Мистер Солсбери рассмеялся.

– Как это дипломатично сказано. Мистер Кин сильнее в трагедиях: Шейлок, Лир.

– Молодая женщина, которая играла с ним в паре, довольно хорошая актриса. Вы знаете, кто это?

Темноволосая девушка произносила свои реплики с воодушевлением и страстью, превращая то, что могло бы показаться смешным, будь на ее месте менее талантливая актриса, в нечто почти трогательное.

– Мисс София Монтгомери? Она становится очень популярной. Половина молодых людей в свете влюблены в нее.

– А вы?

Мистер Солсбери смущенно пожал плечами.

– Мисс Обри, вам не следует задавать такие вопросы.

Талия смущенно извинилась:

– Прошу прощения. Я не хотела.

Рассмеявшись, мистер Солсбери выпрямился.

– Не переживайте. Я просто пошутил. Мисс Монтгомери, может, и мила, но я не собираюсь претендовать на ее руку. Игра не стоит свеч.

В партере поднялся шум, группа молодых людей толкалась и кричала. Талия встала и протиснулась в переднюю часть ложи, чтобы лучше видеть происходящее.

– Боже, надеюсь, никто не пострадал.

– Вероятно, все пытаются пробиться к мисс Монтгомери. Такое случалось и раньше, – заметил мистер Солсбери, присоединяясь к Талии. Молодой человек со светлыми волосами отшатнулся, чем привлек ее внимание. Падая, он откинулся, и девушка увидела его лицо. По спине Талии пробежал холодок. Это лицо… она знала его почти так же хорошо, как собственное. Что Фредерик делал в Лондоне? Предполагалось, что он оканчивает последний семестр в Оксфорде.

– Мисс Обри? С вами все в порядке? Вы побледнели.

– Ничего. – Поспешила успокоить его Талия, оборачиваясь, чтобы ободряюще улыбнуться. Ее губы казались ей чужими. Когда она вновь бросила взгляд в партер, брата уже не было видно.

III
Элинор

Жить – это не значит дышать, это значит действовать: это значит пользоваться органами, чувствами, способностями, всеми частями нашего существа. Не тот человек больше всего жил, который может насчитать больше лет, а тот, кто больше всего чувствовал жизнь…

Жан-Жак Руссо

Элинор украдкой взглянула на новую компаньонку, сидевшую по другую сторону от Генри. У молодой женщины был красивый профиль, хотя подбородок мог показаться слишком волевым. Талия, похоже, была поглощена происходящим на сцене, ее брови сошлись на переносице. Генри больше наблюдал за Талией, чем за представлением, и легкая улыбка трогала его губы. Элинор задумчиво отметила его внимание к этой девушке.

– Что ты думаешь о нашем мистере Кине? – Шепот Энн привлек внимание Элинор. Из всех удовольствий, которые она испытала в Лондоне, самым восхитительным было увидеть, что ее старая школьная подруга не изменилась и, что самое важное, все еще без ума от простой девушки, с которой подружилась в школе.

– Мне кажется, он очень страстный, – ответила Элинор. По правде говоря, она находила его страсть неправдоподобной, но по легкому румянцу Энн поняла, что подруга не разделит ее критической оценки.

– И к тому же красивый, не так ли?

– Хм, – замешкалась Элинор, но Энн, похоже, не нуждалась в одобрении подруги, чтобы восхищаться его игрой. Знаменитый актер был невысоким, но подтянутым и подвижным, с пронзительным взглядом из-под темных волос. Перед глазами Элинор возник другой темноволосый мужчина – высокий, широкоплечий молодой человек из ювелирного магазина. Она раздраженно поджала губы. Мистер Джонс, возможно, и привлекателен, но она не станет думать о нем.

Элинор больше понравилась комедия, последовавшая за драмой, в которой играл мистер Кин. Было приятно посмеяться, особенно в дружеской компании, где никто не смотрел на нее свысока из-за того, что она позволяет себе подобное. Энн тоже смеялась. Щеки у нее были розовыми, глаза – сверкали. Об этом… именно об этом мечтала Элинор долгие, мрачные месяцы после смерти Альберта. Блеск и оживление Лондона, трепет и сладость дружбы.

