Когда-то давно, в начале освоения блока здесь, говорят, пролегал обычный типовой коридор, в котором стояли съестные ряды. Торговки в грязных фартуках варили в чанах скверный белый концентрат, продавали сушеные подлинолеумники, печеных крысоканов и этанол, щедро разбавленный ржавой водой. Торговля шла здесь до той поры, пока возросшая мощь Сверхфабрики-17 не позволила раздавать людям еду бесплатно, да еще и производя концентраты всех видов и на любой вкус. После этого съестные ряды опустели, а вскоре Инженерный совет и вовсе снес коридор, проложив на его месте длинный, прямой, как стрела, бульвар с узкоколейными путями по краям и тенистой борщевичной аллеей в центре.

Выждав кивка стрелочника, ты подходишь к запасному пути и садишься в неприметную, выкрашенную бетонно-серой краской коридорную дрезину. Раскочегарив топку брусками тринитрометанола, ты отправляешься к месту убийства. Мелькают по сторонам усаженные борщевиком просторные коридоры с прогуливающимися по ним дамами в хлопчато-бумажных кринолинах, шипят под потолком переплетенные змеи паропроводов, бегают мальчишки, раздающие газеты жителям, гремят шестернями тащащие грузы автоматоны, в общем, все идет как и всегда. Обычная смена обычного цикла, если не считать того, что сегодня в блоке опять убили фабриканта.

Припарковав дрезину в фешенебельном, отделанном ценными породами пластика коридоре, ты показываешь свой жетон стоящим в оцеплении карабинерам и осматриваешь вход в ячейку покойного.

Картина знакомая: все здесь прошло по тому же сценарию, что и во время прошлых нападений. Покореженная гермодверь валяется на бетонном полу. На бронзе видны вмятины, оставленные огромными механическими руками: неведомый убийца опять использовал парового автоматона, который расчистил ему путь.

Зайдя за натянутую в дверном проеме желтую изоленту, ты киваешь работающим внутри следователям и начинаешь осмотр жилой ячейки.

Бронза, ковры, панели из темного дубозаменителя, сделанные из самого лучшего бетона скульптуры мифических существ: наяд, сатиров, комсомолок. В общем, обычное жилье преуспевающего фабриканта. Комнат в жилой ячейке десяток, каждая полсотни метров, не меньше. В самой дальней располагается спальня. Труп фабриканта лежит возле кровати. На лице убитого страх и непонимание. Судя по пятнам крови и следам пуль, мужчину прижали к стене, а затем безжалостно выпустили в него полный пистолетный магазин. Картина дикая, однако уже знакомая: все остальные промышленники были убиты тем же способом.

Опустившись на корточки ты рассматриваешь валяющиеся на полу гильзы. Опять тот же нестандартный калибр – 7,63×25. Это еще одна загадка – пистолеты под такой патрон не производит ни одно предприятие в Сверхфабрике-17.

Впрочем, в этот раз у вас наконец появляется новая зацепка. Осматривая труп, ты замечаешь, что убитый сжимает что-то в руке. С силой разжав кулак мертвеца, ты с удивлением видишь оторванную пуговицу с выбитой на ней пятиконечной звездой и странным символом в виде молотка, скрещенного с каким-то изогнутым инструментом.

Что это за чертовщина? Пентаграмма? Выходит, здесь замешаны культисты? Но что за странные символы на этой звезде? Ничего подобного в блоке ты никогда не видел. Инспектор удивлен не меньше тебя. С таким знаком он встречается впервые.

Зарисовав в блокнот странный символ, ты покидаешь ячейку убитого и садишься за рычаги коридорной дрезины. Всю оставшуюся смену ты проводишь в расспросах. Увы, ни культисты, ни коллеги по службе, ни знакомые тебе портные, никто не может дать ответ на то, что за странный знак изображен на найденной тобой улике.

На следующую смену, зябко кутаясь в плащ (сегодня в блоке особенно холодно), ты отправляешься в центральную блочную библиотеку. Сегодня там как раз дежурит неровно дышащая к тебе знойная красавица-библиотекарша Зиночка, чем ты и решаешь нагло воспользоваться.

При виде тебя девушка лукаво улыбается и невзначай расстегивает верхнюю пуговичку блузки, однако сердце твое всецело принадлежит очаровательной Лизочке Д’Еот, а потому ты стойко выдерживаешь искус. Вручив Зиночке коробку псевдошоколадных конфет «Бетоноед на севере жилого блока», ты просишь библиотекаршу помочь с поисками.

