– Что ж, пробеги несколько кругов, и, может быть, я прощу тебя за то, что ты так облажался, что женился. Клянусь богом: тебе, Каю и Миллер лучше было бы приютить меня на старости лет за стресс, который вы трое устраиваете мне все эти годы.

– О, Монти! – восклицаю я, обнимая его за плечи. – Хочешь состариться вместе со мной?

– Тащи свою задницу на поле, Родез.

10
Кеннеди

Дин: Похоже, наши родители выбрались в город по делам, и мы собираемся поужинать завтра вечером после игры.

Я: Звучит ужасно. Желаю повеселиться!

Дин: Под «мы» я подразумеваю тебя и меня. Ты в Атланте. Ты же не бросишь меня с ними наедине?

Я: Ты мне ничего не говорил, так что продолжу притворяться, будто я не в курсе.

Дин: Тогда я обязательно напомню твоей маме, чтобы она тебе позвонила.

Я: Не смей!

Дин: Значит, увидимся там. Кроме того, мне нужно, чтобы ты сообщила о своем замужестве. Может быть, мой отец хоть раз не станет зацикливаться на том, как он разочарован тем, что я решил зарабатывать на жизнь игрой и не возглавил семейный бизнес.

Я: О да. Он так разочарован тем, что его сын играет в Главной лиге! А Мэллори будет на этом семейном ужине?

Дин: Не понимаю, зачем ей здесь быть. Отец в городе, заключает какую-то инвестиционную сделку.

Я: Я подумаю.

Дин: Увидимся завтра на поле! И не надейся избежать серьезного разговора о твоем ужасном вкусе в отношении мужчин.

Я: Заткнись!

Дин: Сначала Коннор, а теперь Исайя Родез? Богом клянусь, Кеннеди, я чуть не прыгнул в самолет, чтобы надрать ему задницу, когда ты сказала мне, что вы поженились по пьяни!

Я: Ты знаешь, что Коннора я не выбирала.

Дин: Исайю выбирала?

Стоя в конце очереди, я жду, пока игроки и тренеры разберут ключи от своих номеров со столика у стойки регистрации. Учитывая, каким большим составом мы путешествуем, регистрация была бы сущим кошмаром, если бы не координаторы, которые держат наготове ключи от номеров, ожидая, когда наши автобусы подъедут к отелю.

Толпа впереди редеет, и подходит моя очередь. На столе, заваленном ключ-картами, я ищу бумажный конверт со своей фамилией. Осталось всего несколько номеров, но моего среди них нет.

Я озираюсь, пытаясь найти кого-нибудь из координаторов и сообщить, что они забыли забронировать номер, но вижу только Исайю: он стоит в вестибюле, прислонившись к колонне, с понимающей улыбкой на губах. Он единственный игрок, который еще здесь. Все остальные разошлись по но-мерам.

Со дня открытия прошла неделя, и наши рабочие взаимоотношения наладились. Он больше не срывался на моем боссе. На самом деле, его поведение диаметрально изменилось. Теперь он стал слишком профессионален. За последнее время ни разу публично не заигрывал со мной так, как заигрывал предыдущие три года. Я немного скучаю по этим моментам.

Я подкатываю к нему свой чемодан.

– Мой ключ потеря…

Исайя показывает мне ключ от номера с четко напечатанной на бирке надписью «И. Родез и К. Родез».

– Лучше бы под «К. Родез» подразумевался твой брат, потому что я ни за что на свете не стану делить с тобой номер.

– Попробуй угадать еще раз.

– Нет, – слышу я свой голос.

Исайя посмеивается.

– Я люблю обниматься, Кен. Ты храпишь? Надеюсь, что нет. С другой стороны, я, скорее всего, обниму тебя так крепко, что ты все равно не сможешь дышать.

Мои глаза сужаются.

– По-твоему это романтично? Ты только что сказал, что собираешься меня задушить.

– Но с любовью! Я собираюсь задушить тебя с любовью.

Я недоверчиво качаю головой. Я вышла замуж за этого парня. Да, по пьяни, но все же.

– Мы не будем жить в одном номере. Больше никто не живет вдвоем в одном номере.

– Больше никто не женат.

