Кровь Василиска. Том 12 (страница 9)
Если раньше они кучковались под стеллажом и практически не шевелились, то сейчас разбрелись друг от друга, правда недалеко.
«Нет, столько энергии будет недостаточно», – решил я, после чего начал ещё больше насыщать магический доспех маной, при этом не сводя глаз с многоножек, которые стали ещё активнее.
«Не к добру это», – подумал я, видя, как они покинули зону под стеллажом и неуверенно начали расползаться по жилищу вождя.
Вернее, неуверенными они были всего около минуты, а затем их поведение изменилось.
Сейчас они вели себя словно тараканы, стоило только им увидеть свет от фонаря.
А ещё спустя минуту я кое-что уловил в их поведении, и это мне очень не понравилось.
Все они почему-то двинулись в мою сторону, хотя всего несколько секунд назад ползали совершенно хаотично.
Глядя на их мощные магические ауры, я не стал рисковать, поэтому, не задумываясь, высвободил сразу огромный поток магической энергии и использовал сильнейшую свою защитную технику, превращая магический доспех в прочнейшую Чешую Василиска.
Ну а так как убивать мне этих тварей было нельзя, то вместо того, чтобы насытить технику отравой Венолингов или ещё более сильной – ядом Ласковой смерти, я просто воспользовался одним из самых простых, но действенных ядов в своём арсенале – парализующим.
И надо сказать, что сделал я это очень вовремя, так как буквально через пару секунд многоножки набросились на меня, и их маленькие челюсти вгрызлись в Чешую Василиска.
И по сути, мне не о чем было беспокоиться, ведь в следующую же секунду они должны были быть парализованными. Вот только всё пошло совершенно не так, как я планировал.
Какого…
* * *
Избранник Угла вылетел из своего жилища словно ошпаренный. Его Никсолендры сбежали, и это грозило всем очень большой проблемой, ведь это были далеко не самые обычные насекомые, которых ему Острый глаз за долгие десятки лет успел поймать не один десяток тысяч.
Нет, это были Никсолендры, которые получались путём очень долгого отбора, который проходил, следуя принципу «Выживает только сильнейший», суть которого была очень проста.
В замкнутом небольшом сосуде, защищённом магией дочери Избранника Угла, помещалось десять Никсолендр.
Первое время они друг друга не трогали, так как существами, несмотря на то, что являлись насекомыми, были далеко не глупыми и понимали, что нападение на другую особь обязательно приведёт к получению ран, а соответственно, и последующему отравлению.
Да, к ядам Никсолендры были довольно устойчивы, но не иммуны, а значит, и отравление от себе подобного было крайне неприятным и энергозатратным, ведь на восстановление нужно было не только время, но и силы.
Какое-то время эти существа игнорировали друг друга, ровно до того момента, пока у одной из многоножек «не срывало голову» от голода, и она нападала на другую. И вот тогда-то и начиналось самое интересное.
Никсолендры начинали жалить, кусать, царапать друг друга, пока одна из них не умирала. Стоило этому произойти, как выжившие сразу же пожирали её, тем самым восстанавливая немного своих сил, попутно становясь сильнее за счёт поглощения мяса, богатого магической энергий.
Также у укушенных друг другом особей повышался иммунитет к их собственному яду.
Проходило ещё время, пока кто-то из Никсолендр вновь не нападал на себе подобных, и цикл повторялся.
В итоге выживала только одна – самая сильная особь, которую друид помещал в отдельный сосуд и, разумеется, не кормил.
Когда таких сосудов находилось ещё девять, всех их помещали в один. Вот только теперь это были уже не совсем обычные Никсолендры.
Нет, эти твари были куда опаснее благодаря тому, что стали гораздо живучее своих обычных собратьев, сильнее как в магическом, так и физическом плане, а также обладали более сильным ядом, и главное – резистентностью к нему.
Процесс снова повторялся, пока уже среди этого десятка не выживала самая сильная особь.
И так происходило на протяжении не одного десятка лет, и последняя партия должна была стать апогеем эксперимента друида. Вот только он не учёл одного: Никсолендры стали настолько сильны, что с ними не справились даже чары его дочери.
Избранник Угла вывел настоящих монстров, и теперь ему предстояло с ними как-то справиться.
– Вождь…
– Срочно ищите мою дочь! – Выбежав из своего жилища, он столкнулся со своим охранником. – Быстро! – рявкнул он на него, и тот сразу же побежал искать Принявшую разложение.
Как, собственно, и сам друид.
И хвала Углу, нашел он её очень быстро.
– Что случилось?! – смерив отца удивлённым взглядом, уставилась на него дочь, которая о чём-то разговаривала с четырёхрукой шаманкой возле одного из защитных тотемов, охраняющих поселение от того, что водилось на их болотах.
– Быстро за мной! – произнёс вождь, продолжая благодарить Великого Угла за то, что он нашёл дочь там, где и рассчитывал её найти.
Надо отдать должное Принявшей разложение, что лишних вопросов она задавать не стала и сразу же последовала за отцом.
– Никсолендры вырвались на свободу, – произнёс вождь, пока они втроём бежали к его жилищу.
– Как?! Моя магия…
– Понятия не имею! – ответил он. – Видимо, стали настолько сильными!
– А где…
– Внутри! – ответил Избранник Угла. – Он, по крайней мере, их может видеть! – произнёс Избранник Угла, доставая по дороге из-за пояса магический жезл.
Его примеру последовали и шаманки.
– Готовь сразу самое сильное из своих заклинаний! – сказал дочери вождь Детей Угла, и Принявшая разложение кивнула, после чего сразу же начала творить волшбу.
Вскоре они уже были у жилища вождя.
– Если он мёртв, то бегите без раздумий! – сказал им Избранник Угла, когда они на мгновение замерли возле входа в его шатёр, после чего первым зашёл внутрь.
И первое, что он увидел в полумраке своего жилища, – это лежащее на полу тело Люка, а рядом – пять Никсолендр.
И никто из них не шевелился.
* * *
Когда пришёл в себя и открыл глаза, первое, что понял, – я до сих пор нахожусь в жилище вождя, так как запах в его шатре нельзя было ни с чем перепутать.
– О, ты очнулся, – послышался знакомый голос, и когда я лёжа повернул голову, то увидел Избранника Угла, который сидел рядом со мной и раскуривал свою трубку.
– Вроде, – неуверенно ответил я и попытался подняться, но у меня ничего не вышло.
«Странно, почему я не чувствую своих ни рук, ни ног?» – подумал я и попытался использовать магическое зрение, но у меня не получилось.
А вот это плохо. Очень плохо!
Я несколько раз попытался повторить задуманное, но, как и в первый раз, у меня ничего не вышло, а всё потому, что я не чувствовал свою магическую энергию.
Неужели это…
– Лежи, не двигайся. Тебе нужно отдохнуть, – тем временем ответил мне вождь Детей Угла. – Я вообще удивлён, как ты выжил после нескольких укусов Никсолендр, – добавил он, после чего выпустил изо рта дымное облако.
«А, точно. На меня же напали эти насекомые», – сразу же вспомнил я, хотя воспоминания об этом событии дались мне очень нелегко.
Так, а когда это было?
– Сколько я пролежал без сознания? – спросил я друида.
– Пару часов.
– А что с этими… – Я попытался вспомнить название, но память подводила.
– Никсолендрами? – спросил он. – С ними всё нормально. Ты смог их парализовать, – добавил он. – Хотя я понятия не имею, как именно тебе удалось это сделать, – покачал он головой и снова выпустил изо рта сизый дым.