Он говорит тихо, половина фразы проглатывается, потому что у него перехватывает горло: Алин не помнит, когда в последний раз видела своего напарника таким уязвимым. Карлос всегда был монстром самоконтроля, что помогло ему окончить военное училище с отличием и стать капитаном после первого же задания. Она берет себя в руки, чтобы забыть про свой стресс и переключить внимание на него.

– Все в порядке? – спрашивает Алин, чувствуя, как хмурится, пытаясь скрыть свою тревогу. – Я никогда не видела, чтобы ты так потел…

У подножия ступенек их ждет пустой и молчаливый зал.

– Да… Просто знобит немного. И затылок немеет. – Он массирует себе шею. – Не знаю, что…

Он замолкает, и поскольку Алин понимает, что он, похоже, столкнулся с первой в своей жизни панической атакой – а сейчас не самый лучший для этого момент, – она просто подходит к нему и прижимается лбом к его лбу.

– Дыши, – шепчет она. Алин пытается прочитать что-либо в его взгляде, но видит там лишь плохо контролируемую тревогу. – Через тридцать секунд тебе станет легче… Никогда тебя таким не видела, – повторяет она.

Она кивает в сторону зала внизу ступенек и берет его за руку, увлекая за собой. Карлос секунду сопротивляется, потом сдается.

– Это из-за развода? Мне кажется, дело не только в…

Алин резко замолкает и выпускает руку Карлоса: как только она ступила в антрацитовую комнату, пронизанную синими лучами, пол, стены, затем потолок начинают переливаться волнами, словно в центр жидкого куба бросили камень. Подвижное покрытие из соединенных между собой прямоугольных стержней образует объемное пространство на стене прямо напротив них, тогда как остальная часть зала стабилизируется. Они оба непроизвольно тянутся к оружию, быстро одумываются и, затаив дыхание, молча наблюдают, как стена перед ними постепенно принимает форму огромной стилизованной маски льва, изрезанной светящимися золотыми линиями.

Алин невольно отступает назад, упирается в напряженное тело Карлоса, и глотка зверя открывается в узкую полость, в которой появляется темнокожее мужское лицо с тонкими чертами в облаке крошечных дронов: они выстраиваются в линию, останавливаются и начинают рисовать на лице затейливую сетку, скрывающую глаза. Почти тут же из открытого рта доносится бархатный голос: он мягко заполняет пространство, создавая ощущение, что мужчина говорит им прямо на ухо.

– Ваши услуги мне рекомендовала семья Ройджекер, а вашу эффективность подтвердил их сын Крис.

Лев делает секундную паузу, и, пока затихает эхо, Алин впервые за все время в полной мере осознает ситуацию: из захудалого тату-салона земных трущоб они с подачи Криса перенеслись в одно из самых секретных, привилегированных и охраняемых мест двух миров.

Тем временем Сварадж Джендал продолжает:

– Ваше начальство не в курсе нашей сделки, и, если в дело не вмешается человеческий фактор – я имею в виду утечку с вашей стороны, – ничего и не узнает: официально вы были отправлены в аттестационный отпуск в рамках очередного продвижения по службе, которое вас, несомненно, ожидает.

Никаких представлений, никакой преамбулы. Алин уже чувствует, что потеряла нить разговора, и она даже не знает, можно ли им самим заговорить или даже, что еще более амбициозно, прервать его. Пребывая в сомнениях, она представляет себя на инструктаже перед началом задания и довольствуется тем, что пытается справиться со стрессом, который давит ей на грудь и на мочевой пузырь, словно холодный чугун.

В то время как Карлос находит в себе силы неуверенно встать рядом с ней, два бесшумных дрона в виде черных кубов вылетают в комнату и зависают перед ними, после чего раскрываются, растягиваются и превращаются в голографические экраны.

– Прежде чем озвучить ваши задачи, – говорит Сварадж Джендал, – я обозначу ставки: для меня – счастье моей дочери Тэм, для вас – то, что вы укажете на этих экранах. – Алин с Карлосом переглядываются: Крис их не обманул. – Вы вправе менять свои требования до успешного завершения вашей миссии. Я все исполню.

