Она побывала в моем доме – единственном священном месте, которое у меня осталось. Желание защитить собственную анонимность и уберечь нас с Тайлером было настолько велико, что я проводил проверку уровня ФБР каждому, кого Тайлер к нам приглашал. К счастью, он понимал мою одержимость и всегда сообщал заблаговременно, когда решал привести пару. Обычно я терял интерес, как только понимал, что человек не представляет ни для кого из нас угрозы, но Эли завладела моим вниманием еще на долгое время после того, как это казалось уместным.

Я схватил телефон со стола, плюхнулся на кровать и открыл свой аккаунт. Видео, которое заскриншотила Эли, было одним из самых популярных – почти 3,4 миллиона просмотров. Минусом было то, что под ним оставили тысячи комментариев, и мне пришлось бы посмотреть их все, даже не имея гарантии, что я ее там найду. Большинство людей так или иначе скрывали свою личность в интернете. И я готов был поспорить, что Эли входила в их число. Было бы здорово написать код, чтобы найти ее, но эту часть работы нужно было сделать вручную, так что я откинулся на изголовье кровати и стал листать комментарии, всматриваясь в ники и аватары в поисках Эли.

Прошел час, прежде чем я выпрямился в кровати, а мой палец застыл над ником «э ли. эли. оксен. фри». Черт возьми, это она? Я кликнул на ее профиль, и, разумеется, он оказался закрытым. Я наклонился над экраном и прищурился. На аватаре была приближенная фотография темноволосой женщины. Я ее скопировал, потом запустил программу ИИ, которая увеличила ее и поколдовала над разрешением, и вскоре получил кристально четкую фотографию Эли. Я был уверен, что это она.

Чтобы убедиться на сто процентов, я включил компьютер и взломал ее аккаунт, прибегнув ко всем возможным хитростям, чтобы система не нашла следов проникновения и не предупредила ее. IP-адрес, с которого она создавала аккаунт, был местный, а порывшись еще немного, я выяснил, что он располагался в квартале, где она жила.

Я нашел ее. Эли не просто возбуждали маски, ей настолько понравилось одно из моих видео, что она оставила комментарий: «Сэр, я на работе. Как вы смеете?»

А еще она оставляла?

Я зашел в свой аккаунт на компьютере и написал несколько строчек кода, который помог найти ее в моих комментариях. Реакций было столько, что у меня закружилась голова. Она лайкала, сохраняла и комментировала почти каждое видео.

Вся кровь в моем теле устремилась к члену, на котором уже натянулись штаны. Это было плохо. Я не должен был сидеть тут и пускать слюни на бывшую Тайлера… Неважно кого. Точно не девушку. Между ними никогда не было ничего настолько серьезного, чтобы называть это отношениями, тем более Тайлер встречался с другими параллельно с Эли. Значит, я не нарушал никакого пацанского кодекса чести, верно? Только пару законов о неприкосновенности частной жизни и социальных норм, но они меня никогда особо не волновали. Тайлер был моим единственным другом. Я не мог рисковать потерять его из-за женщины – даже из-за женщины, которая поселилась в моих мечтах с тех пор, как я ее увидел.

Если он не узнает – то и не обидится, подумал я. К тому же я еще ничего особо и не сделал. Что такого страшного в легком онлайн-сталкинге? В конце концов, она делала то же самое по отношению ко мне.

Я впился глазами в первый же комментарий, который выдал мне поиск.

«Я из-за этого видео внезапно проснулась в два часа ночи? Меня сюда призвали?»

Мое лицо расползлось в улыбке, и я покачал головой. Ну конечно, она была еще и смешная. Как будто недостаточно того, что она дико сексуальная и, наверное, отбитая.

Я продолжил читать. Тон ее комментариев менялся от веселого до откровенно похабного.

«Должна поблагодарить алгоритм за то, что привел меня сюда».

«Я на шестом сезоне этих видео».

«Черт, из-за этого я прямо с утра на взводе».

«Я бы ПРИПОЛЗЛА к нему!»

«Бах!!! Это, если что, мои яичники».

«Это ужастик, в котором я бы погибла. Все бы с криками убегали, а я понеслась прямо в объятия опасности».

