Он быстро сбегал за своей аптечкой. На упыриную надежды не было: наверняка всё просроченное и отсыревшее, хорошо, если не поросшее мхом. Вернувшись, он обнаружил Варде точно в такой же позе. Он стучал зубами от озноба и крепко стискивал раненое плечо, но уже хотя б не был с ног до головы покрыт илом.

Смородник перекрыл воду.

– Раздевайся.

Варде поднял на него испуганное лицо. Мокрый и бледный, он выглядел сейчас лет на пятнадцать. Что ж, отличная пара для Мавны, которой не дашь больше семнадцати на вид.

– Да Темень, не буду я на тебя смотреть! Было б на что. Держи. – Смородник бросил ему первое попавшееся полотенце, белое с лягушатами. – Снимай, вытирайся. И сразу зови, перебинтуем тебя. Понятно?

Варде недоверчиво кивнул.

Смородник вернулся в комнату. Эх, полы ещё перемывать из-за этого придурка – столько труда насмарку! Так, а где у него чистая одежда? Конечно, слово «чистая» вряд ли можно применить хоть к чему-то в этом доме, но хотя бы сухая.

Он подошёл к комоду и рывком выдвинул первый ящик. На него уставился клубок чего-то вязаного, и, только брезгливо потянув на себя, Смородник понял, что это небрежно запиханный свитер. Он закопался глубже в ящик в поисках штанов. Пальцы нащупали грубую ткань джинсов, он потянул за штанину, но вместе с одеждой из ящика выпал блокнот, раскрывшись на странице с рисунком обнажённой девушки. Смородник наклонился, чтобы поднять блокнот, и замер.

Мавна. Это она была нарисована. Карандашом. Спящая.

Волнистые локоны рассыпаны по плечам и подушке. Губы слегка приоткрыты. Тень от ресниц передана так реалистично, как настоящая. Веснушки на щеках, на плечах и на пышной округлой груди, почти не прикрытой одеялом. Она была слишком похожа. Слишком хороша и невинна, несмотря на свою земную, плотскую красоту.

Кровь зашумела в ушах. Смородника охватил стыд – он явно увидел то, что не должен был видеть ни при каких обстоятельствах. Подсмотрел за чужими людьми. Это не для него. Это Варде запечатлел свою девушку в важный для них двоих момент.

Стало горько и тоскливо.

Спешно затолкав блокнот обратно в ящик, Смородник схватил свитер и джинсы и тяжёлой поступью вернулся в ванную, надеясь, что Варде уже завернулся в полотенце.

– Давай сюда, – буркнул Смородник, приготовившись обрабатывать рану.

Варде послушно протянул ему свою тощую руку с зелёными прожилками вен.

Рана, по правде, была пустяковой. Пуля оставила только ссадину, даже не задев мышцы. Содрала лоскут кожи, повредив множество сосудов – отсюда и столько крови. За неделю заживёт, хотя кто знает, какая регенерация у упырей.

Но Варде выглядел неважно. Кожа ледяная и бледная, и трясло его так, что зуб на зуб не попадал. Смородник с недовольством отметил, что всё-таки это ненормально. Если Варде позвонит Мавне в таком состоянии, то, скорее, напугает её.

Смородник подождал в гостиной, пока Варде переоденется и выйдет. Очень хотелось снова схватиться за швабру и перемыть полы по второму разу, но он понимал, что это займёт гораздо больше времени, чем потребуется Варде на переодевание. А ещё почему-то мысли постоянно возвращались к блокноту с рисунками, спрятанному в ящике комода как сокровище на дне пиратского сундука… Это мешало трезво думать и очень раздражало.

Что там говорил упырь? Крови? Ну, будет ему кровь.

Смородник достал свой нож, протёр антисептиком и подготовил кружку. Сделал надрез на запястье. Интересно, кровь чародея подойдёт? Другого предложить нечего.

– Что ты там…

– Пей. – Он пихнул кружку с парой глотков крови в руки вышедшему из ванной Варде. Упырь поморщился, но стиснул кружку бледными пальцами.

– Чародейская воняет.

– Ну извини, мы не в донорском пункте. Пей что дают.

Варде с тоской покосился на холодильник, но, видимо, рассудил, что старые запасы хуже даже чародейской крови. Смородник с раздражением подумал: наверняка, если бы тут была Мавна, Варде упросил бы её поделиться глотком. Мерзкое земноводное!.. А она бы не смогла отказать, ох уж эта девочка-широкая-душа.

