Кругом кипела и бурлила жизнь, бегали мелкие разносчики газет, выкрикивая последние новости, появлялись лоточники, открывались магазинчики и закусочные.

– Хэй, Генри, мисс Меридит! – Послышалось откуда-то сбоку.

Я обернулась, увидев солидного мужчину, лет тридцати пяти. Он был ростом чуть ниже брата. Ни шерстяной коричневый сюртук, ни свободная рубашка не могли скрыть внушительную мускулатуру мужчины. Светлые волосы его были коротко пострижены, почти по-военному, лицо обрамляла короткая бородка, над губой – тонкие усики. Приветливые голубые глаза, чуть тяжеловатый подбородок, прямой нос, и немного тонковатые, но хорошо очерченные губы. Весь облик его выражал радушие, присущее только неисправимым оптимистам.

– Здравствуйте, мистер Дин, – помахал ему в ответ Генри, – сейчас провожу Мередит и приду на работу, ей что-то нездоровится.

– Мисс Мередит, вы больны? – В голосе незнакомца послышалось искреннее участие.

– Нет, не беспокойтесь. Немного расклеилась, – улыбнулась ему в ответ.

– Поправляйтесь, мисс Мередит, Генри, а тебя я жду в мастерской, – мужчина ещё раз махнул нам и продолжил свой путь.

Так это был начальник брата, догадалась я. А он весьма недурен собой, так и хотелось шкодно присвистнуть ему вслед. Какой мужчина! Как там вчера сказал Боб? Мистер Харпер вроде как ухаживает за мной, то есть … за Мередит. Хм, а я не прочь продолжить знакомство. Ведь замужество – это великолепный шанс влиться в эту жизнь. Тогда можно уволиться из пекарни, если меня раньше не вышвырнут за профнепригодность. Хозяин мастерской, значит, и живёт получше, чем мы с Генри.

В мечтах я уже всё распланировала и стала миссис Харпер. Нет, это не девичьи грёзы, это прагматичный ход тётки, умудрённой жизнью.

– Мерид, – тронул меня за локоть Генри, – ты чего встала?

Я и не заметила, как мы остановились перед дверьми в пекарню, над которой висела весело размалёванная вывеска.

– Ох, и не заметила, как добрались, – смутившись, улыбнулась Генри.

– С тобой точно всё в порядке, второй день сама не своя?

– Иди на работу и ни о чём не переживай, – погладила я его по руке.

– Ну, как скажешь, – брат обнял меня и пошёл назад.

А я стояла, набираясь храбрости. Продержаться бы здесь хоть сколько.

– Чего застыла, Мерид? – Меня подтолкнул в спину тучный мужчина, лет пятидесяти, с добрым круглым лицом. Невысокого роста, но весьма впечатляющих объёмов. Его румяные щёки плавно переходили в плечи. Нос картошкой, аккуратная бородка-эспаньолка и глаза чуть навыкат, довершали образ.

– Доброе утро, – поздоровалась я, уступив ему дорогу.

– А ты заходить не собираешься? – Удивлённо глянул он.

– Да, конечно.

Незнакомец вежливо распахнул передо мной дверь:

– Генри заходил вчера ко мне, сказал, что ты нездорова. Как себя чувствуешь?

Ах, так вот он таинственный мистер Джон, хозяин пекарни.

– Сегодня гораздо лучше.

Я остановилась в помещении, заполненном широкими деревянными полками, среди них виднелся небольшой прилавок, за которым уже крутилась симпатичная девица.

– Мистер Джон, Мерид! – Она очаровательно улыбнулась, – доброе утро!

– Здравствуй, Венди, – ответил толстячок, ну и я за ним.

Следуя по пятам за своим шефом, попала в цех, где пока было пусто. Джон направился к большой печи, занимавшей почти всю стену напротив, вдоль остальных стояли высокие столы, над ними полки с мешками, тазами, бочонками и кучей самой разнообразной посуды. Чуть ниже висели плошки, половники и разные взбивалки – мешалки.

Возле двери были прибиты крючки с фартуками. Интересно, у каждого свой или без разницы, какой надеть? Я подошла, разглядывая первый попавшийся под руку. На лямке заметила имя, вышитое нитками. Так-с, написано Грэйс. Ищем дальше. Отыскала свой, повязала и обернулась к Джону, растапливающему печь. И что мне делать теперь? В чём вообще заключаются мои обязанности?

