Что касается данной книги, то ее перевод и редактирование оказались особенно трудными. Это произведение Адлера, как и многие другие, создавалось на основе лекционных записей и конспектов. Поэтому оно содержит множество повторов, не вполне ясных и логически строгих пассажей. Пропагандистский, убеждающий дискурс здесь переплетается с академическим, медицинским стилем. В исходном варианте текст содержал предложения, занимающие более чем полстраницы. При дроблении предложений происходит смещение смысловых акцентов, которое заставляет проводить более глубокую редактуру. К этому нужно добавить, что книга писалась в тот период, когда основные понятия адлеровской психологии: «комплекс неполноценности», «воля к превосходству», «воля к власти», «социальный интерес», «социальное чувство», «управляющая фикция», «жизненный стиль», «личностное чувство», «сверхкомпенсация», «идеальная цель», «готовность», «мужской протест» и другие не были еще полностью прояснены и логически связаны между собой. Адлер не всегда явно полемизировал с Фрейдом, и его отношение к главным фрейдовским понятиям не везде четко определено. Чтобы сделать текст понятным и «удобочитаемым», пришлось убрать повторы, избыточные смысловые оттенки, опустить некоторые ссылки.

До сих пор мы понимали и оценивали Адлера чаще всего на основе высказываний, принадлежащих Фрейду или его сторонникам, которые не были вполне беспристрастны. Представление о концепции Адлера в России было обедненным и схематизированным. Поэтому я думаю, что эта до сих пор не публиковавшаяся книга Адлера будет встречена с интересом и существенно обогатит наше представление об этом глубоком мыслителе и замечательном человеке.

Э. Соколов

Предисловие к первому изданию

В «Учении о неполноценности органов» (1907) я предпринял попытку рассмотреть, как связаны строение и тектоника органов с их генетическими основами, функционированием и судьбами. Теперь же, опираясь и на имеющиеся данные, и на собственный опыт, я рискнул применить этот же метод рассмотрения в психопатологии. В настоящей работе представлены важнейшие результаты моего сравнительного индивидуально-психологического исследования неврозов.

Как и в учении о неполноценности органов, эмпирическая основа в сравнительной индивидуальной психологии используется для того, чтобы установить условную меру нормы и, соответственно, определить степень отклонения от нее. В обеих областях науки сравнительное исследование учитывает происхождение определенного феномена, соотносит с ним настоящее и пытается вывести из него линию будущего. Такой подход позволяет нам рассматривать стремление к развитию и формирование патологии как результат борьбы, которая разгорается в сфере органического – борьбы за сохранение равновесия, работоспособность и доместикацию^[1]; психическая же готовность к такой же борьбе подчиняется некоей фиктивной личностной идее, под воздействием которой и формируются невротический характер и невротические симптомы. И если в органической сфере «индивидуум – это некое единое целое, все составляющие которого совместно работают для достижения одной цели» (Вирхов^[2]), то есть разнообразные способности и влечения организма выстраиваются в планомерно ориентированную единую личность, – то в таком случае мы можем рассматривать каждое отдельно взятое жизненное явление так, как будто в нем присутствуют следы прошлого, настоящего и будущего вместе с вышестоящей руководящей идеей.

Такой подход открыл автору этой книги, что любая самая мелкая черточка в душевной жизни человека определяется некой запланированной динамикой. Сравнительная индивидуальная психология видит в каждом психическом событии некий отпечаток, как бы символ, единого выверенного жизненного плана, наиболее отчетливо проступающего в психологии неврозов и психозов.

Результаты такого рода исследования невротического характера свидетельствуют о ценности и практической применимости методов сравнительной индивидуальной психологии для решения проблем душевной жизни.

Вена, февраль 1912

Др. Альфред Адлер

Предисловие ко второму изданию

Общефилософские взгляды на человеческую душу, которые я применил для изучения нервозного характера, стали для меня и большого круга моих приверженцев мировоззрением и таким пониманием человека, по сравнению с которым любой другой взгляд на психическое событие кажется неверным или неполным.

Между двумя изданиями этой книги – мировая война с ее последствиями и ужасающий массовый невроз, к которому привела наша невротическая больная культура, разъедаемая стремлением к власти и политикой престижа. Страшный ход событий нашей эпохи зловеще подтверждает скромные размышления, содержащиеся в этой книге.

Она разоблачает демонический механизм всеобщего разнузданного властолюбия, которое душит бессмертное социальное чувство, присущее человеку, или хитро использует его во зло.

Наша индивидуальная психология преодолевает «мертвую точку», в которой застряла описательная психология. В нашем смысле увидеть и узнать человека – вырвать его из пут его израненного, распаленного, но бессильного стремления к богоподобию и склонить к незыблемой логике человеческого сосуществования, к социальному чувству.

Разработка моей теории сделала необходимыми некоторые разъяснения и дополнения в настоящей книге. По той же причине через короткое время должно увидеть свет переиздание другой моей книги – «Практики и теории индивидуальной психологии», где будут представлены некоторые новые данные и необходимые дополнения.

Оглядываясь назад на развитие моей индивидуальной психологии, можно увидеть непрерывное расширение исследования души в трех взаимопересекающихся плоскостях: из детского чувства неполноценности произрастает раздраженное стремление к власти, которому ставят пределы требования человеческого общества и предостережения социального чувства, обоснованного и физиологически, и психологически, и это стремление к власти может сбить с пути истинного.

Надеюсь, что серьезный читатель доберется вместе со мной до той точки обзора, с которой можно увидеть душу любого человека в едином для всех стремлении к цели превосходства, и неизбежно примерит на самого себя эти душевные движения, черты характера и симптомы. Конечно, полученные знания обременят его важной жизненной задачей: ограничить свое стремление к личной власти и воспитать себя для жизни в обществе.