Прихлюпывая и пачкая губы, Варде глотнул ещё дымящуюся кровь. У Смородника мелькнула мысль, что, если бы не все обстоятельства, со стороны можно было бы подумать, что он пьёт горячий чай или какао.

– Там… это… Я тебе пельменей оставил.

Смородник ссутулился сильнее и шаркнул мыском по полу, отгибая завернувшийся уголок тонкого ковра.

Варде оторвался от крови и недоверчиво посмотрел на него поверх кружки.

– Спасибо.

Несколько секунд они с подозрением косились друг на друга, не зная, как себя вести. Вспомнилась боль от ударов Варде в переулке, отвращение, которое Смородник испытывал, понимая, что упырь обманывал Мавну долгое время и пользовался её доверчивостью.

Но сегодняшний Варде выглядел беспомощным и безобидным. С тощей шеей, торчащей из объёмного свитера, с синяками под глазами и мокрыми волосами, облепившими острые скулы. С пальцами, покрытыми ссадинами, с алыми от крови губами. Мальчишка, да и только. Завравшийся, сбившийся с пути, запутавшийся и испуганный.

– Садись. – Смородник сел сам и выдвинул соседний стул. Варде с опаской опустился. – Что там произошло под болотами? Говори.

Варде зевнул в кулак:

– Отдохнуть бы. От крови в сон клонит.

– Говори.

Смородник чуть не испепелил его мрачным взглядом. Юлить не выйдет, он не Мавна и не будет терпеть.

– Ваши там, – неохотно процедил Варде. – Это вообще не твоего ума дело, тут должны тысяцкие разбираться с вашими главарями.

Смородник хоть и был задет, но никак этого не показал.

– Что значит «наши»? Чародеи? Под болотами? Каким образом? Как ты узнал?

Варде пожал плечами и поковырял дырку на скатерти.

– Воняли же. Так же противно, как ты. Они были в химзащите – наверное, поэтому смогли попасть под болота. Я их увидел и подумал, что искра меня не тронет, но… Представляешь, огнестрел работает под болотами так же хорошо, как на суше.

Смородник нахмурился:

– И ты не успел проверить донорский центр?

Варде качнул головой. С мокрых волос на свитер упало несколько капель воды.

– Не дошёл. Они там всё оцепили. – Он на самом деле выглядел расстроенным. Но после крови хотя бы перестал трястись так, будто вот-вот упадёт на пол, дёргаясь в конвульсиях. – Меня просто пытались выгнать, а когда поняли, что я приставучий, открыли огонь. Еле-еле вернулся через этот же проход. Затягивало всегда куда-то в сторону. Все силы на возвращение истратил, там же знаешь как: вытолкнуть может где угодно. Надо очень стараться, чтобы вернуться там же, где вошёл.

Смородник задумался. Вряд ли упырь врал, рана и правда была похожа на пулевую. И сам себя он не ранил бы. Значит, кто-то там был. Но чтоб чародеи…

Это ложилось на историю о странных чародеях в «Пьяной дудке». Только кому из ратных глав это нужно и что у них за счёты с нежаками? Наверное, нужно рассказать Сеннице. Она поймёт, что делать.

– И своего отца ты тоже не нашёл?

– Нет. – Варде сильнее погрустнел. – Они не дали пройти дальше. А я неважно ориентируюсь в Туманном городе, быстро запутался. Мне это не нравится.

Последнее он добавил совсем тихо. На мгновение Смородник даже посочувствовал ему – шевельнулось что-то вроде жалости. Пришлось отбросить это мягкосердечие и напомнить себе, что перед ним – убийца, а не осиротевший подросток.

– Значит, так. – Смородник ударил в ладони и встал со стула. – Ты сейчас приходишь в порядок. Отдыхаешь или что там у вас. Ешь пельмени. Перестаёшь трястись и обсыхаешь. Я в это время убираю твои грязные следы. А потом ты по видеосвязи при мне звонишь Мавне и успокаиваешь её, что вернулся и что с тобой всё окей. Про рану молчи. Но объяснишь, почему в очередной раз не принёс новости о Лекеше и других. Усёк?

– Угу.

Смородник ещё с минуту строго смотрел, как Варде допивает кровь, и агрессивно схватился за швабру.

* * *

После успешного звонка с отчётом по делу «Упырь-под-болотами» Смородник успел объехать пару молодых гнёзд в пригороде, перекусил на заправке весьма дрянным хот-догом и позвонил Сеннице, назначив разговор на следующий день.

