Сотрудники отдела кадров фирмы, где работала Труф, потратили почти весь следующий день, чтобы во всем разобраться. Казалось, у этого хаоса не было явных причин и он просто вдруг возник из ниоткуда. Наконец им удалось выяснить, что, по-видимому, дело было в интервью, которое Труф несколько месяцев назад дала одному модному журналу.

– Тебе это не понравится, – предупредил ее Тим, один из тех сотрудников. – Смотри. – И он вывел на экран статью с фотографией, где Труф и еще несколько гламурных карьеристок обсуждали, что они предпочитают носить на работе и в повседневной жизни.

– Ну и что? – не поняла Труф. – Мы же просто обсуждали одежду.

– Читай вот отсюда.

Труф наклонилась, чтобы посмотреть поближе, и сразу вспомнила этот момент.

Она тогда говорила, что большую часть дня ей приходится бегать из одного зала суда в другой, и поэтому на работу она в основном надевает обувь без каблуков. После этого она призналась: «Я на собственном горьком опыте убедилась, в какие неприятности можно попасть, когда носишь высокие каблуки» – и рассказала забавную историю, как однажды побежала за такси, поскользнулась, подвернула ногу и попала в больницу.

Однако интервьюер не включил эту историю в свою статью, а фразу о высоких каблуках вырвал из контекста и вывернул так, будто Труф заявляла следующее: женщинам, дескать, не следует носить высокие каблуки, если они не хотят привлечь к себе ненужное внимание, а то и чего похуже.

– Но это же бред! – возмутилась Труф. – Я просто рассказала смешную историю про то, как побежала за такси и упала!

– Добро пожаловать в Интернет, Труф. Любое твое слово здесь могут переврать как угодно, – сказал Тим и нахмурился. – И источники информации, в отличие от нас, тут, как правило, никто не проверяет. Но, даже если бы кто-то что-то и проверял, всем все равно плевать на достоверность. Боюсь, люди просто хотят тебя очернить, и как можно сильнее. На твоем месте я бы пока не заглядывал в соцсети. Грязи там сейчас будет – ой-ой-ой!

И он не соврал. В последующие недели на нее вывалили тонну самых разных гадостей, начиная от оскорблений и заканчивая предложениями покончить с собой и даже прямыми угрозами смертью. Поначалу Труф пыталась не обращать на это внимания, но в конце концов не выдержала. Однажды ей пришлось прервать ужин в ресторане, потому что она почувствовала, что на нее пялится какая-то женщина. Благотворительные организации, которые она представляла, перестали обращаться к ней за помощью, и ее больше никуда не приглашали выступить с речью.

Первое время Джош пытался развеселить ее. Затем, поняв, насколько все серьезно, он старался вести себя как можно деликатнее. Проблема в том, что Джош был человеком действия, трудности только раззадоривали его на дальнейшую борьбу. Собственно, именно благодаря этому его карьера и развивалась столь успешно. Но в данном случае борьба была просто невозможна – для этого пришлось бы выследить всех троллей, а потом еще и затаскать их по судам. И на то, и на другое ушли бы месяцы.

Труф понимала: Джошу в ней нравится то, что она не похожа ни на одну другую женщину из тех, кого он знал раньше. Они познакомились, когда им поручили одного и того же клиента. Когда она назвала Джошу свое имя, он сперва решил, что она шутит. Труф привыкла к такой реакции: люди часто думали, что она нарочно придумала себе такое имя, дабы привлечь больше внимания, тем более учитывая ее профессию. Но потом, когда они с Джошем пошли обедать, Труф ясно дала ему понять, что она такая же решительная и неудержимая, как женщина, в честь которой ее назвали. Тогда-то она его и заинтересовала, а вскоре и покорила его сердце.

Сейчас Джош был в отчаянии оттого, что ничем не может помочь ей, кроме как уверениями, что не нужно обращать внимание и что все скоро прекратится само собой. Однако травля, похоже, вовсе не собиралась прекращаться. Сейчас любая новость облетает мир за считаные секунды – так произошло и с той статьей. Отныне чудовищную ложь о Труф считали истиной в последней инстанции.

