В торт были воткнуты свечки, и я даже не сомневался, что их двадцать одна штука. Рядом шли сияющие Розалин и Натали. Лица моих учениц были настолько воодушевляющие, что моя улыбка невольно превратилась из натянутой в естественную. Пусть я не считал этот праздник своим, но мне было приятно, что девушки настолько озаботились этим процессом, что совершили невозможное.

Я задул свечи, получив очередную порцию аплодисментов. По идее, в этот момент нужно загадывать желание, но, если бы я действительно загадал то, что было у меня на уме, и это желание воплотилось в жизнь, ученицам бы это не понравилось. Хотят праздника? Пусть он у них будет. В нашей серой и мрачной жизни слишком мало поводов вот так беззаботно веселиться.

Следующий час превратился для меня в мельтешение лиц: знакомых и не очень. Гости подходили, чтобы лично поздравить, и даже дарили подарки. В большинстве своём это были мешочки с монетами. Когда не знаешь, что дарить – дари монеты, не прогадаешь. Серебро, золото – не принципиально. Важен сам факт подарка, а не его состав. Отличились лишь Шир, презентовавший мне защитный артефакт восьмого ранга, да ректор, подаривший несколько книг по магии хаоса. Забавным оказалось то, что автором одной из книг был я сам. Точнее, Тарин-Сольник. Но зачем расстраивать главу нашей академии? Пусть думает, что одарил меня чем-то невероятно уникальным.

– Соло, а какие у тебя отношения со своими ученицами? – неожиданно спросила Вирена, что всё это время стояла рядом со мной.

– Рабочие, – искренне ответил я. – Я их обучаю, они у меня учатся. Больше ничего. Ты сейчас о чём?

– О том, что такое дарят только близким людям. – Вирена кивнула на три красивые белоснежные рубашки, которые были настолько хороши и дороги, что продавались в особой коробочке. – Розалин прекрасно это знает. Таким подарком твои ученицы заявили остальным, что ты принадлежишь им. Особенно если учесть, что подарки ты принял.

Мне оставалось только улыбнуться – ученицы и здесь проявили характер. Ладно, что они скажут на такое? Обняв Вирену за талию, я подтянул её к себе и, ничуть не смущаясь присутствующих, поцеловал. Правила академии не запрещали отношений. Ни между студентами, ни между преподавателями, ни между преподавателями и студентами. Несмотря на то что Вирене было тридцать пять, выглядела она максимум на двадцать пять, и то лишь при пристальном разглядывании. Время не властно над магами, особенно если они маги восьмого ранга.

С трудом оторвавшись от сладких губ Вирены, я с нескрываемым удовлетворением увидел ошарашенные лица студентов и преподавателей. Одно дело просто прийти вместе на мероприятие. Кто знает, вдруг мы друзья детства? Всякое бывает. Другое – вот так прилюдно продемонстрировать свои отношения.

– Такой ответ меня устраивает, – улыбнулась Вирена и посмотрела туда, где стояли мои мрачные ученицы.

Розалин, чей буйный огненный нрав мало кому удавалось потушить, дёрнулась было в нашу сторону, чтобы высказать всё, что думает по поводу такой публичной демонстрации отношений, но тут двери столовой резко распахнулись, пропуская внушительную группу третьекурсников.

– Вы что тут такое устроили? – раздался недовольный голос.

Он принадлежал парню двадцати трёх лет. Третий курс, шестой ранг стихии воды. Судя по тому, как притихли остальные – личность в академии это была весьма известная, но это знание как-то обошло меня стороной. Третий курс никогда не снисходил до первого, считая нашу возню слишком мелкой, чтобы обращать на неё внимание. Я же весь этот учебный год занимался чем угодно, только не знакомством с лучшими студентами академии. Было как-то не до этого.

Я попытался вспомнить всех участников поездки в Формитон и с удивлением понял, что явившегося парня среди них не было. Как и всех тех, кто его окружал. Видимо, это представители какой-то особой высшей знати, которой закон не писан.

– Тебя сюда не приглашали, Мигель, – произнесла Розалин.

Посмотрев в сторону ректора, я понял, что вмешиваться тот не собирается. Ни он, ни Шир, ни остальные преподаватели, что прибыли на мой праздник. Судя по гербу, что буквально сиял на груди Мигеля, он принадлежал к роду Аквалор, что управляет кланом Воды.

