Саша обернулась. Рядом стоял Кирилл из электрички и высокий светловолосый паренек в тельняшке, пестром шейном платке, брюках клеш, жилетке и ядовито-голубых носках.

– Савва, – он протянул Саше руку. – А это Кирилл.

– Мы знакомы, – пожав Савве руку, она кивнула Кириллу. – В одной электричке ехали.

– А, ну да, – сказал Савва и повернулся к девушке с половником.

– Как обычно? – спросила она.

– Два буйабеса, – ответил Савва. – Если новенькая не попробует твой буйабес, считай, не поступила в школу.

– Я за груздянку, – быстро сказал Кирилл.

– Может, я вообще хочу борщ! – пискнула Саша.

– Да ну, брось, что интересного в борще? А буйабес – это романтика! Море, сейнеры, крики чаек… Отважные моряки, бросающие вызов стихии…

– Остатки улова, которые никому не нужны, – фыркнул Кирилл. – То ли дело груздянка: прелый запах осеннего леса, лучи неяркого солнца сквозь желтую листву, мох и далекий клич журавлиных стай…

– Борщ, – сказала Саша девушке с половником, и та улыбнулась ей.

Налила полную тарелку борща, щедро положила сметаны, посыпала зеленью и сказала:

– Успеешь все попробовать. А тебе, Савва, придется есть две тарелки буйабеса, я уже налила.

– Легко, – отозвался Савва с большим энтузиазмом.

Саша отыскала свободный столик. Надо порадовать маму, что кормят тут отменно. В борщ, например, добавляют вишню. Не успела она попробовать вишневый борщ, как Савва с Кириллом подсели к ней. И буйабес, и груздянка пахли невероятно, и Саша немножко пожалела, что не послушалась мальчишек.

– Итак, ты выбрала мастерскую… – начал Савва.

Саша, давясь горячим борщом, пробурчала:

– Следопыты.

– Что-что?

– Савва, хорош, – сказал Кирилл. – Ты же знаешь, что она следопыт.

– Я просто стараюсь поддерживать беседу. Раз уж гастрономические изыски ее не интересуют.

– А откуда ты знаешь, что я следопыт? – удивилась Саша.

Кирилл кивнул на значок, приколотый к Сашиной рубашке. Ах да.

– Я тоже следопыт! – улыбнулся Кирилл и накрыл на секунду ладонью свой значок.

Саша повернулась к Савве. На его одежде значка не было.

– А ты? – спросила она.

– Я, детки мои, целитель. И если вы разобьете коленки или свернете шеи, разыскивая то, чего не может быть, приходите ко мне, я вас вылечу.

– Сначала выучись, – фыркнул Кирилл. – Ты в школе всего неделю.

– Зато какую!

Саше стало немного легче. Получается, что они все новенькие. И она спросила о том, что ее давно мучило:

– А почему здесь так странно организовано все? Ну, удобнее же, чтобы все вместе начинали учебный год, нет? Мы ведь отстанем от программы, раз позже всех приехали…

– Да нет, учебный год начался пока только для старшаков, а у нас так, увертюра. Они сейчас наберут первоклашек, а потом начнут, – сказал Савва. – Сейчас как бы подготовка. Ну, чтобы каждый вник в систему, спокойно, без стрессов привык к школе и ее учителям… Тут нагрузки большие, вот они и стараются, чтобы помягче.

– И откуда ты все знаешь? – усмехнулся Кирилл.

– То есть пока у нас даже уроков не будет? – изумилась Саша, чувствуя внутри какое-то блаженное тепло. Наверное, от борща.

– Ага.

Кирилл продолжил есть свою груздянку, а Савва, хоть и взял двойную порцию, продолжал болтать. Буйабес между тем исчезал из тарелки стремительно.

– Понимаешь, здесь ведь много странного. Ну, непривычного. Вот коридоры эти! Я до сих пор без Кирилла из комнаты не рискую выходить. Мы вместе живем, а ты с кем?

– С Варей и Петрой.

Саша оглядела столовую, пытаясь отыскать соседок.

– А, знаю!

– Савва всех знает, – закатил глаза Кирилл. – Всех красивых девчонок точно.

– Завидуй молча, – сказал Савва. – А тебе сколько лет?

– Скоро двенадцать, – сказала Саша, которой двенадцать исполнялось через полгода.

– А выглядишь на десять! Ты чего такая мелкая? Дома кормили плохо?

