– Давайте оставим этот бесконечный спор про то, кто кому чего должен. – Светляк устало взмахнул руками. – Если у новеньких нет вопросов, расходимся.

– А сколько у нас времени до следующего круга? – спросила девушка из числа семи спасенных Полиной.

– Так, примерно через два часа наш крематорий подрастет. Это будет означать, что сюда начали подселять статистов. После этого у вас останется еще двенадцать часов.

– А свет и воду выключат?

– Нет. Эта привилегия сохраняется до выхода на круг, не переживайте. Советую вам не предаваться унынию, депрессии и прочему негативу. Помните, что вы теперь внутри команды, являющейся костяком, и ваше настроение влияет на всех. Понимаю, через что вы прошли, но все же будьте сильными. Расходимся? – Светляк выглядел уставшим.

Народ начал подниматься с мест. Павел подождал, когда все выйдут. Он заметил, что отношения светляка и пастуха Полины не просто деловые. В дверях лидер команды опытных поторопил девушку под попу, на что она никак не отреагировала, и вообще никто не придал этому значения. После урока, преподанного светляком, у Павла сложилось впечатление, что он оказался внутри монашеского ордена со строгими нравами. Видимо, он отнесся ко всему сказанному слишком серьезно или слишком буквально.

– Чем займемся? – поинтересовался Андрей. – Может, пойдем познакомимся с одногодками?

– О нет, – резко отказался Павел. – Второй круг за день я не осилю.

– Хочешь сказать, они тоже макаки? – Андрей засмеялся.

– Не макаки, но я лучше поваляюсь, подумаю.

– Я тоже, – поддержала его Маша. – Успеем еще перезнакомиться.

– Как хотите, а мне валяться скучно. – Андрей догнал группу новеньких. – Ребята, подождите. Меня Андреем зовут…

Павел проводил его взглядом.

– Общительный, коммуникабельный, – оценил он качества товарища.

– Не люблю экстравертов, – произнесла Маша. – От них много бестолковой суеты.

– Я помню твой принцип и сейчас полностью с ним согласен. Желания общаться никакого.

– Попьем чайку, – предложила Маша.

– С удовольствием.

Они зашли в свою квартиру и закрылись. Маша начала хозяйничать на кухне, чтобы отвлечься на привычное. Павел прошел к окну в спальне. За ним клубился непроглядный туман, которого и близко не было, когда они заходили в дом. Скорее всего, окна показывали вымышленную картинку, поддерживающую обитателей дома в определенном душевном состоянии. После прохождения круга Павлу не было страшно, но он искусственно заставил себя бояться, проигрывая в памяти перенесенные во время прохождения круга чувства.

В окно ударила гибкая штука, похожая на веревку, оставившая грязный след на стекле. Павел инстинктивно отпрянул, но, набравшись смелости, решил досмотреть, кто же явился его напугать. Туман зашевелился, постепенно обнажая темный силуэт, подвешенный на веревке. Еще секунда – и перед окном появился покойник с распоротым животом и свисающей из него кишкой. Покойник запрыгал, как наживка на леске, и ударился о стекло.

– Маша, не смотри в окно! – выкрикнул Павел и задернул штору.

– Не смотрю, и ничто не заставит меня это сделать, – ответила девушка.

Павел забежал на кухню и там тоже закрыл окна шторой. Включил свет, чтобы стало спокойнее.

– А ты зачем смотрел? – спросила Маша.

– Из нездорового любопытства, – пояснил Павел. – Ничего интересного.

– Ты что будешь с чаем – бутерброд с сыром и колбасой или хлеб с маслом? – спросила она.

Павел вспомнил труп с размотанным кишечником и понял, что на ближайшие несколько часов аппетит у него не появится.

– Я просто чай без ничего.

– Это плохая диета.

– Тут все плохое. – Он сорвался с места и бросился в туалет.

Едва успел добежать до унитаза. Его вывернуло несколько раз, прочистив желудок полностью. Павел долго полоскал рот в ванной, умылся и вернулся за стол.

– Кажется, я лишился последнего, что оставалось во мне из того мира, – пошутил он, сохраняя постное выражение лица.