– Розалин Флеймворд, – усмехнулся Мигель Аквалор и вошёл с армией своих приспешников в столовую. – Или, как будет теперь правильно, Розалин Греймод? Ты забылась, бывшая принцесса. Отныне у тебя нет права разговаривать со мной. Ты вошла в род черни, значит, сама стала чернью! Я полагал, что пасть ниже после случая во время нашего знакомства нельзя, но ты умудрилась и здесь удивить. Стать подстилкой простолюдина. Даже в дрожь бросает, когда я вспоминаю, что ты могла стать моей женой. Твой глава бесполезен, бездарен и глуп, раз решил, что его род признают достойным. Род Греймод будет отправлен туда, где ему самое место – куда-нибудь в задницу разломной твари. Там ваше истинное место, и вы…

Договорить Мигель не сумел – в его ногу прилетело «копьё хаоса» и, игнорируя защиту, весьма недурственную, к слову, оставило в ней огромную дыру. Мгновение маг шестого ранга смотрел на дыру в своей ноге, после чего совершенно не по-мужски завизжал от боли и рухнул на пол.

– Мила, блокируй выход! – прокричал я, прежде чем меня сумели остановить. – Ната, морозь прибывшим ноги! Роза, огненные копья под горло каждому!

Всё произошло так быстро, что отреагировали, пожалуй, только Шир с ректором. Они уселись на барные стулья и наблюдали за происходящим, как за забавным представлением.

Земляная стена закупорила выход, чтобы к нам не прибыли потенциальные защитники высокородных студентов. Натали сформировала плотную ледяную корку, что доходила до пояса каждого из прибывших. Розалин создала практически двадцать тонких огненных спиц и поднесла их к защите прибывших. Для мага огня это было настоящим вызовом, но она держалась. Раз учитель приказал, надо делать, а не сомневаться.

– Ты позволил себе неосторожность прилюдно надругаться над моим родом. – Я подошёл к лежащему Мигелю. Тот уже перестал орать, а дыра в ноге активно затягивалась. Лечебные зелья у третьекурсника были отменные. Вот только встать, чтобы наброситься на меня, он не мог. Натали заморозила и его.

– Ты труп, подонок! – с ненавистью произнёс маг воды, не переставая дёргаться, чтобы выбраться из ледяной ловушки. – Мой род сотрёт тебя в порошок!

– Наказание за надругательство над высшим родом империи – дуэль между её представителями, – продолжил я, игнорируя крики. – Но я не собираюсь драться с тем, кто визжит от незначительной ранки, словно недорезанный поросёнок. Что же мне с тобой тогда делать? Ты незваным пришёл на мой праздник, поносил мой род, меня, его главу, мою ученицу. Просто так отпускать тебя я не стану. Таким, как ты, нужно максимально доходчиво объяснять, что быть членом высшего рода не значит обладать бессмертием. И этот момент ты запомнишь надолго!

Я подошёл вплотную к замороженному в лёд Мигелю и, наклонившись, разорвал на его груди рубаху. Мою ладонь окутало «разложение», после чего я положил руку на грудь Мигеля. Всё это время дёргающийся третьекурсник угрожал мне страшными карами и своим родом, но после того, что я сделал, вновь начал визжать. И на этот раз я прекрасно его понимал – разложение работает не так, как обычные заклинания. Ожог, что остаётся после него, практически невозможно свести. Придётся полностью удалять не только кожу, но и мышцы под ней, чтобы извести мою метку.

Убрав ладонь, я посмотрел на результат – на груди потерявшего сознание Мигеля была выжжена пятерня. Это было некрасиво, но необходимо. Мигель позволил себе прилюдно очернить мой род и меня, его главу. Я хоть и не самый прилежный ученик магической академии, но основы взаимоотношений родов выучил. Если бы я проглотил оскорбление и не наказал Мигеля, с Греймодами никто никогда бы считаться не стал. Таковы суровые реалии этой жизни – слабые должны стоять позади и не отсвечивать. Поэтому я действовал так, как и должен действовать глава рода. Да, это объявление войны Аквалорам. Простить такое они тоже не имеют права. Но лучше война, чем презрение. Войну и выиграть можно, а от презрения ты никогда не избавишься.

