Лес расступился, и они вышли на открытое пространство к развалинам какого-то большого строения. Полуобрушеные стены, провалившаяся крыша. Это напоминало какую-то старую усадьбу, над которой с очень большим старанием поработало время. Анна остановилась перед арочным проходом, ведущим во внутренний двор, и, присмотревшись, спросила:

– Не могу понять… Это что – камень или дерево?

– И то и другое, – ответил Древний, выходя им навстречу. – Это окаменевшее дерево. Мы раньше любили так строить.

Анна шагнула вперед, слегка присела и склонила голову:

– Здравствуйте. Благодарю за приглашение.

Древний сделал шаг в сторону, приглашая войти:

– Пройдемте, стол накрыт.

Прежде чем идти, Анна подошла к стене и провела по ней ладонью. Поверхность была гладкой, но при этом сохраняла на ощупь древесную структуру – мягкие неровности волокон, тонкие изгибы. Самое удивительное, что стена была теплой, не нагретой солнцем – казалось, тепло шло изнутри.

– Она как будто живая, – прошептала девушка.

– Была, – отозвался Древний, – и не до конца забыла.

Внутренний двор напоминал светлую поляну, окруженную остатками стен. Там, где когда-то был зал, под открытым небом стоял деревянный стол, низкий, длинный, темный от времени. На нем уже ждали деревянные тарелки, глиняные чаши, миски с едой. Все выглядело просто: густой суп в большой чаше, запеченное мясо с травами, ломти хлеба, яблоки, какой-то ягодный напиток в стеклянном кувшине.

Древний занял место на одном из широких резных табуретов у торца стола. Милава, не теряясь, села слева от него и, указав на свободные места через стол, сказала:

– Садитесь сюда, добрые люди. Места хватит на всех.

Все расселись. Милава наполнила чаши напитком, аромат которого напоминал сразу и вишню, и мед, и что-то совсем незнакомое, как будто лето в траве. Анна обратила внимание, как Древний берет ложку – движение его было неспешным, почти церемониальным.

Некоторое время ели молча. Было вкусно. Простой густой суп оказался удивительно насыщенным, мясо пахло дымом и травами. Наконец, когда трапеза подходила к завершению, Древний посмотрел на Анну:

– У вас много вопросов, но вы почему-то их ждете от меня.

– Я не знаю, что могу спрашивать, – ответила Анна. – И не уверена, что вообще имею на это право.

– Имеете, – на лице Древнего на миг появилась легкая улыбка. – Вы хотите знать, что это за место и кто мы такие. – Он ненадолго замолчал, глядя перед собой, а потом продолжил: – Имен у нас много. Но все они даны нам людьми: эльфы, сиды, дивьи люди, народ холмов… Пусть будет так. Наше настоящее имя вам все равно ничего не скажет – его можно понять, только зная наш язык. Мы появились задолго до человека и по милости Адонаи жили в эфирном плане Земли, рядом с вашим плотным физическим миром.

Он на секунду прикрыл глаза, словно вслушиваясь в воспоминания.

– А потом появились вы. Люди. Любимые создания Бога. И Земля была отдана вам. Что это значило для нас? То, что энергия Земли, потоком идущая из ее сердца, стала проходить через вас. А большая ее часть – оставаться у вас. Мы начали болеть. Слабеть. Исчезать. – Он открыл глаза: – Мы поняли, что без вас нам не выжить. И тогда каждый наш род пошел своим путем. Кто-то вошел в союз с животными, кто-то – с деревьями. Домовые и брауни нашли путь через симбиоз с людьми. А иные стали хищниками и паразитами: кикиморы, бэньши, ночницы…

– А вы? – тихо спросила Анна.

– Мы, эльфы, выбрали третий путь. Мы научились создавать свои области, анклавы, Затишья. Пространства, где можно жить независимо от физического мира. Но и они невозможны без людей. Нужен тот, кто сохраняет и поддерживает проход между мирами, кто своей жизнью поддерживает само существование этой области.

Он посмотрел на Милаву. Та спокойно подставила лицо солнцу, улыбаясь.