– Додумался тоже. Тебе что, острых ощущений не хватает?

– Наверное. – Павел пожал плечами. – За мной раньше такого не водилось. Я даже фильмы ужасов не очень люблю. Это какое-то нездоровое чувство, желание, чтобы тебя напугали. Я бы сказал, что в этот момент ощущал когнитивный диссонанс, одновременное желание поддаться страху и страх быть напуганным.

– Ты сложный человек. – Маша отпила чай. – В смысле многогранный.

– Как додекаэдр?

– Что?

– Ничего. – Павел отмахнулся. – Горе от ума. Желание быть умнее сверстников развило во мне гордыню, не подкрепленную крепкими кулаками. Обида на тех, кто глупее, но сильнее, и то, что они могли унижать безответно, превратила меня в тролля. Я вымещал ее на всех без разбора. Так что сложность и ум не добродетели, пока ты слабак. Сегодня мне вообще пришла идея: то, что мы считаем умом, на самом деле им не является. Умом мы называем сочетание хорошего кругозора с хорошей памятью. А ведь ум надо оценивать по жизненным поступкам. Мудрость умнее интеллекта. Человек без волевых качеств, каким бы интеллектуалом ни являлся, все равно будет совершать идиотские поступки.

– Ты чего приуныл-то? – спросила Маша, как будто ее не тронула исповедь Павла. – Мне сейчас никакой тоски не нужно. Я была бы рада, если бы ты придумал что-нибудь веселое.

– Веселое? Есть повод для веселья? – Павел удивился просьбе.

– Да. – Маша улыбнулась. – Рядом со мной нет отчима.

Павел не решился ничего спрашивать о нем, решив, что напоминание может ранить.

– А что можно придумать? – Он полез в холодильник. – Колбаски?

– Ты девственник? – неожиданно поинтересовалась Маша.

Павел покраснел как помидор.

– Прости, можешь не отвечать, и так все понятно. – Маша украдкой посмотрела на смущенного парня. – Мы могли бы это исправить.

– Как?

Маша чуть не выплюнула чай назад в бокал.

– Есть пара способов, – произнесла она, тоже покраснев и глядя при этом на дно бокала.

Павел выглядел не лучше первой атаки макак на сегодняшнем маршруте. Он был растерян и напуган, как будто речь шла не о близости, а о необходимости расстаться с самой важной ценностью своей жизни.

– Я не настаиваю. – Маше стало неудобно за неуместное предложение. – Давай лучше хорошо поедим. Прости, что поставила тебя в неловкое положение. Это вопрос серьезный, и к нему надо подходить так же. Не с первой же попавшейся девкой. Надо по любви.

– Да нет, я не против. – Павел продолжал краснеть, но сквозь смущение понимал, что благоприятный шанс может быть упущен.

– Нет, извини, давай посчитаем, что это была шутка. Ситуация совсем не располагающая. Доставай колбасу. Э, в смысле из холодильника. – Маша спрятала лицо в бокал, но раздувшиеся щеки выдавали ее настроение.

Она не сдержалась и начала смеяться в голос. Смех разрядил обстановку. Павел тоже начал смеяться. Когда они успокоились, поняли, что преодолели начальную неловкость в своих отношениях, мешающую понять, есть ли симпатия к человеку или нет. Маша определенно нравилась Павлу. Считая ее слишком красивой для себя, он не рассматривал ее, даже гипотетически, как объект для отношений. Маша, напротив, не видела в Павле интересного партнера, считая его не мужественным и даже не симпатичным. Она предложила ему близость исключительно из желания понять, девственник он или нет. Однако над ними властвовали стереотипы, которые они считали чертами характера. Смех над собой делал человека более непосредственным и открытым. Обсмеяв себя, они стерли определенные ограничения и посмотрели друг на друга иначе.

Павел увидел в Маше девушку без налета недоступности. Она увидела в нем смелого парня, смеющегося над собственными комплексами. Они сидели за столом друг напротив друга некоторое время, одновременно вскочили и бросились друг к другу в объятья. Затем переместились в спальню.

В самый разгар процесса превращения Павла в мужчину дом дрогнул и начал движение вверх. Парочка замерла, прислушиваясь к пугающим звукам.

