Варвара молча кивнула в ответ. Оба понимали, что обратного пути нет. Теперь им предстояло идти до конца, сталкиваясь с угрозами и тайнами, каждая из которых могла оказаться серьёзнее предыдущей. Но они были готовы, осознавая, что речь идёт не просто о странной истории исчезновения человека, а о реальной угрозе, способной повлиять на многое.

Вечер, сгустившийся над городом, погрузил кабинет триста второго отдела в сумеречную тишину, неспособную скрыть напряжения между Варварой и Виталием. На столах беспорядочно лежали стопки документов, отчёты и распечатки – символ общей неопределённости.

Виталий перебирал бумаги, периодически бросая взгляд на монитор, пока внезапно не замер, вчитавшись в очередной отчёт. Спустя мгновение он резко поднял глаза на Варвару и произнёс голосом, в котором звучала тревожная взволнованность:

– Совпадение, Варя. Похоже, мы нащупали ниточку. Борис Аркадьевич Тимошин, руководитель Института биопсихологии. Известный учёный, специалист по сознанию и психофизиологии. Но интереснее другое: его институт финансируется крупной частной корпорацией с крайне запутанными и непрозрачными денежными потоками. Согласись, это вряд ли случайность.

Варвара отложила бумаги, внимательно посмотрев на Виталия без лишних эмоций, словно обдумывая возможные последствия. Её голос звучал ровно и серьёзно:

– Это многое объясняет. Частное финансирование, непрозрачные схемы – наши опасения оправдываются. Такая корпорация обладает огромными ресурсами, связями и почти полной независимостью от государственных органов. Если они действительно стоят за Тимошиным, нам необходимо действовать максимально осторожно и быстро. Любая ошибка или промедление могут дорого стоить.

Виталий коротко кивнул и, чуть подавшись вперёд, тихо добавил:

– Тогда надо немедленно обратиться к генералу Белоусову. Это уже не тот случай, чтобы действовать самостоятельно. Нам понадобятся его санкция и поддержка. Если дело так серьёзно, как мы предполагаем, без его одобрения наши шаги слишком рискованны.

Через полчаса они уже стояли перед кабинетом генерала Белоусова. Несмотря на поздний час, генерал был на месте, будто ожидал важной новости. Пригласив их внутрь, он сел за массивный стол и жестом указал на стулья напротив.

Варвара глубоко вздохнула и начала первой, тщательно взвешивая каждое слово:

– Аркадий Васильевич, ситуация намного серьёзнее, чем мы предполагали. Сегодня к нам доставили Павла Андреевича Локтева. Он утверждает, что его настоящее имя – Дмитрий Негин, и год назад он стал участником эксперимента по переносу сознания в прошлое. Проверка подтвердила основные моменты его рассказа: исчезновение Негина зафиксировано полицией, детали совпадают с архивными данными. Этот человек – ключевой свидетель в деле, масштабы которого мы пока только начинаем осознавать.

Генерал слушал внимательно и молча, лишь иногда нахмуриваясь, будто соотносил услышанное с имеющейся информацией. Его внешнее спокойствие было почти абсолютным, но исходящее от него напряжение ощущалось явно.

Закончив, Варвара сделала паузу и продолжила уже настойчивее:

– Аркадий Васильевич, я считаю, что Локтеву необходима усиленная охрана. Если те, кто стоит за проектом, узнают о его контакте с нами, ему будет грозить серьёзная опасность. Мы не можем рисковать таким важным свидетелем.

Генерал медленно кивнул, принимая её слова, и перевёл взгляд на Виталия. Тот, чувствуя его пристальное внимание, начал доклад чётко и уверенно:

– Первая проверка дала результат. Борис Аркадьевич Тимошин возглавляет Институт биопсихологии, финансируемый частной корпорацией с подозрительной структурой управления и закрытым финансированием. Евгений, вербовщик проекта, пока полностью не идентифицирован, но поиски уже ведутся. Однако сейчас можно сказать уверенно: Угроза, о которой говорит Локтев, вполне реальна, и последствия такого проекта могут быть катастрофическими.

