– В маленьком городке любое событие – повод для разговоров на неделю, – усмехнулась леди Дебора. – А появление герцогини, которая решила поселиться в заброшенном поместье – это настоящая сенсация. – Она помедлила, затем добавила более серьезным тоном: – Вы можете поговорить с ними в моем кабинете. И если они вас устроят, думаю, они согласятся сразу последовать за вами в поместье. Им потребуется день-другой, чтобы собрать вещи, но поначалу, полагаю, важнее привести дом в порядок, чем решать бытовые вопросы.

– Вы правы, – я благодарно кивнула. – Но я не знаю, какое жалованье предложить им. В столице этими вопросами занималась экономка.

– В Ринкорде кухарка обычно получает десять фарингов в месяц, горничная – пять, садовник около семи. Но это при условии, что они живут в доме и питаются за счет хозяев.

Я мысленно подсчитала расходы. Сумма выходила вполне разумной, учитывая деньги, выплаченные Себастьяном.

– Благодарю за совет. Не представляю, как бы я справилась без вашей помощи.

– Пустяки, – отмахнулась леди Дебора. – Марта Коул – лучшая кухарка в округе. Было бы обидно, если бы вы упустили возможность нанять её из-за незнания местных обычаев.

Мы как раз заканчивали завтрак, когда вошла Марта и сообщила, что пришли гости.

– Проводите их в приемную, – распорядилась леди Дебора, промокнув губы салфеткой. – Мы сейчас подойдем.

Хозяйка дома провела меня через анфиладу комнат в просторный кабинет, где царил тот же «колониальный» стиль, что и во всем доме: массивный письменный стол красного дерева, книжные шкафы до потолка, глобус в углу и несколько уютных кресел, обтянутых темно-синей кожей.

– Располагайтесь, – леди Дебора указала на кресло у стола. – Здесь вам будет удобно побеседовать с кандидатами.

Не успела я занять предложенное место, как дверь открылась, и Марта ввела двух женщин. Старшая – крепкая, румяная, лет пятидесяти, с проницательными карими глазами и седеющими волосами, собранными в тугой пучок. Младшая – девушка лет восемнадцати, с золотистыми косами, уложенными короной, и веснушками, рассыпанными по носу и щекам. Она держалась чуть позади, опустив глаза, но в её позе не чувствовалось робости, скорее, почтительное ожидание.

– Мадам Фабер, позвольте представить, – произнесла леди Дебора, – Марта Коул и её дочь Люси.

– Доброе утро.

– Доброе утро, мадам, – старшая женщина сделала неловкий книксен. – Нам сказали, вы ищете прислугу для поместья.

– Да, – кивнула я. – Мне нужна кухарка и горничная. Леди Дебора рекомендовала вас как лучших в Ринкорде.

Щеки Марты Коул слегка порозовели от комплимента, но голос остался деловитым:

– Я служила кухаркой у мэра Хендрикса пятнадцать лет, пока старый господин не скончался. Новый мэр привез свою прислугу из столицы, – в её голосе промелькнула нотка обиды. – Люси училась у меня с малых лет, а последние два года служила горничной в том же доме.

– У вас есть рекомендательные письма? – спросила я больше для проформы, понимая, что в маленьком городке репутация значит больше бумажек.

– Да, мадам, – Марта достала из кармана передника два сложенных листка. – От покойного мэра и от его супруги.

Я бегло просмотрела письма – стандартные похвалы усердию, честности и кулинарному мастерству. Больше информации давал мне цепкий, оценивающий взгляд Марты, которым она незаметно, но тщательно осматривала меня и комнату. Не высокомерный, не заискивающий, а практичный, как у человека, привыкшего полагаться на собственное суждение.

– Скажите, Марта, – я отложила письма, – вы знакомы с поместьем Фабер?

– Как не знать, – она кивнула. – Бывала там еще при старой госпоже Элизе. Хорошее было хозяйство, ухоженное. Да вот давно заброшенное.

– Увы, это правда, – вздохнула я. – Дом нуждается в серьезной уборке, ремонте. Работы будет много.

– Работы я не боюсь, – просто ответила Марта. – И готова начать хоть сегодня.

– Я тоже, мадам, – впервые подала голос Люси. Её голос оказался приятным, мелодичным, почти как у певчей птички.

– Жалованье десять фарингов в месяц для вас, Марта, и пять для Люси, – я назвала суммы, рекомендованные леди Деборой. – Плюс проживание и питание в доме. Условия вас устраивают?

