Вообще-то, упоминая о долге, я другое имела в виду. Папа любил рассказывать, как много лет назад, когда весь штат Дмитрия состоял из трёх человек, а офис располагался в списанном ржавом вагоне, им довелось сотрудничать. После успешного проекта Доронин убедил отца дать ему заём на развитие бизнеса. Но то дело давнее. Более того, отец неоднократно повторял, что Доронин вернул долг. И вернул с лихвой. В кризис, когда у папы возникли трудности, уже Доронин его финансово поддержал. Я намекала на то, что Дима не участвует в жизни нашего сына, и если сейчас он поможет, это и будет его вкладом в будущее Егорки.

Дмитрий далеко не глупый и проницательный, думаю, он прекрасно понял, о чём я говорю. Скорее всего, переключив внимание с одного долга на другой, он как бы сказал: «Я не чувствую вины за то, что бросил ребёнка. Ты сама не позаботилась о контрацепции, сама решила родить, поэтому с этой стороны я претензий не принимаю».

Но что думает или не думает Дмитрий – вторично, главное – результат. И он положительный, теперь у меня есть сильный союзник.

– Итак, какой у нас план действий? – деловито спросила я.

– Ты пересаживаешься на тот диван, – Доронин кивнул в левый угол кабинета. – И не отвлекаешь меня, только отвечаешь на вопросы, если понадобится.

Дима скинул пиджак, закатал рукава рубашки, и следующие полтора часа пролетели в интенсивной работе. Для него, конечно, не для меня. Он постоянно звонил, писал, отдавал распоряжения, вызывал людей, которые появлялись и исчезали в кабинете. А я наблюдала за процессом со стороны, или лучше сказать – любовалась и, к сожалению и стыду, восхищалась.

В какой-то момент, когда вокруг было особенно многолюдно и шумно, Дмитрий во всеуслышание объявил:

– Всё, выезжаем!

Голоса стихли, документы, разбросанные по длинному столу, как по волшебству разложились по стопкам и перекочевали в руки сотрудников, которые без суеты, но крайне оперативно покинули кабинет, таким ровным строем, будто до этого несколько раз репетировали. Мы с Димой вышли последними.

В лифт вошли тоже вдвоём, но пока спускались, останавливались на этажах, люди то подсаживались, то наоборот выходили. На первом этаже я, как и большинство пассажиров, потянулась к выходу, но Доронин, схватив меня за руку, остановил.

– Нам нужно ниже, в цокольный этаж, на парковку, – пояснил Доронин и всё бы ничего, но он не отпустил мою руку, а продолжал крепко сжимать.

Да что со мной не так?! Почему от обычного вполне невинного прикосновения я полыхаю в огне? Ещё чуть-чуть и грохнусь в обморок от волнения!

Либо я на всю голову чокнутая, либо четыре года назад, я не той старушке сделала гадость, и она в отместку прокляла меня вечной любовью к Доронину. Иначе я не могу объяснить свою реакцию на него.

– Но моя машина на уличной парковке, – сказала я, аккуратно высвобождая руку из захвата.

Надо же, кожа на ладони и пальцах цела, а жгло так, что казалось останутся шрамы и волдыри.

– Поедешь со мной, свою машину заберёшь потом. Нам добираться около сорока минут, ты можешь понадобиться.

Глава 4

Я заранее знала, что в ограниченном пространстве автомобиля, мне будет с Дорониным нелегко, но не представляла насколько. В ожидающей нас машине уже находился водитель. Дмитрий сначала галантно распахнул передо мной дверцу заднего сиденья, а после, как я мысленно не молила, чтобы он сел вперёд, устроился рядом со мной.

Несколько минут мы просто стояли, вероятно, ждали группу поддержки, потому как вскоре после нас на лифте в парковку спустились ещё несколько человек. Поездка ещё не началась, а меня уже бросало то в холод, то в жар от близости Димы. Я чувствовала невероятно притягательный аромат его парфюма, слышала спокойное, размеренное дыхание и, чёрт возьми, мне даже казалось, что ощущаю тепло его тела.

Когда водитель едва слышно включил музыку и тронулся с места, стало легче, но ненамного.

