Личность и патология деятельности (страница 4)
Об этом свидетельствуют исследования советских психологов, работающих в области педагогической психологии. Так, работами Л.И. Божович и Л.С. Славиной показано, что неуспеваемость многих детей в школе была обусловлена не нарушением их познавательных процессов, а измененным отношением детей, их измененной позицией в коллективе.
Резюмируя, можно сказать, что анализ «стратегии» любого познавательного процесса будет неполным, если не будет учтена личностная направленность субъекта. Ибо, говоря словами Л.С. Выготского: «Как только мы оторвали мышление от жизни и потребностей, мы закрыли сами себе всякие пути к выявлению и объяснению свойства и главнейшего назначения мышления – определять образ жизни и поведения, изменять наши действия» [8]. Поэтому правомерно ожидать, что выполнение любого экспериментального задания, направленного, казалось бы, на исследование познавательной деятельности, может принципиально давать материал для суждений о личностных установках больного.
Больше того, само моделирование познавательной деятельности человека должно включать в себя моделирование его личностных компонентов.
Путь опосредованного изучения личности не ограничен. Принципиально любая экспериментальная методика может оказаться пригодной для этого, так как построение любой модели человеческой деятельности (а приемы экспериментально-психологического исследования являются таковыми) включает в себя и отношение человека. Исследованиями Э.А. Евлаховой показано, что даже столь простое задание, как описание несложного сюжета картины, зависит от уровня эмоциональной сферы испытуемого. Было обнаружено, что у детей с поражением лобных долей мозга имел место недоучет эмоционального выражения персонажей, в результате чего содержание картины оставалось нераспознанным.
Казалось правомерным, что нарушение эмоционального отношения с особой четкостью должно выступить при описании таких картинок, осмысление которых опирается преимущественно на физиогномию изображенных персонажей. Для этой цели были применены картины с неопределенным сюжетом типа ТАТ.
В дипломной работе Н.К. Киященко, проведенной в нашей лаборатории, испытуемым говорилось, что речь идет об исследовании восприятия (а не воображения): испытуемому не задавались вопросы, а предлагалась «глухая» инструкция: «Я вам покажу картинки, посмотрите на них и расскажите, что здесь нарисовано». Только после выполнения задания ставился вопрос, «что дало испытуемому основание для того или иного описания».
Данные исследования Н.К. Киященко показали, что здоровые испытуемые подходили к заданию с общей направленностью на выяснение содержания картинки. Эти поиски – определения сюжета картины проводились с опорой на позу и мимику изображенных персонажей. Как правило, при выполнении этого задания здоровые испытуемые выявляли свое отношение к изображенным событиям и лицам.
Совершенно иные результаты получены Н.К. Киященко при исследовании с помощью этой методики больных шизофренией (простая форма). Автор отмечает, что в отличие от здоровых людей у больных этой группы отсутствует направленность на поиски правильной интерпретации. В ответах больных содержится лишь формальная констатация элементов картины: «двое людей», «сидит человек в кресле», «разговор двух людей», либо обобщенная характеристика: «отдых», «минута молчания». Больные не выражают, как правило, своего отношения к изображенной ситуации.
Данные исследования больных эпилепсией обнаружили иные показатели: склонность к детализации, к чрезмерному «морализированию», к гипертрофированным оценочным суждениям – «отец обязан поучать сына».
Таким образом, эта методика показывает, что восприятие картины, особенно с неопределенным сюжетом, способно выявить адекватное или неадекватное личностное отношение субъекта, его эмоциональные реакции.
Опосредованные приемы исследования личности широко используются за рубежом с помощью «прожективных методик». Наиболее распространенные из них – это чернильные пятна Роршаха, Тематический Апперцептивный Тест (ТАТ), предложенный Морреем и Морганом.
Как известно, ТАТ состоит из отдельных картин, на которых изображены ситуации с неопределенным сюжетом. В отношении каждой из предъявляемых картин испытуемый должен в свободном рассказе:
1) описать то, что, по его мнению, происходит на картине («объяснить момент»);
2) рассказать, что, по его мнению, способствовало возникновению ситуации («что ее породило»);
3) предсказать, что произойдет в дальнейшем;
4) рассказать о чувствах и переживаниях изображенных лиц;
5) представить их мысли.
Существуют различные способы интерпретаций ответов испытуемых: все они предполагают, что неопределенность предъявленного материала, возможность свободного ассоциирования может выявить особенности испытуемого. Метод ТАТ кажется нам безусловно заслуживающим внимания. Неопределенность сюжета дает богатую возможность опосредованного исследования личностных особенностей испытуемого. Однако исходные теоретические положения, на основании которых происходит анализ ответов, четко не сформулированы. Интерпретация, предложенная разными зарубежными авторами, носит произвольный эклектический характер. Она проводится нередко в понятиях не научной, а житейской психологии. В настоящее время эта методика апробируется и у нас.
Однако те данные, которыми мы располагаем, нуждаются еще в дальнейшем анализе и апробации, поэтому мы не излагаем их в этой книге.
Наконец, одним из путей исследования изменений личности является применение методик, направленных непосредственно на выявление эмоционально-волевых особенностей больного человека, на выявление его мотивов и отношения к ситуации эксперимента.
При построении подобных методических приемов, способных выявить динамику мотивационной сферы человека, его отношения, особенное внимание должно быть обращено на то, чтобы ситуация эксперимента возможно глубже способствовала формированию отношения больного. Как мы говорили выше, любая экспериментальная ситуация вызывает отношение испытуемого (поэтому и возможен путь опосредованного исследования его личностных реакций); однако, если при исследовании познавательных процессов мы стараемся, чтобы применяемые методические приемы представляли собой модели, позволяющие выявить качество и уровень его умственной деятельности, то методические приемы, направленные на исследование личности, должны представлять собой модели жизненных ситуаций, обостренно вызывающих отношение испытуемого.
К экспериментальным приемам, способным выявить такое отношение, следует отнести систему методов Курта Левина.
Как известно, К. Левин – представитель немецкой школы гештальтпсихологии – один из первых сделал предметом психологического исследования потребностную и мотивационную сферу человека. В противовес современной ему эмпирической психологии функций К. Левин считал, что источником человеческого поведения, мышления являются не ассоциации, а потребности. Под потребностью Левин подразумевает не биологические влечения, а психологические образования (квазипотребности), которые возникают в связи с принятыми намерениями и целями человека. При этом он подчеркивал, что эти цели и намерения стоят по своим динамическим свойствам в одном ряду с «истинными» потребностями, что именно они (квазипотребности) специфичны для человека.
В учении Левина о потребностях поставлен вопрос о связи между потребностью и предметом. Он показал, что человек всегда существует в определенной конкретной ситуации (в его терминологии, – в «психологическом поле»). Предметы, явления «психологического поля» всегда выступают в каком-то отношении к потребностям человека: они выступают как средства их удовлетворения. Поэтому каждая вещь окружающего «поля» приобретает либо положительную, либо отрицательную валентность в отношении поведения, деятельности человека. В терминологии К. Левина она (вещь) приобретает для человека «положительный или отрицательный» побудительный характер. К. Левин указывал на динамичность этих отношений, на то, что любое действие человека меняет «соотношение сил в ситуации» и по-новому определяет поведение человека.