После того как опустился занавес, Энн и Генри попрощались, предварительно пообещав навестить Элинор завтра. Элинор и Талия спустились по длинной лестнице в холл театра, прямо в сверкающую толпу. Однако ее компаньонка казалась рассеянной и вертела головой то в одну, то в другую сторону.

– Вы кого-то ищете? – поинтересовалась Элинор.

Талия вспыхнула.

– Прошу прощения. Мне показалось, я видела своего брата, но я понятия не имела, что он в Лондоне.

– Старшего брата? – спросила Элинор, хотя вряд ли у Талии мог быть младший брат, который жил бы отдельно от семьи. Девушка утверждала, что ей девятнадцать, но, если бы она не поклялась, что у нее за плечами сезон, Элинор приняла бы ее за дебютантку.

– Да, старший. Примерно на два года старше меня.

– Помочь вам в поисках?

Талия улыбнулась.

– Он очень похож на меня, но не думаю, что мы найдем его в этой толпе. Утром я напишу папе, посмотрим, известно ли ему что-нибудь. Если, конечно, у вас не окажется срочного дела для меня.

– Я планирую быть самым нетребовательным работодателем, – заявила Элинор. – Хотя у меня есть кое-что, с чем, я надеюсь, вы сможете мне помочь. Но достаточно. Мы сможем обсудить это завтра.

Они вышли на дорогу, заполненную ожидающими экипажами и извозчиками, так и не встретив светловолосого брата Талии. На улице задувал свежий ветер, и Элинор плотнее закуталась в шаль. В вечернем воздухе ощущался запах дождя.

– Элинор!

Элинор на долю секунды закрыла глаза, взвешивая, не лучше ли ей притвориться, будто она не слышит Джорджа Локхарта, но она представила те неприятности, которые он сможет причинить ей потом. Она открыла глаза и заставила себя улыбнуться.

– Мистер Локхарт. Как… неожиданно. Вы были на спектакле?

– Да. Я так и знал, что ты окажешься здесь. Я собирался зайти во время антракта, но задержался из-за других дел. – Джордж Локхарт обернулся к Талии, его брови приподнялись, обозначая вежливый вопрос.

И как ему вечно удавалось заставлять Элинор чувствовать себя неотесанной? Ей следовало начать с того, чтобы познакомить их.

– Мистер Локхарт, позвольте представить вам мою новую компаньонку, мисс Обри. Мисс Обри, это Джордж Локхарт, племянник моего покойного мужа.

Уголок его рта дернулся. Элинор собралась с духом, ожидая вспышки гнева, но он лишь сказал:

– Я слышал, ты уволила мисс Блэйксли. Безусловно, ты имеешь на это право. – Он слегка склонил голову. – Рад знакомству, мисс Обри. Вы выглядите знакомо. Мы не встречались раньше?

Талия присела в реверансе.

– Кажется, нет, мистер Локхарт, но, возможно, наши пути пересекались в прошлом году? Я была в Лондоне с сестрой и нашей кузиной Элфинстоун во время сезона.

– Дочерью сэра Джона Элфинстоуна? – спросил мистер Локхарт, и напряжение ушло из его позы. Джордж всегда был снобом.

Талия кивнула.

– Мой дядя.

– Хороший человек. Вы не у него остановились? Полагаю, он в городе в связи с заседаниями парламента.

Стараясь, чтобы ее голос звучал непринужденно, Элинор заметила:

– Полагаю, что это дело мисс Обри, не ваше. – Обернувшись к Талии, она добавила: – Вы не обязаны отвечать на этот вопрос.

Мистер Локхарт прищурился, а Талия поспешила сказать:

– Я не возражаю. Это уместный вопрос. Мой дядя приехал в Лондон один и снял комнату в Олбани, где, поскольку это заведение для холостяков, я буду совершенно не к месту. Наше с миссис Локхарт соглашение совершенно устраивает меня.

Мистер Локхарт, казалось, хотел задать еще вопросы, но в этот момент Элинор заметила своего кучера дальше по улице.

– Прошу прощения, мистер Локхарт, но уже поздно, а мисс Обри приехала в Лондон только сегодня, я уже непростительно долго не давала ей возможности отдохнуть.

– И правда, – согласился мистер Локхарт. – Позвольте мне проводить вас к экипажу.