Женщины обменялись быстрыми взглядами.

– Более чем, мадам, – согласно кивнула Марта. – Когда прикажете приступать?

– Сегодня, если возможно, – ответила я. – Нужно оценить фронт работ, составить списки необходимого. Возможно, придется несколько дней переночевать в городе, пока дом не будет пригоден для жилья.

– Ничего страшного, мадам, – практично заметила Марта. – У нас домик на окраине, до поместья всего полчаса ходьбы. Можем каждый день приходить с утра и работать до вечера, пока не приведем дом в порядок.

Их готовность и деловой подход успокаивали. С такими помощницами, возможно, задача не казалась столь непосильной.

– Тогда договорились, – я встала, протягивая руку. – Мы отправимся в поместье сразу, как закончим здесь все дела.

Марта на мгновение растерялась, не ожидая такого жеста от аристократки, но быстро опомнилась и пожала мою руку. Её ладонь была сухой и теплой, рукопожатие – крепким.

– Благодарю за доверие, мадам, – серьезно сказала она. – Вы не пожалеете.

Мы как раз заканчивали обсуждать первоочередные задачи, когда в дверь снова постучали. На этот раз вошел пожилой мужчина с окладистой седой бородой, в простой, но чистой одежде. Его лицо, обветренное и загорелое, избороздили глубокие морщины, но глаза смотрели ясно и живо.

– Пьер! – воскликнула леди Дебора. – Как раз вовремя. Позвольте представить – мадам Фабер, новая хозяйка поместья.

– Рад служить, госпожа, – Пьер слегка поклонился. В его позе не было подобострастия, скорее, достоинство человека, знающего цену своему труду.

– Вы работали садовником у моей тетушки, я слышала, – начала я.

– Тридцать лет, госпожа, – кивнул Пьер. – Знаю каждое дерево в саду, каждый куст. Печально было видеть, как все приходит в запустение последние годы.

– Мне говорили, у вас есть сыновья, которые могли бы помочь с ремонтом, – продолжила я.

– Два сына, мадам, – в глазах Пьера мелькнула гордость. – Крепкие парни, умеют работать с деревом, с камнем. Старший, Филипп, плотничает, а младший, Жан, каменщик. Если потребуется, они оставят нынешнюю работу и помогут с восстановлением поместья. Работы в округе мало, им будет в радость вернуться под родную крышу.

– Под родную? – удивилась я.

– Мы жили в домике привратника при поместье, госпожа, – пояснил Пьер. – После смерти вашей тетушки, когда никто не приезжал, нам пришлось перебраться в город. Но если б можно было вернуться…

Я задумалась. Идея иметь постоянного садовника, живущего в поместье, казалась разумной. Да и помощь его сыновей в ремонте была бы неоценимой.

– Двадцать пять фарингов в месяц, – предложила я. – За вашу работу и помощь сыновей. Плюс домик привратника, когда он будет приведен в порядок.

Пьер покрутил в руках потрепанную шляпу, прикидывая что-то в уме.

– Справедливая цена, госпожа, – наконец кивнул он. – Когда изволите начать?

– Прямо сегодня, если возможно, – ответила я. – Мы с Мартой и Люси собираемся отправиться в поместье, осмотреть все и составить план работ.

– Тогда и я с вами, – решительно заявил Пьер. – Заодно проверю, в каком состоянии инструменты в сарае, если их не растащили.

В этот момент леди Дебора, молча наблюдавшая за нашими переговорами, вмешалась:

– Думаю, все основные вопросы решены. Марта, Люси, Пьер, можете подождать в холле.

Когда мы остались одни, я повернулась к хозяйке дома:

– Не знаю, как благодарить вас.

– Я рада вам помочь, – леди Дебора улыбнулась. – Но вам еще понадобится экономка и, возможно, дворецкий. Но об этом позже. А сейчас отправляйтесь в поместье, оцените объем работ и возвращайтесь к ужину, расскажете, как все прошло.

Собрав необходимые вещи и написав короткую записку с благодарностью, я спустилась в холл, где уже ждали мои новые работники. К моему удивлению, леди Дебора настояла на том, чтобы для перевозки багажа нам дали тележку, запряженную низкорослой, лохматой лошадью.

– Но это лишнее, – пыталась возразить я. – Мы можем дойти пешком, это недалеко.