Я лихорадочно оглядываю вестибюль в поисках Глена – главного координатора по поездкам: он беседует с Риз.

Я хватаю свой чемодан, собираясь со всем разобраться.

– Я бронирую для команды отели, как только появляется расписание, – объясняет он ей. – Обычно они заполнены, но в этом году нам повезло… – Глеб замечает, что я жду, желая с ним поговорить. – О, привет, Кеннеди! Я как раз говорил Риз, как нам повезло, что в этом сезоне вы с Исайей будете жить в одном номере. Благодаря этому я смог уступить ей твой номер в отеле.

Проклятье!

– О. – Мой голос звучит слишком высоко, слишком натянуто. – Это… прекрасно. Я просто хотела убедиться, что мы с Исайей можем жить в одном номере. – Пожалуйста, скажи «нет». – Я не уверена насчет правил команды…

– Мой дедушка дал добро, – перебивает Риз.

Потрясающе.

– Что ж, это так… заботливо с его стороны.

Глен усмехается.

– Вы – молодожены. Даже если бы я забронировал для вас два отдельных номера, вы все равно оказались бы в одном. Учитывая, как долго вы, ребята, таились, вы могли бы сэкономить нам кучу денег, просто живя все это время в одном номере.

Риз и Глен хором смеются. Рада, что хоть кому-то это кажется забавным!

Мои щеки болят от фальшивой улыбки.

– Вероятно, так и есть. Что ж, я очень рада, что все получилось.

– Я тоже. – Глен жестом указывает на стойку регистрации. – Когда я узнал, что в этом году Риз собирается путешествовать с нами, свободных номеров уже не было.

Конечно, свободных номеров не было…

Когда я снова пересекаю вестибюль, чтобы встретиться с Исайей, он понимающе ухмыляется. Его улыбка раздражает. Он поднимает ключ-карту и вертит ее в пальцах, но я выхватываю ее.

– Когда злорадствуешь, ты уже не такой милый.

– Но в остальное время я исключительно милый. Понял.

Он радостно забирает у меня багаж и катит оба чемодана к лифту. И даже не оборачивается на меня, бросая:

– Кстати, красивые кеды! У того, кто их выбирал, отличный вкус.

Мои щеки вспыхивают, когда я смотрю на свои кеды на платформе, которые правильней называть моей свадебной обувью, – их выбрал Исайя.

– Злорадствуешь?

Он заразительно смеется, слегка запрокидывая голову и обнажая красивую мощную шею.

Как неудобно, что мой временный муж оказался таким привлекательным!

Здесь только одна кровать.

Естественно, здесь только одна кровать!

Обычно в комнате проживает один человек, поэтому вторая кровать не нужна.

Дивана тоже нет – только примостившееся в углу неудобное на вид кресло.

Я не могу спать с ним в одной постели.

Спать в одной постели – это интимно. У нас с Коннором такого никогда не случалось, но, похоже, при нормальных обстоятельствах именно так и должно было быть.

Мне хочется протестовать. Отпустить какую-нибудь колкость и заставить Исайю считать, что я его терпеть не могу, вместо того чтобы признаться, что я чувствую себя уязвимой, чувствую дискомфорт.

Но мы оказались в этой ситуации из-за меня, так что я смиряюсь.

– С какой стороны ты ляжешь?

Оглянувшись через плечо в ожидании ответа, я вижу, что он пристально наблюдает за мной.

– Я лягу на полу.

– Исайя…

– Мне все равно.

– Завтра у тебя игра. Ты не можешь спать на полу. Моя прямая обязанность – следить за тем, чтобы твое тело было готово к игре.

На его лицо очень вовремя возвращается ухмылка.

– О, детка, уж поверь мне: мое тело готово к игре.

– Исайя! – Я пытаюсь говорить сурово, но в моей интонации слышится улыбка: – Заткнись.

Он улыбается в ответ, как будто знает, что, увидев эту кровать, я погрузилась в свои мысли и мне нужно отвлечься.

– На полу лягу я.

– Я не позволю тебе спать на полу. Все в порядке, Кенни. – Стащив с кровати подушку, он бросает ее между матрасом и стеной.

– Мы могли бы попросить раскладушку.

