– Там, – кивнул в сторону, – у боярина Савинского что-то не то с плечом. Переломан что ли… подсоби… ежели могешь.

– Грегор, – тотчас подсобралась я.

Не то, чтобы была падкой на красивых мужчин, но он был приятным воспоминанием, и нужно отдать должное его уважению к моему мужу, не пытался со мной заигрывать или флиртовать. За всё время пути, ни разу не лез с вопросами лично. Держался на почтенном расстоянии, но всегда ко мне направлял кого-нибудь узнать, не нуждаюсь ли я в чём-нибудь. В общем, был очень внимателен и тактичен. И во время сегодняшней бойни я часто слышала его голос и команды: «Охранять княжну! Не позволить недругу причинить боль княжне! Головой отвечаете за княжну!»

Видимо, сам отчаянно бросался в бой, вот и получил травму.

– Плечо… неестественно вывернуто, – пробормотала Радима, осматривая бледного Грегора с перекошенным от боли лицом, сидящего на земле возле дерева. – Перелом… – покосилась на меня.

– Не видела таких… – помотала головой я. – Можно? – задумчиво попросила доступ к пациенту. Радима тотчас уступила место. – Терпите, – отдала распоряжения я и быстро глянула на травму, время от времени уточняя детали инцидента. – Да простят меня ваши боги, – слегка пафосно начала я. – Но, по-моему, это вывих, – сказала я, приглядевшись. Такие травмы бывали у актёров после неудачных трюков, у спортсменов. А если учесть, что Грегора со спины во время бойни кто-то дубиной саданул… – Нужно вправить.

– Что? – не то ахнул Грегор, не то простонал.

– Вправить? – Радимa посмотрела на меня с сомнением. – Это… опасно. Можно навредить. Лучше пождать знахаря.

– Ждать знахаря? Тут? В лесу? – возразила я, раскинув руки и чувствуя прилив адреналина. Я видела, как папа это делал, как показывали на курсах. Это можно сделать. – Я знаю, как вправить. Нужен резкий, точный рывок.

– Я… вы… – боярин уже почти не говорил, лишь стонал.

Радимa колебалась, но, видя состояние Грегора, осознала, что знахаря ждать не вариант, поэтому неохотно кивнула:

– Что вам для этого надобно?

– Помощь…

– Мы готовы, – главный по кметям с готовностью кивнул.

– И вы тоже поможете и ты… Эй! – окликнула я ближнего кметя, который, видимо, отделался лёгким ранением или шоком и теперь растерянно оглядывался. – Ты! Сюда иди!

Он смотрел на меня с ошалевшим видом. Княжна, которая только что, наверное, трепетала в повозке, ползает по земле в запачканной одежде, её руки в крови, и она командует? Мир перевернулся?

Покосился на главного.

Тот зыркнул недобро, и парень тотчас ступил ко мне, но мялся всё равно нерешительно. Я рявкнула:

– Живо! – к моему удивлению он так скакнул в мою сторону, что едва меня не сшиб.

– Держите боярина! – велела я, оценивая ситуацию. – Вы и вы – тут, а ты… здесь. Сейчас будем вправить.

Вспомнила, как папа рассказывал про первую помощь на войне, как сама ходила на курсы массажа и основы реабилитации, где показывали, как вправлять суставы на манекенах.

– Сейчас будет больно, боярин, – предупредила я Савинского, наклоняясь над ним. – Крепитесь!

Я взялась за его руку, ладонью упёрлась в его плечо… остальные помогали фиксировать тело боярина. Радимa стояла рядом, готовая подхватить, если я ошибусь.

Боялась ли я?

Дико… И вряд ли бы полезла в своём мире спасать людей, но тут… в мире, где ничего не понятно, но до чёртиков просто, решилась.

Раз, два… Резкое движение.

Хруст! Боярин заорал, выгнулся дугой, но тут же обмяк и выдохнул, судорожно хватая ртом воздух.

Самое интересное, что у него к лицу тотчас стала приливать кровь, а бледность сходила.

– Полегчало? – спросила я, вытирая лоб тыльной стороной ладони. Трясущимися, липкими руками.

– К… княжна… – прохрипел он, глядя на меня широко раскрытыми глазами. В них читалось всё – шок, непонимание, но и… уважение? – Дивное дело… вы… лекарка?