Не дожидаясь позволения Элинор, он предложил руки обеим дамам. Элинор взяла его под левую, чувствуя себя так, словно прикасается к змее. Хотя возможно, змея была бы не так ядовита.

Дойдя до экипажа, мистер Локхарт помог Талии сесть. Он повернулся к Элинор, будто бы для того, чтобы помочь и ей, но вместо этого преградил путь. Он был так близко, что Элинор чувствовала исходящее от него тепло. Дрожа, она отступила на шаг.

Его рука взметнулась, пальцы обхватили ее запястье, словно тиски.

– Почему ты уволила мисс Блэйксли?

Элинор попыталась освободиться, но Джордж лишь усилил хватку. Не желая устраивать сцену, она прекратила сопротивление.

– Ответь.

– Мне не нравятся шпионы в моем доме. Почему вы так интересуетесь моими делами?

– Ты – моя юная, неопытная родственница, впервые в городе, естественно, что я интересуюсь, тебе так не кажется?

– Нет, – ответила Элинор ровным тоном. Он, наконец, отпустил спутницу, и она отступила на шаг. Запястье болело, но Элинор не хотела доставлять ему удовольствия, показывая это.

– Нет? – эхом отозвался он, коротко хохотнув. – Возможно, ты права. Давай тогда предположим, что я пытаюсь сохранить твое благосостояние.

Из обмолвок Альберта Элинор знала, что, вопреки ожиданиям дяди, Джордж Локхарт уже несколько лет жил в долг и был крайне недоволен, что в дядином завещании Элинор заняла его место.

Мистер Локхарт продолжил:

– Незамужняя женщина нуждается в защите.

Было ли это угрозой? Джордж Локхарт смотрел на нее с прежним выражением. Любой, кто услышал бы его слова, счел бы их выражением заботы о близкой родственнице. Но их не связывало настоящее родство, и его слова заставили ее сердце пропустить удар.

– Знаешь, ты в любой момент можешь выйти за меня. Это бы прекрасно решило наши проблемы.

Элинор похолодела.

– Лучше скажите, ваши проблемы. Я скорее умру в бедности и забвении, чем выйду за вас.

Элинор протиснулась мимо него, чтобы забраться в экипаж. Дрожа, она заняла место напротив Талии. Мистер Локхарт закрыл за ней дверь, проявив себя как истинный джентльмен в глазах случайного наблюдателя.

Элинор откинулась на спинку сиденья. Она глубоко вздохнула и потерла запястье там, где его сжимал мистер Локхарт.

Талия нахмурилась, глядя на нее.

– С вами все в порядке?

Элинор понимала, что Талия не могла слышать слов мистера Локхарта. Элинор не пострадала, всего лишь была потрясена, но ее компаньонке необязательно знать это. Элинор Уильямс Локхарт всегда рассчитывала только на себя, и этот раз не станет исключением.

– Я в порядке. Мистер Локхарт по своему обыкновению валял дурака. Я, кажется, предупреждала вас об этом.

Талия улыбнулась, как того и хотела Элинор.

– Предупреждали.

Элинор заставила себя выпрямиться и добавила голосу бодрости, которой не чувствовала.

– А теперь давайте поговорим о планах на завтра…

Промучившись бессонницей, встала Элинор раньше, чем ей того хотелось бы. Слова мистера Локхарта – и угроза, и его ужасающее предложение – звучали в ее голове. Следует предпринять что-то, чтобы избавиться от него прежде, чем Джордж испортит ей сезон. План начал созревать в ее голове, но потребуется продумать все, прежде чем она сможет действовать.

Наконец, Элинор накинула халат поверх ночной рубашки, зажгла свечу и, бесшумно спустившись по лестнице, прошла в маленькую комнату рядом с гостиной, служившую ей кабинетом. Она переехала в меблированный дом, и книги на полках производили печальное впечатление заброшенности. Элинор проигнорировала их. Она направилась к стоявшему в углу сундуку. Из замочной скважины торчал ключ. Альфред всегда спал с этим ключом в кармане, опасаясь, что кто-нибудь может попытаться украсть дело его жизни. Элинор, больше боявшаяся потерять ключ, чем содержимое сундука, хранила его таким образом.

Она поставила свечу в подсвечник на стол позади себя, повернула ключ и подняла крышку.