Скарлетт отползла к выходу и кое-как встала, цепляясь за стену. Ее руки до сих пор дрожали.

Я что, одна это видела?!

– Значит, вы мне ничего не говорили?

– Я лишь предупредил, что такое бывает, а вы начали кричать и прятаться в угол. Мне правда так жаль, что я ничего не смог сделать. Вам точно не нужна помощь? Вы… напали на меня, – лифтер невольно коснулся своего лица. – Приношу свои извинения, если это прозвучало грубо. Вы подумали, что я опасен?

Скорее, я опасна.

Из-за страха Скарлетт говорила заторможено, растягивая каждый звук:

– Простите… Я действительно испугалась. Вы не сделали ничего плохого.

От девушки не ускользнуло, как Гуннар отодвинулся от нее в противоположную сторону.

– Думаю, вам все же нужна помощь.

Скарлетт медленно отвернулась и поплелась в комнату на негнущихся ногах. Ей было нечего ответить лифтеру.

С нескрываемой тревогой в голосе Гуннар продолжал говорить что-то девушке вслед. Она могла слышать, но не слушала. Произошедшее в лифте могло означать лишь одно.

И девушку это совсем не радовало.

Вернувшись в каморку, первое время Скарлетт просто лежала, скрючившись на полу, и обнимала себя за колени. У нее не было никакого желания что-либо делать. Перед глазами все еще стояла ухмыляющаяся свиная голова. Тремор в похолодевших руках не унимался. Она чувствовала поднимающуюся внутри бурю безутешного отчаяния.

Чтобы не разрыдаться снова, Скарлетт насильно заставила себя умыться и переодеться в пижаму. Ледяная вода из ржавого крана немного привела в чувство.

Девушка постаралась временно заблокировать разум и погасить неистовый пожар болезненно-горячих мыслей. Она начала разговаривать сама с собой. Мысли беспорядочно метались, перебивая друг друга. Они были неуправляемы.

Я что-то видела. Этого нельзя отрицать. Я схожу с ума? Человек может удариться головой так сильно, чтобы ему почудилось все это? Нет. Я же сначала увидела монстра, а потом отшатнулась в сторону.

Скарлетт надавила пальцами на виски, пытаясь успокоиться.

Что здесь происходит?!

Она тонула в чувстве полной беспомощности. Было страшно хоть на секунду представить, что чертова свинья была права, как и страшно признать факт самого ее существования.

Бредовые состояния и звуковые галлюцинации были у папы.

Девушка крепко стиснула зубы. На языке вертелся диагноз, от которого он страдал всю жизнь, утаскивая в эту пучину страданий близких.

Ну же, скажи это вслух.

Скарлетт выпалила на одном дыхании:

– Параноидная шизофрения.

Во рту пересохло. Девушка судорожно сглотнула, и внутренне вся сжалась в маленький комок.

Я же не могла унаследовать заболевание только сейчас? Симптомы… симптомы должны были появиться уже в детстве. Могу ли я быть такой же, как папа?

Она прислонила пальцы к губам и начала нервно кусать заусенцы. Кожа вокруг ногтей отслаивалась, принося мучительное удовлетворение – омерзительная привычка из детства, успокаивающая тревожный ум.

С мыслями об отце пришли новые непрошенные слезы. Скарлетт не хотела думать о нем. Она устала делать это весь прошедший год. Худший год в ее жизни.

«С каждым днем мне все труднее вспоминать его лицо», – вздохнула про себя Скарлетт.

Ее накрыли воспоминания о самоубийстве отца. О том выстреле, который она услышала за дверью, о кроваво-сером месиве, брызгах крови на стенах. О вое сирен, о допросах и о бесстрастном лице матери.

Хочу, чтобы мне стерли память. Навсегда.

Скарлетт понимала, что приезд на этот остров – ужасная ошибка. Что она собиралась здесь искать? Как мог отец быть связан с местом, в котором никогда и не был?

Он же был не в себе. Наверняка вычитал причудливое название где-то в Интернете, и оно осталось на подкорке.

Но Скарлетт все равно оказалась тут. Приехала в поисках того, чего сама не знала.

