Тот, в кого мы влюбились (страница 4)
С видимым удовольствием Криста отложила тетрадь и, подхватив под руку, повела меня из класса.
Медсестры на месте не оказалось. Зато здесь можно было тусить, не боясь быть замеченным завучем. Медпункт находился просто в идеальном месте – в небольшом закутке, скрытом от посторонних глаз. С двух сторон от двери стояли лавочки. Да и вообще, мы же официально ждали медсестру…
– Воды принести?
Я покачала головой. Через минуту в дверном проеме показалась Лара.
– Проверочная же, ты зачем вышла? – удивилась я. Классная наверняка даст Кристе возможность дописать. А Ларе?
– Маш, с тобой точно все в порядке? – не удостоив меня ответом, спросила та.
– Все о’кей, иди в класс. – Я хотела, чтоб Лара поняла, что пропускать вот так уроки – неправильно.
– Ну, если у тебя хватает сил читать мне мораль, значит, жить будешь.
Я улыбнулась.
Какое-то время мы молчали, а потом я вдруг ляпнула:
– Лю, а вы не боитесь умереть?
– Что-то с родителями? – тут же отозвалась Лара.
Я мотнула головой.
– Только не говори, что у тебя несчастная любовь или что-то в этом вонючем духе. – Криста поджала губы.
Мы с Ларой уставились на нее, как на ненормальную.
– С чего ты взяла это? – удивилась Лара.
– Если все о’кей с предками, не из-за учебы же ей переживать. Значит, дело в парне. Наверное… Маш, ты влюбилась?
Логику в размышлениях Кристы я не особо уловила, но поблагодарила ее за заботу.
– Я тебе торжественно обещаю: никогда не влюбляться в парня, из-за которого я решусь покончить с собой.
– И я! – Лара прыснула.
– О’кей. Ловлю вас на слове. Так что у тебя случилось, м?
– Бабушка… – Я почувствовала, как накатывают слезы.
– Понятно. – Лара закатила глаза. – Расскажи нормально, что стряслось.
– Она лежит. Не встает уже неделю. Это из-за давления, говорит, и смены погоды. – Я все-таки не смогла сдержать слез, но быстро их вытерла.
– Так, а почему вы не вызовете скорую?
– Если бы она согласилась… – Я понимала, естественно, что следует вызвать врача, но как только я предлагала это сделать, бабушка принималась на меня орать. – Вы же знаете ба. Она считает, что современная медицина ни о чем. Она принимает какие-то травы…
Лю смотрели на меня с сочувствием.
Бабушка храпит обычно, я привыкла к этому давно. Но уже неделю по ночам – тишина, сначала я не обращала на это внимания, а потом стала перебираться на ночь в ее комнату. Сажусь в кресло и прислушиваюсь: она там дышит? От этой тишины у меня появлялись жуткие мысли типа: «А что, если она умрет, пока я сплю? Что я буду делать тогда?»
– Вы не подумайте, я не жалуюсь, просто, мне сложно одной.
Глаза Кристы наполнились слезами, а Лара, кажется, думала о чем-то другом совсем.
– Ладно, подруга, вали-ка ты домой, – распорядилась она. – Ложись спать. На тебя реально без слез не взглянешь. После уроков мы с Кристой приедем, придумаем, как твою строптивую бабулю вразумить.
– Но…
– Про уроки ни слова, а то я тебя прибью.
– С Ангелом мы поговорим, не волнуйся.
* * *
Я услышала звонок и не сразу сообразила, что происходит. Первые секунды я пыталась понять, почему лежу в гостиной в школьной форме. Звонок повторился, и я побежала к двери.
– Лю?
Девчонки были не одни, а с дядей Мишей. И еще какой-то незнакомый мужчина с ними стоял, с чемоданчиком.
– Здравствуйте. – Я с удивлением рассматривала эту делегацию.
– Добрый день, где мне вымыть руки? – спросил незнакомец, натягивая бахилы.