Я откатился от своего компьютерного стола. Ох, это плохо. Потому что последний комментарий вдарил по мозгам сильнее предыдущих, и теперь я представлял, как преследую ее и трахаю, когда, наконец, догоняю.

Вот как это начинается? Вроде бы с невинной фантазии о том, как ты нападаешь на женщину там, где никто не может услышать ее криков? И теперь все будет становиться только хуже и перерастет в желание трахать ее и одновременно слегка душить? А потом – стискивать шею сильнее и смотреть, как жизнь покидает ее глаза, пока ты ей засаживаешь?

Мой член мгновенно поник, и я принял это за хороший знак. Меня не вдохновляла мысль серьезно навредить Эли, а это значило, что я не настолько бесповоротно двинут, как опасался.

Я подкатил стул обратно к столу и прочел все остальные ее сообщения. А это заняло некоторое время, потому что поиск нашел более сотни реакций.

Прошло меньше минуты, прежде чем мой член снова отреагировал на нее. Слишком многие ее комментарии крутились вокруг сюжета, как она приходит домой и обнаруживает там меня. Вскоре вся моя голова была забита мыслями о том, чтобы удовлетворить ее желание.

Что случится, если я действительно вломлюсь к ней в дом?

В реальности она либо отстрелит мою тупую задницу, либо вызовет копов, и потом вся моя жизнь полетит к черту, потому что меня арестуют, а все заголовки начнут кричать о том, что я точно такой же, как отец.

Но сейчас я не жил в реальности. Место мыслей заняли чистые фантазии, и я без конца представлял, как я проникаю к ней в дом, а Эли отвечает именно так, как она об этом говорит. Ползет ко мне. Умоляет меня ее трахнуть, пока я держу нож у ее горла.

«Этот мужчина постоянно выскакивает на моей странице рекомендаций, но никогда не вскакивает на меня, и это ужасно». Это, наверное, стало моей любимой цитатой всех времен и народов.

Я застонал и положил ладонь на свой член под штанами. Что бы я сделал с этой женщиной, позволь она мне! Я бы воплотил в жизнь все самые темные мечты, какие у нее только были. И я бы не боялся увидеть, как ее желание превращается в ужас у меня на глазах, потому что мое лицо было бы спрятано. Единственный раз в жизни я бы не рисковал быть узнанным и разоблаченным.

Эта мысль возбудила меня почти так же, как сама Эли.

Я откинулся на стуле и запустил руку в штаны, схватившись за основание члена. Каково это будет – вломиться к ней в дом? Я знал, что способен на это. Я был не только хорошим хакером, но и хорошим шпионом. Я всегда был совой, и это особенно помогало мне в последнее время, ведь по ночам ты гораздо менее заметен, чем днем. Закупался я только в двадцатичетырехчасовых магазинах. Тренировки я всегда откладывал до двух ночи, когда в спортзале нашего жилого комплекса не было ни души.

Я схватил член рукой и представил, как взламываю замок Эли. Я научился это делать еще подростком, когда залезал в кабинет своего психотерапевта, чтобы почитать, что он обо мне написал. Это было ошибкой, потому что я не был к этому готов, но зато я усвоил новый навык. Я мог бы найти лучшее применение для этого зарытого в землю таланта и пробраться домой к Эли ночью, пока она на смене в больнице.

Я погладил пальцем головку члена, прежде чем покрыть его смазкой, чтобы вновь вернуться к основанию. Мои веки опустились, когда я представил Эли в дверях своей спальни, помятую и усталую после долгой смены, с расширившимися от ужаса сверкающими глазами, когда она поймет, что находится не одна.

«Кто здесь? Что вам нужно?» – услышал я ее дрожащий голос.

В своем воображении я вместо ответа наставил на нее нож.

Ты.

Она поднимает руки:

«Просто берите, что вам нужно, и уходите. Пожалуйста, не трогайте меня».

Я качаю головой и указываю кончиком ножа на пол, как бы приказывая ей. Она падает на колени, как хорошая маленькая девочка. Я шагаю к ней, глядя, как вздымается и опускается ее грудь при моем приближении. Она переводит взгляд с ножа на мой обнаженный торс, покрытый кровью, и ее черные зрачки загораются рыжим пламенем, когда ее страх начинает превращаться в похоть.