Разве нормальные люди так поступают?

Веки, опухшие от слез, стали медленно закрываться. Адская усталость дала наконец о себе знать. Скарлетт погрузилась в тяжелый, неспокойный сон. Но поспать ей дали недолго.

До того как за окном поднялось рассветное солнце, девушка проснулась от душераздирающего крика. Она упала с кровати и беспомощно заозиралась по сторонам, не понимая, была ли то кошмарная иллюзия или реальность.

Из-за незнакомой обстановки казалось, что она не до конца проснулась. Скарлетт потерла глаза и уставилась на стену у кровати.

Истошный вопль, без сомнений, принадлежал женщине.

Превозмогая желание сделать вид, что это сон, девушка залезла обратно на кровать и прижалась ухом к стене. На короткий момент крик затих, что принесло определенное облегчение. Как только Скарлетт расслабилась, вопль – истошный, леденящий кровь – раздался вновь. Крик был намного тише предыдущего, так что его можно было расслышать, лишь плотно прижавшись к стене. Источник звука был все дальше и дальше.

Это был гнусавый голос. Знакомый голос.

Имя само по себе всплыло в памяти.

Фрида?!

Скарлетт не могла знать точно, как кричит постоялица, которую она видела единственный раз в жизни. Но почему-то в истеричном тоне узнавалась Фрида.

Девушка отпряла от стены, как ошпаренная. Когда она уже собралась выбежать из комнаты, чтобы позвать за помощью, шум резко прекратился. Гробовая тишина пугала ничуть не меньше подозрительных звуков. Скарлетт на всякий случай подождала, чтобы убедиться, что все закончилось. Она чувствовала, как к спине прилипла насквозь промокшая рубашка.

Девушка отчаянно давила в себе предчувствие, кричащее о том, что нужно бежать как можно дальше отсюда. Было очень страшно.

Уже по привычке Скарлетт схватилась за мобильный телефон. Ей срочно нужно было с кем-то поговорить. Она полистала скромный список контактов и остановилась на маме.

Нет… Она этого точно не вынесет. Тем более время в Шеффилде совпадает с Фарерами, так что мама наверняка спит.

Девушка издала удрученный вздох, как вдруг ее озарила мысль: «Я же могу позвонить Коулу!»

Мозг с удовольствием зацепился за новую идею, пытаясь отвлечься от накопившегося за день стресса. Скарлетт перевернула сумку, высыпала оттуда содержимое и начала перебирать вещи в поисках визитки.

Ее охватила паника.

Неужели потеряла? Надо было просто обменяться номерами. Я же не могла оставить ее в той машине!

Наконец-то руки нащупали визитку. К Скарлетт вернулись сомнения: «И что я ему скажу? Позвоню посреди ночи и пожалуюсь, что вроде бы слышала крик в стене? А до этого разговаривала со свиночеловеком? Нет, это плохая идея».

Она продолжала держать карточку в руках.

Но можно ему написать…

Прежде чем успеть передумать, девушка быстро набрала сообщение на нужный номер:

«Привет, это Скарлетт с парома. За которой ты хотел прыгнуть в воду».

По лицу девушки, освещаемому лишь экраном телефона, скользнула слабая улыбка.

«На самом деле, мне просто нужно кому-то выговориться».

Она сделала паузу и стерла часть последнего предложения.

«На самом деле, мне очень нужно выговориться тебе. Возможно, сегодня я слышала крик за стеной в номере. А возможно, я жутко устала и несу полный бред».

Скарлетт прикусила губу. Она не понимала, что точно может эта информация, не подкрепленная доказательствами, дать Коулу.

«Мне станет спокойнее, если ты будешь знать. Спасибо».

Отправив сообщение, девушка убрала телефон подальше. Ей значительно полегчало. «Даже если он подумает, что я не в себе, я все сделала правильно», – твердо решила про себя Скарлетт, прежде чем нырнуть обратно в кровать.

Сегодняшний день хотелось перечеркнуть раз и навсегда. Видения, крики, мучительные воспоминания прошлого…

Все это душило. Навязчивые мысли жужжали в голове, как пчелиный рой.

