Я инстинктивно вскинул винтовку, пытаясь прицелиться во что-нибудь, но руки тряслись так сильно, что красная точка прицела скакала как пьяная блоха на горячей сковородке. Вокруг царил абсолютный хаос – трассирующие пули прочерчивали огненные линии в воздухе, осколки хитина летели во все стороны, крики раненых смешивались с воем излучателей и стрекотом насекомых.

Богомол справа от нас сделал невероятный прыжок, перелетев несколько десятков метров, и приземлился на соседний броневик. Его клешни полоснули по воздуху, и еще один боец развалился на две части, обильно поливая броню кровью. Я нажал на спуск, выпустив длинную очередь, но промазал – твари двигались слишком быстро, постоянно меняя траекторию.

– Короткими очередями! – заорал мне в ухо Толик, методично отстреливая приближающихся монстров. – Экономь патроны!

Я попытался взять себя в руки, вспоминая тренировку на полигоне. Глубокий вдох, задержка дыхания, плавный спуск… Следующая очередь из трех патронов попала богомолу в корпус, но тот даже не замедлился. Разрывные пули оставили рваные дыры в хитине, из которых сочилась зеленоватая жижа, но монстр продолжал нестись к нашему броневику.

Кроха рядом со мной открыл огонь, и его винтовка загрохотала как пулемет. Великан стрелял с удивительной для его размеров точностью, каждая очередь находила цель. Один богомол буквально развалился пополам под градом пуль, другой потерял голову и еще несколько секунд дергался в предсмертных конвульсиях.

Мэри действовала с хирургической выверенностью, выцеливая уязвимые места – сочленения конечностей, основания крыльев, глаза. Ее винтовка методично выплевывала короткие очереди, и с каждой из них еще один монстр валился на землю. При этом на ее лице не дрогнул ни один мускул, только легкий румянец на щеках стал ярче от напряжения.

Капеллан… Капеллан был чем-то невероятным. Он не суетился, не паниковал, просто методично отстреливал приближающихся тварей, время от времени бормоча что-то, видимо, из Святого Писания. Когда патроны в магазине закончились, он перезарядился одним плавным движением, не прерывая молитву.

«Спокойно, Саня!» – заорал я сам себе, пытаясь унять дрожь в руках. – «Вспомни тренировку! Короткие очереди! Целься в голову или корпус! Не распыляйся!»

Следующий богомол выскочил прямо передо мной, его жвала раскрылись, готовые перекусить меня пополам. Время словно замедлилось, и я отчетливо увидел каждую деталь – капли ядовитой слюны на хелицерах, ряды мелких зубчиков на внутренней стороне жвал и свое отражение в фасеточных глазах.

Палец сам нажал на спуск. Три выстрела слились в один, и голова твари взорвалась фонтаном зеленой жижи. Обезглавленное тело по инерции сделало еще пару шагов и рухнуло, подергиваясь в агонии.

– Есть! – заорал я, не веря своей удаче. – Я попал! Вы видели? Я его завалил!

– Не отвлекайся! – крикнул Толик, отпихивая меня в сторону.

В то место, где я только что стоял, вонзились клешни другого богомола. Если бы не реакция друга, меня бы разрубило пополам.

Бой превратился в безумный калейдоскоп выстрелов, криков и смерти. Богомолы атаковали со всех сторон, используя деревья как трамплины для своих невероятных прыжков. Некоторые пытались запрыгнуть на броню сверху, падая с нависающих веток. Другие неслись по земле, петляя между стволами.

Водители выжимали из техники все возможное, пытаясь оторваться от преследователей. Броневики подпрыгивали на ухабах, кренились на поворотах, чудом не переворачиваясь. Несколько раз наш транспортер так тряхнуло, что я чуть не вылетел за борт, спасла только судорожная хватка за поручни.

И тут еще один из богомолов сумел-таки допрыгнуть до нашего броневика.

Тварь была просто огромной – метра три в длину, не считая сложенных крыльев. Хитин отливал болотно-зеленым цветом с черными разводами, покрытый какими-то наростами и шипами, которые выглядели острыми как бритва. Но самым страшным была голова – непропорционально большая даже для такого тела, с челюстями, способными перекусить стальную балку.

