– Так на чем мы остановились? Из-за дрянного виззарийского «Сердца» я напрочь забыла тему, – виновато призналась она, возвращая ложку в рот. – Что не так, Лара?

– Вы тоже настоящая, – выдохнула я, оглядывая зал. Безликий, шумный, неинтересный.

Но принцесса в нем сияла, ее грайнитовые глаза горели живым огнем, щеки пылали, смоляные косы лоснились энергией.

– Ах, это… Грешна, – рассмеялась она лучисто и пододвинула к себе тарелку с пирогом. – Старший кворг сетует, что во мне слишком много непосредственности. Так и норовит то заткнуть, то отправить куда подальше…

– Доброй зимы, юные тэйры, и счастливого правления Триксет, – раздалось над нашими ушами, и головы как-то сами опустились к тарелкам.

– И вам благословенных нитей, тэр Вольган, – первой отмерла Галлея.

– Славного зимнего утра, тэр ректор, – пробубнила я, не отводя глаз от зеленого салатного листа.

– Вижу, у вас нынче хороший аппетит, тэйра Хоул, – отметил Влад, придирчиво изучая мою тарелку. – Готовитесь к практическому занятию в Белой аудитории? Похвально.

Аппетит трагически погиб, придавленный неловкостью момента.

– Тэйра Грейн, магистр Шимани расхваливал ваш экспериментальный зельеварительный проект, – с ехидным хрипом сообщил Влад, и тут уже Галлея упала носом в пирог. – Сказал, вы открыли новый усиливающий ингредиент?

– ИнгрЮдиент, – поправила принцесса, тщательно пережевывая ягоду.

– Я попросил магистра прислать вашу работу на ознакомление… Надеюсь, в ней исключительно теоретические расклады?

– Разумеется, тэр Вольган. Эксперименты над… над… Словом, запрещены, – поспешно покивала она.

– Славно, что вы это учли, – улыбнулся ректор, поправляя отутюженный серый пиджак. – Через два звонка занятие в Белой аудитории, тэйра Хоул. Не опаздывайте.

– Соболезную, – прошептала Гала, когда он отошел на приличное расстояние. – Меня минула чаша сия. В смысле, тэр Вольган ведет только у старших курсов и у тех, чьи способности ему особенно интересны… К счастью, не мои. Говорят, он жутко строгий и требовательный.

Ласковый. И нежный. А как целует…

– Тэйра Грейн… – решилась я на вопрос.

– Просто «Гала», умоляю! – фыркнула она, недовольно хмурясь. – Лара, мы ровесницы. И соседки.

– Я как раз об этом… Ты не… Не задавалась вопросом, почему тэр Вольган зачислил меня на середине курса? – робко спросила я. – Не думала обо мне дурного?

– Кто я, чтобы сомневаться в решениях тэра Вольгана? Ректор умен, разбирается в людях и не терпит фальши… Раз зачислил, значит, так было надо, – она легкомысленно пожала плечами. – Он людей насквозь видит. Представляешь, мы с Эммой думали, что водим всех за нос… А Влад нас в первый же день раскусил. Молчал только, наблюдал, посмеивался наверняка. Думаю, его вообще невозможно обмануть. Кошмар, да?

– Еще какой… – замялась я, вспоминая про чемоданчик секретов, распотрошенный на ректорском столе.

– Да хороший он тэр, видно же, – вздохнула Галлея, делая шумный глоток грома по-сатарски. – Мог нас с Эммой в сугробе закопать за то зелье любовное, экспериментальное. С секретным «ин-Грю-диентом». Клякса зеленая на всю рубашку! Косметические чары едва взяли! Он тогда дверь выбил… Представляешь? Глаза бешеные, голова лохматая. Я думала – все. Порвет нас хуже демонов рогатых.

Она еще что-то тараторила, рассказывая про кошмарные страдания «влюбленного» тэра Вольгана. Про эксперимент, который так нахваливал Шимани. Про несчастные двери и бедную неллу, которая так-то не нелла, а герцогская жена… Но зачем-то выдавала себя за воспитанницу приюта, утратившую именной растр. Про то, что Влад сам мог лишиться головы, не будь сатарский генерал милостив и немного занят.

