И тогда приходит зверь (страница 3)
Подавляя боль, охотник захлопнул дверь, зная, что больше не вернётся.
Фёдор вышел со своей улицы, и уже собрался было свернуть к лесу, как его окликнули. Повернувшись, он увидел двух охотников.
–Ты тоже пораньше идёшь?– спросил один из них.
Поняв, что те уже идут на сход, и не найдя что ответить, он кивнул, и пошёл рядом с ними.
В доме старейшины уже начали собираться мужики. Все тихо переговаривались, кто-то вспоминал страшилки о нападениях перевёртышей на деревни, кто-то о колдунах и бесчинствах знати…
Фёдор сидел молча, не вступая в диалоги. Впрочем, это никого не удивляло- он почти всегда был таким: молчаливым, необщительным, а после гибели семьи ещё и мрачно-хмурым.
Время пролетело незаметно, и пришли все, кого ожидали. Наконец, в комнату зашёл старейшина, вместе с ним два незнакомых старика.
–Это ведуны из соседней губернии.– представил гостей старейшина.– Они приехали по моему приглашению, чтобы помочь нам победить напасть.
Как только эти двое появились в комнате, Фёдору стало не по себе. Так, словно он лёг в муравейник с мелкими муравьями- особо и не кусают, но заползают под одежду и щипаются…
И как только двое ведунов вошли, один из них задумался, постоял молча, опустив глаза, а потом уставился прямо на Фёдора, так, словно хотел просверлить его насквозь.
Фёдор встретился с ним глазами, и взгляда не отвёл. Ведун склонился к старейшине, что-то прошептал, а Фёдор почувствовал, как волосы на его голове зашевелились, словно шерсть на холке хищника.
Нужно бежать! Но как? Между ним и выходом как минимум пятеро здоровых мужиков…
–Один из наших гостей предлагает испытать присутствующих. Чтобы знать наверняка, что перевёртыша нет среди нас.– сказал старейшина.– Он разольёт настой, и все мы выпьем его.
Мужики одобрительно загудели. Кто-то взвёл курки на ружьях.
Старейшина позвал дочерей, и они принесли кружки. А Фёдор всё думал и думал, как прорваться к выходу.
Не прорваться.
Только в комнату смежную с этой. Между ними тяжёлая дубовая дверь, которую закрывали на защёлку изнутри. Пока её высадят, он может успеть.
В кружки стали разливать настой… Фёдор встал. Один из ведунов не сводил с него взгляда. Сделав вид, что тянется за кружкой, охотник, немного продвинувшись в бок, скользнул в смежную комнату, быстро захлопнув за собой дверь. Закрывая защёлку, он услышал крик ведуна:
–Вот оборотень, держите его!
Счёт времени пошёл на секунды.
В дверь стали неистово барабанить.
Фёдор выхватил пузырёк, рванул зубами восковую пробку, и выпил залпом.
Словно огнём охватило его изнутри. Боль, чувство распирания, но вместе с этим и безудержная сила разлились по его венам, меняя тело, разум, дух… Раз…два…три…четыре…
Дверь уже трещала. Вот-вот вылетит запор.
Зверь повернул голову к окну- в глазах расползались красные круги… Он оттолкнулся изо всех сил от пола, и ударился всем телом в светлое пятно окна.
Ох, сколько же силы!
Рама и часть стены вылетели наружу, следом- покрытое тёмной шерстью существо, одежда была на нём, но местами треснула и разорвалась. На ходу срывая с себя эти тряпки, оборотень побежал к лесу со скоростью, которую не то, чтобы догнать, отследить сложно было глазу человека.
Вслед ему стреляли, но пули те уже не могли достичь цели.
***
Дыхание!
Он никогда не думал, что может дышать так глубоко. Опустил глаза на руки- длинные пальцы, острые когти. Ударил по стволу дерева, и, с удивлением рассмотрел оставленные им глубокие борозды.
Сила переполняла его. Она била через край, распирая и обжигая. И…
Он всё понимал! Помнил. Осознавал.
Взбежав на возвышенность, Зверь убедился, что за ним никто не гонится. Теперь он видел гораздо дальше, чем ранее. Перед ним простиралась долина, на окраине которой, перед самым лесом ютилась деревня. И взгляд его выхватил полыхающее пятно- горела его изба. Последнее, что связывало его со старой жизнью, полыхало, пожираемое пламенем. Но боли уже не было- лишь принятие и оттенок тоски.
Что же, пускай- назад дороги нет.
Огромными прыжками, не сдерживаясь в порывах ярости, он помчался к дому того, кого ненавидел всем своим существом- княжьему поместью.
***
Была глубокая ночь. Слуги давно спали, и дворец погрузился в темноту. Светилось окно в сторожке, и окно оранжереи. Там, вдали от глаз родни, княжич в окружении друзей веселился, pacкуривая какую-то индийскую «дypь». Слуги туда даже не пытались заходить, зная необузданную тягу к садизму княжьего отпрыска. А сам князь спал давным-давно глубоким и безмятежным сном.