На пороге появилась невысокая женщина:

– О, Мерид, ты уже здесь? Как твоё самочувствие?

– Спасибо, всё хорошо, – кивнула ей.

Та подхватила фартук с именем «Грэйс», так, ну тут разобрались.

– Как дела, Грэйс? – Попыталась я наладить контакт с «аборигенкой».

– О! Всё отлично. Передай от меня Генри большое спасибо, моего оболтуса взяли в мастерскую к мистеру Харперу подсобным рабочим. Теперь нам уж полегче станет.

– Обязательно, – улыбнулась я, – очень рада, что брат смог помочь вам.

Тётушка искоса глянула на меня:

– Ты чего? Сама же ещё неделю назад предложила мне поговорить с Генри.

– Запамятовала, – смутилась я. Вот же лопухнулась. Дёрнуло меня делами интересоваться.

– С тобой точно всё в порядке? – подбоченилась Грэйс.

– Честно признаться, – подошла я ближе и понизила голос, – не совсем. Голова кружится, мысли путаются. Генри говорит, что это из-за климата, у нас на Родине он гораздо мягче.

– Ох, милая, – Грэйс покачала головой, – давай-ка сегодня будешь у меня на подхвате, я попрошу Джона. Твой брат дело говорит, в Англии климат умеренный, как и люди там живущие. Здесь же то жара, то дожди, а сколько снега зимой.

Вот тебе и доктор наук, Элеонора Витольдовна, стыд и позор. Я-то думала, что в этом городе жара круглый год, а тут, выходит, климат близок к континентальному. Хорошо, что сдуру не ляпнула ещё чего. Ладно, разберёмся, как и с остальным.

– Спасибо, Грэйс, за заботу.

– Что ты, милая. Не стоит. Иди-ка, пока подготовь всё для рай-н-инджуна (прим. автора – особый вид ржаного хлеба, который готовится на пару).

Вот она сейчас на каком языке это сказала? Я замерла на ходу, размышляя, что за продукты могут понадобиться для этой выпечки. Мне раньше и названия такого слышать не доводилось.

– Сегодня замесим побольше, – продолжила Грэйс, суетясь возле стола, – так что ржаной и кукурузной муки возьми, наверное, фунтов по шесть, ну и патоки сколько надо подготовь, вот в эту чашку, – протянула она мне латунный тазик.

– Да, хорошо, – кивнула я, благодаря небеса, что помогли мне узнать рецепт.

Дело за малым, отыскать муку и отмерить. Ох, грехи мои тяжкие. Я так люто в этот момент завидовала дворникам и уборщицам, сил нет.

Джон, растопив печь, пошёл переодеваться, Грэйс не обращала на меня внимания. Воспользовавшись моментом, стала совать нос во всю тару, попадающуюся на пути. Сначала мне попалось тёмное вещество, похожее на мёд. Ага, вот она патока, выглядит не очень симпатично. Сунув палец, облизнула его, сладко, точно она. Мука отыскалась в больших ларях. Хорошо хоть ржаную и кукурузную отличить несложно.

Весы я ещё раньше видела на столе и порадовалась своей «древности», с такими приборами умела справляться, ещё когда была маленькой. Меры веса тоже мне отлично известны, взвесив нужное количество, ссыпала всё в одну тару и задумалась. Патоку тоже сюда лить? Хм, что-то сомнительно. И сколько её надо? Она сладкая, значит, не так уж и много. Пускай на сто грамм муки патоки понадобится, примерно, грамм двадцать. Отсчитав нужное количество в уме, отмерила патоку в другую ёмкость.

– Мерид? Что ты там копаешься? – Окликнула меня Грэйс.

Подхватив таз с мукой, принесла ей, потом патоку.

Женщина удивлённо посмотрела на меня:

– Где остальное? Про закваску забыла?

Откуда мне знать, как она выглядит? Я откровенно запаниковала, метнулась туда-сюда, ещё больше разнервничалась. Заметила, что Грэйс всё более удивлённо наблюдает за мной.

Не придумав ничего лучше, я схватилась за голову и брякнулась в обморок. Молодцы, наши прабабки, какое удобное средство придумали, чтобы выпутаться из патовой ситуации.

Надо мной раздались крики, а я, счастливая, валялась на полу, плотно зажмурив глаза. Один день выиграла.