Зиночка соглашается посодействовать. Отправившись в хранилище запрещенных книг, она по-тихому выносит оттуда целую гору оккультных фолиантов. Спустя час поисков в одной из книг вы наконец видите нужный вам знак. Продираясь сквозь кривой почерк сгинувшего сотни циклов назад чернокнижка, вы постепенно понимаете, что таинственный знак на пуговице называется «Серпимолот» и в ритуалах он использовался исключительно коммунистами.

Ты недоуменно хмуришься. Абсолютно всем известно, что коммунисты исчезли больше тысячи циклов назад. Так кто же мог использовать их символику, расстреливая у стенки безобидного владельца паровой фабрики?

Вернувшись домой в конце смены, ты обсуждаешь это с профессором Елизаветой Д’Еот – та хмурится, но лишь разводит руками. Ее худые плечи зябко дрожат от стоящего в ячейке холода. Срочно напоив ее чаем и укутав в плед, ты нежно обнимаешь любимую и обещаешь, что все будет хорошо и ты поймаешь убийцу. Положив тебе голову на плечо, твоя милая Лиза лишь горько улыбается в ответ. Она почти не слушает тебя. Кажется, мысли девушки сейчас где-то очень и очень далеко.

В начале новой смены ты видишь изморозь на стенах блока. В ячейке ужасно холодно, даже поцелуи профессора Д’Еот уже не так горячат сердце.

Проводив любимую на службу в Инженерный совет, ты, набросив сразу три домашних халата, отправляешься в архив, где поднимаешь личные дела убитых. Сличив их, ты понимаешь – всех убитых людей объединяют три вещи. Первая: все они жили на одном и том же этаже Сверхфабрики-17. Вторая: у всех в собственности были фабрики или заводы. Третья: согласно только что пришедшему заключению эксперта-баллистика, во всех расправах убийца использовал пистолет системы «Маузер», что некогда был похищен из музея древнейшей истории Сверхфабрики-17.

Тебе совершенно непонятно, что может значить вся эта чертовщина. Смену за сменой ты отрабатываешь гипотезы, а убийца меж тем совершает все новые и новые расправы. Количество мертвых промышленников растет, а температура в блоке падает.

Холод наступает. Ничто не может его остановить. Не помогает ни двойная доза концентрата «кипятковый» в твоем концентрате «чайный», ни жаркие ласки профессора Д’Еот, ни даже новейшие самоходные паровые печи, которые разработал тайный советник гильдии сантехников Теплотрас Тарасович Фростпанченко.

Камин в твоей ячейке горит каждый день, но при разговорах с любимой изо рта вырывается пар. С каждым новым днем столбик термометра все ниже. В коридорах начинают разжигать костры. Закрываются сады и школы.

Из блока уходят прочь первые беженцы. Но куда? Сектор вокруг заброшен, никто не знает где искать других людей. Вскоре немногие выжившие возвращаются обратно, рассказывая о чудовищных самосборах, бушующих за главными гермоворотами Сверхфабрики-17 и темных этажах, полных хищных аберраций и ядовитой слизи.

Проходит еще два семисменка. Остывает часть паропроводов – встают заводы. В блоке начинается паника. Звучат призывы к бунту. Автоматоны-ликвидаторы начинают перекрывать коридоры. И только убийца продолжает свои расправы над фабрикантами. Теперь он делает это каждую смену.

Несмотря на все происходящее в блоке, ты продолжаешь работать над этим делом. Сидя в промерзшей ячейке, подбрасывая в камин ненужные бумаги, ты читаешь материалы расследования, пытаясь предугадать, где убийца нанесет свой следующий удар.

Проходят часы, одна за другой пустеют кружки с кофейным концентратом, черномахорочный дым под потолком становится гуще тумана самосбора, но разгадка так же далека, как и раньше. Да еще и эта проклятая пуговица со звездой не выходит из твоей головы… Звезда! Внезапная догадка заставляет тебя вскочить. Бросившись к столу ты расстилаешь на нем карту Сверхфабрики-17 и, схватив красный химический карандаш, начинаешь спешно отмечать места убийств. Первое убийство: Красноплесеньский бульвар, ячейка 418-бис. Второе: Коридор имени промышленной революции, ячейка 10. Третье: Тридцать седьмой пролет Инженерной лестницы, ячейка 199. Четвертое, пятое, шестое, седьмое… Карандаш скользит по карте, оставляя за собой жирный кроваво-красный след. Поверх схемы блока возникает гигантская пятиконечная звезда. На твоем лбу выступает пот: фигура почти завершена, и сейчас на ней не хватает всего одной точки, которой должен заканчиваться последний из пяти лучей.

