Судорожно вспоминаю все тексты, что у меня есть. Одна готовая небольшая книжка в жанре янг эдалт, которую я выложила на сайт прошлой зимой и которая как раз и привела ко мне чуть больше четырёхсот подписчиков. Это моя первая законченная книга, и мне не очень нравится, как она написана, её я точно отправлять на мастерскую не буду. Вторая книга, та самая, где главный герой – парень с зонтом, в процессе. Вряд ли у меня получится дописать её до лета. Будет разумнее оставить её на следующий год и довести до идеала, а пока сосредоточиться на рассказе для сборника.

– Я должна поехать в Питер! – шепчет Лина.

– У тебя есть законченная книга? – спрашиваю так же шёпотом.

– Нет, но я её напишу, – твёрдо отвечает однокурсница.

Звучит слишком смело, учитывая то, что изначально Лина собиралась поступать на поэзию.

– Ты можешь написать книгу на втором или третьем курсе. Вячеслав Романович же сказал, что в этом году мы можем написать рассказы для сборника. Сборник тоже вау.

– Не вау. – Лина категорична, а её голос приобретает твёрдость. – Я обязана поехать в Питер, как ты не понимаешь? Это же несколько дней наедине с Гореловым. Один поезд, один отель, конференция, прогулки по ночному Питеру!

Сумасшедшая! Неужели это всё, что её волнует?

– Двадцать второго июня, – посмотрев в календарь, говорит Горелов. – У вас как раз закончатся все экзамены. В общем, наш разговор про Питер и сборник держим в голове. Пишем, активничаем на мастерских, и будет вам счастье. А теперь, раз речь зашла про издательства, давайте немного поговорим и о них. Это касается не только того, кто поедет в Питер. Я верю, что когда-нибудь вы все подпишите свои первые контракты. Так что слушайте внимательно. – Горелов делает небольшую паузу и, убедившись, что все его внимательно слушают, продолжает: – Вы должны сразу себе записать, что книжный бизнес жесток, а редакторы, ищущие новых авторов, – акулы. Имейте в виду: чем больше вам улыбаются, тем больше хотят вас по… – Горелов откашливается, – на вас заработать.

– И что, совсем никому не верить? – спрашиваю я. Только что Горелов начал вынимать из построенных мною воздушных замков по кирпичику.

– Нет, почему же. – Горелов останавливается у нашей с Линой парты. – В издательствах есть друзья. Точнее люди, с которыми вы должны подружиться. Одни из них – те, кто не подписывает с вами контракты и не отвечает за выход ваших книг, редакторы непосредственно ваших текстов, или их ещё называют литреды. Многие мои коллеги скептически относятся к этим ребятам, кто-то даже с ними воюет. Но я прошу вас относиться к ним как к тем, кто хочет вам помочь сделать вашу же книгу лучше. Я не говорю, что надо соглашаться со всем, что они вам предлагают, но научиться работать с ними в паре вам придётся. О! – Вячеслав Романович замирает у окна, а затем разворачивается к нам с выражением лица, полным предвкушения. – Софа подала мне замечательную идею. Раз уж работа с редакторами для вас неизбежна, предлагаю провести эксперимент. Вы рандомно разобьётесь по парам и в этих парах будете работать редакторами друг для друга до конца семестра. Кажется, это должно быть интересно. Давайте знаете как сделаем? – Горелов достаёт из портфеля ежедневник и резким движением вырывает из него несколько листов, затем, поделив на половины, рвёт и их. – Вас как раз на каждом ряду по восемь человек. Сейчас все, кто сидит слева, напишут на листках свои имена. Я их перемешаю, а сидящие справа вытянут по одному, не глядя.

– А почему нельзя самим выбрать себе редактора? – спрашивает Горелова Лина.

– Потому что с большой вероятностью вы выберете в пару того, с кем сидите. Я же хочу хотя бы немного приблизить вас к реальности, так как своих редакторов вы знать не будете. По крайней мере, в первых своих публикациях точно.

Вячеслав Романович проходит по левому ряду и раздаёт сидящим там однокурсникам листочки. Меньше чем через минуту листочки с именами возвращаются в его руки. Он отворачивается от нас к окну, перемешивает их и разворачивается обратно.