Белоусов снова едва заметно нахмурился, переплетая пальцы и опираясь на стол, будто взвешивая услышанное. Голос его прозвучал тихо, но с такой внутренней твёрдостью, что сомневаться в серьёзности намерений не приходилось:

– Понимаю. Ситуация выходит за рамки обычного расследования и требует экстраординарных мер. Варвара Олеговна, Виталий Дмитриевич, я полностью доверяю вашей оценке и подтверждаю ваши полномочия. Действуйте жёстко и оперативно. Все необходимые ресурсы будут предоставлены немедленно. Мы должны не просто раскрыть этот проект, а полностью устранить угрозу национальной безопасности.

Генерал сделал короткую паузу, внимательно посмотрев сначала на Варвару, затем на Виталия, и добавил уже более личным тоном:

– Ещё одно. Прошу держать меня в курсе всех событий. Любая новая информация должна немедленно поступать ко мне. Мы вступили на очень тонкий лёд, права на ошибку больше нет. Всё ясно?

Оба офицера одновременно и коротко кивнули, подтверждая готовность принять ответственность.

Кабинет на верхнем этаже высотного здания был островом власти, скрытым за толстым стеклом и тёмными шторами. Отсюда город казался безмолвной россыпью огней, подчинённой взгляду хозяина кабинета. Мужчина за массивным столом из чёрного дерева молча смотрел на ночную панораму, словно оценивая масштаб своих планов и грядущих свершений.

Напротив него сидел человек явно учёного склада – в строгом сером костюме, в очках с тонкой оправой. В его взгляде и движениях читалась точность и уверенность того, кто привык управлять не только теориями, но и человеческими жизнями. Его невозмутимость могла бы раздражать любого, кто попытался бы проникнуть в тайны его замыслов.

Хозяин кабинета медленно откинулся в кресле и негромко произнёс голосом ровным и властным:

– Думаю, наступил момент напомнить вам о целях, ради которых мы начали этот проект. Вы помните главную задачу? Не просто эксперименты и исследования. Наша цель – реконструкция прошлого путём внедрения людей в сознание граждан той эпохи. Изменения должны быть необратимыми и в итоге обеспечить мне абсолютную власть, которую невозможно будет оспорить. Идея была вашей, а я её поддержал и оплатил. Теперь хочу знать, насколько мы приблизились к финальной точке?

Собеседник слегка поправил очки, выдержал паузу, продумывая слова, и ответил подчеркнуто спокойно, словно отчитываясь перед строгим куратором:

– Я помню поставленные задачи и заверяю, что они остаются приоритетными. Каждый агент, отправленный нами в прошлое, тщательно подобран и внедрён с абсолютной точностью. Технология переноса сознания работает без сбоев и находится полностью под моим контролем. Уже сейчас начались изменения: наши люди занимают ключевые позиции не только в прошлом, но и в настоящем, их влияние растёт.

Хозяин кабинета внимательно слушал, лишь лёгкая усмешка тронула уголки его губ, когда он снова заговорил, наклонив голову и пристально глядя на собеседника:

– Не люблю абстракций. Дайте конкретику. Я должен чётко понимать, насколько ситуация соответствует первоначальным планам и как близко мы к тому, чтобы изменения стали необратимыми?

Учёный снова кивнул, принимая скрытую критику, и ответил уже конкретно, размеренно и чётко, как привык делать на закрытых совещаниях:

– Сейчас внедрение наших агентов в сознание ключевых фигур прошлого идёт строго по плану. Они заняли позиции, позволяющие влиять на важнейшие решения и формировать будущее по нашим замыслам. Изменения уже ощутимы: государственные структуры постепенно занимают нужные нам люди, а те, кто способен помешать, систематически вытесняются. По расчётам, через год агенты окончательно закрепят новую реальность. Тогда политическое устройство страны изменится настолько, что возврат к старому порядку станет невозможен.

Хозяин кабинета снова улыбнулся, на этот раз шире, явно довольный услышанным. Однако голос его сохранил строгую осторожность:

– Вы умеете успокоить, когда это необходимо. Но я не терплю даже минимального риска. Если хотя бы один агент ошибётся, последствия будут катастрофическими для всех нас. Скажите прямо: могу ли я быть уверен, что всё произойдёт именно так, как запланировано?