– Мила. – Я кивнул на лежащее передо мной тело. Девушка кивнула и использовала лечение, чтобы Мигель случайно не умер от болевого шока. Он хоть и добрался до шестого ранга, но оказался слишком мягкотел.

– У кого-то ещё есть претензии к роду Греймод? – спросил я остальных. Увидев, что отвечать никто не собирается, надавил: – Мне нужен ответ от каждого! Тот, от кого я его не получу, будет заклеймён! Ты!

Я указал на ближайшего ко мне третьекурсника. Ещё один представитель рода Аквалор.

– У меня нет претензий к роду Греймод, – произнёс побледневший парень. Из всех, кто прибыл с Мигелем, этот казался мне наиболее слабым и трусливым. С него и начал.

– Ната, освободи его. Роза, убери копьё. Ты! – Я повернулся к следующему парню.

Неожиданно оказалось, что, кроме Мигеля, ни у кого из явившихся ко мне претензий нет. Стоило начать говорить одному, как остальных было уже не заткнуть.

– Мила, убирай стену, – приказал я и, как только проход вновь стал свободным, произнёс, обращаясь к приспешникам Мигеля: – Забирайте своего предводителя и передайте остальным – тот, кто посмеет высказываться о моём роде подобным образом, будет наказан. Сейчас Мигель Аквалор был обучен самым щадящим образом. Если вновь посмеет разинуть рот, он лишится руки. В академии нельзя убивать, но доходчиво доносить свою позицию до других никто не запрещал. Уходите! На этом празднике вам делать нечего!

Судя по возникшему в районе груди ощущению, только что у меня появился смертельный враг, причём весьма сильный и влиятельный, что не остановится ни перед чем, желая добиться своего. Страшиться и, спрятав голову, начать извиняться перед всеми, ползая на пузе? Нет! Нужно больше силы, чтобы противостоять любой угрозе. Свой род я буду защищать так, чтобы никто даже взглянуть с претензией в нашу сторону не смел!

– Смотрю, друзей ты заводить умеешь, Соло, – произнесла подошедшая ко мне Вирена. К этому моменту гости начали расходиться. Бочком-бочком они подтягивались к дверям и исчезали, не желая становиться частью произошедшего.

– Судьба у меня, видимо, такая, – ответил я.

Подошли ректор и Шир. Остальные преподаватели уподобились студентам и начали покидать столовую, но ректор не мог себе такого позволить. В его глазах читалось осуждение. То, что я сделал, было чрезмерным наказанием, особенно для высших родов. Я не оставил иного шанса роду Аквалор, кроме как отреагировать на мою жестокость чем-то подобным, но я не жалел о содеянном. Твари бывают не только в разломах, но и среди людей. И моя цель, как покорителя разломов, уничтожать их везде, где увижу. Или наказывать, давая шанс исправиться.

– Нужно было на лице клеймо нанести, – произнёс Шир. – Так было бы доходчивей. Грудь что – спрятал за рубашкой и думать о ней забыл. Но лицо – оно всегда на виду.

– Для первого раза достаточно груди, – не согласился я. – Лучше объясни, с каких пор студенты начали управлять магической академией Тримуса? Этот парень вёл себя здесь так, словно он хозяин. Это чья академия? Его или всё же империи?

– Отправляетесь на задание завтра утром, – заявил мрачный ректор, не желая отвечать на мой вопрос, после чего развернулся и, копируя Шира, широким шагом отправился прочь. Последнее, что я услышал, было бурчание: «А ведь всё так хорошо начало складываться…»

– Завтра – это плохо, – недовольно произнёс Шир. – Твои ученицы готовы?

– Мы куда-то отправляемся? – Милена, что находилась неподалёку, беззастенчиво влезла в разговор.

– Разломы уничтожать, – ответил я. – Я, Шир, Вирена, ты, Натали и Розалин.

Только сейчас я осознал, что у нас получилась полноценная рейдовая группа моих времён. Это сейчас они насчитывают сорок человек. Шестьдесят лет назад группы покорителей разломов состояли из шестерых, по одному представителю каждой стихии. Кстати, нужно всё же спросить, почему маги нового времени так сильно отличаются от магов прошлого? Разница в подготовке огромная!

– Уже завтра? – забеспокоилась Милена. – Но мы же не собраны!

– Как завтра? – К нам подошли Натали и Розалин. – Какие разломы? Опять в Формитон?