Герцогиня поместья на окраине империи (страница 7)
– Ешьте, – пробурчал он, толкая ко мне миску с мясом. Глаза, желтые, как у волчонка, скользили по моему лицу, потом вниз, к рукам. Видимо, проверял, нет ли обручальных браслетов.
Барон, сидевший во главе стола, наблюдал за нами, причмокивая. Его жена, орчиха с седыми висками, налила мне игристого в деревянную кружку.
– Выпейте, согреетесь, – улыбнулась она, но глаза остались холодными.
Шум, крики детей, чавканье – все сливалось в гул, от которого звенело в ушах. Закарий молча подкладывал мне мясо, словно откармливая на убой. А я думала о том, как на Земле ненавидела семейные ужины. Здесь же они напоминали поле боя, где каждый выживал как мог.
Глава 11
Сразу после обеда народ разошелся по своим делам. Разделились на «мальчиков и девочек» и разбежались, кто куда. Меня же в дверях зала остановил сам барон.
– Вашсиятельство, нам поговорить бы, – он кивнул в сторону коридора, который вел в глубину дома. – Вдали от лишних ушей.
– Да, конечно, ваша милость, – откликнулась я, гадая, что им всем от меня надо.
По коридору мы дошли до небольшой комнаты – кабинета барона. Именно там он решал всевозможные вопросы и разбирался с бумагами и счетами. Ну и отдыхал от шумных домочадцев.
Кабинет оказался тесным и душным. Стены были обшиты темными панелями из еловой древесины. На полках, заставленных пыльными свитками и глиняными кувшинами с печатями, валялись обломки перьев. В углу стоял железный сундук с толстыми засовами – видимо, для налоговых сборов. Возле него, на полу, лежала свернутая волчья шкура, ее желтые глаза поблескивали в полумраке.
Барон плюхнулся в кожаное кресло, протертое до блеска на подлокотниках. Его массивное тело заставило деревянные ножки скрипнуть вполголоса. Я села напротив, на табурет с просевшей соломенной подушкой. Между нами стоял стол, заваленный пергаментами с восковыми печатями – одни треснули, другие сохранили оттиск волчьей головы.
Я молчала, предоставляя моему собеседнику начать разговор.
– Вашсиятельство, зима близко, – барон явно был слаб в дипломатии. Он пер нахрапом. – Вы здесь недавно, припасов у вас нет, рабочих рук – тоже. А морозы здесь сильные. Как зимовать-то будете?
Его пальцы нервно перебирали край пергамента, сминая угол документа с долговой распиской. За окном, прикрытым тяжелым гобеленом, слышался лай собак и крики слуг, гонявших гусей в сарай.
Как, как. Да так и буду. Завернувшись во все свои одеяла. Ну что за дурацкий вопрос. Сразу бы говорил: «Выходи замуж за моего сына, не пожалеешь».