Барон хоть и был твердолобым, но камень оказался крепче. На миг пальцы, душившие меня, ослабли. Секунды дезориентации отца хватило, чтобы сбросить с шеи живую удавку и нырнуть под руку, которой мой противник махнул не глядя. Только уйти я не успела. Сделала пару шагов, как опомнившийся отец, развернувшись, бросился на меня и повалил на пол.

Мы перекатились, я извернулась змеей и, оказавшись сверху, попыталась выпрямиться и сесть, уперев колени в пол. Вот только если в приличных книгах противники обычно оказываются лицом к лицу, то я очутилась лицом к отцовскому тылу! Да-да, я сидела на его пояснице!

Впрочем, меня это не смутило, будем работать (и наносить урон!) с тем, что есть!

Схватив сапог гигантского размера, я постаралась провернуть его до щелчка. Звук даже раздался. Не знаю, вывихнула ли я мужскую лодыжку или оба своих запястья, но травма была налицо! Вернее, на теле.

Отец взвыл.

«Значит, все же не себе», – промелькнула мысль. А что? Говорят, в бою войны порой не чувствуют смертельных ран… А у меня тоже было сражение, так что…

Но увы, как оказалось, я все же ни разу не берсерк. Разочарование настигло меня вместе с болью, какая бывает, когда с тебя сдирают скальп. Во всяком случае, ощущения были такими, словно с меня вот-вот слезет кожа вместе с волосами. А все от того, что когда отцовская лапища резко дернула меня за кудряшки, заставив запрокинуть голову, я невольно выпустила баронскую ногу.

Та упала на пол. Папочка взвыл повторно, а я, оставив в его хватке клок своих волос, откатилась на пару шагов.

Так что вышел своеобразный валет из тел, но уже на расстоянии.

Вдох. Выдох. Метнула взгляд в сторону отца. Наши глаза встретились, и я поняла: надо бежать! Лихорадочно оглянулась. Варианты выхода из ситуации можно было по пальцам пересчитать. Причем одной руки. Еще и осталась бы пара лишних. Если точнее – все пять. Но это был повод не чтобы сдаться, а чтобы поднапрячься.

Если как следует разбежаться и оттолкнуться от алтаря, то вполне возможно запрыгнуть на балку под потолком… Это не спасет меня, но даст передышку.

Так что я рванула изо всех сил. Оттолкнулась от ступени постамента. Тело взмыло вверх, второй ногой коснулась угла алтаря и… Гадская юбка! За широкий подол в последний момент и схватился отец, дернув меня назад.

А дальше случилось то, чего не ожидала ни я, ни папочка.

Да, силы магические оставили Кимерину, но гравитационные и центробежные – то были при мне. Так что, выражаясь языком механики, тело с большой скоростью и массой вынужденно изменило траекторию движения с прямой на окружность.

Если проще – я сделала сальто и приземлилась… На плечи папочке.

Да уж… когда взрослые дети сидят на шее у родителей, последним это никогда не нравится. Даже если это в переносном смысле. У нас же был самый что ни на есть буквальный.

Барон взревел раненым зверем. Видимо, я здорово травмировала папину гордость. И ногу.

Наверное, поэтому отец понесся к выходу напролом. А я – верхом на нем, вцепившись в волосы, как в поводья.

Правда, забег оказался недолгим. Ровно до дверного косяка, о который я с чувством пропечаталась, не успев пригнуться.

Так что рухнула я, приложившись об пол со всей дури. Зато барон, скинув с плеч груз отцовства, остановился. Папочка, тяжело дыша, с ненавистью глянул на меня из коридора, освещенного факелами.

Я, медленно поднявшись с пола и ощущая звон в ушах, будто моя голова – пустая кастрюля, по которой только что со всей дури лупили поварешкой, зыркнула на отца в ответ.

Это длилось секунды три или четыре – примерно столько же, сколько и наша с ним борьба. И наконец барон, словно сплюнув, произнес:

– Я так понимаю, сватать тебя бессмысленно. Так что готовься, завтра отправляешься в монастырь.

И после этих слов дверь в молельню с грохотом закрылась. Традиционно на засов.

Я выдохнула, медленно-медленно, изгоняя с воздухом из груди и остатки страха, замешенного на адреналине. На смену напряжению, которое держало на привязи боль, пришел откат. А с ним – и боль.

