Тростинка принесла поднос с чаем для Рена и подлетела ко мне:

– Госпожа, чего бы вы желали? Ткань, фасон, цвет?

Госпожа желала самое простое пальто с капюшоном без меха и непременно чёрного цвета. Рен скорчил гримасу, но я была настойчива. Пока девушка подбирала варианты, я успела пересмотреть десяток платьев и парочку отложила. Неожиданно со стороны внутренних помещений раздался шум, и в зал ворвался разгневанный толстяк в сопровождении не менее возбуждённого молодого человека:

– Ли́сси! Немедленно подойди!

Тростинка глазами указала на нас, но толстяк проигнорировал знак и в ярости продолжил:

– В кассе было восемнадцать злотых и три четвертака. Сейчас Розéн пересчитал – три четвертака и семнадцать злотых! Ключ от кассы только у тебя и у меня! Где монета?! Где, я спрашиваю?!

Девушка задрожала:

– Я не знаю, господин Пери́ш! Богами клянусь, я не брала!

– У злотого выросли ноги и он убежал по дороге? – издевательски пропел строчку из детской песенки толстяк. – Воровка! Опять за старое, да?! Надо было в прошлый раз засадить тебя в тюрьму!

Я покосилась на молодого человека. В принципе не люблю злорадных людей, а этот вдобавок напрашивался – рукав кургузого пиджачка задрался, оголив тощее запястье.

– Эй, вы чего?! – взвизгнул молодой человек, когда я крепко ухватила его за руку.

– Девушка не виновата, – повернулась я к толстяку. – Злотый взял ваш помощник. Лисси отказала ему во взаимности, он решил отомстить. Третий ключ у него в кармане брюк, там же и злотый.

Выпученные глаза толстяка следовало увековечить на картине. Девушка уставилась на меня как на ожившую статую Богов. Молодой человек оказался сообразительнее их и рванул к дверям.

– Прыткий какой, – подоспевший Рен ловко подставил подножку и скрутил вора. – Господин… как вас? Периш? Проверьте карман, пока я держу паршивца.

Толстяк отмер и достал ключ с монетой. Тростинка подскочила ко мне, рухнула на пол, обхватила мои ноги и расплакалась:

– Вас послали Светлые Боги, госпожа!

– Встаньте, – смутилась я. – Боги здесь ни при чём, я просто ведьма.

– Ведьма, – изумлённо выдохнул толстяк. – Но это же травки-муравки, зелья-заговоры… Вы же так сказали, словно точно знали!

– Госпожа Мур-Мур у нас необычная ведьма, – Рен рывком поднял на ноги молодого человека. – Она действительно видит прошлое. Как вы намерены поступить с вором, господин Периш?

Хозяин магазина повертел в руке ключ и злотый:

– В участок его! Сегодня он ключ от кассы подделал, чтобы Лисси оболгать, завтра ещё чего сообразит и в мой сейф залезет! Господин, вы сами не из Розыскного ли будете? Хватка у вас больно мастерская.

– Из Розыскного, – не стал вдаваться в подробности Рен. – Помогу доставить красавца, а то он глазищами так сверкает, будто сейчас укусит.

– Я ему укушу! – толстяк потряс кулаком. – Ишь чего удумал – напраслину возводить! Лисси, девочка, прости меня… Идёмте, господин, участок тут близко, через три дома. Не замёрзнем.

– Мур-Мур, мы быстро, – Рен кивнул на кресло, где оставил шарф и перчатки. – Пригляди.

«Пригляди!» А если он задержится до ночи? Даже «быстро» оформить вора – это не пять минут. От волнения я допила ополовиненную Реем чашку чая.

– Госпожа, я сейчас ещё принесу! – Лисси метнулась прочь и вернулась с чайником, сахарницей и чистой чашкой.

– Госпожа, вы не подумайте! Я не воровка! – она налила мне чай и молитвенно сложила руки. – В прошлый раз я взяла из кассы четыре злотых, чтобы заплатить за квартиру, потому что на следующий день жалованье, и я обязательно вернула бы монеты. Так не хотелось занимать под проценты из-за одного дня! Но господин Периш неожиданно устроил проверку. Он так ругался, так ругался, потом всё же сжалился и простил. Господин Периш добрый, правда…

Лисси натолкнулась на мой скептический взгляд и осеклась.

– Ваш добрый хозяин без доказательств собирался отволочь вас в участок за один пропавший злотый. Месяц тюрьмы и никакой приличной работы после.

– Он мог бы так поступить в прошлый раз, когда я была виновата, – Лисси покаянно вздохнула. – Брать чужое дурно, госпожа.

– Сколько хозяин вам платит, Лисси?