Вот ведь ирония! Она посвятила жизнь тому, чтобы разоблачать и осуждать жестоких мужчин и защищать женщин, которые от этих мужчин страдают. И вот теперь ее заклятым врагом стал модный блогер под ником «Билли Бабблс».

Глава 6

Эвелин терпеть не могла больницы. В последний раз она была там в десять лет, когда ей удаляли миндалины. С тех пор, по ее мнению, ничего особенно не поменялось, и даже технический прогресс делу не помог.

Просто уму непостижимо, как ее так угораздило упасть с лестницы и сломать бедро! Воспоминания о поездке на машине «Скорой помощи» сейчас были тревожными и бессвязными. Три дня назад ей сделали операцию, и она чувствовала себя как в тумане от обезболивающего. А ведь ей очень нужно было собраться с мыслями! Но ей упорно не давали спокойно подумать, в ее палату постоянно кто-то врывался.

Внешне Эвелин оставалась неизменно очаровательной и любезной, но внутри страстно желала, чтобы ее хоть на пару часов оставили в покое. Своего лечащего врача, энергичного молодого хирурга, который уверял, что очень доволен тем, как прошла операция, она почти не видела. Дважды в день ей проводили физиотерапию. Штат медсестер, казалось, непрерывно обновлялся, и все они задавали ей одни и те же вопросы. И, кроме того, ей велели поручить кому-нибудь собрать и отнести домой те ее вещи, которые нужно постирать, потому что при больницах прачечных больше не было.

Доктор Эд любезно согласился взять на себя эту обязанность, так что, когда он придет, нужно будет отдать ему сумку. А заодно попросить, чтобы он поручил стирку Нессе, потому что иначе в ее вещах будет рыться эта странная Мора. От одной мысли о ней у Эвелин по коже начинали бегать мурашки. С тех пор как она переехала в дом № 24, она не раз ловила на себе взгляд этой женщины. Причем Мора всегда смотрела на нее с таким задумчивым видом, будто замышляла что-то недоброе.

Эвелин высунула руку из-за больничной занавески, взяла с тумбочки увеличительное зеркало, внимательно изучила свое лицо и с неудовольствием отметила, что кожа у нее слегка посерела, а волосы скоро нужно будет снова красить. Если бы она только могла поплавать… Но, увы, приговор хирурга был суров. Даже если она скоро сможет сама вставать с постели, о плавании в открытом море ей пока что придется забыть. Неудивительно, что она чувствует себя не в своей тарелке. Утренние купания помогали ей настроиться на весь оставшийся день.

Впрочем, настоящий дискомфорт ей причиняло не это. Впервые в жизни Эвелин совершенно не контролировала ситуацию, и решения от ее имени принимал кто-то другой, не спрашивая ее согласия. Несколько раз ей позвонил Тристан и сообщил, что к ней приедет внучка – Труф, дочь Полин, – и будет за ней ухаживать. Эвелин хотела было отказаться: дескать, большое спасибо, но если мне что-то понадобится, у меня полный дом помощников, – однако она быстро поняла, что это будет очень хлопотно и что на это предложение может откликнуться и доктор Эд, и кто угодно еще (возможно, даже Мора). Из двух зол Эвелин предпочла выбрать меньшее, но сильно лучше ей от этого не стало.

Она не видела свою внучку уже двадцать пять лет, с того самого дня, когда состоялось ее первое святое причастие, крайне скучное и страшно неловкое. Труф запомнилась ей странным маленьким созданием с длинными ручками и ножками и большими внимательными глазами. Полин вела себя холодно-вежливо, но эту холодность Эвелин преспокойно игнорировала. Должно быть, ее пригласили на церемонию и на следующий за ней праздничный обед только потому, что этого захотела Труф. Однако Эвелин совершенно не представляла, какова ее внучка сейчас. Тристан рассказал ей все, что мог, а именно: что она очень способный юрист, – но этих сведений было недостаточно.