Вена, май 1919

Др. Альфред Адлер

Предисловие к третьему изданию

Возможно, будет нелишним указать на то обстоятельство, что положения нашей индивидуальной психологии, впервые рассмотренные в этой книге, отвергают принудительную привязку к какому-либо органическому субстрату.

Скорее, наши выводы позволяют увидеть, что душевное развитие человека и ошибки этого развития, в частности неврозы и психозы, проистекают из его отношения к абсолютной логике человеческого сосуществования. Степень его заблуждения, недостаточное соответствие космическим и социальным требованиям лежат в основе всех душевных расстройств и обусловливают их масштабы. Нервозный человек живет и страдает не в том же мире, что мы. Его противоречия с абсолютной истиной более глубокие, чем наши.

Причина этих противоречий заключена не в клеточной структуре мозга и не в гуморальных влияниях, а только в чувстве неполноценности, вынесенном из трудного детства. С этого момента повышенная склонность ко всяческим заблуждениям, поводы для которых встречаются на каждом шагу, оказывает постоянное влияние на душевное развитие. Мы отрицаем органическую предрасположенность к неврозу, но более отчетливо, чем все другие авторы, доказываем вклад неполноценности органов в формирование душевной позиции, а также то, что физические недостатки способствуют созданию у индивидуума чувства неполноценности.

Наша индивидуальная психология учит постигать душевную жизнь человека как пробную установку по отношению к вызовам социальной жизни. В неврозе и психозе эта установка ошибочна и сбивает с правильного пути. Мы ни в чем не находим подтверждения гипотезы о какой-то особой форме врожденного сексуального либидо как необходимого или даже исключительного фактора душевного развития; нам представляется верной идеей сохранение психической энергии, которой придерживаются некоторые авторы и к которой мы охотно присоединяемся.

Критическая позиция по отношению к взглядам Фрейда и Кречмера, выраженная в настоящем издании более резко, чем раньше, объясняется большим значением трудов этих исследователей для развития психологии неврозов. Я также попытался, насколько смог, воздать должное всем другим, независимо работавшим авторам.

Обязанность быть откровенным самым мучительным образом угнетает меня в связи с выпуском третьего издания этой книги. Ибо я хочу сделать признание, которое наверняка надолго лишит меня симпатий моего читателя. После одного подробного отрицательного отзыва на настоящую книгу мое заявление на замещение должности преподавателя университета было отклонено венской коллегией профессоров.

По этой причине я до сих пор не имел возможности читать публичные лекции для студентов и врачей. Человек осведомленный поймет, насколько затруднительным стало распространение моих взглядов, ныне все же успешное. Возможно, тут немножко помогло то, что положения нашей индивидуальной психологии требуют безусловного упразднения стремления к власти и раскрытия в себе социального чувства. Наш лозунг – принятие ближнего и соответствующая установка по отношению к имманентным вызовам человеческого общества.

Может быть, существует более достойное учение какой-нибудь старой школы. Может быть, имеются новые, более изощренные и тщательно разработанные. Но мы уверены, что нет таких, которые принесли бы бо́льшую пользу всему человеческому сообществу.

Вена, март 1922

Др. Альфред Адлер

Предисловие к четвертому изданию

Настоящим изданием я надеюсь посадить ростки нового знания, новой психологии. Специалисты не смогут не обратить на них внимания. Что же касается остальных читателей, они будут подготовлены к восприятию достижений индивидуальной психологии, с которыми познакомятся в других книгах.

В числе прочего один мало отмечаемый факт дает нам, индивидуальным психологам, уверенность в теоретическом развитии наших воззрений и в практике: каждый шаг вперед логично вытекал из наших основных положений. До сих пор не возникало необходимости изменять что-либо в наших построениях или обосновывать их положениями иного рода.

Вена, декабрь 1927

Др. Альфред Адлер

Теоретическая часть

Все зависит от мнения; на него оглядываются не только честолюбие и жажда роскоши, и скупость: наша боль сообразуется с мнением. Каждый несчастен настолько, насколько полагает себя несчастным.

Сенека (Нравственные письма, 78, 13)^[3]

Введение

Исследование невротического характера – существенная часть психологии неврозов. Как и все психические явления, его можно понять только в контексте всей душевной жизни в целом. Даже поверхностного знакомства с неврозом достаточно, чтобы углядеть в нем нечто очень специфическое. И все авторы, занимавшиеся проблемой нервозности, с особым интересом подмечали определенные черты характера невротика. По общему суждению, у него имеется ряд ярко выраженных черт характера, которые выходят за рамки нормального. В большинстве историй болезни фигурируют: большая чувствительность, возбудимость, раздражительность, внушаемость, эгоизм, склонность ко всему фантастическому, отчуждение от реальности, а также такие более специфические черты, как властность, злобность, жертвенность, кокетливый нрав, трусость и робость, рассеянность. Нелишним будет перечислить здесь всех основных авторов, занимавшихся проблемой неврозов. Из новых исследователей прежде всего стоит упомянуть П. Жане^[4], продолжившего традиции знаменитой французской школы, и его широко известные проницательные анализы. В частности, его акцент на «чувстве неполноценности» (sentiment d'incompletude) невротика настолько согласуется с приводимыми мною данными, что в моих работах легко увидеть расширение значения этого важнейшего основного факта душевной жизни невротика. К тому же мои положения о единстве личности дают длительный психологический выигрыш, позволяя решить загадку double vie (двойной жизни), полярности, амбивалентности (Блейлер^[5]).