– Тридцать злотых, – бесхитростно призналась она. – Хорошие деньги, госпожа. Это моя вина, что я тогда не рассчитала жалованье. Ещё я получаю осьмушку с каждой проданной вещи.

– Осьмушку с каждой проданной вещи? – я улыбнулась. – Прекрасно! Пока я примеряю эти платья, подберите мне пальто, шарф и перчатки.

– Чёрные? – радостно уточнила Лисси.

– Светло-серые.

Глава 9

В новом платье по фигуре я почувствовала себя почти прежней Деей, общительной и весёлой. Когда Рен с хозяином вернулись, мы с Лисси пили чай и болтали.

– Отлично выглядишь, Мур-Мур, – Рен придирчиво осмотрел меня. – Стальной тебе к лицу.

– Госпожа очень красивая, – простодушно заметила Лисси. – Вам повезло, господин!

Рен промолчал и собрал свёртки. По моей просьбе Лисси упаковала мои старые вещи. В Сытном квартале их никто не назовёт обносками, той же Хелли они вполне ещё послужат.

– Я поймаю коляску, одевайся.

Господин Периш ещё раз извинился перед Лисси и заверил меня в вечной признательности. Возможно, девушка не преувеличивала, и он впрямь был неплохим человеком. Цены в его магазине приятно порадовали.

Дождь к ночи усилился. Между булыжниками мостовой текли ручьи, свет от фонарей разбивался на сотни дрожащих бликов, воздух отчётливо пах сыростью и прелой листвой. Неделя до зимних праздников, в доме напротив уже украсили окна гирляндами и венками из остролиста, а погода плевать хотела на календарь. Ни зима, ни весна, ни осень.

– Пятое время года, – сказала я ночному небу.

– С кем ты разговариваешь? – вынырнул из темноты Рен.

– Сама с собой. Сдаётся мне, нам придётся топать домой пешком. Жаль, что я не ведьма: говорят, они умеют заклинать дождь.

– Если не будет коляски, добегу до участка. Там всегда наготове дежурный экипаж. Воспользуюсь служебным положением.

Бежать не пришлось: вдали показались смазанные зелёные огни. Вскоре мы уже неспешно катили под мерный звук капель по крыше.

– Как ты догадалась, что парень виновен? – неожиданно спросил Рен.

– Прочла его, – удивилась я вопросу.

– Нет. Как ты поняла, что следует прочитать именно его, а не хозяина или продавщицу?

– Ну… – я задумалась. – Он был доволен. Просто сиял. Согласись, странная реакция на случившееся, особенно учитывая, что Лисси – очень привлекательная девушка и должна вызывать сочувствие.

– В особняке Герье ты точно так же безошибочно выделила дочь и зятя. Ты была бы прекрасным розыскником.

– Не начинай, – устало вздохнула я. – Или подожди немного: Совье надоест, что я трачу силы вне службы, и он меня уволит. Обещаю, тогда я приду наниматься к тебе. За этот день я привыкла к положению обеспеченной дамы и вновь голодать не хочу.

– Совье никогда тебя не уволит, – Рен отвернулся и уставился в окошко.

– Откуда ты знаешь?

– Интуиция. Всё, что у меня осталось.

Отражением фонарей в чёрной воде проплыла Тейра. Коляска повернула влево от моста, цокот подков стих.

– Приехали, господа, – пробасил извозчик. – Две осьмушки.

– Ты, мил человек, берега не попутал? – весело уточнил Рен. – Четвертак за десять минут?

– Дак погода-то какá? Хлещет, як в небе дыра. Не жальтесь, господин хороший, нам с Ласточкой ещё обратно колесить, а отсед седоков на окраину нема.

– Уломал, лови, – монета исчезла в широкой ладони извозчика, и Рен протянул мне руку: – Понеслись, Мур-Мур. Не проскочим за минуту – вымокнем как последние цуцики.

Он умудрился одновременно подхватить и свёртки, и меня, и мы вихрем домчались до парадного входа.

– Прямо как в школе, – рассмеялась я.

– Да… Ты вечно забывала плащ.

Что значит солидный дом: чистота и тишина, ни непристойных песен, ни забористой ругани, ни запахов подгоревшей еды. На лестнице и в коридоре лежала ковровая дорожка, все лампы исправно светили, на каждой двери сиял начищенный медный номер. Шестая и седьмая квартиры были совсем рядышком.

– Ключ не потеряла? – улыбнулся Рен. – Я однажды…

Неожиданно дверь с цифрой семь широко распахнулась, и в проёме возникла девушка. Из одежды на ней красовалось нечто, напоминающее алую кисейную занавеску на тоненьких лямочках, шею обвивали три нити искусственного жемчуга, ярко накрашенные губы капризно изгибались:

– Рени, ну где ты ходишь! Я чуть не уснула!