– Мы нашли ее зимой. Мать оставила младенца в корзинке у двери дома богатого купца, а сама убежала. В доме же хозяев не было – семья уехала на праздники, а сторож был пьян и не слышал плача ребенка. Девочка бы замерзла. Мы ищем таких, кто умрет, не дожив до года. Иногда подменяем – ребенка уносим, а вместо него оставляем одного из младших, который потом исчезает, возвращаясь к своим. Человек же растет здесь, с нами, ни в чем не нуждаясь. Меняется, врастая в наш мир. И в сорок два года умирает.

Анна вздрогнула и медленно повернулась к Милаве. Та поняла ее взгляд и спокойно ответила:

– У меня нет страха смерти, – она мягко улыбнулась. – Если тебе будет легче, считай, что я умерла тогда, в три дня от роду. А все остальное – подарок. Мне осталось чуть больше года. И я рада каждому дню.

– Ты выглядишь такой юной! – воскликнула Анна.

– Эти люди медленно стареют, – ответил за Милаву Древний.

– Или медленно взрослеют, начиная с двенадцати лет, – добавил Фёдор.

Древний перевел на него свой взгляд.

– Ты правильно считаешь себя в ответе за нее. И ты опасаешься, что Анна вспомнит страшные сказки: про чудовищ, что прячутся в ночных тенях, воруют детей и магически вредят честным людям. А теперь оказывается, что это не сказки, а самая что ни на есть реальность, доступная в ощущениях. – Он медленно обвел рукой пространство вокруг: – А раз это реальность, то ее можно изучать. Можно вступать в диалог и даже договариваться с теми, кто живет рядом с Москвой и до сих пор был вам неведом.

Фёдор бросил взгляд на Анну. Он понимал, что за неспешной речью Древнего, за его воспоминаниями скрывается проверка. И от того, как сейчас отреагирует Анна, зависит, сможет ли она покинуть это место.

– Да, ты правильно понял, – Древний кивнул, не отрывая от него взгляда. – А потому помолчи пока.

Он посмотрел на Анну. Та сидела неподвижно, обдумывая услышанное. Поняв, что Древний ждет от нее ответа, она посмотрела на окружающие их разрушенные стены и спросила:

– Скажите, а у вас много таких развалин?

– Хороший вопрос, – кивнул Древний. – Бедствия, о которых я говорил, что коснулись моего народа с появлением людей, это только начало. Дальше люди уже сами продолжили нас вытеснять из своего мира и однажды сделали наше пребывание на Земле вне Закона. Не просто так в Ирландии холмы стали называться пустыми – после Изгнания.

– Вы говорите про охоту на ведьм? Костры инквизиции?

– Нет, конечно. На кострах тогда горели люди. Среди них, конечно, встречались и те, кто знал о нашем существовании. Но их было меньшинство. Нас же изгнали другим способом и гораздо раньше. Очень немногие смогли остаться. Потому тут и развалины. – Он ненадолго замолчал, а затем добавил: – Сейчас же, когда мир начал меняться, Изгнание закончилось, и мы получили возможность вернуться. Это не просто и не быстро, но скоро все эти руины будут восстановлены.

Фёдора обдало холодным пониманием того, что Древний уже принял решение.

Анна вскинула голову и спросила напрямую:

– Вы хотите, чтобы я дала клятву нигде не упоминать про Затишье?

– В этом нет необходимости, – Древний улыбнулся, и на этот раз его улыбка была теплой и дружелюбной. – Я знаю, что ты не будешь рассказывать. Знаешь ли ты сама причину?

Анна задумалась:

– Я очень мало что здесь увидела, – она говорила медленно, но ее голос понемногу крепчал, – но не хочу быть причастной хотя бы краешком к тому, что кого-то будут преследовать только потому, что он иной.

Древний молча кивнул, после чего повернулся к Фёдору:

– Вам нельзя возвращаться тем же путем. А до другого прохода путь неблизкий. Если хочешь вернуться до темноты, то не трать попусту время.

– Спасибо. Да, мы поспешим. Но у меня еще есть вопросы.

– Спрашивай.

Фёдор достал из кармана платок, развернул его на столе пред Древним и показал на огарок черной свечи:

– Я нашел это перед Проходом, как и следы какого-то ритуала. Что тебе известно про это?

