– Пошли плавать, – обратилась она к нам. – Хватит тухнуть. Почти все кутят у бассейна.

Согласилась только пьяненькая Полина. Я посмотрела на часы, которые показывали уже почти полпятого. До презентации оставалось где-то около полутора часов. Прикинув, сколько времени у меня займет каторжная сушка волос, я решила, что это неравноценно проведенному времени в бассейне.

– Я лучше подремлю немного, а то что-то после вина разморило. Хочу тусить всю ночь, мне нужны силы, – посмеялась я.

Сразу же направилась в комнату, где, недолго повозившись с пледом, уснула.

Глава 5

Разбудила меня неприлично веселая Полина, когда уже смеркалось.

– Скоро презентация, Левая там во всю уже настраивается, – она немного задумалась. – Или Правая, – после чего засмеялась.

Ее волосы падали мне на лицо и щекотали нос. От нее пахло табаком и немного алкоголем, что служило неоспоримой уликой в деле о незаконном увеселении. Я возжелала того же эффекта. Хотя после дневного сна еще чувствовала себя заторможенной. Было очень жарко. В комнате работало отопление. Голова была тяжелой, и ее непременно хотелось запихнуть в морозилку. Открыла окно и высунулась из него почти по пояс. Это было приятнейшее из ощущений, когда тело остывает, переставая приносить дискомфорт. Немного подышав, решила оставить створки открытыми, чтобы хоть ненадолго проветрить комнату. Ведь непременно Дарина, не переносящая холод, вскоре бы закрыла окно. Мы были как те бабки из автобуса. Одной вечно жарко, другой вечно дует.

Я немного привела себя в порядок, переоделась, стерла размазанную тушь и поспешила вниз в гущу «мероприятия». Сходки большими компаниями были для меня более приятными, чем посиделки в маленьком кругу. Так было легче слиться с окружением. На таких тусовках, как эта, если речь не о тебе, твои слова не особо интересны. Бой идет не на жизнь, а на смерть. Каждый пытается перекричать другого в надежде, что его мнение все же сочтут важным, а историю, интересную, как правило, только ему самому, хоть капельку захватывающей. Со мной обычно всегда стояла такая же молчаливая Эл. И чем больше времени прошло после предыдущего общения собеседников, тем кровожаднее это выглядело. Какие-то нелепые громкие рассказы смешивались с абсолютно случайными историями. В такие моменты я чувствовала себя в безопасности, молча оценивая тупость очередного словесного поноса и наблюдая за происходящим. Я знала, что не придется активно участвовать в разговоре.

Можно насладиться так называемой свободой, если меня не поймают, когда перебегаю от одной компании к другой, или не бояться в любую минуту сорваться и ляпнуть что-нибудь. Так все и было в день нашего приезда. Когда я спустилась, в комнате, даже по моим меркам, царил хаос. Особо поддатые, видимо не просыхавшие с полудня Дарина и Матвей громко пели в импровизированное караоке на телефоне. У них была целая толпа ликующих слушателей.

Где-то в углу комнаты Алина, как всегда в своем репертуаре, снимала себя на видео. Кто-то занимался распаковкой очередной порции алкоголя, выстраивая бутылки в ряд на длинный стол, протянувшийся почти вдоль всей стены. Многое из того, что было наготовлено, уже стояло на столе, вокруг которого носилась Правая. Она очень аккуратно накрывала его в одиночку. На мое предложение о помощи весьма сухо ответила отказом. Левая же чуть ли не в тисках держала бедного Глеба и заставляла его возиться с оборудованием, пытаясь подготовить все для презентации, которая, судя по всему, должна была идти во время трапезы.

Я первый раз зашла в гостиную. В этой суматохе чуть не упустила из виду огромные окна во всю стену, через которые днем можно было наблюдать бескрайний лес, поглощенный белой пеленой, а ночью лишь темноту. Ден и Ярик в компании какого-то незнакомого парниши пробежали мимо меня, захватив огромный таз и явно не одну бутылочку горячительного. Они вышли через гостиную во двор и завернули за угол. Дверь почти сливалась с панорамой так, что я ее не сразу заметила, пока, как мне показалось, ребята не вышли в окно.