Глава 4

Я лежала в комнате на своей кровати, а Генри хлопотал на кухне, ухаживая за «болезной» сестрой. Когда грохнулась в обморок, мистер Джон поймал на улице мальчишку и за пару пенсов отправил его в мастерскую к брату, а тот уже доволок меня «очнувшуюся» домой. Было стыдно, и даже очень, перед всеми этими добрыми людьми, но что делать. К такому испытанию я была не готова.

– Хэй, – раздался голос Генри, который вывел меня из задумчивости, – ты как?

– Гораздо лучше, спасибо, – улыбнулась ему.

– Я купил чизстейков, будешь?

– Да, – приотворяться умирающей, когда в животе всё бурчит и стонет, довольно тяжело.

– Сейчас принесу.

Через пару минут Генри подал мне подогретый чизстейк и чашку кофе, а вместе с этим небольшую потрёпанную книжку.

Я взяла её в руки и чуть не подпрыгнула от восторга. Это была книга с рецептами!

– Она тебя всегда успокаивала, – улыбнулся брат, – даже сейчас, вон как глаза засияли.

– Ты мой добрый волшебник, – ласково погладила его по руке.

– Если бы, – странно ответил Генри и вышел на кухню.

Тогда и не обратила внимания на его слова, в моих руках был ключ к работе в пекарне, шанс выпутаться из передряги. Готовить я, конечно, не научусь, но хоть узнаю сам процесс.

Листая книгу, обдумывала, как быть дальше. Как говорится, лучшая защита – это нападение. Надо сообразить что-то эдакое, дабы отвлечь шефа от резонных вопросов о моих умениях.

Мой взгляд упал на рецепт котлет из рубленого мяса, какая-то мысль надоедливым комаром кружила в голове, никак не желая ни отпустить, ни оформиться окончательно. Я посмотрела на остатки чизстейка у себя в руке. Уже остывшего и не такого вкусного.

Точно! Джон жаловался, что его пекарня стоит в рабочем районе, а трудяги не хотят есть один хлеб и потому ему приходится печь брецели (прим. автора – крендель из пресного теста), чтобы хоть как-то заманить к себе мастеровых в обеденное время. Не знаю, как обстояли дела с остальной выпечкой и насколько хороши или плохи были продажи, слишком мало я провела времени в пекарне. Но если ему предложить делать бургеры, кажется, эта идея понравится шефу. Те же чизстейки продавались хорошо, если судить, что мы уже два дня питаемся исключительно ими. Только вот приносил Генри эти сэндвичи всегда остывшими. Мы же предложим горячие ароматные булки с котлетой и овощами. Сдаётся мне, народу понравится.

Оставшийся вечер буквально наизусть заучивала рецепты теста, чтобы завтра не ударить в грязь лицом.

Генри ещё пару раз пытался уговорить меня сходить к врачу, но я наотрез отказалась.

Утром, полная решимости, собралась на работу. Если Джону моя идея не придётся по душе, то лучше я тогда уволюсь и буду делать бургеры дома, попрошу у Генри немного денег на продукты. А булки мне поможет испечь кто-нибудь из соседок, которой тоже лишняя пара долларов не помешает. Всё решаемо! Однако стоит посоветоваться с братом.

Когда Генри проснулся, я уже доваривала кофе и подогрела ещё по порции вчерашних чизстейков.

– Мередит? – Брат сонно протирал глаза, разглядывая завтрак, – ты как себя чувствуешь?

– Отлично! Садись, надо поторопиться.

Генри, наскоро умывшись, приступил к еде, а я подсела поближе.

– Слушай, у меня есть одна мысль, только не знаю, понравится ли она тебе.

Брат кивнул и что-то промычал с набитым ртом.

– Хочу предложить Джону выпекать булки с котлетами, только не знаю, согласится ли он. Так вот, подумала, а может, стоит печь их самой? Дома. И продавать на улице. Что скажешь?

Генри задумался:

– Нужны деньги на продукты и на дрова. Потом, если не продашь, где хранить всю снедь? Шкаф-ледник нам не по карману.

– Сначала стану печь помалу, пока люди не распробуют. Можно, например, в твою мастерскую отнести к обеду.

Брат покачал головой:

– Не так это всё просто, как тебе кажется. Но Джону предложи, может, он тебе накинет пару долларов за идею. Скажи, что я приведу всех рабочих нашей мастерской к вам на обед, тогда ваш шеф точно согласится.

– Отличная идея! Спасибо! – расцеловала брата в щёки и убежала собирать волосы.