– Не то чтобы, – пробормотала я, чувствуя что краснею.

– Великий дар у вас, княжна, благодарствую…

– Ну-ну, будет, – отмахнулась я. – Вы только что отбились от врагов. Не дали мне причинить вред. Это я вам должна… – он ещё что-то хотел сказать, но я перебила: – А теперь надо зафиксировать. Шина! Нужна шина! Или что-то твёрдое, чтобы нога не двигалась! Найдите что-нибудь!

Кметь, который помогал, наконец, очнулся и побежал искать.

Радимa, тем временем, занялась оставшимися ранеными, промывала их раны, накладывала повязки из трав.

Как только кметь принём необходимое, я с помощью мужчин, наложила шину и жёстко перемотала плечом и ключицу боярина.

– Ему покой нужен. Отведите его в повозку. Какое-то время плечо ещё будет болеть…

– Ладны ваши ручки, княжна, – в усы ухмыльнулся главный по кметям и поклонился мне в пояс.

– И вам, уважаемый спасибо.

Я осмотрелась. Несколько человек были убиты. Ещё четверо или пятеро ранены. Работы хватало. Я действовала на автомате, вспоминая всё, что знала, помогая Радиме там, где мои практические навыки могли быть быстрее или эффективнее.

А когда закончили, я увидела, что Шакир Доев, наконец, выбрался из повозки. Он стоял в стороне, словно неприкаянный, ошарашенно глядя на меня, ползающую по земле среди раненых и мёртвых, в запачканной, порванной одежде.

В его глазах читалось полное замешательство.

Эта «Айлинэ» вела себя совершенно не так, как должна была. Юная, хрупкая, изнеженная княжна, которая должна была упасть в обморок при виде крови, хладнокровно перевязывала раны и командовала выжившими воинами.

План? Какой там план! Она их с первого дня ломала!

Шакир подошёл осторожно, будто я была диким зверем, который в любой момент мог броситься.

– Княжна… вы… вы в порядке? – Голос его был странным – смесь страха, удивления и… какого-то нового, непонятного чувства.

– В полном, – резко ответила я, выпрямляясь. Спина ныла, колени болели от жёсткой земли. – В отличие от них, – кивнула я на раненых. – Кто на нас напал?

– Не знаю, – Шакир нервно оглядывался по сторонам. – Разбойники, наверное, лесные.

– Разбойники не нападают на хорошо охраняемый обоз с княжной без очень веской причины, – возразила я, чувствуя, как мозг начинает работать в привычном режиме аналитики.

В моём мире «разбойники» редко были просто «разбойниками». Обычно за ними кто-то стоял.

Интриги. О них Шакир и Радимa уже упоминали. Княжество Ольхинское на грани разорения. Мой брак с Седриком – спасение, вынужденная мера. Кому этот брак невыгоден? Враги Айлинэ? Враги Седрика? Или… враги Шакира и Радимы?

Меня передёрнуло. Этот мир не просто странный и отсталый. Он смертельно опасный. И сидеть в повозке, дрожа от страха, полагаясь на этих двоих, которые сами не знают, что делают и чего хотят – не вариант.

Мои навыки… они сработали. Актриса? Да. Но и реаниматор-любитель, и психолог-самоучка, и просто женщина, которая умеет решать проблемы, а не ждать принца на белом коне. Принцы тут, похоже, только проблемы создают, либо сами нуждаются в помощи.

Раненых погрузили обратно в повозку или на телеги, устроив для них что-то вроде импровизированных носилок из щитов и копий. Мёртвых… похоронили под грудой камней и поломанных щитов. Сердце сжалось от этой дикости, от этого безразличия к человеческой жизни. В моём мире это было немыслимо.

Но здесь… здесь другие законы. Законы выживания.

Недалеко от места бойни обнаружилась речушка, где мы привели себя в порядок. Никогда я так не радовалась воде и чистоте… пусть и мнимой.

Мы снова поехали. Повозка двигалась медленно, будто онемевшая после пережитого. Я сидела, прижавшись к стенке, чувствуя, как усталость и отсроченный шок накатывают волнами. Голова гудела. Шакир и Радимa молчали. Их страх перед внешней угрозой смешался с новым, неявным страхом передо мной.

Они, наверное, думали, что имеют дело с тряпичной куклой, которой легко управлять и которую легко заменить. А получили… что получили?

