– Ты сейчас серьезно? – Ее шок понятен: на меня это не похоже.

– Дважды.

– Ты серьезно? – Она протягивает рюмку, и я наливаю еще одну ей и две себе. – Напилась, что ли?

– Не настолько, чтобы потерять голову.

– Охренеть.

– Да.

– Ну так что? Правдивые слухи ходят?

– Какие слухи? – Становится страшновато; не уверена, что хочу знать.

– Насчет его причиндалов.

Сразу вспоминается, как на игре шлюшки обсуждали размеры хоккеистов. Обычно эти слухи – полный бред. Не в этот раз.

Я сохраняю бесстрастное выражение.

– У него там стручок.

– Ага, ври больше. Стала бы ты спать с ним дважды, будь у него стручок. – Ее глаза загораются. – Огромный, да?

Отвернувшись, я прячусь от ее восторга и попутно подливаю ликер.

– Член Алекса не обсуждается. Все равно я его больше не увижу.

– Слушай, Вайолет, если бы подобные фотки всплыли со мной и, скажем, Дарреном Вестингаузом, я бы всем растрепала, какой он шикарный, даже если бы это было не так. – Она поднимает палец. – Но не тебе. Тебе бы я рассказала правду, так что даже не думай что-то от меня скрывать.

Вздыхаю.

– Ладно. У него чудовищный член.

– Чего-чего? – давится Шарлин.

– Чудовищный, говорю.

Она морщится от отвращения.

– Кривой, что ли?

– Нет. Огромный.

– Прямо огромный?

– Даже слишком.

– Как из порнухи, что ли?

– Именно.

Она протягивает рюмку:

– Ну-ка подлей.

Мы допиваем бутылку ликера, попутно выискивая наши с Алексом фотки в интернете. Их там до хрена, включая тысячи снимков Алекса с другими женщинами. Видимо, статья, прочитанная мной в самолете, и эти выходные – не единичные случаи.

Алекс Уотерс пользуется популярностью у дам. Если верить интернету, их у него была целая туча. В «Ютьюбе» даже находится нарезка видео, где он с ними целуется. Его язык повидал немало ртов. Еще оказывается, что Алекс снимался в разных рекламах, не только для молока. Я по опыту знаю: в трусах у него точно не носок.

Около полуночи звонит телефон. Шарлин смотрит на номер:

– Неизвестный. Это он? Точно он!

Она отвечает, не дав мне вставить и слова. Потом смотрит на меня огромными глазами, прикрывает трубку рукой.

– Поговори с ним, – шепчет она с восторгом, который я не особо-то разделяю.

Протянув руку, я делаю глубокий вдох и подношу телефон к уху:

– Да?

– Вайолет?

Его голос – сам по себе оргазм.

– Я.

– Привет.

– Привет.

Воцаряется тишина. Мы молчим, а Шарлин машет руками и говорит мне что-то одними губами, но я ее не понимаю.

Неловкое молчание нарушает Алекс:

– Как дела?

– А, нормально. А у тебя?

– Уже лучше. Прости, что так поздно. Я тебя не разбудил?

– Не. Фигней страдаю.

Шарлин тычет пальцем себе между ног и делает характерное движение рукой. Я отворачиваюсь, чтобы не рассмеяться.

– Ты в пижаме? – почти рокочет он низким голосом.

– Пардон?

– Извини, ничего. Я не за этим позвонил. Просто вырвалось. Прости.

А я-то думала, что это я тут неловкая. Может, Алекс набрал мне по пьяни? Подыгрывая, я опускаю голос до знойного шепота. Ну, надеюсь.

– Хочешь узнать, что на мне надето?

– Да. Нет. Это вопрос с подвохом? Если ты не бросишь трубку, то да, если бросишь, то нет. – Он милый. Даже для шлюхана.

– На мне черные кружевные стринги и кружевной лифчик.

Алекс выдыхает.

– Правда? Не ожидал, что ты носишь черное кружево.

– Не ношу. Вообще. Но представить всегда приятно, согласись? – Хорошо, что он не видит моего лица. Оно буквально пылает. Еще и краснеет небось. – Я в джинсах и футболке. Думаю вот снять лифчик.

Зря я потакаю ему после всего, что видела в интернете.