– Прошу. – Мастер проходит уже по нашему ряду, и мы по очереди вытягиваем бумажки. – В этих парах вы будете работать до конца семестра. Прошу, отнеситесь к этому заданию серьёзно, ведь от того, как вы сработаетесь, будет зависеть ваш зачёт.

Вот мастер останавливается прямо передо мной. В его руке два последних листочка с именами. Рука на мгновение замирает в воздухе. От этого выбора будет зависеть то, с кем я буду тесно работать весь семестр. Наконец касаюсь бумаги и вытягиваю листок из рук Горелова. Лина забирает последний.

– Давай вместе перевернём? – предлагает Лина.

– Давай.

– Раз. – Лина прижимает карточку к своей груди. – Два. Три. – Последнюю цифру проговариваю вместе с ней.

– Маша Веселова, – озвучивает написанное на листочке имя девушка.

– Амир Гордеев, – отрешённо читаю имя и фамилию со своего листка.

Это какая-то ошибка. Почему он? И почему мне? Хочу предложить Лине поменяться партнёрами, но в этот момент Горелов просит однокурсницу назвать свою пару.

– Маша Веселова, – повторяет Лина.

– Хорошо. – Теперь Горелов смотрит на меня. – Софа?

– Амир, – ещё более отрешённо произношу имя старшекурсника на всю аудиторию. – Амир Гордеев.

– Как интересно! – как-то уж чересчур радостно восклицает мастер и идёт дальше.

К Амиру я даже не поворачиваюсь. Для начала мне нужно успокоиться и как-то переварить то, что человек, которого я назвала придурком, до конца семестра будет моей парой.

– Вот и повод подружиться. – А вот Лина, кажется, в восторге от сложившейся ситуации.

– Что-то я сомневаюсь, что у нас это получится. – Кидаю жалобный взгляд на подругу.

– Да брось, может, он сегодня просто не выспался, – пытается подбодрить меня Лина. – Уверена, он не такой уж плохой. Будь он ужасным, вряд ли бы Славик с ним общался.

– Славик? – Вопросительно смотрю на девушку. Когда это с Вячеслава Романовича мы перешли на Славика?

– Ну а что, – хихикает Лина. – В общем, не парься насчёт Амира. Мне кажется, он прикольный.

– Может, ты и права, – сдаюсь я. Может, Амир и правда нормальный и мы просто не с того начали наше общение. В любом случае выбора у меня нет. Я не могу провалить это задание, если хочу получить зачёт, и должна наладить с ним контакт.

Поэтому после мастерской, собравшись с мыслями, натягиваю на лицо дружелюбную улыбку и подхожу к Амиру, уже собравшемуся покидать аудиторию.

– Привет, – говорю я, преграждая ему путь, и мне сразу же хочется себя ударить. Ну какой привет, Софа?!

– Кажется, мы уже успели сегодня мило пообщаться, – отвечает парень, но всё же останавливается. Мне так и хочется ответить ему в его же духе, но вместо этого растягиваю улыбку ещё шире.

– Мне кажется, мы не с того начали. Предлагаю посидеть где-нибудь и нормально поговорить.

– Я занят. – Амир опускает на меня взгляд своих чёрных глаз, и я снова начинаю чувствовать, что замерзаю. – Пришлю тебе свой текст на днях.

После этих слов Амир спокойно обходит меня и исчезает за дверью, оставляя меня, закипающую от негодования и гнева, одну. Лина мило общается со своей новой напарницей, в то время как мой напарник только что буквально сказал мне, что партнёрство со мной ему нисколько не интересно. И самое обидное то, что я сама вытянула его имя из рук Горелова.

Глава 7

Под ногами серая плитка Патриаршего моста, ещё ниже – почти чёрная Москва река, горят фонари, впереди – величественный храм Христа Спасителя. Женя допивает манговый шейк через трубочку, я свой выпила ещё минут двадцать назад. После экскурсии по Древнему Египту в Парке Горького мы зашли во вьетнамское кафе с самым лучшим манговым шейком в городе.

– На следующей неделе у них начинается выставка по Древнему Риму, – говорю я Жене.

– Не, не, не, притормози со своей просвещенческой программой. – Женя отходит к мусорке, выкидывает пустой стаканчик и возвращается обратно. – Я чаще чем раз в месяц такое не осилю. А то я тебя тоже на какую-нибудь свою выставку затащу.

– Куда? В морг?

Женька закатывает глаза, я же не могу сдержать довольной улыбки.