Давно стемнело, похолодало так, что впору вспомнить о существовании шарфа, но заправочный кофе спасал от ощущения холода внутри. Мысли крутились мрачные: в голове будто всё окончательно запуталось, как тугой моток проводов. Потянешь – и сделаешь только хуже. Хотелось с кем-то поговорить – да хотя бы с той же Сенницей.

Смородник вздохнул тяжелее, чем рассчитывал. Перед глазами непрошеным видением всплыл случайно подсмотренный рисунок Варде со спящей Мавной. Стало стыдно. Не стоило ему копаться в чужих вещах. Всё-таки точно: меньше знаешь – крепче спишь.

Про сон с такими мыслями можно забыть.

Телефон коротко провибрировал. Смородник вздрогнул и посмотрел на экран.

«Ваш заказ в пункте выдачи».

Что, Темень побери, за заказ?!

С минуту хмуро поморгав на экран, он вспомнил. Духи. Ну конечно.

Может ли он подарить Мавне духи после того, как увидел тот рисунок?

Хотя Мавна не знает, что он видел…

Да и всё-таки это не подарок с намёком. Он просто вернёт долг.

Запах сладко-горькой вишни. Умиротворённая и нежная Мавна на рисунке. Если она так выглядит во сне, то, значит, и на его матрасе так же спала? Красиво разметав волосы и подтянув одеяло к веснушчатой груди. К груди…

Смородник уткнулся покрасневшим лицом в поднос с салфетками и пустым стаканчиком.

– Так дело не пойдёт, – сказал он себе и тряхнул головой. Кто-то из посетителей заправки с интересом на него обернулся. – Соберись.

А то башка уже плавится от этой девушки. Когда с ним такое было в последний раз? Кажется, лет в шестнадцать. Но тогда плавилась в основном не голова.

Подхватив шлем, он вынес поднос и вышел на улицу к мотоциклу. Надо вернуть Булочке духи. Причём те, которых она действительно достойна.

* * *

Дверца ящика постамата открылась с тихим щелчком. Смородник достал коробку с фирменным логотипом магазина и повертел в руках. Ну, наверняка там внутри чек. Если Мавна поймёт, что это не её «вишенка» за триста удельцев, то откажется брать. Значит, надо растормошить.

Он вскрыл коробку ножом и выкинул в урну тут же. Чек на всякий случай сунул себе в задний карман штанов. Вдруг что-то будет не так?

К несчастью, сама коробочка духов буквально кричала о том, что не может стоить меньше нескольких тысяч. Бордовый бархатистый картон, золотое тиснение… Да уж, задача. И что с этим делать? Смородник почесал в затылке.

Потом стиснул коробку в кулаке. Боковые рёбра слегка помялись. Ага, уже лучше. Может, ещё…

Он ковырнул ногтем уголок, растрёпывая картонку. Вот. Уже похоже, что это везли всеми правдами и неправдами, на оленях и собаках, от одного склада до другого. Повертев в руках своё «творение», Смородник разошёлся и решил добавить ещё один штрих. Послюнявив палец, он потёр буквы на коробке, пытаясь частично стереть название. Не то чтобы получилось, но однозначно стало выглядеть куда неопрятнее.

Ну вот. Теперь пойдёт. Теперь можно и дарить.

* * *

В комнате горели гирлянды и ночник, на тумбочке стояла грязная чашка с кругами от какао. Типичный вечер типичной Мавны. Вдруг что-то глухо ударилось в окно с наружной стороны. Мавна встрепенулась и приподнялась на локтях. Вынула один наушник, прислушиваясь. Что такое? Ветка? Птица ударилась?

Звук повторился, и вместе с ним по коже пробежали мурашки. Жалко, что Купава уже ушла, с ней было бы не так страшно. Наверное, надо позвать Илара. Или сразу попросить его спуститься во двор, проверить.

Она поставила ролик на паузу. Как раз Лируш выложил расследование об упырях, используя её видео. И, надо отдать ему должное, правда не упомянул, от кого и откуда получил записи с камер.

Ролик пробирал до мурашек. Вечером они с Купавой смотрели сериал, потом Варде прислал видеокружок, что с ним всё хорошо. А перед сном Мавна решила открыть видео Лируша, о чём уже пожалела. Конечно, близость болот и без того не располагала к приятным снам, но теперь ей было совсем жутко и тревожно. Ещё и этот непонятный стук в стекло…