Алина почти сразу ринулась вслед за ними, заливая комнату гром-ким смехом. Спойлер – спустя уже 10 минут она вернулась, чтобы уединиться по нужде, спровоцированной холодом. Ну и чтобы переодеться для дальнейшего осуществления планов соблазнения. Артур, ее парень, то ли нынешний, то ли бывший, с презрением наблюдал за происходящим. Время от времени он пытался отвлечься на кого-нибудь, высматривая в отражении себя или будущую жертву своих душещипательных разговоров. Оказываясь на публике, Алина часто предпочитала своему парню компанию других, более ярких мужчин. Он редко что-либо выносил наружу по этому поводу, однако по глазам все было видно. Артур принадлежал к достаточно приятному, но жутко правильному типу мужчин. Он редко ввязывался в конфликты и, даже несмотря на темперамент своей пассии, всегда был спокоен на людях, не взирая ни на какие провокации с ее стороны. Вряд ли можно было что-то вообще сказать о нем, подчеркивающее и его внешнюю уникальность. Типичный сын маминой подруги. А маму он очень любил. Обычно большая часть публичных возмущений Алины касалась именно этой темы. Но несмотря на всю эту невзрачность, на самом деле у нас с ним было больше общего, чем могло показаться.

Мы раньше, еще до Алины, часто зависали в соседнем от офиса баре по вечерам, просто по-дружески, вполне обыденно разговаривая о каких-то глобальных философских проблемах. Тогда еще я могла бы представить себя в роли его утешителя. Теперь же каждый раз мои размышления прерывала подступающая рвота от мыслей о последствиях. Не хотелось бы мне вставать между ним и Али. К тому же не знаю даже, сколько нужно выпить, чтобы меня посетили хотя бы мимолетные романтические мысли о нем.

Перебив тошнотворный поток размышлений, я наконец решила реализовать часть планов на эти дни. Налила себе почти полный бокал вина и стала маяться, пытаясь найти себе хоть какое-то применение. Мои едва зародившиеся помыслы удачно поддержала Полина:

– Эй, Кэт, пошли отравимся, – снова неожиданно для меня выступила она. – Я взяла твое пальто.

Вы могли бы спросить, почему мы занимаемся этим так часто. Да потому что так оно и есть. Мы делаем это настолько часто, что это становится неотъемлемой частью нашей жизни, без которой история уже не кажется цельной. Времени на ответ особо не было. Не успела я открыть рот, как меня тут же уволокли на веранду. Оказавшись там, толком не одевшись, я еще больше погрузилась в немного остывшие ощущения.

Уже не легкая прохлада постепенно заполнила мое тело, морось стала тяжелее, а видимость – почти нулевой. Стемнело быстро. Все, что я могла разглядеть – это Полина, озаряемая светом из гостиной, и наши горячие ребята со своими «фанатками» у мангала на заднем дворе. Свет недавно разожженных углей передавал лишь легкие очертания, но в глаза мне сразу бросилась стоящая в стороне ото всех фигура мужчины, который выглядел не особо увлеченным, но не отходил от огня. Можно было понять, что активно размахивающий тонкой пластиной типа картонки силуэт – это Ярик, хохочущие ребята – компания Дена, а воркующая парочка – это Алина и Артур, который, кажется, только что был в доме.

Видимо градус поднял не только его давление, но и подавленные чувства. Трудно было понять, кто из них крепче стоит на ногах. Уже долгое время все были увлечены алкоголем, а голод преследовал многих аж с прошлого вечера. В общем, я недолго терзала себя по поводу незнакомца и переключилась на Полину. Пока она откапывала пачку сигарет в огромном кармане своей дутой куртки оверсайз, я уже успела приглушить бокал вина. Мою неутешительную попытку найти на дне еще хоть капельку притупляющего прервал грубый возглас, который не мог не привлечь внимания всей нашей уличной тусовки. Полина достала помятую пачку моих любимых Филип Моррис и, поняв, что там только одна сигарета, взвизгнула матом.

– Сейчас, я угощу, – я полезла в карман, но там было пусто. – Не поняла, – поставила бокал на тонкую перекладину и начала нервно хлопать по карманам. В результате сломала шоколадное яйцо, однако до него мне не было дела.