Шарлин шлепает меня подушкой. Я отбиваюсь, стараясь удержать телефон.

– Футболка в обтяжку?

Я опускаю взгляд.

– Типа того. Она мне маловата. Если б не лифчик, соски бы были видны.

По ту сторону раздается тяжелое дыхание. Скатившись с дивана, мчусь в комнату и запираюсь, чтобы Шарлин не мешала.

– Алекс?

– А?

– Ты там дрочишь?

– Что? Нет.

– Ладно, это хорошо. Наверное. – В голове не укладывается, что я это говорю. Как только повешу трубку, Шарлин голову мне оторвет за идиотизм. – Чего звонишь? Узнать, во что я одета?

– Нет. Я хотел извиниться.

А вот это – удар по несуществующим яйцам. Извинения после секса – это не к добру.

Алекс прочищает горло.

– Ты, наверное, уже видела фотографии…

– А. Эти.

– Надеюсь, Баттерсон ничего не сказал. В барах постоянно кто-то кого-то фотографирует.

– Не парься. У Бака есть фотки похуже. Да и вообще, в интернете полно твоих фотографий, так что про меня все быстро забудут. – Я морщусь, сказав это, и понимаю, что так оно и есть.

– Я хотел объяснить…

– В общем, сообщение твое я получила. С бобриком все в порядке, кстати, ничего криминального. И не волнуйся, очков и линз у меня с запасом.

– Я бы все равно хотел их отдать, когда буду в Чикаго.

– Не парься так сильно. Если хочешь, отправь по почте. Дать адрес?

Он повторяет его за мной.

– Я бы лучше все равно заскочил лично, если не против.

При мысли о встрече с Алексом бобрик пускает слюни.

– Без проблем.

– Отлично. Класс. Тогда увидимся, как вернусь, – говорит Алекс чуть ли не с ликованием.

– Ладно. Ну… до связи тогда.

– Да! Надеюсь. Спокойной ночи, Вайолет.

Шарлин дожидается по ту сторону двери.

– Ну? Что он сказал?

– Предложил завезти очки. – И хотя частично я рада, частично все же жду этого с опаской. Если верить СМИ, Алекс Уотерс – бабник, и я не хочу угодить в его сети.

* * *

Несмотря на низкое содержание алкоголя в яблочном ликере, на следующее утро я просыпаюсь с похмельем. На пару с Шар мы выпиваем ведро воды, чтобы вымыть сахар из организма, а потом догоняемся кофе.

С волосами возиться лень, поэтому я собираю их в хвост, открывая шею. На ней засос. Нет, погодите. Дайте-ка сосчитать… четыре засоса. Ума не приложу, как я их до сих пор не заметила, но они есть: слабые розовато-фиолетовые напоминания о неудавшейся интрижке.

Я нахожу шарф, который Шарлин помогает красиво завязать – то есть дважды обматывает вокруг шеи, – чтобы прикрыть доказательства моих похождений.

Прихватив с собой термокружку и сумку, я открываю дверь, и сердце чуть не останавливается. На ступеньках дома стоит парень с огромным букетом. До абсурдного грандиозным.

Из-за цветов выглядывают только глаза и кепка.

– Доставка для Вайолет Холл.

– Ого. Спасибо.

Удивительно, что доставка цветов работает с утра пораньше. Букет оказывается тяжелее, чем я ожидала, и я чуть его не роняю. Курьер уходит, а я ставлю букет на стол и заглядываю в открытку. Шарлин маячит у меня за спиной.

– Бобриком? – переспрашивает Шарлин.

– Он про нее, – киваю я вниз.

– А он странноватый парень, да?

– Канадец, – отвечаю я, будто это все объясняет.

По пути на работу Шарлин планирует нашу с Алексом свадьбу. Я в основном молчу – прихожу в себя после вчерашнего звонка и цветов. Парни в офисе пялятся на меня. Я для них больше не задротка из бухгалтерии – я задротка, целующаяся с хоккеистами. На экране компьютера у меня в кабинете висит коллаж из вчерашних фотографий: кто-то распечатал их и приклеил поверх монитора.

Я срываю его и оглядываюсь в поисках виновного. К счастью, сегодня утром у нас с Шарлин и еще двумя младшими бухгалтерами запланирована встреча перед общим совещанием, так что до обеда с коллегами можно не разговаривать. Собрав вещи, я иду в конференц-зал, уткнувшись взглядом в пол.