Я останавливаюсь, нависая над ней, и смотрю сверху вниз со вздернутым подбородком, наслаждаясь уязвимостью ее положения. Легким, невесомым движением я подставляю нож под ее подбородок и приподнимаю голову, одновременно расстегивая ширинку и освобождая член. На одно волнующее мгновение ее взгляд впивается в темные дыры на месте моих глаз, а потом ее губы размыкаются, она подается вперед, и ее роскошный рот присасывается к моему члену, и…

Ох, черт, я чуть не кончил…

Я выдрал несколько салфеток из коробки, которая стояла рядом – как раз вовремя, чтобы успеть промокнуть штаны. Вот этот образ: Эли стоит передо мной, одновременно испуганная и разгоряченная. Я этого хотел. Очень. Сильнее, чем чего-либо еще за достаточно долгое время.

Оставалось лишь понять, как это реализовать, чтобы меня не арестовали.

■ ■ ■

Весь квартал Эли был до сих пор увешан рождественскими украшениями, и, как ни удивительно, это стало главным препятствием для моей маленькой вылазки. Прошла неделя с тех пор, как я увидел ее сообщение Тайлеру. Я провел семь дней в попытках отговорить себя от этой безумной затеи, и в это же время я практиковался во взламывании замков, выяснял, есть ли у Эли сигнализация – которой не было, что неприемлемо, – и катался по ее району по ночам, собирая сведения.

Очевидно, моя рациональная часть провалила задачу удержать меня на стороне разума, потому что в какой-то момент я обнаружил себя прячущимся в тени у задней двери Эли. Я пытался перевести дух после того, как устроил небольшое короткое замыкание в масштабе одной улицы и понесся к ее дому, чтобы отрубить у нее верхний свет, прежде чем электричество снова включится.

Я уперся головой в виниловый сайдинг и закрыл глаза. Меня точно поймают. Меня поймают, и это станет международным скандалом, и с учетом того, кто мой отец, судьи никогда не поверят, что это мой первый взлом. Они решат, что я планировал нечто гораздо более чудовищное, и упрячут меня в тюрьму до конца жизни за эту глупость.

И все потому, что я хочу трахнуть симпатичную девчонку, надев маску.

Мне стоило пойти домой. Оттолкнуться от стены, сесть в машину, уехать и забыть о помешательстве Эли на масках. Нормальный парень так бы и сделал. Здравомыслящий парень. Но, наверное, я не был ни одним, ни вторым, потому что как только у меня в голове пронеслась мысль об уходе, в ответ ей прозвучало громогласное: «НЕТ!»

Наверное, пришло время признать, что я не нормален. И никогда не буду. Мне хотелось такого, от чего большинство людей воротило; я жаждал тьмы и порока вместо света и любви. Я боролся со своей природой, сколько себя помнил, и жутко устал от этого.

Чертовски устал.

Было бы намного легче хоть раз поддаться. Это стало бы облегчением. Я очень долго подавлял и исправлял в себе то, что другие считали ненормальным, но даже спустя десять лет терапии и таблеток проблемные мысли и желания никуда не делись.

Это был мой шанс дать им волю. Я подготовился настолько тщательно, насколько возможно. Я не оставил ни одного непокрытого участка кожи, от головы до пят, чтобы криминалисты не сумели найти следов эпителия. Только у одних ближайших соседей Эли была система сигнализации, и я специально ее взломал, чтобы посмотреть, не выходят ли их камеры на ее задний двор. Не выходили. Просто на всякий случай я надел балаклаву, чтобы спрятать лицо. Я залез в ботинки на пару размеров больше и залепил подошвы, чтобы отпечатки ног были нераспознаваемы. Оставалось только пробраться внутрь, сделать то, что нужно, и убраться.

Я сделал глубокий вдох и повернулся к двери. Луна была лишь наполовину полная, но ее свет и сияние рождественских украшений позволяли мне разглядеть дверную ручку. Я снял рюкзак и достал оттуда свой маленький набор отмычек. Сталь сверкнула в лунном свете, когда я открыл крышку, и я приступил к работе.