– Это, походу, была твоя пачка, – зажмурилась девчонка, опасаясь видимо, что я начну на нее орать. Я, в общем-то, и не собиралась. Просто была в недоумении. – Извини, пожалуйста, мне Дарина ее сунула, когда я искала, у кого бы стрельнуть, – только сейчас поняла, что никогда не видела, чтобы она курила.

– Господи! – выдохнула я, успокаивая ее, – да ладно. Сейчас раздобудем. В любом случае у меня с собой блок.

Уже более смелая, чем минут 10 назад, я не нашла ничего более удачного, чем попросить помощи у ребят на улице, вместо того чтобы тащиться в дом за сигаретами. Тем более, что мы уже привлекли их внимание.

– Эй, Яр, не найдется сигаретки? – спросить у него было моей осознанной попыткой хоть немного привлечь его внимание в этот вечер, ведь он мне нравился больше всех. Ну, пока я не особо разглядела предмет своего внезапного интереса.

Конечно, будь я поумнее или, возможно, поуверенней, то не стояла бы сейчас здесь, а устраивала дикие пляски у костра с остальными волчицами. Но, однако, я здесь.

– Не уверен, Кэт, убил последние две, за новой пачкой надо тащиться в дом, – почти провыл он.

Отвратительно… Блин, мог бы и сходить ради дамы… Хотя, в каком месте я вообще «дама»?

– Ребят? – уже с большей досадой от осознания того, что придется все же идти в дом, спросила я. Теперь мне стало как-то неуютно от этой ситуации.

Получив вместо ответа всего лишь «танцы» ребят, пытающихся изобразить отрицание, я уже было сделала шаг в сторону двери, но вдруг увидела, что высокая фигура приближается к нам. Это был он, тот самый загадочный мужчина.

– Курение убивает, – еще в пути почти крикнул он немного укоризненно.

– Надеюсь, найдется что-то поинтереснее скудной сигаретки, что сможет меня убить, – маскируя интерес за притворным воодушевлением с уже большей уверенностью сказала я.

Мой собеседник на секунду задумался.

– Уверен, что это так, – уже тише, но более твердо произнес он, пытаясь меня то ли припугнуть, то ли оправдать.

Его голос был низким и, как показалось, весьма соответствующим этой пленяющей чувства прохладе. Он подошел ближе уже с открытой пачкой. Сам достал сигарету, а не как это принято, по-джентльменски протянул ее мне. Рукава у него были завернуты до локтя, а мужественные руки украшали переплетенные чернильные ветви. Извиваясь, они уходили наверх под куртку, где вырисовывался удивительный узор.

Оторвав взгляд от его руки, взяла сигарету и подняла глаза. Я будто утонула в той атмосфере, в которую погружалась еще по приезде. По телу побежала дрожь, а колени и вовсе задрожали. Буквально за секунду успела его рассмотреть. Стоящий в полумраке силуэт под «идеально подобранным светом». Он был настолько притягательным. В его ярких, даже в темноте синих глазах ощущалось что-то невероятное, холодное, но безумно манящее. Немного мрачный, безумно привлекательный. У него было вытянутое лицо, слегка пухлые губы, мужественный прямой нос и темные густые локоны, которые видимо также отчаянно, как и я, стремились к его невероятным глазам.

Я заметила уже чуть позже, что они немного прищуривались, когда он говорил. А когда встряхивал головой, чтобы смахнуть в сторону челку, кажется, сам того не осознавая, выглядел невероятно сексуально. В его слегка хмуром взгляде не читалась присущая таким красавчиков легкомысленность, а скорее наоборот. Взрослый мужчина, которого никто никогда не мог бы смутить – таким он казался серьезным и спокойным. Его одежда не выглядела броско, но явно чувствовался стиль. Правильно подобранные элементы, силуэт и ткани подчеркивали его высокий рост и хорошую фигуру. Я, выросшая в доме, где все были помешаны на дорогих шмотках, невольно начала в этом разбираться. Судя по всему, помимо стиля, тут пахло еще и деньгами.