Кажется, я отбила всю Тамарочку. Причем не только тело, но и голову. Иначе почему в воцарившейся тишине мне послышались заунывные стоны откуда-то снизу, как раз из склепа.

Но я же там недавно была, и там было тихо, собственно.

– Так, Тома, у тебя все дома, – произнесла вслух, чтобы морально себя поддержать, – А если нет, то виноват в этом интернет! И еще немного Карина, которая наверняка по нему читает эту книгу…

Это было единственным логическим объяснением всего происходящего. Я в коматозе, сестра читает мне книгу, а мое сознание адаптирует сюжет… Если так, то какая роль в нем уготована Тамарочке?

Похоже, что злодейки. Меня же подозревала тайная канцелярия. Хотя кого тогда казнили сегодня на площади? Обычно на плахе убивают антагонистов. Правда, в конце книги…

А как далеко от эпилога забросило меня? И вдруг там еще второй, а то и третий том…

Обо всем этом я думала, когда спускалась по ступеням в склеп. Проверить, не чудятся ли мне звуки. И оказалось нет, не примерещились.

Какое же это облегчение – узнать, что странные звуки из склепа – это всего лишь не сильно дружелюбный призрак, а не стучащаяся в твою голову шизофрения.

То, что призрак зол, можно было понять по тому, как он выл и метался меж саркофагов, пытаясь, словно пес, сорваться с привязи. И каждый раз, когда душа отлетела в сторону, его вновь притягивало обратно, будто кто-то дергал поводок.

Я подалась чуть вперед и увидела, что рядом с одной из урн, которые стояли на полках, мерцал мой амулет. Тот самый, что я сняла с шеи…

Что ж, похоже, императорский лекарь не соврал: его «висюлька» работала на славу и правда притягивала душу к телу. Только при этом не делала различий, в каком состоянии то находится: живом или пеплообразном.

В отблесках почти догоревшей свечи я увидела полупрозрачную женскую фигуру в легком боевом доспехе: кольчуга, порты, что ниже колен растворялись клоками тумана. Длинные серебристые волосы, некогда заплетенные в две косы, сейчас развевались на незримом ветру. В руке – короткий меч.

Я попыталась сделать шаг назад, под прикрытие угла стены. Вот только юбка, предательница, зашуршала в самый неподходящий момент.

Второй раз за сегодня меня подвела! Теперь отчетливо стало понятно, почему выживаемость среди женщин в прошлые века была такой низкой! И дело не только в антисанитарии. Попробуй-ка спасать себя в длинных платьях и с волосами до пояса! А ведь был еще и корсет! А если не нацепишь их – заклеймят шаболдой.

Призрак, услышав звуки, тут же метнулся ко мне и, не долетев каких-то пару шагов, остановился. Видимо, привязка не пустила дальше.

– А ты еще кто такая? – услышала я старческий голос. На этот раз в нем не было подвываний. Лишь концентрированная злость. Такую только сцеживать по каплям и продавать, как сильнейший из ядов.

– Кимерина Бросвир, – сглотнув, ответила я и задала встречный вопрос: – А вы?

– Доумирали! – фыркнуло привидение. – Не узнать свою прародительницу! Позор! Я Вильда – Лик Смерти – Бросвир! И какая-то сволочь запечатала мой дух в этой демоновой урне. На пять сотен лет, если судить по датам на надгробиях!

– Это была точно не я, – заверила эту привиденистую фурию. – А вот вызвала вас с того света, кажется, уже я. Прошу прощения за беспокойство… Я амулет свой, кажется, с вашим прахом случайно положила. А он душу к телу притягивает. Сейчас уберу его. – И с этими словами хотела было подойти к урне, как Вильда рванула мне наперерез и зависла меж мной и полкой с погребальными вазами.

– Не стоит торопиться, внучка. Может, еще побеседуем? – сменив злость на деловой тон, протянула эта пра-очень много раз-бабушка.

В ее словах был резон. Особенно с учетом того, что в молельне поутру меня ожидала отправка в монастырь и непримиримый живой отец. Мне показалось, что договориться с усопшей, пусть та и Лик Смерти, будет проще, несмотря на прозвище.