Учёный ответил мгновенно, голосом, полным решимости и уверенности:

– Я лично отвечаю за каждую деталь проекта. Сам подбирал агентов, контролировал их подготовку и внедрение. Ошибки исключены, ведь цена любого промаха для меня столь же высока, как и для вас. Я осознаю всю ответственность и заверяю: наш механизм воздействия на прошлое безупречен. Люди, отправленные нами туда, следуют плану без колебаний. Через год новая реальность станет необратимой. И абсолютная власть, которую вы хотите получить, окажется в ваших руках.

Хозяин кабинета снова откинулся на спинку кресла и удовлетворённо посмотрел на огни ночного города:

– Что ж, звучит убедительно. Продолжайте действовать так же тщательно и не упускайте из виду ни одной детали. Вы прекрасно знаете, что в нашем деле нет права на ошибку. Любое неверное действие обернётся катастрофой.

Учёный кивнул в последний раз, взгляд его был твёрд и ясен:

– Я полностью осознаю это и обещаю, что всё будет выполнено безупречно. Ваши цели – это и мои цели. Они будут достигнуты точно так, как задумано.

Оба замолчали, погрузившись в созерцание ночного города. Впереди их ожидал долгий путь, полный риска, тайн и сложных решений. Но каждый из них ясно понимал, что другого пути нет. Власть, к которой они стремились, была слишком соблазнительна, чтобы от неё отказаться сейчас, когда она уже так близка.

Глава 6

Курносов утопал в бумагах, и связь с реальностью начинала рваться. Перед глазами мелькали отчёты и протоколы, с упрямой усмешкой прятавшие ту единственную деталь, которая могла вывести его из тупика. Следователь раздражённо отбросил очередной лист и глубоко вдохнул, собирая разбегающиеся мысли.

Тихий, подчеркнуто вежливый стук в дверь прозвучал так неожиданно, что Курносов вздрогнул. Он бросил на дверь недовольный взгляд и резко проговорил:

– Входите уже.

Дверь мягко открылась, пропуская оперативника, который двигался так, словно ходил по невидимым рельсам – чётко и без лишних эмоций. Едва слышно поздоровавшись, он сразу же протянул Курносову свежий отчёт.

– Пётр Иванович, появились новые данные по делу Панова.

Следователь недоверчиво взглянул на бумаги, чувствуя, как в груди вновь нарастает тревожное напряжение. За сухими словами оперативника он ясно улавливал нечто значительное, способное изменить расклад в этой странной истории.

– Ну, излагайте, – нетерпеливо сказал он.

– Вчера вечером, около половины шестого, Александр Панов встречался с женщиной в кафе «Юность». Личность установили – Мария Александровна Вертинская, помощница министра Шокина.

Имя министра прозвучало, словно кто-то невидимый активировал таймер до неизбежного взрыва. Этот отчёт не казался рутиной – в воздухе ощутимо запахло крупной бедой.

Курносов нахмурился, вспоминая образ Вертинской, и вопросительно взглянул на оперативника:

– Сколько длилась встреча? Как они вели себя? Характер разговора?

Оперативник спокойно продолжил, тщательно подбирая слова:

– Примерно час. Общались сдержанно и по-деловому. Панов держался уверенно, направлял разговор. Девушка нервничала, поправляла шарфик, перелистывала блокнот, но паники или желания уйти раньше времени не проявляла. Говорили тихо, старались не привлекать внимания.

Курносов внимательно слушал, просеивая каждое слово, выискивая малейшие нестыковки. Имя Вертинской, словно заноза, не давало ему покоя – недавно он уже слышал его, и связано оно было отнюдь не с чиновничьей рутиной.

Оперативник снова кашлянул, собираясь с мыслями, и добавил уже тише, подчёркивая важность:

– Пётр Иванович, есть ещё кое-что важное. Вертинская полностью идентифицирована. Это та самая девушка, которая была жертвой маньяка, в котором мы подозреваем Панова.