– Ого, сколько машин и людей, – удивлённо воскликнула я, оглядываясь на кортеж, выезжающий следом. – Они все с нами?

– Да. И это ещё не все. По дороге к нам присоединится примерно столько же, – небрежно ответил Дмитрий, разблокировал телефон и снова начал кому-то звонить.

Кондиционер прекрасно справлялся со своей задачей. День разыгрался, на улице пекло как в аду, а в салоне царила приятная прохлада и свежесть. Однако мои щёки, как и всё тело, горели. На каждом повороте машины колено Доронина отклонялось в сторону и невольно касалось моей ноги. Ничего особенного, люди постоянно друг друга задевают: в транспорте, когда сидят рядом, в магазине, когда узко между прилавками, в переполненном лифте… Но я реагировала! Моё тело отзывалось бурной реакцией. Я могла это прекратить, достаточно было просто пересесть ближе к двери, но я не решалась, потому как: «А вдруг Дима заметит мою пересадку, поймёт причину и сочтёт меня ненормальной. Или, ещё хуже, догадается о моих чувствах к нему».

– Ева, если не секрет, а с чего вдруг твой муж взбунтовался? – поинтересовался Доронин, сбросив очередной телефонный звонок, и, не дождавшись ответа, предположил. – Ты отправила его в отставку, и он психанул, решил, что если лишился любимой жены, то хотя бы деньги останутся при нём?!

Мне совсем не хотелось говорить Диме правду. Ведь, как ни крути, после этого моя ценность, как женщины, в его глазах упадёт. Но врать или отмалчиваться – не вариант. Вскоре мы столкнёмся с Андреем лбом ко лбу, я не буду молчать, муж тоже. Так, или иначе правда всплывёт, и тогда я окажусь не только брошенной рогатой женой, но ещё и лгуньей.

– Думаю, у Андрея давно созрел план нажиться за мой счёт. Скорее всего, это произошло, когда он завёл любовницу. Он спит со своей секретаршей. Я застукала их на горячем в ресторане во время поминального обеда. Я ему осточертела – так он объяснил свою связь на стороне.

Ну вот, сказала как есть. Ничего не забыла и не приукрасила, хоть и хотелось.

Доронин ошарашенно уставился на меня. Он был так поражён, будто у меня на лбу только что соскочил третий глаз, и игриво ему подмигнул. Чему он удивился? Что муж завёл любовницу? Обычная житейская ситуация. Или тому, что Андрей изменил именно мне? Так и это для Димы не новость, ведь он сам бросил меня ради другой.

Он сейчас во мне глазами прожжёт здоровенную дырку. Я и так после обнажения своей гаденькой семейной истории, от неловкости тайно мечтаю продолжить поездку не на сиденье, а под ним, и реакция Димы лишь усугубляет моё желание спрятаться. От раздражения даже тянет сказать колкость.

Ещё чуть-чуть и я бы наверняка ляпнула что-нибудь эдакое…, но эмоции на лице Доронина утихли в один миг, словно их там вообще не было.

– Твой муж – идиот, – протянул Дмитрий, но не как оскорбление, а как констатацию факта. Таким тоном врач объявляет диагноз, в котором не сомневается.

В знак согласия я кивнула, после чего между нами возникла неловкая пауза, которую, спасибо вселенной, прервал телефонный звонок. Доронин быстро ответил и вновь погрузился в рабочие вопросы, а я преспокойно продолжила дожариваться в своём личном адском котле под названием: «Любовь всей жизни рядом, но он счастливо женат и не любит меня».

Когда мы добрались до фирмы, я как никогда порадовалась, что не за рулём. Водитель Доронина, как и все остальные водители нашей группы поддержки, не заморачивались, где им приткнуться, кто-то блокировал уже припаркованные автомобили, а кто-то остановился прямо посреди дороги, тем самым полностью перекрывая подъездной путь к зданию.

Я бы не смогла бросить машину где попало. Совесть загрызла. Рванула бы искать парковку хоть за три километра, всех задержала и испортила эффект неожиданности.

Поднимаясь по ступеням крыльца и видя суровые лица окружающих меня мужчин, почувствовала себя членом особо опасной криминальной группировки, которая идёт не восстанавливать справедливость, а грабить, бесчинствовать и обижать простых людей.