Как только я открываю ноутбук, появляется Дин. Теперь не хватает только Джимми. Залогинившись, вижу оповещения с почты. Четыре выделяются среди остальных: они от Алекса. Не помню, чтобы говорила ему, где работаю. С другой стороны, раз он узнал мое имя, то и электронный адрес найти было несложно.

– Господи, – пищит Шарлин. – Сначала позвонил, потом цветы прислал, а теперь еще и на почту пишет?

– Кто пишет? – спрашивает Дин.

Я придвигаю ноутбук поближе, пряча экран.

– Никто.

– Алекс Уотерс, – сообщает Шарлин.

Бросаю на нее ядовитый взгляд.

– Мы больше не лучшие подруги. Не хочу с тобой разговаривать.

– Слышал, как вы с ним отжигали, – говорит Дин.

– Просто поцеловались.

– А говорила, трахались языками, – влезает Шарлин.

– У-у, трахались языками. Пошленько, пошленько. – Дин постукивает по подбородку. – Так что, он теперь наш клиент?

– Что? Нет! – Как Дин вообще мог подумать, что я опущусь до подобной низости, чтобы заполучить компании нового клиента?

– А чего нет? Уотерс – один из самых высокооплачиваемых игроков в лиге. Почти восемь ми…

Я вскидываю руку. Бак зарабатывает бешеные деньги. Не хочу знать, сколько получает Алекс, пусть даже информацию можно легко найти в интернете.

– Заканчивай! Я не ради компании с ним спала!

– Вы переспали? – Распахнув рот, Дин смотрит на меня в шоке.

– Помолчи! – Я поспешно иду к двери и закрываю ее. – Давай, ори на весь офис! Мало мне было фоток на мониторе!

– Серьезно? – Дин наклоняется. – Вы с Уотерсом переспали? А то слухи ходят.

– Не твое дело.

– Значит, точно переспали.

– Харе. Нам нужно подготовиться к презентации. Если, конечно, мы не планируем обсуждать размер члена Алекса.

– Всяк интереснее, чем это, – кивает Дин в сторону презентации.

Разумеется, тут появляется Джимми, и все повторяется, включая шутки про «траханье языками», которые радуют Джимми не меньше Дина. Меня ждет тяжелый день.

* * *

В какой-то момент я выхожу в туалет и проверяю сообщения на телефоне. Их несколько, включая три голосовых. Первое от мамы – она нашла цветы. Снова заглянула ко мне без спроса. Второе – реклама бесплатных путешествий, а третье – от Алекса.

«Привет. Это Алекс. Хотел узнать, получила ты утром подарок или нет. У меня сегодня игра, но… э… в общем, еще созвонимся».

Я прослушиваю его пять раз и сохраняю, как и первое. Потом открываю текстовые сообщения.

Тебе, случаем, ничего перед работой не приходило?:)

Итак, две попытки узнать, получила я цветы или нет. Странно.

Я открываю почту.

Первое письмо пустое.

Во втором написано: «Вайолет?»

В третьем: «Если это ты, пароль – то, как мы называем ».

И наконец, в четвертом: «Прости, если обидел. Я понимаю, это твоя рабочая почта, и мне не стоило такое писать. За открытку тоже прости. Я хотел пошутить. Ничего лучше не придумал.

Алекс.

P. S. Пожалуйста, не добавляй меня в черный список».

Какое дурацкое письмо. Настырность немного раздражает, но мне нравятся неловкий тон и неуместные комментарии. Особенно от мужчины, так уверенно держащегося на льду и в постели. Внизу живота разливается тепло, которое я сдерживаю. Меньшим бабником он от этого не становится.

Отвечаю я ему только дома, когда возвращаюсь с работы. Набираю и перепечатываю сообщение раз пятьдесят, но в итоге останавливаюсь на:

цветы получила, спс. шикарные, но можно было без них.

Смайлик решаю не добавлять, но тут же об этом жалею. Тон получился не особенно дружелюбным, но меня разрывает. Мне не нравится его образ в СМИ, и то, что он великолепен в постели и умеет читать на уровне чуть выше пятого класса, этого не меняет. Особенно с учетом фотографий, на которых он с разными женщинами.