Что, если я сойду с ума? Прямо на этом самом острове. Или уже сошла?

Остаток ночи Скарлетт пролежала на полу, не найдя в себе сил и желания забраться обратно в кровать. Тем временем наступил рассвет. Лучи солнца не проникали в каморку, и для девушки, погруженной в непроглядную темноту, страшная ночь продолжалась. Самая долгая ночь в ее жизни.

Глава 3
Номер 405

Рано утром Скарлетт обнаружила себя на ковре и моментально почувствовала острую боль, пронзающую каждый позвонок от шеи до поясницы. Отсутствие естественного света в комнате дезориентировало, из-за чего сложно было различить предметы вокруг. Попытка встать превратилась в мучительное испытание, суставы стали непослушными и слабыми.

«Как больно-то…» – подумала Скарлетт, потягиваясь.

Бессонная ночь вместе с лежанием на холодном полу не прошли даром. Мышцы затекли, и ощущения были такие, будто девушку били ногами несколько часов подряд.

Следующая мысль моментально выстрелила ей в голову.

Вчера все было по-настоящему. Это был не сон.

Скарлетт снова стала обкусывать еще не зажившую тонкую кожу вокруг ногтей.

Смена начиналась в восемь утра. У девушки было тридцать минут на то, чтобы привести себя в более-менее божеский вид, захватить в буфете завтрак и приступить к работе.

Она силой заставила себя подняться, включила свет и медленно поплелась в ванную, когда услышала звонок телефона.

Это была мама. Скарлетт немного поколебалась, прежде чем ответить. Эти несколько мгновений говорили о многом. С тех пор как отец покончил с собой, мама каждый день видела его в любом незнакомце: в продуктовом магазине рядом с молочным отделом, на пешеходном переходе, в вагоне метро. Девушка вздохнула.

И каждый день это разбивает мне сердце.

Преодолев секундную слабость, она прижала телефон к уху:

– Да, алло?

– Я думала, ты позвонишь мне сразу, как доберешься.

Несмотря на недовольные нотки в голосе, мама звучала все так же тепло и по-родному.

– Прости, мам… – виновато ответила Скарлетт. – Не хотела тебя будить, ты обычно рано ложишься. Сильно волновалась?

– Конечно. Я до конца жизни буду переживать за тебя, малышка Скарлетт.

Девушка внутренне содрогнулась, вспомнив тяжелое дыхание свиного рыльца, которое сопровождало это же обращение. Скарлетт была рада, что мама не могла видеть ее побледневшее лицо.

Стараясь отвлечься, она невпопад выпалила:

– Как бабушка? Вам денег пока хватает? Лекарств?

– Милая, ты и так очень помогаешь. Нам всего хватает.

– Я все-таки переведу еще, как только дождусь зарплаты.

– Спасибо. Мы очень гордимся тобой. Хоть ты так далеко…

С другого конца послышался подавленный вздох.

– Мам, мы это обсуждали. Я… я нигде не получу таких хороших денег. По крайней мере, пока не наберусь опыта.

– Знаю-знаю. Мне лишь немного грустно, что тебе приходится столько делать для нас в одиночку.

– Я справлюсь. Мы справимся.

Скарлетт знала, насколько маме тяжело найти работу спустя год, полный апатии, нейролептиков^[4]и стабилизаторов настроения^[5]. Смерть любимого супруга стерла в порошок ту легкую на подъем женщину с заразительным смехом и стальной выдержкой, которой она когда-то была. В этот тяжелый период очень помогла бабушка Кристен, которая полностью занималась домашним хозяйством, а также водила убитую горем дочь по больницам, мыла ей голову и следила за своевременным принятием лекарств. Скарлетт, в свою очередь, бросила университет в последний год учебы и пошла работать, чтобы обеспечивать семью. Она всегда справлялась со всем сама.

– Как прошел твой вчерашний рабочий день?

Скарлетт ответила обтекаемо, не вдаваясь в излишние подробности, чтобы лишний раз не волновать маму:

– Приемлемо… Выдали униформу, познакомили с напарницей. Работы очень много, так что скучать не придется.