– Значит, ты – малышка Кимерина, – фыркнула полупрозрачная и ехидно протянула: – Хотя не такая уж ты и мелкая, как описывала тебя бабка-покойница…

И Смерть прошлась по моей пышной фигуре взглядом, начиная от подола и заканчивая лицом.

Я в ответ тоже пристально посмотрела на призрачные контуры. Те обрисовывали тело крепкое и сбитое. Ну да, и тонкая, как тростинка, дама не смогла бы носить кольчугу и меч – те наверняка весили при жизни бабули изрядно.

Так что я усмехнулась и ответила наугад:

– Вы тоже в легендах были не пушинкой, а женщиной в теле, – произнесла это и сделала несколько шагов вперед, чтобы сесть на ближайший саркофаг: нога в лодыжке после падения начала ныть, и стоять было больно.

Судя по тому, как хмыкнула Смерть, со своим предположением я угадала. И уязвила тоже. А что? Ей можно, а мне – нет? Если спустить подколку, вторую… Оглянуться не успеешь – и из тебя сделают игольницу для язвительных шпилек. Нет уж!

– Тебя не учили, что старших надо уважать? – сварливо протянула Вильда.

– Да, как и место им всегда уступать… – выдохнула я устало.

Только чего не ожидала, так это того, что призрак от моей последней фразы так оживится.

– Правда? Тогда уступи его бабушке…

Я уже хотела было пододвинуться, но в последний миг замерла и предупредила:

– Если вы о моем теле – то не отдам!

– Жаль… Хотя попробовать стоило, – философски отозвалась, ничуть не обидевшись, Смерть и уточнила: – А что ты, живая, здесь делаешь, правнучка?

– Сражалась за свободу, – ответила я, уперев руки в каменную плиту.

– И что, получила? – полюбопытствовала Вильда.

– Угу. Как минимум десять лет монастыря. От отца, – поделилась я «приобретением». – Он сегодня забрал меня из академии и решил выгодно продать… В смысле, пристроить замуж по сходной цене. Раз дар выгорел…

– Что сделал этот выкидыш бездны?! Да судя по тому, что мне поведала покойная бабка там, за Гранью, твой отец по крови даже не нашего рода! Торгаш, что купил баронство, женившись на твоей матери. И теперь тебя, истинную Бросвир, – сгноить в монастыре?! Тебе нужно вернуться в академию!

– Ну, у меня нет для нее магии…

«Зато есть стойкая ректорская нелюбовь и запрет на посещение стен местного магического универа без сопровождения родственников», – мысленно добавила я.

– Пф-ф-ф! Я обманула целую орду орков в Кровавой Пади. Обхитрить пару артефактов замера силы – не проблема. Так что, внучка, предлагаю тебе сделку: ты вытаскиваешь меня из этого склепа, я тебя – из монастыря, и мы возвращаемся в академию.

Однозначно, этот план мне понравился больше отцовского. Так что я для вида подумала пару секунд, кивнула – и мы заключили со Смертью сделку.

А потом я подошла к урне с прахом Вильды, взяла свой амулет, запихнула его в вазу и подхватила ее. Посудина оказалась увесистой.

– Раз вам от своего тела далеко отлетать нельзя, значит, возьмем его с собой, – пояснила я, подумав, что так заодно обойду приказ ректора о сопровождении родственников.

Глава академии же не указал, в каком те должны быть агрегатном состоянии. Так что формально – все условия выполнены.

Дело осталось за малым – как-то выбраться из дома. А перед этим – из молельни, закрытой на засов.

Когда мы выбрались из склепа, я критически осмотрела капеллу. Окна, вернее, стрельчатые витражи, были высоко, метра четыре от пола, не меньше. Но если составить скамьи друг на друга и поднапрячься, то шансы вылезти были. Примерно как встретить на улице мамонта – пятьдесят на пятьдесят: либо получится, либо нет.

На дверь особых надежд не возлагала, поскольку таланта к взлому не имела, как и опыта. Да и не замок там был, а тяжеленная щеколда. Как такую отодвинуть?

Впрочем, у бабули на этот счет было иное мнение.

– Так, Ким, подойди как можно ближе к створке, – скомандовала она, когда я уже решила было взяться за одно из сидений.

Подчинилась, отложив свой план побега про запас.