– Предложение сделал. Прямо перед аварией, за рулем. Но… из этого все равно ничего не выйдет.

– Потому что я должен его убить? – вспоминает мои слова, – за что?

– За то, что он…

– Я узнал, – в дверь врывается Глеб, – в диспетчерской проверили списки, с аварии всех развозили только в две больницы, нашу и областную. Самых тяжелых везли к нам, потому что ближе, но сейчас в больнице полная неразбериха из-за количества пострадавших, и есть вероятность, что кто-то еще не оформлен или не учтен. Особенно, если он миновал приемную скорой и сразу попал в реанимацию или операционную.

– Слышишь? Это хорошие новости, раз твой Воронов все еще среди живых, значит он где-то здесь. А уже не так много вариантов, где можно затеряться.

– Ложись и поспи, тебе нужно восстановить силы, угроза беременности все еще сохраняется, подумай о ребенке, – Горин не унимается со своим постельным режимом. – Как только мы примем всех пациентов, я пройдусь по отделениям и поищу мужчину, подходящего под твое описание. Утром я приду и расскажу все, что узнаю. Теперь мы точно найдем его.

Я поддаюсь уговорам и укладываюсь в постель, силы окончательно меня покидают. Или, может, это лекарства, наконец, полноценно подействовали. Глеб уходит по своим делам, а Руслан решает остаться со мной на ночь.

Я хотела бы возразить и отправить его домой, ведь там его ждет Таня, его невеста на празднование помолвки с которой я опоздала. Но мне намного спокойней даже спать, когда он рядом. Поэтому эгоистично смиряюсь.

Уже, когда почти уснула, Руслан вдруг тихо спрашивает:

– Так за что я должен был его убить?

– Он… – протяжно вздыхаю, уплываю в сон, – мне изменил.

– Он что?! И за него ты собралась замуж? Я его убью!

Глава 7

– Переезжай ко мне, – длинные, сильные пальцы Ильи вплетаются между моими, сжимаются. Моя ладонь такая маленькая в его, я чувствую себя хрупкой и уязвимой, но в то же время защищенной в его объятьях.

Прикрываю глаза и сползаю ниже в воду, затылок ложится на широкое плечо, я чувствую, как под моей спиной бьется его сердце. В большой ванной нам совсем не тесно, а очень удобно и приятно расслабляться вдвоем. Он опирается на спинку, я на него, устроившись, как в кресле между коленей.

– Ммм, отчего вдруг такое предложение? – мурлычу мягко. Не понимаю, что им движет. – Ты сам говорил, что так нам удобней, я уже привыкла, что у каждого свой дом.

– А теперь я хочу иначе, – это звучит как каприз, но все же это не он. От Воронова слова «хочу» почти нереально услышать. Он не говорит что хочет, он просто берет это или делает сам. – Я хочу повсюду видеть твои следы, – чуть поворачивает голову и его губы касаются моего уха. – Не только твою зубную щетку в стаканчике.

– А что еще? – мои губы растягивает улыбка. Эти слова почти как признание в любви. Мой немногословный ледяной король оттаивает?

– Всякие милые мелочи, – пожимает плечом, а сердце ускоряется, – трусики в ящике, – вторая ладонь скользит под воду на мой живот. – Духи у зеркала, – губы касаются шеи под самым ухом, я слышу, как он вдыхает. – Твою любимую кружку, которую ты постоянно касаешься губами.

Выдыхает, целует глубже, слаще, чуть впивается зубами в кожу.

– Кто ты, незнакомец, и куда дел Илью Воронова? – шучу, но голос дрожит, меня разрывает от чувств. Это удивление или ликование, смущение внезапной переменой желаний. Не только секс, но и… что-то большее.

И страх. Моя свобода такая хрупкая, я боюсь ее потерять. Подарить ЕМУ.

– Наследи в моем доме, Лина, – прижимает к себе крепче, – хочу тебя везде…

Обхватывает под грудью двумя руками и так крепко сжимает, что я не могу вдохнуть. Совсем! Опускаю машинально взгляд – вода красная. Густая, почти непрозрачная, ее потеки на наших коленях выглядят, как…

Резко сажусь и разворачиваюсь.