Ты смотришь адрес: Проспект светлого будущего 299. Ты сверяешься со справочником. Все сходится: именно по этому адресу проживает преуспевающий владелец бетонообогатительного завода Герман Фабриканович Драфт.

Не теряя времени, ты набираешь номер главного инспектора, однако его нет на месте. Из трубки слышится усталый голос секретаря, поясняющий, что в районе топливных складов вспыхнул вооруженный бунт и все сотрудники сейчас находятся там.

Ты кладешь трубку. Что ж, похоже, придется рассчитывать лишь на себя, впрочем, тебе не привыкать. Сунув за пояс верный «Вальтер-Скотт» сорок пятого калибра и отправив в карман тяжелый свинцовый кастет, ты гасишь камин и выходишь в обледеневший коридор.

Вокруг тебя холод и мрак: лампы под потолком коридоров почти не светят. Вокруг тебя изморозь и лед: полопавшиеся, обросшие длинными сосульками трубы заковали полы в темный скользкий панцирь.

Подсвечивая себе путь фонарем, ты идешь в сторону нужного проспекта. Луч света вырывает из тьмы брошенные дрезины и громоздкие фигуры тяжелых автоматонов-ликвидаторов, дежурящих на перекрестках. Людей вокруг почти нет. Лишь изредка путь тебе преграждают патрули карабинеров. С ними не возникает проблем: увидев твой жетон, они пропускают тебя дальше.

Путь занимает почти целый час. Наконец ты оказываешься на Проспекте светлого будущего. В этом месте живут самые респектабельные жители Сверхфабрики-17, а потому с потолка здесь до сих пор ярко светят лампы и даже стоящие у стен лавочки все еще не пущены на дрова. Этому, впрочем, способствует и пара бронированных пулеметных дрезин, что стоят в начале и конце проспекта. Ты хмуришься, обдумывая, а посмеет ли убийца сунуться в такое хорошо охраняемое место.

В любом случае ты решаешь проверить свою догадку. Спрятавшись во тьме технического коридора, ты начинаешь следить за гермодверью, ведущей в ячейку промышленника.

Проходит несколько часов, которые ты коротаешь за фляжкой с борщевичным виски. Динамики уже давно протрубили отбой, лампы на потолке убавили свет до минимума, погружая все кругом в темноту, а холод успел пробрать тебя до костей. Костеря убийцу, фабрикантов, мороз и себя самого за выбор профессии сыщика, ты ходишь из угла в угол, пытаясь хоть немного согреться.

Шум моторов разрывает тишину столь внезапно, что ты чуть не роняешь порядком опустевшую фляжку. Высунувшись за угол, ты видишь, как пулеметные дрезины уезжают с проспекта. Коридор пустеет, вновь наступает тишина, а еще несколько минут спустя вдали слышатся тяжелые шаги по заледеневшему бетону.

Сглотнув, ты вытаскиваешь свой верный «Вальтер-Скотт» и готовишься действовать, но тут в морозной тьме люто загораются два алых глаза. То, что выходит на проспект, не является человеком. Это гигантский, исходящий паром ликвидаторский автоматон. На его голове шапка с пятилучевой звездой, а в руках – алое, словно кровь, знамя.

Однако хуже другое – разглядев его, ты понимаешь, что к двери промышленника идет не просто автоматон, к ней, ехидно грохоча шестернями, двигается самый настоящий боевой робот модели Е-Роха-21+! А такие машины есть лишь в одном месте – у Инженерного совета Сверхфабрики-17!

Будто и этого мало, вскоре из темноты появляется десяток вооруженных винтовками инженеров, во главе которых идет сама профессор Елизавета Д’Еот. Сейчас твоя любимая одета в потертую черную кожанку с отсутствующей пуговицей и держит в руке древний музейный маузер. Проходит минута, и вся эта толпа останавливается напротив гермы промышленника.