– Не возражайте, ваш багаж слишком тяжелый, чтобы нести его в руках, – твердо заявила леди Дебора. – И в тележке есть место для покупок. Наверняка вам понадобится что-то прикупить в городе.

С этим трудно было спорить, и вскоре мы уже выезжали со двора: мои вещи и несколько корзин с провизией, которыми снабдила нас щедрая хозяйка, уютно устроились в тележке, где Люси, немного смущаясь, заняла место возницы. Пьер шагал рядом, опираясь на суковатую палку, а мы с Мартой следовали чуть позади, обсуждая первые шаги по восстановлению хозяйства.

Я заметила, как украдкой переглядываются моя новая кухарка и её дочь, явно удивленные тем, что госпожа, да еще и герцогиня, идет пешком вместо того, чтобы ехать в тележке. В их взглядах читалось не осуждение, а скорее озадаченность, словно я не вписывалась в их представление о знатной даме.

– В столице редко ходят пешком, – пояснила я, заметив их смущение. – Но я всегда любила прогулки. Как лучше узнать новые места, если не пройтись по ним своими ногами?

– Истинная правда, госпожа, – согласно кивнула Марта, расслабляясь. – Я-то думала, после столицы наши места покажутся вам слишком простыми.

– Здесь спокойнее, – я вдохнула полной грудью свежий весенний воздух. – И красивее, чем я ожидала.

Мы шли неторопливо, любуясь окрестностями. День выдался ясным, солнечным, настраивая на оптимистичный лад. По сторонам дороги простирались поля , за ними виднелись перелески с деревьями, окутанные светло-желтым облаком. А вдалеке, на холме, уже можно было различить очертания моего нового дома, поместья Фабер.

Когда мы приблизились, я заметила на крыльце две маленькие фигурки. Приглядевшись, узнала в них вчерашних помощников – Жака и Сэма. Мальчишки сидели на ступеньках, видимо, ожидая нас. И, едва увидев нашу процессию, они вдруг вскочили и бросились навстречу, что-то взволнованно крича и размахивая руками.

Глава 12

– Госпожа! Скорее! – задыхаясь от бега, выпалил Жак, первым достигнув нас. Его лицо раскраснелось, а глаза были широко распахнуты от волнения.

– Что случилось? – я остановилась, чувствуя, как внутри всё сжимается от смутного предчувствия.

– Там… там человек! – Сэм, догнавший друга, вытирал пот со лба тыльной стороной ладони. – На втором этаже! Лежит и не двигается!

– Он ранен? – спросила я, уже направляясь к дому быстрым шагом.

– Похоже на то, – Сэм поспешил следом. – Вся одежда в крови, но он дышит.

Я ускорила шаг, почти переходя на бег. Мысли лихорадочно метались в голове. Раненый незнакомец в заброшенном доме – кто он? Грабитель? Беглец? Или просто несчастный, ищущий укрытия?

Подойдя к дому, я обнаружила, что дверь действительно заперта, ключ всё ещё был у меня в кармане. Мальчишки опередили нас, юркнули за угол дома и вскоре появились у парадного входа изнутри, распахнув дверь.

– Сюда, госпожа, наверх! – Жак уже мчался к лестнице, перепрыгивая через ступеньки.

Я последовала за ними, стараясь не споткнуться на шатких порожках. За мной поднимались Марта, Люси и Пьер, лица которых выражали смесь любопытства и тревоги.

Второй этаж встретил нас полумраком и затхлым запахом пыли. Мальчики уверенно вели нас через анфиладу комнат, минуя заброшенные спальни с заколоченными окнами и покосившейся мебелью.

– Вот здесь, – Сэм остановился перед дверью в дальнем конце коридора и толкнул её.

Комната оказалась небольшой, возможно, когда-то служившей гостевой спальней. Единственное окно, наполовину занавешенное выцветшей портьерой, пропускало достаточно света, чтобы разглядеть фигуру, распростёртую на полу у дальней стены.

Я осторожно приблизилась. На полу лежал мужчина средних лет, одетый в тёмную, местами порванную одежду, покрытую засохшей кровью. Его лицо, заросшее щетиной, было бледным, с заострившимися чертами. Волосы, тёмные с проседью, спутались и слиплись от крови. Но самым тревожным была глубокая рана на правом бедре, откуда продолжала сочиться кровь, образуя небольшую лужицу на пыльном полу.