Илья лежит, откинув голову на бортик. Волосы слипшиеся и темные, дорожки крови из носа и ушей, губы синие и глаза…

Резко просыпаюсь, давя вскрик в зародыше, надо мной белый потолок, обрамленный зелеными стенами, дышу, словно пробежала по лестнице десяток этажей. Тошнота подкатывает к горлу, и я срываюсь в маленькую ванную комнату в палате.

Едва успеваю добежать до унитаза, как меня выворачивает. Тело скручивают спазмы, а перед зажмуренными глазами – невыносимый пустой взгляд мертвых глаз.

– Полина? – слышится голос Руслана из палаты, и я приподнимаю слипшиеся от слез ресницы.

– Я здесь, – хриплю, – сейчас.

Только бы не вошел проверять, хватит же ума и наглости узнать, не умираю ли я тут на полу. Умираю. Но совсем не так, как может представить себе брат.

Я корчусь и загибаюсь где-то внутри от собственных страхов.

От страха, что Илья умрет, и от того, что моя жизнь изменилась безвозвратно. Так же страшно, как это милое воспоминание, трансформировавшееся в кошмар.

Я словно в клетке, из которой нет выхода. Все так сложно.

Умываюсь, плещу водой из-под крана в лицо, прополаскиваю рот. Тошнота уходит, быть может, все дело в беременности, а не в ужасном образе мертвого Ильи.

Выхожу в палату, Руслан ждет меня под дверью, тут же подхватывает под локоть и ведет к кровати. Помогает прилечь. Он выглядит немного помятым, но довольно бодрым, судя по одежде, домой так и не ездил, иначе переоделся бы. Надо отправить его туда, а то выходит, что похитила у невесты.

– Тебе плохо? Позвать Горина? – брат, как всегда, весь в заботе.

– Нет, – качаю головой и на мгновение прикрываю глаза, видения красной воды отступили, я могу дышать. – Все хорошо. Долго я спала?

– Уже одиннадцать, тебе сейчас полезно спать. Пойду попрошу принести тебе поесть и попить что-то, кроме воды, – уже собирается уходить.

– Руслан! – окликаю его, чувствую, что он избегает отвечать на мои вопросы. А они у меня есть. – Глеб что-нибудь узнал об Илье?

Останавливается в дверях, оборачивается.

– Твой Воронов здесь, в реанимации, состояние тяжелое, но пока стабильное.

Смотрю на него секунду, две. Он на меня в ответ, серые глаза, словно сталь холодные.

– И все?

– Сейчас вернусь, – уходит, так и не ответив, громко щелкает дверью.

– Руслан! – сердце разгоняется, что происходит?

Возвращается минут через десять, когда мне становится невмоготу ждать. Заходит не один, санитарка в светлой униформе несет поднос с глубокой тарелкой, кружкой и бутылку с водой. Проходит деловито в палату, ставит на высокий подкатной столик еду, двигает его к кровати.

Руслан стоит чуть в стороне, сложив руки на груди, и смотрит на меня хмуро, губы сжаты. Я сажусь удобней, бросаю растерянный взгляд на свой поздний завтрак. Это овсянка и чай с молоком, на плоской тарелке хлеб с маслом.

Я даже не знаю, голодна ли я.

– Есть какие-то подробности, прогнозы? Мне что-то скажут? Он поправится? – закидываю брата вопросами, когда мы остаемся вдвоем. Молчит. – Реанимация же в новом корпусе, да? Я могу его навестить?

Руслан вдруг берет стул, стоящий у стены, разворачивает его и садится верхом, сложив руки на спинку.

– Сначала поешь, а потом я отвечу.

– У меня нет аппетита.

– Ты теперь отвечаешь за двоих, – железный аргумент, но почему-то звучит как наказание. – Вперед, – подгоняет, – а то возьму ложку и поиграем в самолетик.

– Не смешно.

– Зато эффективно, – он снова немногословный, совсем не такой, как вчера, когда был мягким, прижимал к себе. Что поменялось?

Вздыхаю на это поведение и принимаюсь за еду, аппетит слегка просыпается в процессе, но все осилить не могу, да и есть левой рукой неудобно, отодвигаю тарелки с половиной завтрака. Руслан не возражает, и то хорошо.

– Теперь можно чуть больше информации про Илью или мне самой придется ее добывать из Горина? Он-то точно не такой скрытный, как ты.