Эвелин нахмурилась. Итак, ей предстоит на какое-то время вверить себя и свои апартаменты заботам этой девицы. Разумнее всего, пожалуй, будет постараться извлечь из создавшегося положения максимальную пользу. Эвелин подкрасила губы яркой помадой и улыбнулась. Могло быть и хуже. На месте Труф запросто могла оказаться Полин.

– Как приятно, что кто-то рад меня видеть, – сказал физиотерапевт, подходя к ее кровати.

Эвелин одарила его самой лучшей из своих улыбок.

– В жизни всегда есть повод для радости. Нужно только уметь его находить. А я научилась этому давным-давно.

– Как бы я хотел, чтобы мне почаще попадались пациенты, похожие на вас, – ответил физиотерапевт.

Глава 7

– Скорее, погадай мне!

Несса чуть не подпрыгнула от неожиданности. Стелла схватила ее за руку так резко, что мокрое полотенце, в которое Несса завернулась после купания, чуть не свалилось на пол.

– Ну пожалуйста, пожалуйста! – умоляла Стелла. – Мне очень надо!

– Да-да… конечно. Конечно, если тебе нужно. – Несса поспешно поправила полотенце.

В руках она сжимала мокрые счета за телефон. Никакой другой почты ей сейчас, кажется, совсем не приходило.

Тут она заметила, что с ее полотенца капает вода – прямо на столик, заливая письма и рекламные листовки, – и поспешно отошла в сторону, поближе к Стелле. С ее полотенца все еще капало. Стелла пристально глядела на соседку, не особенно стараясь скрыть раздражение.

Нессу всегда удивляло, когда Стелла просила погадать ей. Такую организованную, такую строгую, такую целеустремленную женщину трудно было заподозрить в интересе к чему-то настолько нерациональному, как гадание на картах Таро.

– Подожди полчасика, – попросила Несса. – Я переоденусь и скажу Терезе, чтобы открывала кафе без меня.

– Хорошо, подожду. Только недолго: мне нужно успеть в час заехать за Фредди.

Стелла казалась еще более напряженной, чем обычно. Она стояла перед Нессой, сжимая в руках сумочку – под цвет туфель-лодочек на небольших каблучках и туго затянутого ремня, – и вся дрожала от волнения.

– Все хорошо? – спросила Несса, которая уже и сама начала тревожиться.

– Сейчас, насколько я знаю, да, – сказала Стелла и слегка улыбнулась. – А как дальше – там видно будет, не правда ли?

Она ловко обогнула Нессу и аккуратно разложила утреннюю почту на столе, чтобы просушить ее.

– Пока ждешь, можешь сходить искупаться, – предложила Несса. – Вода сегодня просто прелесть. Сразу почувствуешь прилив сил.

– Наверное. – Стелла направилась к лестнице. Она жила на втором этаже, напротив Эвелин. – Но мне еще нужно проверить электронную почту, – быстро добавила она. – Увидимся через полчаса.

Несса покачала головой, глядя вслед соседке. Ее ОКР, кажется, с каждым днем только прогрессировало – поэтому она и просила ей погадать так настойчиво. Из всех жильцов дома № 24 у Стеллы Монтгомери была самая мрачная аура.

К счастью, другие арендаторы совсем на нее не походили. Они все были очаровательны, под стать владельцу дома, доктору Эду. Милый Рори, устроивший на цокольном этаже свой тренажерный зал. Добряк Брюс. Верный и надежный Майк, тоже живущий на первом этаже. С женщинами дела обстояли похуже: Стелла не отличалась особой чуткостью, а необщительная Мора только сновала туда-сюда по дому, ни на кого не глядя. Не в пример им, Эвелин оказалась просто замечательной соседкой. А кроме того, если верить доктору Эду, скоро за ней приедет ухаживать внучка. Вполне возможно, они подружатся.

* * *

Квартира Нессы Гилмор больше напоминала какой-нибудь модный бутик. Из-за непостоянства прихотей хозяйки внутреннее убранство комнат то и дело менялось. Неизменными оставались только коврик для йоги, столик, заваленный кристаллами, и маленький «уголок медитации», где Несса любила посидеть, скрестив ноги по-турецки, чтобы почувствовать единение с высшими силами.