Ведь тогда отсутствует риск случайного визуального контакта. Линкольн ненавидел это чувство – в банке, в лифте, – когда случайно смотришь кому-то в глаза, и она чувствует себя обязанной показать тебе, что твое внимание ей неинтересно. Иногда они так и делали, демонстративно отводили взгляд еще до того, как он осознавал, что уставился на них.

Однажды, случайно столкнувшись взглядом с женщиной поверх бензоколонки, Линкольн извинился. А она притворилась, что не слышит, и сделала вид, будто его там нет.

– Если не найдешь девушку, – как обычно, продолжала угрожать Ив, – я начну знакомить тебя с милыми лютеранскими девчонками. Закоренелыми лютеранками. Прямо из официальной религиозной организации – из Миссурийского синода.

– Ты не станешь, – ответил Линкольн. – Если кто-нибудь из твоих церковных друзей познакомится с мамой, твоей репутации конец. Никто не захочет сидеть рядом с тобой на занятиях для взрослых по изучению Библии.

Тем временем женщина в комнате отдыха засмеялась и покачала головой.

– Ты просто упрямишься, – проговорила она, настолько поглощенная дискуссией, что наблюдение за ней казалось безопасным занятием. На ней были выцветшие джинсы и зеленый пиджак, который задрался, когда она наклонилась за кофе.

Линкольн отвел взгляд.

«Линкольн, с тобой все в порядке, – заверяла его сестра. – Ты ходил на свидания. У тебя была девушка. В тебе нет ничего такого, что изначально мешает встречаться с кем-то».

«Задумывалось как воодушевляющая речь? А я слышу лишь одно: что-то мешает встречаться с кем-то».

Линкольн ходил на свидания. Встречался с девушкой. Он видел женскую спину.

На концертах, футбольных матчах и вечеринках он стоял, положив руку на поясницу девушки, а именно Сэм, и скользил пальцами под ее свитером.

Линкольн чувствовал, что ему позволена такая интимность, когда прикасался к ней вот так, пока никто не обращал внимания.

Линкольн не избегал свиданий. Он ходил на одно три года назад. Сестре друга нужна была пара для свадьбы. Весь вечер она протанцевала с приятелем жениха, который оказался ее троюродным братом, в то время как Линкольн съел ровно тринадцать мятных конфет с крем-сыром.

Но он точно не боялся снова завязывать отношения, просто не мог вообразить подобную ситуацию. Он даже видел себя в будущем: вот, спустя год, находится где-то, в каком-то уютном месте, и его рука лежит на пояснице девушки.

Но знакомиться, сделать нечто, чтобы понравиться спутнице… для такого он не годился.

«Я не верю в эту чушь, – сердилась Ив. – Ты общался с Сэм. Заставил ее влюбиться в тебя».

Фактически дело обстояло иначе. Он даже не заметил Сэм, пока та не начала тыкать Линкольна в плечо на уроке географии в десятом классе.

– У тебя очень красивая осанка, – заметила она. – Ты в курсе, что у тебя есть родинка на затылке? Я часто смотрю на твой затылок, – продолжала Сэм. – Вероятно, если бы ты попал в аварию, я бы смогла опознать тело. Если бы твоя шея не пострадала.

Услышав это, Линкольн покраснел.

На следующий день Сэм заявила, что от него пахнет персиками. Она была громкой. И забавной.

Хотя не столько забавной, сколько громкой.

И с легкостью могла посмотреть в глаза – прямо у всех на виду – и сказать:

– Нет, правда, Линкольн, ты пахнешь персиками. – А потом рассмеяться.

Он снова покраснел, а она любила смущать Линкольна и наслаждалась тем, что у нее получалось.

Когда Сэм пригласила его на бал выпускников, Линкольн подумал, что это шутка, ведь девушка будет весь вечер дразнить его перед своими друзьями. Но все равно согласился.

А она повела себя иначе.

Когда они оставались наедине, Сэм действовала вообще по-другому. Тише – ну, немного тише, – и он мог рассказывать ей все что угодно. Даже что-то важное. Ей нравилось говорить на разные темы. Она была искренней и энергичной.

Линкольн не делал ничего, чтобы Сэм влюбилась в него. Она все сделала сама.

