– На вас? – Нахмурившись, Агланья серьезно задумалась. – Так а кто ж его знает? Если думаете, что это маг с вашей памятью пошаманил, то вряд ли, госпожа. Он-то, почитай, уже с неделю назад приходил, а вы головой-то сегодня заболели.

– И то правда, – неуверенно промямлила я. – Так и дальше что? Про Арсения.

– Арсарвана, – исправила она меня, на миг оторвавшись от бочки, куда последним слоем засыпала лук. – Да вроде и все уже сказала. Ревностью вы его извели. Прохода не давали. Вот он и взвыл, лютой ненавистью к вам воспылал. Уж что там и как мне неизвестно, мы люди маленькие, но раз слышала, как вы ему за его любовь к другой выговаривали, ставили в укор и требовали, чтобы забыл. Но разве же можно сердцу взять и приказать, чтобы не любило оно больше?

– Но это была не Имка? – на всякий случай уточнила я.

– Да какая ж Имка, не смешите Древних, Ваше Сиятельство. Я здесь у вас с первого дня, как приехали-то, так вот не было у господина никого. Он, может, и таится где на стороне, но графство-то у вас маленькое. Один город да три деревни. Все друг о друге все знают, не слепые чай. Нет у него никого, зазря напраслину наводили.

Я с осуждением покачала головой. А ведь моя Машка такой стервой никогда не была. Она полностью соответствовала облику божьего одуванчика. Однако, что примечательно, мне было интересно. Семейные отношения этой парочки развивались похлеще бразильских сериалов.

– А что за графство, Агланья? Как оно называется? – спросила я как бы между прочим, а сама на миг затаилась.

Даже жевать перестала, чтобы четко расслышать название.

– А вы и этого не помните? – удивилась женщина, но ответа не ждала. – Графство Кертилтай. Но вам всегда нравилось его другое название – графство «Алой розы». Его вам преподнесли в качестве свадебного подарка. Ваш брат, герцог ар Риграф. Его вы помните?

Я замотала головой. Колбаса в меня уже не лезла, а потому я медленно пила травяной чай. Агланья называла его отваром и щедро подливала мне, поясняя, что от него я буду спать как младенец. Из всего многообразия оттенков язык улавливал только мяту и лимон.

Заметив, что женщина собирается что-то сказать, я ее опередила:

– Вот что, Агланья. Передайте, пожалуйста, Имке, чтобы она разбудила меня утром пораньше. У нас же есть что-то вроде библиотеки?

– Так библиотека и есть, – охотно подсказала кухарка. – А вы, Ваше Сиятельство, читать-то как помните?

Я задумалась. О том, что я без проблем разговариваю в чужом мире на, вероятно, чужом языке, я до этой минуты даже не задумывалась. Допустим, при подмене душ сработала какая-то магическая защита и знание языка осталось вместе с телом. Но что насчет навыков чтения?

– А у вас есть что-нибудь, что я могла бы прочесть? Может, сразу и проверим? – мягко попросила я.

И уже через минуту получила в руки толстенный сборник рецептов, заполненный вручную. Заметки к кулинарным изыскам имелись и на полях, а кое-что было зачеркнуто-перечеркнуто, словно в процессе готовки рецепты менялись или совершенствовались.

– Вы готовите рагу из крольчатины? – спросила я с невероятным облегчением, осознав, что читаю без труда.

– Уже приготовила, госпожа. Вы его ели, – улыбнулась мне женщина и поставила передо мной тарелку с куском пирога.

Я смотрела на пирог. Пирог на меня не смотрел, потому что глаз не имел.

– А вы можете мне его с собой завернуть? – предложила я с надеждой. – И еще что-нибудь. Побольше. Может, колбасы, сыра и хлеба?

– Так я же кухню не запираю-то. Если проголодаетесь, спуститесь или Имку пошлете, она вам что угодно принесет, – удивилась повариха.

– Так в том-то и дело, что не спущусь. Да и Имку подставлять нет желания, – тщательно подбирала я слова для признания. – Арсений мне когда не поверил, что я ничего не помню, сказал в покоях без еды сидеть, чтобы память ко мне вернулась. А она не возвращается, понимаете?