– Думаешь, нам стоит заказать в номер раскладушку, хотя вся команда живет на этом этаже? А вдруг персонал или Риз увидят это и решат, что у нас семейные проблемы? Нет, спасибо, я обойдусь.

– Кого волнует, что они подумают про наш брак? Может быть, это поможет объяснить всем ситуацию через несколько месяцев, когда мы расстанемся.

Его улыбка меркнет.

– У нас еще много времени до того, как мы начнем развивать этот сюжет.

В кармане Исайи звякает телефон. Достав его, он читает сообщение, прежде чем сказать:

– Трэв и Коди хотят, чтобы я выпил с ними пива.

– Хорошо. Повеселись!

– Пожалуй, я откажусь.

– Почему бы тебе не пойти? Все лучше, чем торчать в этом крошечном номере.

– Пожалуй, – говорит он. – У меня ведь нет других планов, верно?

Исайя смотрит на меня так, словно просит сказать ему, чтобы он остался, или поделиться планами на вечер.

Я храню молчание.

Приняв решение, он отводит руку за спину и одним быстрым движением стягивает рубашку. Бросает кепку на тумбочку и снимает ботинки.

– Что ты делаешь? – не веря своим глазам, спрашиваю я.

– Переодеваюсь. Не могу же я идти в форме!

– Здесь есть ванная комната.

Он смотрит на дверь, а, затем на меня, поддерживая зрительный контакт, пока расстегивает ремень.

– Точно.

– Исайя.

– Да?

Его штаны падают на пол, и мне больше нечего сказать.

Да, я видела его тело, но как медик. Я никогда не смотрела на него и не прикасалась к нему иначе. Сейчас же я смотрю определенно не в медицинских целях. Одетый только в боксеры Исайя приседает и роется в своем чемодане. Он сильный и подтянутый. Я это знаю, но никогда не обращала на это внимание.

У него мощная и рельефная спина, мышцы завораживающе двигаются, пока он копается в своих вещах. В его чемодане царит хаос, но я не обращаю на это внимания. Когда Исайя проводит рукой по своим непослушным волосам, убирая их с лица, я вижу, как красиво проступают вены на его руках.

– Ничего такого, чего вы не видели бы раньше, док. – Исайе даже не нужно оборачиваться, чтобы понять, что я на него пялюсь.

Я все равно отвожу взгляд. Вернее, пытаюсь, но тут он встает, и я вижу, как распрямляются его мощные ноги, когда он поднимается с корточек. Мускулистые бедра – результат многих лет игры в роли шорт-стоп в положении на корточках.

А трусы-боксеры достаточно обтягивающие, чтобы стало понятно, почему этот мужчина так популярен.

Когда я вновь смотрю на это красивое лицо, родинка у его глаза прячется из-за улыбки. Исайя с понимающей ухмылкой натягивает другие брюки, и я наконец нахожу в себе силы отвести взгляд и заняться распаковкой вещей.

Сначала я беру ежедневник, потому что мне нужно заполнить расписание на этот месяц. Затем достаю ноутбук, где меня ждет научная статья о восстановлении мышц после травм – мне не терпится ее прочитать. Также я кладу на прикроватную тумбочку свой ежедневный кроссворд из «Таймс», чтобы разгадать его до конца. Открыв для себя это хобби, я не пропустила ни одного дня, но во время полета так и не решила сегодняшнюю головоломку. Эти несколько дел займут меня, пока Исайя будет гулять с друзьями.

Затем я открываю свой чемодан.

– Кенни, – смеется Исайя у меня за спиной, заглядывая внутрь. – А я и не знал, что ты перфекционистка.

Перфекционистка.

Тип А.

Холодная.

Всего лишь несколько терминов, которыми меня описывали.

«Ты такая холодная, Кеннеди, – сказал тогда Коннор. – Самая бесчувственная женщина из всех, кого я встречал. Ни один мужчина не захочет быть с той, кто вздрагивает каждый раз, когда к ней приближаешься».

– Конечно, ты перфекционистка. – Исайя кладет подбородок мне на плечо. – Потому что ты чертовски идеальна!

– Раздражаешь! – Я отмахиваюсь от него, унося в ванную свою сумку с туалетными принадлежностями.

– Я попрошу дополнительные одеяла! – кричит Исайя.