И он любил ее в ответ.

Когда Линкольн взглянул в сторону кофемашины, мужчина в мятой рубашке и женщина с веснушками уже исчезли.

Глава 7

От: Бет Фримонт

Кому: Дженнифер Скрибнер-Снайдер

Отправлено: Пн., 30.08.1999, 11:04

Тема: Кто вообще способен хорошо выглядеть в платье без бретелек?

И речь не о стандартном платье без бретелек. О платье-футляре без бретелек. Как такое вообще возможно?

<<Дженнифер – Бет>> Мм… Джоан Коллинз. Линда Картер. Шанайя Твейн…^[19]

<<Бет – Дженнифер>>

1. Ты что, смотришь только кабельное? Или хоть иногда включаешь какое-нибудь игровое шоу вроде «Проще простого»?

2. Окажись эти милые дамы рядом с подружками моей сестры, их можно было бы принять за хиппи.

Девчонкам по двадцать, а их бедра явно кричат о преимуществе юности.

Типа: «Может, я и не извергаю съеденное на ужин в братстве, зато соседка по комнате вызывает у себя тошноту, а я люблю одалживать у нее джинсы».

Пожалуй, я бы смогла надеть платье-футляр без бретелек… например, однажды в восемьдесят девятом, но тот день был давным-давно.

<<Дженнифер – Бет>> Десять лет назад.

<<Бет – Дженнифер>> Спасибо за помощь. О, и я рассказывала, что они, вероятно, выберут особую тему для свадьбы? Жених Кайли хочет что-то связанное с новым тысячелетием.

<<Дженнифер – Бет>> И что это значит?

<<Бет – Дженнифер>> Если бы я знала… Было бы хорошо надеть серебристый комбинезон.

<<Дженнифер – Бет>> Думаю, сестра разрешит тебе накинуть палантин, свитер или что-нибудь в этом роде, чтобы ты не чувствовала себя беззащитной.

<<Бет – Дженнифер>> Хорошая идея. Может, я сумею уговорить Гвен надеть что-то подобное, тогда буду не одна такая.

<<Дженнифер – Бет>> Твоя другая сестра? Гвен? Она не крошечная студентка, так что ты будешь не единственной подружкой невесты реального размера.

<<Бет – Дженнифер>> Нет, ты права. Точно. Не понимаю, почему я расстраиваюсь. Просто платье, просто свадьба. Я действительно рада за Кайли. Как и за тебя, и за любую женщину, которая счастлива в браке.

За исключением того, что не рада за себя. Я вроде как хочу, чтобы вы все исчезли. Когда Кайли продемонстрировала мне кольцо – платина, почти полтора карата, – мне очень захотелось сказать о нем что-нибудь гадкое.

Кому в принципе нужно такое большое кольцо? Я тебя спрашиваю. Именно из-за таких драгоценностей наши бабушки считали Элизабет Тейлор развратницей.

А потом я и впрямь сказала кое-что гнусное, довольно много плохих слов.

Мы были в свадебном магазине на нашей первой примерке (да, уже), и я заявила, что серовато-зеленый похож на цвет грязной воды в аквариуме. А от синтетического крепа как будто разит потом еще до того, как его надеваешь.

И когда Кайли сообщила нам о свадебной песне, конечно, они ее выбрали, и, естественно, захотели именно «Как прекрасен мир» Луи Армстронга^[20], – я объявила, это все равно что купить рамку для фотографий и никогда не заменить прилагающийся к ней изображение модели на личное фото.

<<Дженнифер – Бет>> Ой. Ты по-прежнему участвуешь в церемонии?

<<Бет – Дженнифер>> И все еще подружка невесты.

Никто не слушал мои придирки. Кайли примеряла вуали, а остальные девчонки были слишком заняты подсчетом ребер друг друга, чтобы даже смотреть на меня.

Выходя из того свадебного салона, я чувствовала себя ничтожеством. Мне стала стыдно за ту сцену. И я злилась, что никто ничего не заметил. Мне даже хотелось поджечь что-нибудь, просто чтобы привлечь к себе внимание. И внезапно идея показалась очень заманчивой…

Поджечь. Что-то из синтетического крепа.