– Ох-ох-ох! – запричитала кухарка, обмахиваясь кухонным полотенцем. – Да не со зла же он, госпожа. Вы не думайте! Он не деспот и не самодур. Он же у вас простой – проще некуда. И работает много, и каждого подданного в графстве лично знает, и детскому приюту помогает.

«И вообще святой, каких поискать!» – мысленно усмехнулась я. Было видно, что хозяину Агланья по-настоящему благоволит. Она о нем с теплой улыбкой рассказывала, сложив руки меж ключиц в просящем жесте.

– Вы знаете, Ваше Сиятельство, а вы зайдите с другой стороны, – вдруг посоветовала она, а ее голос опустился до шепота. – Вы ему завтрак утречком украсьте, как вы это, леди, умеете. Стол красиво сервируйте. И вот когда он сытым уже будет, настроение благодушное у него станет, вы тогда ему еще раз на беспамятство и намекните. Попросите целителя вызвать или брата вашего.

– Нет, брата точно не надо, – открестилась я резче, чем следовало, и тут же попыталась исправиться: – Я сначала сама попробую память себе вернуть. А вот про благодушное настроение – это идея. Я ему такой завтрак утром приготовлю…

Возникло неловкое молчание.

– Моя госпожа, у вас же ручки нежные, зачем их марать? Уж с завтраком-то я сама разберусь. В лучшем виде сделаю! – старательно заверила меня повариха.

Но промелькнувшее на ее лице недоумение я заметить успела. Собственно, да, я прокололась на мелочи. Какая из графини кухарка? Да она, может, и два яйца сварить не умела.

– Хорошо. Но колбаску и пирог вы мне с собой все-таки заверните, – хлопнула я в ладоши и решительно поднялась из-за стола.

Искомое получила в течение минуты. В небольшом узелке, завернутые в отдельные, пропитанные чем-то бумажки, лежали сыр, хлеб, колбаса, пирог, что-то из овощей, зелени, фруктов и целая бутылка из темного стекла. Бутылка выглядела подозрительнее всех, но отказываться я от нее не стала.

А вдруг горе придется заливать, а я неподготовленная?!

Собственно, с узелком в руках появившийся в кухне Арсений меня и застал.

– Не отдам! – сразу расставила я все точки над ё, прижав узелок к груди.

И для верности откусила от колбасы, чей бок призывно торчал не только из узелка, но и из промасленной бумаги.

Глаза брюнета расширились, брови удивленно поползли вверх. При этом остальная часть лица нисколько не изменилась. Упрямые губы по-прежнему были сжаты в тонкую линию.

Где-то позади меня Агланья сложилась в поклоне. Ее обоснованное опасение остаться крайней я ощущала на расстоянии.

– Я сказал тебе идти к себе. И чтобы спальню без моего разрешения не покидала, – припечатал граф холодно.

Я не двинулась с места. Потому что точно не заслуживала тот тон, с которым он ко мне обратился.

Однако промедление лишь ухудшило ситуацию.

– Мне лично проводить тебя до спальни? – спросил он, едва сдерживаясь, чтобы не повысить голос.

Но это тихое шипение сквозь зубы как ни странно сработало лучше крика. Испугавшись, что останусь с ним наедине, из-под его цепкого взгляда я сбежала быстрее ветра.

Глава 5. Хвостатый подарочек

Вернувшись в Машкины «покои», я уложила увесистый кулек с провизией на стул и старательно заперла за собой дверь спальни. Но этого мне показалось мало. Глянув на комод, что стоял у стены слева, я по-хозяйски обошла его, собралась с силами и через доброе русское матерное передвинула узкий шкафик с места, поначалу толкая руками, а затем уже и плечом.

Дерево скрипело, будто возмущаясь моим самоуправством, но я не обращала внимания на его протесты. Главное – результат. А результатом стала надежная баррикада, преграждающая путь любому незваному гостю.

– Теперь точно не пролезет, – пробормотала я, вытирая пот со лба.

Запиралась от греха подальше, чтобы муж совершенно точно не смог попасть в святая святых и предъявить мне за неисполнение супружеского долга. И пусть он от меня шарахался как от чумы, должной я быть не любила, а потому действовать следовало на опережение.