Кубы тем временем принимают компактную форму и начинают кружить вокруг обоих агентов, после чего встраиваются в одно из свободных мест их комбинезонов. Карлос открывает рот, чтобы заговорить, но не издает ни звука, тогда он прочищает горло, выдыхает, поводит плечами, затем решается:

– Месье… – Тот кивает ему. – Мы не уверены, что… правильно проинформированы о ваших требованиях. Мы в курсе, что речь идет о вашей дочери, но пока не понимаем, чего вы от нас ждете. Ни ваши агенты, ни Крис Ройджекер ничего нам толком не объяснили.

Огромная маска льва колышется, стержни его пасти укорачиваются, и полость с лицом Свараджа Джендала беззвучно расширяется, выпуская хозяина этого места, который не спеша двигается в их сторону. Кроме странной сетки, закрывающей его глаза и нос, Алин удивляет его одежда: простые джинсы и бежевый пуловер – очевидно, очень дорогой, но без экстравагантности. На его оголенных предплечьях танцуют татуировки, созвучные с творчеством его дочери.

У него усталый вид.

Медленная, осторожная походка.

– Мне нужно, чтобы вы нашли кое-кого, – отвечает Джендал, останавливаясь перед ними. Его голос звучит слабее на этот раз, напрямую, без эха и бархата. – Кое-кого, кто пропал. Кое-кого…

Печаль Свараджа Джендала ощутима физически, она некоторым образом обезоруживает: опущенные плечи, склоненная голова – измученный вид. После продолжительной паузы, которую Карлос с Алин не решаются прервать, он поднимает голову.

– Кое-кого, кто, возможно, уже мертв.

Стайка микродронов вылетает из сетки, открывая его карие глаза, и выстраивается за его спиной, вдоль позвоночника, выпрямляя его осанку.

– Вы должны найти этого человека. Где бы он ни был, где бы ни прятался, какова бы ни была его личность или маска, под которой он скрывается… – Его голос дрожит. – Найдите мне его, выследите, вырвите силой из его нищеты или славы и, хочет он того или нет, передайте моим агентам.

Карлос снова прочищает горло и, вероятно, под действием успокоительных средств, произносит более уверенным голосом:

– Можно узнать, для чего мы ищем этого человека, месье? – уточняет он.

– Потому что это последняя карта, которую я могу разыграть, чтобы спасти искусство моей дочери, а также ее саму, – тут же отвечает Джендал. – Она чахнет. Я уже овдовел и готов использовать все свои силы и возможности, чтобы не потерять своего ребенка. – Он замолкает, и Алин спрашивает себя, сможет ли он говорить дальше. Затем он продолжает: – Вас ожидает доктор Валькариан, чтобы в упрощенной форме рассказать вам о своих выводах. Но время идет. Вам следует поторопиться, чтобы Земля и Марс не лишились гениальных творений моей дочери, а я – того, что никогда не сможет дать ни одна власть в мире.

Карлос использует очередную паузу Джендала, чтобы попытаться нащупать хоть что-нибудь, хотя бы какую-нибудь крошечную деталь, за которую можно зацепиться, чтобы начать поиск.

– А можем мы узнать, месье, – это, несомненно, облегчит нам задачу, – что помешало вам найти этого человека, прежде чем обратиться к нам?

– Нет, – внезапно отвечает Сварадж Джендал. С застывшими чертами под своей футуристической сеткой, он поворачивается к ним спиной и направляется к гигантской маске льва, по-прежнему возвышающейся над залом. Когда он ставит ногу вглубь нее и волокна вокруг него смыкаются, достигая лица, стены зала снова начинают переливаться волнами, и опять раздается голос, тихо и тепло шепчущий на ухо.

– Нет, не можете, – безапелляционно произносит он.

В то время как цветные линии бесшумно рождаются и умирают вокруг Свараджа Джендала, Алин задается вопросом, как они с Карлосом смогут решить проблему, с которой не справились все деньги мира; ведь возникшая ситуация сделала такого всемогущего человека совершенно беспомощным.