Я не могла спалить платье Кайли – пока нет, еще недель десять, а то и двенадцать оно будет недоступно, – но у меня целый шкаф, полный ненужных тряпок. Наряды для выпускного. Платья подружек невесты. Я уже готовилась сгрести их в охапку и выбросить в мусорный контейнер возле дома. А потом поджечь с помощью сигареты, будто я крутая девчонка из «Смертельного влечения»…^[21]

Но я не смогла. Ведь я совсем не такая. Не героиня Вайноны Райдер ни в одном из фильмов с ее участием. Например, Джо из «Маленьких женщин»^[22] никогда бы не стала раскладывать платья на кровати и примерять одно за другим…

Включая и то с открытыми плечами, которое я надевала на свадьбу брата двенадцать лет назад. Бирюзовое (в восемьдесят седьмом это был серовато-зеленый) с пышными рукавами и персиковыми розочками на талии. Естественно, оно оказалось чересчур узким, и, конечно, оно не застегивалось – потому что мне не шестнадцать.

Вот тогда-то меня и осенило, да, мне уже не шестнадцать.

И я говорю об этом не как о чем-то само собой разумеющемся, а как в песне «Джек и Диана»^[23]. Типа: О да, жизнь продолжается даже после того, как ты перестал получать от нее удовольствие.

А я не тот человек, который сумел бы застегнуть молнию на старом бирюзовом платье. Тот человек думал, что надеть уродливый наряд в самый счастливый день чужой жизни – только начало: очередь, в которой нужно постоять, чтобы получить свой счастливый день.

Но нет никакой очереди. Есть только сцена в зале ожидания из «Битлджуса»^[24]. (Еще один фильм, где я не Вайнона).

Когда Крис вернулся домой, мои вещи были разбросаны по всей гостевой спальне. Я попыталась придумать нормальную причину, почему надела пыльное платье подружки невесты и расплакалась. Но от Криса несло сигаретами, и он сразу решил принять душ, поэтому мне не пришлось ничего объяснять – что было еще более печально, ведь на самом деле я хотела, чтобы меня пожалели.

<<Дженнифер – Бет>> Я жалею тебя.

<<Бет – Дженнифер>> Правда?

<<Дженнифер – Бет>> Честное слово. Я думаю, ты жалкая. В хорошем смысле. Мне почти неловко читать твои письма, когда ты в таком состоянии.

<<Бет – Дженнифер>> Ты точно знаешь, как утешить. В следующий раз скажешь, что когда-нибудь из меня получится прекрасная невеста…

<<Дженнифер – Бет>> Обязательно. Непременно. Конечно, так и будет. И к тому времени, как Крис решится задать вопрос, уверена, будет модно жениться в серебристых комбинезонах.

Глава 8

– Не все ли равно, что они платят тебе просто за просиживание часов в офисе? – спросила у Линкольна сестра.

Он позвонил Ив, потому что ему было скучно. Линкольн уже прочитал все, что было в папке «ВебШарк». А кое-что даже дважды…

Снова Бет и Дженнифер. Он не отправил им предупреждение. Опять. Ему начинало казаться, что он знает их, как будто девушки из «Курьера» – его друзья-коллеги. Странная ситуация. Еще одна причина бросить работу.

– А мне все равно, – заверил он Ив.

– Думаю, ты лукавишь. Ты позвонил мне, чтобы пожаловаться.

– Я не жалуюсь, – выпалил Линкольн.

– Предполагалось, что это простая работа. Ты говорил, что хочешь должность, на которой не придется много думать, и тогда ты сможешь направить все силы на поиск решения, чем заниматься дальше.

– Правда.

– Тогда какое тебе дело, если они платят за безделье? По-моему, просто идеально. Используй время, чтобы прочитать «Какого цвета Ваш парашют?»^[25]. Начни работать над пятилетним планом. – Сестра повысила голос, перекрикивая какой-то шум.

– Ты пылесосишь?

– Я уничтожаю пыль, – сказала она.

– Перестань, звучит слишком вычурно.

– Я и есть вычурная.

– Все равно звучит слишком пафосно, – заспорил Линкольн. – Я забыл, о чем говорил.

– Ты ныл, что тебе платят за ничегонеделание. – Ив выключила пылесос.