Пусть сумбурно, но картинка в голове сложилась. Я знала, чем для Влада Вольгана закончилась ужасная ночь – встречей с девицей, отказывающейся показать коленки. И тоже выдающей себя за воспитанницу приюта.

В конце откровений, от которых бросало то в липкий озноб, то в неудержимый хохот, Гала приложила палец к губам. Сказала, что Мине и Фотье, главным местным сплетницам, о таком лучше не рассказывать. А вот по мне сразу видно, что лишнего болтать не стану.

– Если хочешь, можем после занятий вместе выгулять Грю, – предложила Галлея, отодвигая поднос. – Он к тебе воспылал. Не просто так слюни подкатывал.

– Он воспылал к моему коврику, – поправила я, улыбаясь. – С радостью. Если выживу в Белой аудитории.

Глава 5

Выживание в Белой аудитории было под вопросом. Чтобы выйти оттуда, сначала надо туда войти… И хоть дверь была приглашающе открыта, ноги не спешили вносить хозяйку внутрь.

Я опасливо заглянула в зал: Влад был на месте. Стоял у окна, повернувшись спиной к небольшому столику в центре. Почти не дышал: ткань пиджака не шевелилась.

– Это странно, – прошептала я, облизывая взглядом крутую линию плеч. – Теперь.

Щеки разгорелись, запылали, выдавая высшую степень смущения.

Если после бала у нас получалось худо-бедно делать вид, что процедура была сугубо лечебной, а мера – вынужденной… То вчера все случилось без всякой на то уважительной причины!

– Да… странно. Садитесь, Лара.

Поправив кружевной воротник, я медленно опустилась на стул. Разгладила юбку, положила на стол сумку с принадлежностями для письма.

Прилежная ученица. Сытая, чистая… только из постели. Тепленькая еще!

– Сегодня ограничимся теорией, – кивнул ректор своему отражению. – Я хочу рассказать вам кое-что, о чем не пишут в книгах… Конспектировать необязательно. Просто запоминайте.

Помяв двумя пальцами подбородок, он повернулся и присел на подоконник. Коснулся взглядом моих щек, улыбнулся скованно.

Из аудитории будто весь воздух выкачали. Я открывала рот, делала вдохи… Но легче не становилось.

Задохнувшись окончательно, до черных пятен перед глазами, я быстро достала из сумки блокнот и письменную палочку. Склонилась над листом. Принялась вырисовывать пустые, бездумные завитки, изображая готовность конспектировать.

Как это необязательно? Блокнот – единственное место, куда можно спрятать глаза!

– Раз вы раньше никогда не практиковали, то едва ли знаете, как сбрасывать магические излишки, – помявшись, продолжил Влад. – С сильной, молодой, неопытной искрой бывает всякое…

– Но я ведь не могу наполнять резерв, – подняла на него пылающее лицо. – Вы сами учили: «взяла – отдала»…

– Однако вы копите внутри тьму. Для вас закон другой: чем больше вы обращаетесь к мраку, тем больше его становится. Стоит только тронуть… И он размножится внутри, как черная плесень. Поэтому тема излишков для вас актуальна, тэйра Хоул, – сдержанно пробубнил Вольган, постукивая пальцами по подоконнику. – Пойдем издалека, от стихийных основ.

Я все-таки вывела в тетрадке «Тема: Избыток магии. Накопление, освоение и сброс» и задумчиво покусала кончик палочки.

– Копить излишки поверх резерва рискованно. Случайный выброс – и последствия непредсказуемы, – бормотал Влад. – Стихийный всплеск может обернуться природной катастрофой, вплоть до магического взрыва и кратера на месте… вот этого холма. И всех студентов с магистрами засосет в воронку.

Вольган подцепил пальцами спинку второго стула, покачал им в воздухе и понес к моему столу. Поставил с треском напротив.

– Поэтому, Лара… не держите все в себе, – закончил он мысль и уселся, уложив подбородок на замок из пальцев.

Ямочка – что прицел… Ну зачем он так со мной?

Умные мысли стройным хороводом покинули сознание. Осталось только вязкая желейная пакость, что вот-вот полезет из ушей, напоминая о нашей жаркой ночи и нежном, уютном пробуждении.

О его запахе на моей подушке, о теплой простыни, о щекотном «спите»…

– А г-где держать? – попыталась взять себя в руки.