– Не буйабесом, – улыбнулась Саша, давно привыкшая, что ее называют мелкой. – А вам сколько?

– Скоро четырнадцать, – хохотнул Савва.

– Через год, – улыбнулся Кирилл.

– Продолжаем разговор, – опустошая вторую тарелку, сказал Савва. – Тебя сюда за какие заслуги?

– В смысле?

Кирилл смешливо фыркнул. Савва сделал вид, что ужасно удивлен:

– Что, тоже просто так? Как вот этого? – он кивнул в сторону Кирилла. – Он тоже лапшу мне на уши вешает, что нет у него никаких талантов.

– А у тебя самого есть? – спросила Саша.

– Конечно! У меня их тьма-тьмущая! Обаяние – раз, харизма – два, могу болтать без устали – три, знаю всех симпатичных девчонок – четыре…

– Может заговорить кого угодно до смерти – пять, – вставил Кирилл.

– А потом воскресить из мертвых, ибо я – целитель – шесть!

Саша рассмеялась. Савва отвесил поклон, а Кирилл сдул невидимую пылинку с его тельняшки и поправил шейный платок, открывая значок мастерской. На значке была нарисована веточка полыни на фоне восходящего солнца.

К столику подошла высокая девочка. Красивая. Глянула на Сашу недовольно, сказала Савве:

– Мо́рюшкин, ты мне когда «Каркассон» вернешь? Три дня уже жду.

– Алекса, зайка, свет очей моих, радость дней моих…

– Хорош, Савва! – засмеялась Алекса. – Забрал и не отдаешь!

– Дел вот просто по горло!

Алекса метнула на Сашу стремительный взгляд.

– Это я вижу. А игру – верни! А то Магеллан мне больше ничего не выдаст.

– Слушаюсь и повинуюсь!

Алекса выразительно посмотрела на две пустые тарелки из-под буйабеса, а потом на Сашу и сказала:

– Ты не сильно-то ведись на его разговорчики, он тот еще… целитель.

Саша не очень поняла, что хотела сказать красавица Алекса, но на всякий случай кивнула.

– Сегодня вечером – жду! – Алекса резко развернулась, взметнув светлыми волосами, и ушла.

Савва шумно выдохнул.

– Говорил же – не связывайся, – улыбнулся Кирилл.

– Да ладно, – беспечно махнул рукой Савва, сгребая в одну стопку все их тарелки. – Общение с прекрасными старшеклассницами делает нашу жизнь ярче и непредсказуемее!

– А что такое «Каркассон»? – спросила Саша, когда Савва, лавируя между столиками и прекрасными старшеклассницами, понес посуду на мойку.

– Игра настольная. Не знаешь? – удивился Кирилл. – Это же классика! У нас тут все немного помешаны на настолках.

– И на дурацких носках.

– И на дурацких носках, – улыбнулся Кирилл и выставил из-под стола ногу в ярко-зеленом.

Цветы и носки

Варя сказала:

– У нас тут поначалу легко заблудиться, но ты быстро привыкнешь.

И ничего не быстро.

Первую неделю Саша постоянно терялась. Петра и Варя учились в третьем классе и почти все время пропадали на уроках. Каждый вечер они обещали показать Саше школу и все-все объяснить, но каждое утро срывались и убегали куда-то, а возвращались поздно вечером и совсем без сил. Они были очень разными, и, понаблюдав, Саша не смогла бы назвать их подругами. Но хоть не грызлись между собой и ее, Сашу, не задирали. И на том спасибо.

Первоклашки прибывали. Однажды Саша столкнулась в коридоре с Алехиным, который вел высокую девочку с большими серыми глазами и доброй улыбкой. Она вертела головой во все стороны, будто не могла поверить, что попала в такое удивительное место.

– А, Саша! – обрадовался Алехин. – Вот познакомься, это Марьяна, тоже первоклассница.

Марьяна кивнула и протянула Саше мягкую горячую руку. Саша радостно ее пожала. Все-таки хорошо, что в классе будут еще девочки. Она глянула на ее значок: на темно-синем фоне между натянутых струн плывет похожая на дырявую лодку штуковина. Саша присмотрелась и поняла, что струны соединяют звезды.

– Я – ткач, – сказала Марьяна.

– А что это за штука на твоем значке? – спросила она.

– Это челнок.

– В смысле… челн? Лодка?

– Нет, – рассмеялась Марьяна. – Ты ткацкий станок видела? А, ну нет, наверное… В общем, он нужен, чтобы ткать.