– Кажется, мы возбудили не только себя, но и дом, – пошутила Маша.

– Надеюсь, он продержится дольше, чем я. – Павел вытер со лба пот, выступивший от большого энтузиазма. – Продолжим?

Андрей дважды подходил к дверям, чтобы зайти в квартиру, но поняв, что она закрыта, а изнутри доносятся вполне понятные звуки, решил искать себе другое жилье.

– Друзья между собой так не поступают, – произнес он в шутку.

Утомленные Павел и Маша уснули, а проснулись от голоса, раздающегося из хриплого динамика:

– Внимание, до начала выхода на новый круг остался один час. Просьба быть готовыми к установленному времени.

Тревожные ожидания перечеркнули весь позитив прошедшей ночи.

Глава 6

Ни к чему не привязывайтесь в этом мире, ибо в нем нет ничего вашего. Даже тело нам дано на время, чтобы иметь возможность пройти путь земной. Живите без страха потерять то, что вашим никогда не было.

Андрей встретил Павла и Машу с ироничной ухмылкой.

– Как прошел вечер? – спросил он, всем видом давая понять, что знает обо всем.

– Нормально, – ответил Павел. – Поели, потом легли спать.

– Я слышал. Мне пришлось спать на жестком полу, потому что ни одна дама не согласилась разделить со мной постель. Кажется, я просплю сегодняшний круг.

– Прости, мы так больше не будем. – Маша смутилась. – Сегодня такого точно не повторится.

– Надеюсь на оптимистичный вариант. – Андрей усмехнулся, одновременно ударив Павла в плечо. – Молоток, не думал, что ты такой скорый.

– Да эт…

Чтобы Павел не сболтнул лишнего, Маша послала ему такой суровый взгляд, что он сразу понял.

– Мы подумали, что впереди пугающая неизвестность и строить из себя пуритан невыгодно, надо использовать все шансы, – убедительно соврал Павел.

– Так-то верно, интересно, что мне никто не попался с такими убеждениями. – Андрей посмотрел в сторону вчерашних новичков, собравшихся одной компанией. – Честно говоря, среди них нет ни одной дамы, которая тронула бы мое сердце.

– А ты не знаешь, что нас ждет на сегодняшнем круге? – спросила Маша.

– Откуда? Я вообще был уверен, что это секрет для всех.

– На выход, – скомандовал светляк, появившийся в коридоре.

Покидать дом предстояло по лестнице, расположенной на внешней торцевой стороне дома. Группа из тридцати человек громко затопала обувью по металлическим ступеням. Все опытные были одеты одинаково – в крепкие брезентовые куртки, брюки и армейские ботинки. Однообразие в одежде настраивало на более продуктивный лад. Казалось, что идут профессионалы, знающие, как противостоять предстоящим испытаниям. Судя по тому, что на вчерашней трассе никто из них не погиб, Павел рассчитывал на подобный исход и сегодня.

Светляк выстроил группу перед крематорием.

– Повторю инструкции, которые касаются в первую очередь тех, кто с нами недавно. Держимся вместе, лавируем между макаками и статистами. Не даем им затащить себя в центр, иначе все там и останемся. Если кто-то отбился и потерял ориентиры, не паникуйте. Макаки движутся за фокусом страха. Успокойтесь и прислушивайтесь к звукам. Идите за шумом, но не приближайтесь. Как только дойдем до третьей волны, пастухи вас подберут. В любой ситуации сохраняйте уверенность, что все будет хорошо. – Он посмотрел на открывшиеся подъездные двери, откуда хлынул пестрый поток людей. – Ну, с Богом.

Лица новеньких выражали всю гамму чувств, присущих людям, оказавшимся в сложной ситуации: растерянность, страх, желание получить ответы, надежду, что кто-то взвалит их проблемы на себя. Павел рассматривал их еще со свежими вчерашними воспоминаниями и невольно сочувствовал им.

– А что это за цирк, не подскажете? – обратилась к нему женщина в очках, похожая на библиотекаршу или музыканта.

– Очень несмешной цирк, в котором нельзя бояться, – ответил ей Павел.

– А вы уже не первый день здесь? – спросила женщина.

– Второй.