Оглядев дело рук своих, я осталась довольна. В полумраке комнаты устроенный мною бардак едва ли просматривался, так что пожинать плоды своих дизайнерских решений я собиралась только утром.

Попытки открыть найденный мною дневник боярыни тоже отодвигались на завтра. Я элементарно не знала, как включить здесь свет, а у Агланьи спросить не догадалась. Как любила говорить тетя Дина: «Хорошая мысля приходит опосля».

Перетащив узелок с провизией на прикроватную тумбу, я от всей души плюхнулась на постель. Прошедший день казался бесконечным несмотря на то, что в этом мире я провела только его малую часть. Но мне и этих впечатлений хватило с головой. Чего только стоили упоминание Арсением демона и слова кухарки о магах и артефактах.

Кажется, я и правда неосознанно отобрала у Машки ее мечту. Если бы она только узнала, что я попала в мир магии и волшебства, ее счастливый визг был бы слышан во всех ближайших городах. Она бы первая упаковала наши вещи и побежала в обнимку с попугаем.

И да, ей бы здесь, наверное, понравилось. Интересно, выдержал бы муженек ее напор? Иногда этого электровеника даже я опасалась.

– Вот бы уснуть и проснуться на съемной квартире, – прошептала я в потолок, распластавшись в позе дохлой морской звезды.

Как ни странно, но потолок мне не ответил. А жаль. Я бы, может, тогда в сдвиг по фазе поверила или в какой-нибудь Меркурий в единороге.

Но пока приходилось верить только в луну, которая всей своей серебристой дорожкой освещала спальню через окно и балконные двери. Ни тебе штор блэкаут, ни маски для сна с охлаждающим гелевым вкладышем, ни уж тем более пижамы.

Нет, последняя, может, и имелась в наличии, но в кромешной темноте искать ее по многочисленным ящикам в гардеробной я не видела смысла.

– Ладно, – вздохнула я, – хоть постель мягкая.

Вот как встану завтра прямо с рассветом, как наворочу дел! И пусть в моем плане пока имелось только два пункта: дневник и библиотека, – с чего-то же следовало начинать. Слухи от кухарки – это, конечно, хорошо, но хотелось бы обзавестись конкретной информацией.

На что имею право или чего никак нельзя делать. Как тут разводятся и чем занимаются после развода. Как приумножить капиталы и вернуться обратно в свой мир. В общем, я собиралась читать все подряд в надежде, что найду хоть что-то полезное.

До тех пор, пока я не смогу покинуть этот мир, мне предстояло научиться приспосабливаться к новым обстоятельствам.

Решив продолжить утомительные размышления уже утром – на сытый желудок и отдохнувшую голову, – я скинула мягкие туфли на пол, не с первой попытки стянула с себя платье и улеглась под одеяло в одном «срамном» белье.

Нежная кожа мгновенно отозвалась мурашками на холод постельных принадлежностей. От подушек пахло травами – на этот раз лавандой, а не полынью, а с тумбочки вкусно тянуло колбасой. Помеченная в лучших традициях – следами от зубов, – она так и торчала призывно из кулька, намекая на то, что завтрак у меня утром будет королевским.

И мне для этого даже из спальни выходить не придется, чтобы не нервировать всяких с тонкой душевной организацией.

Подумав о Машкином муже, я мгновенно вспомнила о давней традиции и с предвкушением распахнула глаза. Губы против воли растянулись в улыбке.

– Сплю на новом месте – приснись жених невесте, – прошептала я в тишину комнаты и наконец смежила веки.

Либо я проснусь завтра дома, либо нам с Арсарваном придется очень непросто. Причем я искренне сочувствовала не себе. Мой тяжелый характер не каждый вытянуть мог. Потому что я знала себе цену и на скидку в пятьдесят процентов никогда не соглашалась.

От навалившейся усталости я отключилась почти мгновенно. Даже почувствовала, как уплыла в темноту. Видимо, организм решил использовать прощание с сознанием в качестве защитного механизма, но в небытии я провела не дольше нескольких минут.

Жалобное «Мяу» впилось в мой сон, как кувалда в картонную стену.

– Мя-я-яу-у-у, – попискивало где-то там, вне моего сна, самое страшное чудовище на свете.