– Вот ты про Рим сказала, и я вспомнила о том, что у нас завтра латынь. Терпеть её не могу.

– А у меня завтра мастерская. – Тяжело вздыхаю и перевожу взгляд на реку.

– А чего так печально? Ты же фанатеешь со своих мастерских.

– Помнишь, я тебе говорила о том, что меня поставили в пару с Амиром? – После прошлой мастерской я во всех подробностях расписала подруге о том, в какой замес угодила.

– Ну, – кивает Женя. – У него кринжовый текст, и ты теперь не знаешь, как разбирать это ближайшие три месяца?

– Хуже. У него идеальный текст.

В среду Амир прислал мне несколько первых глав своего будущего романа. Я села читать их тем же вечером, и сюжет книги захватил меня настолько, что я не могла от неё оторваться. Амир с такой детализацией описывал мир, где живут его герои, что в один момент я сама забыла о реальности.

– Тогда в чём проблема?

– Мы больше не списывались.

Задание Горелова подразумевает плотную совместную работу. За неделю Лина дважды встречалась с Машей в творческом пространстве ГЭС‐2, чтобы обсудить тексты друг друга. Амир же не просто не проявил никакого интереса к встрече, но ещё и общался всю неделю на отвали, словно робот: да/нет/хорошо. После того как Амир отправил свой текст, я отправила ему свой. Перед отправкой не заметила, как в одного слопала большую пачку чипсов с крабом от волнения. А в итоге в ответ получила лишь чёрное сердечко на сообщении. Сухарь.

Я завидовала Лине. Когда Горелов только объявил о задании, я тут же начала представлять, как это будет увлекательно: встречи после пар, посиделки в общаге до позднего вечера, совместное прослушивание музыки для вдохновения. А в итоге мне достался Амир а-ка замороженная лягушка, и все мои мечты канули в Лету.

– Будь настойчивей, – говорит Женя. – Пусть поймёт, что с тобой лучше сотрудничать, чем постоянно бегать от тебя по коридорам.

– В том-то и дело, что я за всю неделю его в институте даже не видела.

– Что, прям совсем?

– Ага.

– Ну, может он заболел, – предполагает подруга.

– Или все же талантливо меня избегает.

Утром, встретившись с Линой у метро, по традиции перед мастерской заходим в кофейню. В этот раз вместо привычного кофейка забираю из рук бариста ромашковый чай. Надо успокоиться, выдохнуть, а перед мастерской снова поговорить с Амиром. В конце концов, это в общих же интересах.

Но перед парой обсудить с Амиром наши сегодняшние действия не удаётся. Старшекурсник с невозмутимым лицом заходит в аудиторию вслед за Гореловым и, даже не посмотрев в мою сторону, проходит мимо и садится за свою парту.

– Итак, план сегодня такой, – начинает пару Вячеслав Романович. – Сначала поговорим про создание персонажей, а после обсудим вашу работу в парах. Итак, давайте сделаем вот такое упражнение: выберите себе одного человека с вашей мастерской и опишите не его, а его полную противоположность. Описываем как внешность, так и поведенческие особенности. А мы с ребятами потом попробуем отгадать, кого вы описали. Если угадали – вы справились. Давайте, даю вам пару минут – и начнём.

Ребята начинают осматриваться в поиске того, кого они выберут для описания. Мне же это не нужно. Я уже знаю, о ком буду говорить.

– Лина, готова? – спустя несколько минут спрашивает Горелов у подруги.

– Да, – без колебаний отвечает та.

– Начинай. Давай сначала с внешности, а потом переходи к внутренней характеристике.

– Низкий, толстый уродливый брюнет с кривыми зубами. Одевается как гопник и всегда приходит вовремя. Глупый, чёрствый, несмешной, не любящий быть в центре внимания.

Лина замолкает и пристально смотрит на Горелова.

– На «всегда приходит вовремя» могла бы и остановиться. – На лице мастера появляется широкая улыбка. – А вот с последним не угадала, я действительно не люблю быть в центре внимания, но профессия обязывает. – И Горелов переходит ко мне. – Хорошо. Софа?

– Коренастый короткостриженый блондин с небесно-голубыми глазами. Приветливый, отзывчивый, ответственный, общительный, – и ставлю точку, – очаровашка.

На последнем слове Горелов, не скрывая эмоций, начинает в голос хохотать.