– Я позвонил Тане, она подготовит твою комнату, завтра тебя выпишут. Постельный режим сможешь соблюдать дома под нашим присмотром.

– Я взрослая, мне не нужен присмотр, но спасибо за заботу.

– Твои не взрослые решения говорят об обратном.

Это что еще за новости?

– Руслан, что происходит?

– Замуж ты за него не пойдешь.

Я чуть кружку с чаем не роняю из руки, отставляю ее в сторону.

– Что? – машинально накрываю обручальное кольцо ладонью. – При чем тут это? Я просто хотела узнать, в каком он состоянии, он чуть не умер у меня на глазах.

– Поэтому сейчас в кольцо вцепилась? – Хмурится сильней, не выдерживает, вздыхает глубоко, проводит пятерней по волосам.

– Это мне решать, – горло сводит, – за кого я пойду замуж.

– Мужчина, который предал один раз, сделает это еще. С легкостью. Что бы он тебе ни говорил и не обещал, следующая измена – это вопрос исключительно времени. И ты не будешь начинать отношений с таким человеком! – встает со стула.

– А может, я сама как-нибудь разберусь со своей личной жизнью? Это мои отношения, и только я решаю, что для меня лучше. Ты даже не знаешь его!

– Мне достаточно информации для выводов.

– У меня будет от него ребенок! – возмущаюсь.

– Вот именно! Он сделал тебе ребенка, не заботясь о защите, не имея серьезных намерений! При этом же спокойно ходил налево! Как это характеризует его? Ты хочешь такого отца своему ребенку? Такого мужа? Чтобы он бросил вас потом? Или сделает еще пару детей, а уже тогда? Что за будущее тебя ждет?

– Да что ты говоришь? О чем ты вообще думаешь? – не выдерживаю, – сейчас?

Руслан замирает, вижу, как борется с собой, а у меня тоже в душе пожар, потому что он озвучивает в точности те страхи, что так настойчиво стучались и в мои мысли. Я отбрасывала их, считая, что не время об этом думать. Не сейчас!

– Мы можем эти разборки оставить на тот момент, когда хотя бы будет понятно, что Илья поправится? Как можно что-то решать, если я даже поговорить с ним не могу? Я хочу сама во всем это разобраться!

– Сама ты можешь принять неправильное решение, потому что ты травмирована и на эмоциях, ты не мыслишь здраво!

– Ты не имеешь никакого права меня останавливать, я взрослый человек, а не девочка, за которую ты отвечаешь. Если он здесь, я хочу его увидеть! Он приходил в себя?

– Нет, пока не приходил. И не вздумай к нему самостоятельно отправиться, тебя все равно не пустят, дождись меня или Глеба! Он уехал домой поспать после ночного дежурства, но обещал позже вернуться.

– Хорошо, – опускаю глаза, мне становится немного стыдно за собственный срыв, но я так устала от неизвестности и бесконечных препятствий.

– Извини, – выдыхает Руслан и берет себя под контроль, гнев во взгляде сменяется усталостью и сожалением. – Ты права, сейчас не время говорить о ваших будущих отношениях, – подходит и наклонившись приобнимает меня за плечи, прислоняется губами к макушке, опять превращая меня в маленькую сестренку, которую надо защищать. – Отдохни пока, я уйду ненадолго, мне нужно съездить домой, принять душ и переодеться. Не волнуйся, все будет хорошо. Я обещаю.

Я обнимаю его в ответ, не могу долго сердиться. И прекрасно понимаю его чувства, я точно так же ненавидела его бывшую жену Лену, которая изменила ему с другим мужчиной и развалила их брак.

– Рус? – спрашиваю осторожно, – ты что-то не хочешь мне говорить про Илью? – я чувствую, что он старательно избегает этого, – все плохо?

Руслан на мгновение смотрит в сторону, цепляется взглядом за что-то, проводит нервно рукой по волосам.

– Он в коме. Из-за серьезного удара у него отек мозга. Глеб сказал, что пока сложно прогнозировать.

– Что именно?

– Очнется ли он.

Глава 8

Я плохая сестра, или, наоборот, очень хорошая, не могу никак определиться. Руслан уехал домой привести себя в порядок, а мне внезапно принесли мои вещи, которые собрали на месте аварии.