Наше появление в холле иначе как эффектным не назовёшь…

Сотрудники, которым посчастливилось в это время оказаться на первом этаже, мгновенно считывали нашу враждебную энергетику и смотрели на нас во все глаза, опасливо расступались, некоторые откровенно обходили нас по стеночке, а одна женщина и вовсе передумала выходить из лифта…

Первым и пока единственным, кто решился встать у нас на пути, был всё тот же молодой парень-охранник. Его лицо аж перекосило, так ему не хотелось покидать постовую будку, но ничего не поделаешь, служба у него такая, и неудачный график смен.

Вскоре к нему присоединился старший коллега – тот самый мужчина, что утром посоветовал мне вернуться с поддержкой. На его лице, в отличие от подчинённого, вселенского страдания не наблюдалось. Наоборот, он весь подобрался, будто приветствовал важных гостей, а когда встретился со мной взглядом, игриво мне подмигнул.

После чего я буквально физически ощутила на себе тяжёлый взгляд Дмитрия, который настолько сильно давил, что я невольно на него посмотрела.

– Это тот начальник охраны, что дал мне совет, – какого-то чёрта начала я оправдываться. – Я рассказывала о нём.

– Я так и понял, – бросил Дима в ответ, как по мне, неоправданно резко.

Ну да ладно, ситуация нервная, обстановка напряжённая, не буду принимать на свой счёт.

К старшему охраны с нашей стороны вышел Дмитрий, они тихо перекинулись парой фраз, после чего нам не просто открыли проход, а для удобства крайне оперативно убрали всё, что его загораживало.

Возле лифтов наша банда поделилась на две части: одни отправились в финансовый, юридический и другие отделы, чтобы сотрудники под шумок переворота не уничтожили документы или не начали заметать следы махинаций в программах. Я же осталась в команде Доронина, и мы поднялись на этаж кабинета Андрея.

Здесь, в отличие от холла, жизнь шла своим чередом. Через стеклянные прозрачные двери было видно сотрудников, они сидели за компьютерами, увлечённо работали, разговаривали по телефону. Конечно, внезапное появление толпы в коридоре вызвало у них замешательство.

Доронин, словно опытный полководец, не обращая внимания на любопытные взгляды, осмотрел поле боя и, не говоря ни слова, направился прямо к кабинету генерального директора. Я шла следом и в голове крутилась только одна мысль: «Скорее бы это закончилось. Не по мне это всё. Не по мне».

Я очень надеялась, что в связи с недавним повышением с тайной любовницы моего мужа до официальной дамы сердца, Агата освобождена от бремени работать его секретарём, и мы с ней не встретимся.

Но нет же!

Когда мы вошли в приёмную, любимая женщина Андрея, сидя в кресле, активно работала степлером, соединяя между собой листы документов.

Первым, на кого упал взгляд Агаты, когда она подняла голову на шум, оказался Доронин.

Она мигом оценила его внешность, ощутила его ауру власти, прикинула, на какую неприличную сумму он одет, и расплылась в приветливой улыбке.

«Выбить бы молотком этой дряни все зубы, или на худой конец два верхних передних!» – промелькнула в моей голове кровожадная мысль, от которой я сама пришла в ужас.

И что самое интересное, увидев Агату верхом на своём муже, мне была до лампочки её челюсть, как и все остальные части тела, но стоило любительнице быстрого пих-пих на поминках кокетливо посмотреть на Доронина, как я едва себя сдержала, чтобы не оттаскать её за волосёнки…

Тревожный знак!

Зря я ощетинилась. Когда Агата заметила меня за спиной Димы, она не будь дурой, быстро сообразила, что происходит, и теперь уже на всех, включая Доронина, смотрела с неприкрытой ненавистью, как на личных врагов.

– Вам здесь находиться нельзя! – бросила она и пригрозила. – Сейчас охрану вызову.

– Спокойна гражданка, – рявкнул мужчина, вошедший в приёмную вслед за нами.

На этот раз Дмитрий не рвался на передовую, а, как и я, предпочёл остаться в стороне. Видимо, у него заранее была договорённость с группой поддержки, что успокаивать истеричных дам – не его задача.