– Избыток стихийной энергии можно сбросить относительно легко, – просветил Влад, с удовольствием лаская меня глазами. – К примеру, влить в зарядную сферу или в защитный экран. Светлую силу, какая бывает у целителей и храмовников, можно впустить в ослабевшего мага. Она имеет тонизирующий эффект. Опять же, прекрасное применение «чистых» излишков – заряд портальных камней. По молодости энергия копится и выбрасывается хаотично, поэтому юные тэйры в приютах и послушницы в храмах очень помогают сатарской армии.

– Я об этом слышала от настоятельницы Монтилье, – покивала осторожно.

– Природную энергию можно влить в мир. Зарядить почву для посева, напитать сад, создать кристалл для подношения богиням…

– Но мой дар грязен, – напомнила ему с горьким смешком.

– Темен, – поправил Влад. – Вы верно поняли: мраком не стоить отравлять портальные камни и почву в полях. И богини таким подношениям не обрадуются. В итоге «сброс» пагубно скажется на Сатаре. К тому же тьма из тела уходит крайне неохотно…

Наверное, грустно быть мороком. Никому он не нужен, никто ему не рад.

– В вашем случае все обстоит иначе, чем у бытовиков и боевых магов. Теперь мрак вас не убьет, но его избыток отравит разум, заставит принимать дрянные решения… Вы должны уметь с ним справляться, – строго вещал Влад. – О таком в учебниках не пишут, Лара…

Я вся подобралась, съежилась на стуле, предчувствуя, что способ, про который забыли упомянуть авторы учебников, мне не понравится. Недаром Влад так напрягся – аж жилка на виске зашлась в ритмичном танце.

– Если рядом нет чаши Анаусси и заговоренного стилета, а тьма брызжет с пальцев, вы должны сбросить излишек иначе. Важно максимально быстро прояснить сознание и вернуть себе себя. Иначе запутаетесь, Лара… Заплутаете в лабиринте Бездны.

– Вы собираетесь рассказать что-то дурное, да? – я поерзала на жестком стуле.

– Неловкое. Но мы с вами уже достаточно пережили, чтобы я мог об этом упомянуть, – неохотно выдохнул Вольган. – Человеческое тело может стать и переходником, и сосудом… Даже временным накопителем. Зависит от того, наполнено оно магией или пусто, имеет ли искру и конфликтен ли изначальный дар. При острой необходимости… вы можете воспользоваться им.

– Чем?

– Кем. Чужим телом, – поправил он. – Звучит премерзко, но, Лара, для всех будет намного хуже, если темный маг утратит контроль и поддастся мороку.

– Не понимаю…

– Тьма порочна и сладка, она развращает и мягко стелет… И уживается почти в любом теле, кроме невинного и отданного богиням.

Ясно… Жрецов, приютских сироток и первокурсников отметаем. Так? Но к чему вообще он клонит?

– Поэтому небольшую порцию тьмы – аккуратно, максимально контролируя передачу – можно впустить в… кого-то. С поцелуем или иным телесным контактом, – договорил Вольган с каменным лицом. – Чем более крепким и глубоким, тем надежнее будет сброс.

Я яростно вскинула брови, догадавшись, что именно мне предлагает Влад. Куда и как «сбрасывать излишки». Точнее, в кого!

– И такие лекции вы ведете, да?!

– Только вам. Вы единственная на моем отделении, забыли? – проворчал ректор и соорудил на лице строгую мину. – Пишите, тэйра Хоул. Под диктовку.

Недовольно запыхтев, я согнулась над листом. Влад с легкостью отменил «необязательность» и теперь планировал наказать меня долгими письменными мучениями.

«В моменты, когда мрак убаюкан самым стыдным, низменным действом, когда тело максимально расслаблено, легко впускает и выпускает… В такие моменты возможен энергетический обмен. Маг отдает немного тьмы, взамен получает немного жара от чужой искры… Таким образом он сбрасывает лишний мрак.

Пройдя через второе тело, часть темной энергии преобразуется и очищается до универсальной материи мироздания. Она комфортна для любого из миров Веера и безопасна для Сатара. Это более не яд, что может отравить почву и убить свежие всходы.

Есть несколько базовых принципов энергетического обмена, актуальных для всего Веера.