Сама ещё не поняла до конца.

Но одно знала точно: сидеть и ждать, пока меня используют или убьют, я не буду. Этот мир жесток, но и я не неженка. У меня есть козыри – мои знания, мои навыки, мой острый язык и моя способность быстро приспосабливаться.

До замка князя Седрика оставалось ещё несколько дней пути. К моему новому, вынужденному мужу. И к гарему. Гарему, который, возможно, только что пытался от меня избавиться. Ну что ж. Теперь я знаю, что они готовы на всё. И я… я тоже.

ГЛАВА 8. Прибытие и революция в будуаре

Дорога, казавшаяся бесконечной и превратившаяся в бесконечную тряску, пыль и вынужденное созерцание напряжённых лиц Радимы и Шакира Доева, наконец, закончилась. Повозка резко остановилась. Снаружи донеслись крики слуг, бряцанье доспехов, приглушённый топот копыт и что-то вроде приветственных возгласов. По гулу стало ясно – мы приехали. Приехали в замок князя Седрика Подольского.

Я выбралась из повозки, с наслаждением разминая затекшие конечности. Несколько дней в замкнутом пространстве с моими… хм… похитителями и одновременно спасителями, вымотали меня куда сильнее, чем можно было ожидать. Но усталость отступила, едва я увидела его. Замок.

Он был… внушительным. Серый камень, монументальные стены, увенчанные зубцами, высокие сторожевые башни, уходящие в непривычно синее небо. Это была не развалюха, не обветшалое строение, как я, почему-то, представляла, исходя из состояния вотчины Айлинэ. Это была настоящая крепость. Мощная, надёжная, построенная явно не на одно столетие.

Актриса во мне, кажется, была не убиваема никакими перемещениями между мирами и сюрпризами судьбы. Поэтому первое, что пришло на ум при виде этого исполина из камня: «Вот это декорации! Здесь можно такую драму разыграть… такой сюжет завернуть…»

Нас встретили у ворот. Толпа. Слуги в добротных одеждах, стражники в начищенных доспехах, какие-то кмети с суровыми лицами. И женщины. Много женщин. В странных, но явно дорогих, богато расшитых одеждах. Их было человек пятнадцать, не меньше. Они стояли, выстроившись в ряд, и смотрели на меня. Не с простого любопытства, нет. В их взглядах читалось… оценивание. И… враждебность?

Да. Точно. Неприкрытая враждебность, завёрнутая в покровы приличия. Шипение, словно змеи в траве, завистливые взгляды, поднятые подбородки, призванные продемонстрировать превосходство. Змеюшник во всей красе. И мне предстояло не просто в нём выжить, а… возглавить его? Или, как минимум, сыграть такую главную роль, чтобы все остальные стали массовкой.

– Госпожа, – кланялись слуги, и кмети кивали с подобием почтения. – Добро пожаловать…

Меня провели в женское крыло. Это было отдельное здание, примыкающее к основному замку, но с собственным уютным двориком, скрытым от посторонних глаз, и небольшим, ухоженным садом. Роскошно, конечно. Широкие коридоры, застланные мягкими коврами с диковинными узорами, резная мебель из тёмного дерева, гобелены с изображением сцен охоты или мифологических сюжетов на стенах. Но я чувствовала себя… в золотой клетке. Красивой, дорогой, но всё же клетке.

Меня привели в мои покои. Огромные. С широкой кроватью под балдахином, обитым плотной, тёмно-красной тканью, которую в моём мире назвали бы бархатом. У стены стояли окованные железом сундуки, явно вмещающие всё моё приданное. Было здесь и зеркало в полный рост, в массивной раме – слава богу, хоть что-то привычное, позволяющее оценить обстановку и собственное отражение. Низкий столик, усыпанный подушками для сидения вокруг. В воздухе витал плотный, сладкий аромат благовоний. Слишком сладко, приторно, словно пытались скрыть что-то неприятное.

– Это ваши покои, княгиня, – проворковала одна из служанок, склонив голову. Миловидная, с тёмными, хитрыми глазами, которые, казалось, видели всё.

Я сразу приметила её. Кажется, Шахне? Да, имя всплыло из обрывков памяти Айлинэ. Спокойная, наблюдательная, явно не простушка.