Монстр приземлился прямо передо мной, и от удара броневик качнулся. Вонь ударила в нос – смесь тухлятины, кислоты и чего-то неописуемо чужеродного. Богомол повернул голову с механической точностью хищной машины, его глаза зафиксировались на мне.

Существо щелкнуло челюстями в сантиметре от моего лица, и я почувствовал ветерок от смыкающихся лезвий. Еще чуть-чуть – и моя голова покатилась бы по броне отдельно от тела.

– А-а-а-а! – вырвался у меня совершенно не героический вопль.

Я инстинктивно шарахнулся назад, теряя равновесие. Ноги подкосились, и я рухнул на спину, врезавшись в сидящего позади Толика.

«Все, конец», – мелькнула паническая мысль, пока я лежал на спине, глядя на нависшего надо мной монстра. – «Сейчас эта тварь сожрет меня, и бабуля даже не узнает, где могила ее непутевого внука. Хотя какая могила – от меня сейчас останется только мокрое место на броне».

Богомол поднял переднюю конечность-косу, готовясь нанести смертельный удар. Я видел, как солнечный луч отразился от острого как бритва края, и успел подумать, что это довольно красиво для орудия убийства.

Но смерть не пришла. Вместо этого над моей головой пронеслась тень, и между мной и монстром встал Капеллан. Он двигался с такой скоростью, что мой мозг просто не успевал обрабатывать его перемещения – только что сидел рядом, и вот уже стоит, загораживая меня своим телом.

Плазменный штык-нож на его винтовке вспыхнул ослепительно белым пламенем, температура которого плавила даже закаленную сталь. Капеллан не стал ждать, пока богомол атакует – он сам бросился вперед с яростью берсерка.

Раскаленное лезвие вошло в голову монстра как нож в масло, прожигая хитин и плоть. Раз! Удар снизу вверх, пробивающий нижнюю челюсть. Два! Горизонтальный разрез, отсекающий половину головы. Три! Прямой выпад в то место, где у богомола должен быть мозг.

Капеллан наносил удары, превращая голову твари в дымящееся месиво. Воздух наполнился вонью паленого хитина и жженой плоти. Брызги зеленоватой крови шипели на раскаленном лезвии, превращаясь в пар.

Туша богомола дернулась в последней конвульсии и начала заваливаться набок. Капеллан ловко отскочил, избегая падающего тела. Мертвая тварь соскользнула с брони и исчезла под колесами с мерзким хрустом ломающихся конечностей.

Я потрясенно выдохнул, все еще лежа на спине и глядя на Капеллана снизу вверх. Тот спокойно деактивировал плазменный штык, стряхивая остатки богомольей крови.

– Блажен муж, иже не иде на совет нечестивых, – пробормотал он, усаживаясь на место так, словно только что не превратил трехметрового монстра в котлету.

– С-спасибо, – выдавил я, поднимаясь и нашаривая винтовку, которую я умудрился выронить, благо она не упала с броневика.

– Не за что, сынок. Поднимай оружие и продолжай стрелять. Это еще далеко не конец.

И он был прав. Бой продолжался с неослабевающей яростью. Наши броневики петляли по узкой дороге между стволами деревьев-гигантов. Стрельба не прекращалась ни на секунду, сливаясь в сплошной оглушающий грохот.

Я подхватил винтовку и снова включился в бой, стараясь не думать о том, как близка была смерть. На этот раз действовал увереннее – может, встреча со жвалами отрезвила, а может, просто не осталось места для страха, когда вокруг царит такой хаос.

Богомол справа – короткая очередь в корпус, попытка увернуться, вторая очередь в голову. Есть, упал! Еще один слева, несется зигзагами – веду стволом, пытаюсь предугадать траекторию, выстрел с упреждением. Промах, черт! Еще раз, спокойнее, не дергать спусковой крючок… Попал в лапу, но тварь продолжает бежать. Третья очередь – и голова монстра разлетается на куски, забрызгивая все вокруг зеленой кровью.

«Ничего себе!» – восторженно подумал я, не веря своим глазам. – «Да я просто машина для убийства! Терминатор! Неудержимый Сашка Васильков, гроза богомолов! Еще пара таких боев, и местные насекомые начнут слагать обо мне легенды».