– Все, что вам нужно знать, помимо того, что она пропала где-то на Земле пятнадцать лет назад, – это то, что когда-то ее звали Таня Эспиноза, и если она еще жива, то тщательно скрывается, и вы должны нам ее привезти. – Матрица соединенных волокон закрывается еще больше, оставляя на виду только его рот. – Мои средства в вашем распоряжении. Все.

По мере того как маска постепенно исчезает в стене, голос хозяина этого места раздается в последний раз.

– Доктор Валькариан и моя дочь ждут вас.

Алин и Карлосу требуется несколько секунд, чтобы убедиться, что он не появится снова и что они остались одни.

– Как ты? – тихо спрашивает Карлос.

Алин вздыхает.

Фыркает.

– Давненько я не испытывала такого стресса… Можно, конечно, сколько угодно ругать Криса, но ты представляешь, что это за история? – Карлос кивает. – Такая возможность выпадает раз в жизни…

Карлос тут же реагирует на эти слова, и его лицо озаряется решимостью, которой она уже не видела у него некоторое время: он размышляет, скрестив руки, и эта поза ее успокаивает всякий раз, когда на пороге возникающих трудностей он активирует свои первоклассные мозговые извилины. То, что он как ни в чем не бывало достает из комбинезона свою флягу и подносит ее ко рту, все же ее немного беспокоит.

– Мы здесь не просто так, – бросает он ей, словно это и есть вывод его стратегических размышлений, но она чувствует некую недоговоренность, нечто, о чем он умалчивает или пока не знает, как сформулировать. – Так или иначе, нам повезло, что подключили именно нас, но без нашего послужного списка мы вряд ли бы сюда попали: мы работаем в зонах чрезвычайных ситуаций на Земле, начиная с наших первых заданий, имеем контакты на местности, информаторов… – Он смотрит на Алин несколько остекленевшими глазами. – И мы достаточно близки к Ройджекерам, чтобы дернуть за нужные ниточки, если возникнут какие-то проблемы.

Алин соглашается, но тут же с сомнением качает головой.

– Мне непонятно, как и почему исчезла эта женщина. Есть что-нибудь на этот счет в базе?

Карлос на секунду замирает, и она понимает, что он запустил поиск. Проведя быструю проверку, она замечает то, что он понял раньше нее: несмотря на измененный внешний вид, их интерфейс вновь подключен к сети.

– Нужно прежде всего проверить записи о смерти, чтобы не тратить время зря, – продолжает она. – Как бы мне хотелось что-нибудь уже написать на этих штуковинах…

Она активирует дрон, предоставленный Свараджем Эдо-Джендалом: маленький куб вылетает из ее комбинезона и раскрывается. Поскольку они оба направляются к ступенькам, ведущим из комнаты, экран следует за Алин, зависнув возле ее правой руки.

– Ты хоть придумала, что попросишь у папаши Джендала? – спрашивает ее Карлос, и Алин кажется, что он поспешил задать этот вопрос только затем, чтобы не отвечать на него первым.

Он улыбается ей, и они выходят через открытый шлюз: в коридоре некоторые двери тоже оказываются открытыми, словно приглашая в них войти.

– Я пока думаю, что выбрать: пони или чтобы лучший друг бросил пить.

Он пихает ее локтем в бок. Она возвращает ему улыбку. В нескольких метрах от них, между цветных завитков, повсюду украшающих творения Тэм, появляется силуэт доктора Валькариан. Карлос кивает ей: это знак, что миссия началась и что он берет на себя инициативу во взаимодействии; тогда как Алин довольствуется наблюдением в режиме скачивания информации, поддерживая свои органы чувств и модули в состоянии боевой готовности. Позже они все обсудят.

– Капитан Ривера, лейтенант Руби, – произносит Валькариан, стоя возле двери и делая приглашающий жест рукой.

Карлос останавливается перед ней. Алин знает, что он будет медлить некоторое время, пока она не осмотрит комнату: это как разминка, позволяющая им войти в нужный ритм. Она запускает сканирование, опасаясь, что оно будет плохо работать из-за помех, создаваемых системой безопасности, но все прекрасно функционирует. Благословение Свараджа Джендала их сопровождает…

– Нам говорили о доступе к личному снаряжению господина Джендала, – говорит Карлос, показывая на открытые двери в коридоре.