– А кто вы такой? – Кажется, прозвучало это не очень вежливо, но я правда не понимала, что происходит.
– Маша, это очень хороший доктор, Айболит Аркадьевич, – пояснил дядя Миша. – Вернее, Альберт, шучу я, шучу. – Мужчины коротко рассмеялись.
Я пыталась вспомнить, убрала ли я из ванной свое нижнее белье, которое обычно оставляю на полотенцесушителе.
– Где Антонина Семеновна?
– У себя в комнате. Она меня убьет, если узнает, что я вызвала врача.
– Альберт Аркадьевич не допустит смерти в этом доме. – Дядя Миша положил руку мне на плечо. – Маш, все будет хорошо.
Ну ладно.
– Загляни к бабушке. Не хочу ее смутить.
Я кивнула.
Как я и думала, ба услышала нас и быстренько встала, кровать была уже заправлена, а ба прибиралась и в без того чистой комнате.
– Машенька, так ты разве уже дома? – она выглядела изможденной.
Из-за моей спины выглянул дядя Миша.
– Так-так, Антонина Семеновна, и чего это вы вздумали болеть?
На щеках бабушки появился румянец. Она опустилась на стул, стоявший у комода, за которым она обычно разгадывала судоку. Вообще, ба у меня хоть и старше, чем у лю, но очень деятельная. Летом она занималась дачей и клумбами под окнами в городе, в остальное время разводила домашние цветы и выставляла их на «Авито». Сама даже научилась фотографировать и тексты печатать. Еще ба делала зарядку и ходила со скандинавскими палками в небольшом лесопарке рядом с нами. Наверно, еще и поэтому я так за нее испугалась… Не припомню, чтобы ба провела всю неделю в кровати.
Поздоровавшись, вошел Альберт Аркадьевич. Дядя Миша попросил меня поставить чайник. Я вышла, но тут же прижалась ухом к двери. Нет, бабушка не ругалась, уф…
На кухне Криста уже вскипятила воду и теперь заваривала чай.
– Умираю от голода, – пожаловалась Лара.
Я вздрогнула от слова «умираю».
– Не говори так, не смешно!
Лара пожала плечами, но спорить не стала:
– Есть что-нибудь перекусить у вас?
Я достала хлеб, сыр, масло, пачку печенья и творожные сырки.
– О, варенье же есть, клубничное. – Я вспомнила, как бабушка его в начале июля варила.
Я разлила варенье по пиалам.
– Так откуда этот доктор Айболит?
– Один мамин знакомый. – Лара впилась зубами в шоколадный сырок. Интересно, тут сколько калорий?
– Спасибо, Лар, я…
Она зачерпнула в ложку варенья без ягод, а потом тонкой струйкой вылила его обратно в пиалу.
– На здоровье. Это все мама, я-то при чем? – Лара наконец-то отправила ложку в рот, а потом показала Кристе язык.
Отчего-то мы втроем расхохотались, и напряжение с меня разом слетело. Я взяла бутерброд.
– Маш, мы бабушку сейчас отвезем в больницу. Нужно сдать кое-какие анализы, – отрапортовал дядя Миша, появившись на пороге кухни.
– У нее что-то серьезное? – Я резко перестала жевать.
– Пока не ясно. Подождем результата, – дядя Миша говорил спокойно и глаза не отводил. Я знала: если люди уклоняются от моего взгляда, значит, что-то скрывают.
– Можно? – Дядя Миша потянулся за бутером. – С утра не ел.
– Конечно, сейчас я вам чаю налью! – засуетилась я.
– Не надо, некогда. Зайди сейчас к бабушке, она просила.
Бабуля выглядела на удивление бодрой. Доктор, видимо, ушел в ванную.
– Машенька, там в комоде деньги. Врач сказал, возможно, нужно будет полежать немного в больнице.
«Нужно?!»