Древний взял огарок, задумчиво покрутил между пальцами, скатил в ладонь. Комочек воска вспыхнул, оставляя в воздухе коптящий дым, который вскоре исчез.

– Слушай. Три дня назад, после заката, в саду у Прохода появился мужчина. Он стал организовывать пространство ритуала. Судя по использованным силам и направлению энергии, он планировал взломать межу и призвать кого-то из нас. Я был готов встретить его как врага. Однако в самый последний момент ритуал исказился – и вместо пробоя межи его энергия ушла вниз и притянула навью. Ту самую, с которой ты столкнулся. Это удивило даже меня, но спасло его от смерти. В итоге навья была оглушена и частично связана структурой портала. Человек, посчитав, что ритуал не удался, собрал свои артефакты и ушел. Навья позже пришла в себя и отправилась на охоту. Это меня не заинтересовало – до тех пор, пока она не влетела в Затишье вместе с тобой. Тогда я прекратил ее существование.

– А зачем тогда черные свечи? – спросил Фёдор. – Я не понимаю.

– Ты не работаешь с темными – и правильно делаешь, а он работает. Я видел демона рядом с ним. Видимо, энергия нижних миров для него привычна.

– Ты можешь мне показать, как это было?

– Закрой глаза, – коротко сказал Древний.

Фёдор послушался, и перед его внутренним взором появилось изображение парка, темные деревья под низкими тучами, свечи, стоящие на земле в низких подсвечниках, и мужчина в длинном одеянии, читающий нараспев заговор на латыни.

– Марко! – выдохнул Фёдор, откинувшись от удивления на спинку стула и открыв глаза.

– Ты его знаешь?

– Виделись на днях. – Юноша задумался и мысленно стал сопоставлять то, что ему было известно про этого мага, Маришку, демона… Он поднял взгляд: – А демон такой низкий, коренастый, с длинным синим языком?

– Даже если бы мы вдвоем смотрели на одного и того же демона, – ответил Древний, – то видели бы его по-разному. Я же не человек, как ты. Да и демоны не привязаны к своему облику так, как вы к своему телу.

– Спасибо. Теперь мне стало понятнее.

Фёдор встал и поклонился Древнему:

– У меня есть еще одна небольшая просьба. Ты можешь организовать нам тропу до прохода в Голосов овраг? А то в прошлый раз я полдня потратил, отвечая на дубовые загадки деревьев, мешавших мне пройти.

Древний на миг задумался, затем склонил голову:

– Будет тропа. – Он повернулся к Анне: – Если будет желание, приходите к нам еще. Мне понравились вопросы, которые ты не решилась задать.

Милава подошла к ним, улыбаясь. В руках у нее была корзинка с чем-то завернутым в полотенце:

– Вот! В дорогу. Яблоки, хлеб, немного орехов и того самого медового напитка, – сказала она, протягивая корзину Анне. – Ты ведь не против?

Анна улыбнулась и покачала головой:

– Спасибо.

– Ну я же добрая, – кивнула Милава с лукавой улыбкой. Она шагнула к Фёдору, прижалась на миг к его плечу. – Буду ждать вестей. Если что – я тебе приснюсь, – сказала она шепотом и быстро отступила.

Фёдор ничего не ответил. Только коснулся ее плеча и отвел взгляд.

– Вам пора, – произнес Древний. – Идите.

* * *

Тропа начиналась у самого края холма – тонкая красная нить лежала поверх травы, слегка дрожа при каждом дуновении несуществующего ветра. Анна наклонилась, провела пальцами по ней – и ничего не почувствовала: рука прошла как сквозь дым.

– Как в сказке, – сказала она, – идем за клубочком.

– Это точно, – ответил Фёдор, – и в сторону не отходим.

– Далеко нам идти? – спросила Анна.

– По прямой – верст восемь. Если же по-новому, в километрах, то дальше, около девяти.

Анна улыбнулась шутке и спросила:

– Ты часто сюда заходишь?

– Нет. Ты же Древнего видела – к нему просто так на чай с бубликами не приходят.

– Но ведь не только он здесь. Милава… она ведь человек?

– Почти, – подтвердил Фёдор. – Любой человек, находясь здесь, меняется. Тело перестраивается под этот мир настолько, что уже через месяц невозможно вернуться. А она здесь с младенчества.