– Ткать? Как в старину? – Саша вспомнила, что в той, обычной, школе они вроде бы как-то проходили старинные ремесла…

– Ну типа того.

Алехин слушал их улыбаясь.

* * *

Обычно Саша встречалась с Саввой с Кириллом на завтраке и каждый раз приходила в ужас, глядя, как Савва поглощает две порции омлета, три вареных яйца, пять тостов (с сыром, беконом, рыбным риетом, хумусом и рикоттой), запивая огромной кружкой какао.

– У меня растущий организм, – говорил Савва, если Саша с Кириллом над ним подшучивали.

Когда старшеклассники убегали на уроки и столовая пустела, Саша и мальчишки отправлялись исследовать школу. Коридоры ШДиМ были изменчивы, текучи и непостоянны. То ли школа имела свой – весьма капризный – характер, то ли действовали какие-то другие – первоклашкам неизвестные – законы, но только никогда они не были уверены, что если вчера, свернув из холла на первом этаже в самый левый коридор, попали в столовую, то сегодня будет так же. Скорее всего, не будет. Но, может, и будет. А от чего это зависит – понять невозможно.

* * *

Иногда к ним присоединялась Марьяна и еще двое новеньких – близнецы Леня и Коля. Вшестером они отыскали однажды оранжерею, где росли невероятные растения. Здесь было влажно, сумеречно и жарко. Ребята долго бродили между пальм, лиан, орхидей, наткнулись на полянку с плотоядными растениями и зависли над ней, наблюдая, как росянка английская поймала в ловушку зеленую муху. Но тут из-за цветущей бромелии вышла старушка в рабочем комбинезоне, клетчатой рубашке, резиновых сапогах и белой панамке. Несмотря на одежду, Саша сразу узнала в ней ту даму в шляпке с вуалью из электрички, которой Алехин помогал с саквояжем.

– Добрый день, – зловеще-ласково поздоровалась старушка. – И какой же урок мы прогуливаем?

– Мы не прогуливаем, Кирикия Федоровна, мы первоклассники, – вышел вперед Кирилл.

И старушка тут же расцвела радостной улыбкой.

– Кирюша, мой мальчик! Не разглядела тебя сослепу… Устроил новым друзьям экскурсию? Ну, будьте аккуратны, мои милые, росянки сегодня нервничают.

Старушка еще раз улыбнулась Кириллу и скрылась за раскидистой глицинией.

– Ты ее знаешь? Проводишь экскурсию? Ты что, уже был здесь? – накинулся на друга Савва.

– Как-как ее зовут? – спросила Саша.

– Кирикия Федоровна. Она просто гречанка. Кажется. Я не уверен. Отстань, Морюшкин! – взвился Кирилл, потому что Савва начал тыкать его в бок, требуя ответов на свои вопросы. – Ну да, я ее знаю. Немножко. Моя тетя с ней дружит, встречались несколько раз.

– Не похоже, что несколько. Раз ты можешь провести нам экскурсию, – заметила обычно молчаливая Марьяна.

– Да просто эта Кирикия… она ничего, кроме своих растений, не помнит. Сами увидите, она будет у нас ботанику преподавать.

– Ух ты! Здесь? Прямо в оранжерее? – восхитился Савва, оглядываясь.

– Не знаю, – буркнул Кирилл. – Пойдемте уже, а то эти… росянки нервничают.

Все засмеялись, но Кирилл остался серьезным, даже хмурым. И оставался таким до самого обеда.

* * *

Иногда их сопровождала Маат. Она выныривала из-под какой-нибудь двери или спускалась с потолка и все время бежала впереди, то и дело меняя цвет. Именно она привела ребят в библиотеку.

Саша давно мечтала ее отыскать, но школьные коридоры все время вели не туда, а никаких указателей на стенах не висело. Один раз спросила у Петры, та надолго задумалась, потом вздохнула:

– Так просто не объяснить… сегодня вторник, да? Нет, сегодня вообще не вариант, слишком сложно. Давай дождемся пятницы, ладно?

Варя на следующий день ответила еще загадочнее:

– Библиотека? В последнюю среду месяца и накануне полнолуния? Прости, не уверена, что ты сможешь отыскать ее без надежного провожатого. А мне очень некогда.

– Ну хоть объясни, куда идти!

– Нет, не могу подвергать тебя такому риску, – твердо сказала Варя, натянула ярко-малиновые носки в желтый горошек и ушла на уроки.