Меня просто поразила бабушкина покорность.
– Ладно, не реви. Помирать я пока не собираюсь. – Ба натянула теплую кофту и осматривала комнату, вспоминая, не забыла ли она чего. – И цветы поливай, но ты сама знаешь.
– Бабуль, деньги мне мама на карточку переводит же.
– Все равно, мне так спокойнее. Ой… А где мой полис? – Она раскрыла боковой карман сумки. – Фух, вот, вместе с паспортом. Тебе одной придется ночевать, – сказала бабушка уже в дверях.
– Не придется, мы с Ларой останемся. У родителей уже отпросились.
– Вот и хорошо! – Бабушка задержала взгляд на Ларе, а потом улыбнулась – одними глазами, как она умела.
Я закрыла дверь и уставилась на лю.
– Вы что, правда останетесь?
– Кривда.
– Феденька обещал завезти вещи, так что я точно остаюсь, – заверила Криста.
Ко мне возвращалось самообладание.
– Чем займемся? – спросила Лара. – Только не говори, что уроками. Завтра суббота.
– Может, закажем пиццу и будет смотреть фильмы? – предложила Криста.
– Я за!
– Лю, только за пиццу я плачу. – На душе у меня было теперь совсем легко.
* * *
Мы с Кристой устроились в гостиной на диване. Я подключила ноут к большому телевизору. По рекомендации Кристы мы решили посмотреть мини-сериал. В нем всего десять серий.
– Точно говорю, вам понравится. – Голос Кристы был веселым, как всегда. Вообще, поражаюсь ее способности в любой ситуации сохранять хорошее настроение.
– Ой, дядя Миша звонит! – В комнате уже звучала заставка, и я метнулась на кухню.
Лара стояла у двери, ждала, когда поднимется курьер, видимо.
– Как она? Да, поняла. А это хорошо? – уточнила я, узнав, что ба оставят как минимум до понедельника в больнице.
– Очень хорошо и все своевременно. В общем, нашли причину недомогания Антонины Семеновны. Сейчас ей прокапают необходимые лекарства, и будет она у тебя как новенькая.
– Спасибо!
Но дядя Миша уже отключился.
Я села на табурет и задумалась. Вот интересно, как так получается, что малознакомые люди берут и помогают нам с бабушкой? Александр Александрович, папа Лары, отпустил водителя, дядю Мишу, Ларина мама договорилась с врачом, Федя вещи принесет… В городе у нас есть родственники, но связь мы не поддерживаем… Бабушка часто повторяет: «У жизни все в балансе, если кто-то нас обидел, найдется и тот, кто поддержит». Так же вышло и с родственниками. «Бог всех рассудит, – отмахивалась ба, – я ни на кого зла не держу».
Я хотела позвонить маме в Дрезден, но передумала. Не буду ей про больницу говорить пока. Голос курьера в коридоре мне показался знакомым:
– Ты очень красивая.
Я замерла. Понятно, никакой это не курьер, это Федя.
– Спасибо, я знаю, – ответила Лара.
«Выйти сейчас или подождать тут? Или вернуться на кухню? Может, скрипнуть дверью, чтобы они не удивились моему появлению?»
Пока я думала, Федя продолжил:
– А ты все знаешь?
– Всего не знает никто! Так, между прочим, твой отец говорит. Ладно, заходи или уходи, Криста с Машей меня ждут.
И почему уже второй раз получается, что я подслушиваю их разговор?
– …Ок, спасибо, выяснили. Заходи уже. – В голосе Лары появились нотки раздражительности.
– Почему ты такая?
– Какая?
– Колючая.
– Так ты определись, красивая или колючая, – Лара рассмеялась.
– И то и другое.
Мне захотелось вдруг выйти и крикнуть Феде: «Ты ей не нравишься, хватит уже!» Или наоборот, встряхнуть Лару: «Посмотри, Федя с ума по тебе сходит, перестань над ним издеваться!»