Я уже поворачивался к друзьям, чтобы похвастаться своим достижением, увидеть восхищение в их глазах…

И тут кто-то со всей силы пнул бронированным ботинком меня в спину. Мир закрутился в безумном калейдоскопе. Я почувствовал, как теряю равновесие, как ноги отрываются от поверхности броневика. Руки судорожно попытались за что-то ухватиться, но пальцы лишь скользнули по гладкой поверхности брони, так и не найдя опоры.

Время замедлилось, растянулось как жевательная резинка. В этот бесконечно долгий миг я успел повернуть голову и увидеть лицо того, кто меня толкнул. Стасик! Его беззубая рожа расплывшаяся в торжествующей ухмылке и маленькие глазки блестевшие злорадством и удовлетворением вот то, что я увидел последним.

«Сука», – успел подумать я, прежде чем гравитация окончательно взяла свое.

Я кувыркнулся через борт броневика, на долю секунды повиснув в воздухе в замедленной съемке, как герой боевика. Затем, произошел удар, который вышиб из меня остатки воздуха и едва не переломал все кости. Плечо и спина взорвались болью, когда я со всего размаху приземлился на землю. Экзоскелет смягчил удар – без него я бы точно сломал позвоночник или еще что-нибудь важное. Но даже с его защитой ощущения были те еще – словно меня пропустили через мясорубку, а потом для верности еще и отбили молотком.

Несколько секунд я лежал, оглушенный, пытаясь понять, не сломано ли что-нибудь критически важное. В ушах звенело, перед глазами плясали разноцветные круги, во рту чувствовался металлический привкус крови – видимо, прикусил язык при падении.

Броневик, с которого я только что слетел, даже не притормозил. Выхлопная труба обдала меня жаром и вонью солярки вперемешку с отработанными газами, колеса взметнули целый фонтан грязи и мелких камней, осыпав меня с ног до головы. Я проводил его тоскливым взглядом.

Я с трудом перевернулся на живот, потом встал на четвереньки и наконец поднялся на ноги. Тело протестовало против каждого движения, но вроде все было цело – руки-ноги шевелились, броня не треснула, винтовка валялась в паре метров. Повезло.

И тут до меня дошла вся глубина той задницы, в которой я оказался. Дошло по-настоящему с быстро удаляющимися звуками выстрелов и рева турбин, скрывшегося за поворотом нашего замыкающего колонну броневика.

Я остался один. Совершенно один посреди джунглей Новгорода-4, кишащих монстрами всех размеров и степеней кровожадности. Колонна ушла, так сказать, не заметив потери бойца, при этом кто-то из своих – похоже, именно Стасик, беззубая сволочь – намеренно вышвырнул меня с брони, обрекая на верную смерть.

Вокруг меня смыкалась зеленая стена джунглей, полная неведомых звуков и шорохов. Где-то в глубине зарослей раздался хруст ломающихся веток. Потом еще один, ближе. Что-то двигалось в мою сторону, что-то большое и явно не дружелюбное.

– Твою же мать! – сразу вспомнилась коронная фраза старшего сержанта Рычкова…

Глава 3

Тревога оказалась ложной, никто из чащи на меня не набросился. Я стоял посреди дороги, сжимая винтовку так крепко, что костяшки пальцев побелели даже под бронированными перчатками, и ждал. Сначала – что из зарослей выскочит очередной богомол и попытается откусить мне голову. Потом, когда прошла первая минута без нападения, – что вот сейчас из-за поворота покажется броневик, и Толик с ухмылкой крикнет: «Эй, студент, чего расселся? Запрыгивай, пока Папа не заметил!»

Но ничего не происходило. Джунгли вокруг меня жили своей обычной жизнью – что-то жужжало, стрекотало, перекликалось на разные голоса. Где-то высоко в кронах деревьев орала какая-то пернатая тварь, издавая звуки, больше похожие на предсмертные хрипы, чем на пение. Обычная какофония новгородских джунглей, в которой не было ничего особенно угрожающего. По крайней мере, пока.

«Ладно, Васильков», – сказал я себе, стараясь унять дрожь в коленях. – «Паниковать рано. Сначала проверим, что у нас есть из снаряжения. Может, не все так плохо».