3
Патенты и привилегии в Италии эпохи Ренессанса

Интеллектуальная собственность, термин, впервые возникший во французском языке в конце XVIII века, стала всеобъемлющим обозначением цепочки пересекающихся правил, которые касаются торговых секретов, дизайна, публичности и конфиденциальности, а также основополагающих понятий авторских прав и патентов. Старейшими из них, если не считать соглашения об использовании знаков и символов торговцами со времен Средневековья, являются не авторские права, а патенты. Однако, поскольку первые важные патенты касались использования печатного станка, две основные области интеллектуальной собственности – права на созданные произведения и права на новые изобретения – имеют общую раннюю историю.

Патенты зародились не как права собственности, а как привилегии. Это важное различие: привилегия предоставляется патроном, тогда как собственность устанавливается законом. Однако все интеллектуальные собственности в современном мире имеют одну общую черту с привилегиями: в отличие от материальной собственности, они действительны в течение ограниченного времени и должны когда-нибудь истечь.

«Патент» происходит от средневекового латинского выражения litterae patentes, что означает «письма, лежащие открытыми» – лежащие открытыми, чтобы их могли прочитать все, не нарушая печати короля или другой облеченной властью фигуры. Как и litterae patentes, современные патенты – это публичные документы, предоставляющие предъявителю привилегию определенного рода. В прошлом патентное письмо могло давать право владеть имением, торговать или вести какую-либо деятельность. В настоящее время патенты, которые открыты для публичного ознакомления в библиотеках и онлайн-поисковых инструментах патентных бюро, дают владельцу контроль над изобретением или устройством. Патенты, древние и современные, всегда называют свой объект и указывают объем привилегии в годах и штат или юрисдикцию, в которой они действительны, – поскольку, несмотря на существование Всемирной организации интеллектуальной собственности (World Intellectual Property Organization, WIPO), патенты остаются привилегиями, ограниченными границами государств, в которых они зарегистрированы (и государств, заключивших с первым соответствующие договоры). Если ваше изобретение копирует лаборатория, находящаяся в Иране, а у вас нет на него иранского патента, то никаким нарушением это не считается.

Патенты не являются чем-то тайным. Несмотря на то, что они являются публичными фактами, они могут быть предоставлены держателям, которые не желают их эксплуатировать – чтобы на время действия привилегии «сесть» на них и не допускать подобные устройства на рынок. Напротив, коммерческие тайны, такие как химическая формула, делающая напиток Coca-Cola кока-колой, подлежат защите только при постоянном коммерческом использовании. Хотя изобретатели и корпорации иногда выбирают одно, а иногда другое как лучший способ сохранить монополию на производимую ими продукцию, патенты и коммерческие секреты теоретически несовместимы. Патенты оправданы общественными интересами, поскольку они делают знание о каком-то ценном (или бесполезном) изобретении доступным для всех через архив патентного бюро. Коммерческие тайны служат исключительно частным интересам. Однако их влияние на простых людей в целом одинаково: вы одинаково несвободны производить собственную Coca-Cola и создавать устройство, работающее по патентам Apple.

Привилегии, предоставляемые патентными грамотами, возникли в конце Средневековья в Светлейшей Республике Венеция, активно торговавшей с портами Ближнего Востока. Венецианские купцы отправлялись в Смирну, Тир и Александрию, чтобы купить специи, попавшие туда из неизвестных восточных земель, и изысканные изделия из тканого шелка, кованого металла и цветного стекла. Венеция разбогатела как транзитный узел для товаров, которые не могли быть сделаны в Европе, но вскоре стала еще богаче, научившись их производить самостоятельно. Впрочем, самым долговечным из того, что Венеция привезла на Запад с базаров Каира, Дамаска и Алеппо, была восточная практика утверждения монополий через предоставление торговых привилегий^[53].

Светлейшая Республика пригласила турецких и арабских мастеров, чтобы они поселились в Венеции и научили венецианцев делать предметы роскоши, но эти мигранты хотели чего-то взамен, чего-то знакомого им из мира: монополии на их ремесла. Такая защита компенсировала бы мигрантам-ремесленникам жизнь среди неверных, а также гарантировала бы доход от применения их навыков. Ранние венецианские привилегии были ограничены по времени семью годами, потому что тогда это была стандартная продолжительность времени обучения сложному ремеслу. То, что и сегодня многие ограничения авторского права кратны семи годам, выдает исторические корни современного авторского права: в 1710 году первый закон об авторском праве Великобритании позволил существующим произведениям быть защищенными в течение 21 года, а новым – в течение 14 лет, с возможностью продления еще на 14 лет; срок действия авторского права в США в разные эпохи составлял 14, 28, 42 и 56 лет, а теперь – 70 лет после смерти автора. Кратность этих чисел семи – долгосрочное наследие первых венецианских патентов, установленных на срок, требовавшийся местным подмастерьям, чтобы стать конкурентами своих учителей.

Венеция быстро стала знаменита как место производства роскошных тканей и цветного стекла (его все еще делают на острове Мурано). Спустя несколько десятилетий после того, как впервые были предоставлены права на монополию иностранным мастерам, город включил эту практику в свои законы.

«19 марта 1474 г.

Люди, обладающие острейшими умами, живущие в городе и приезжающие из самых разных мест, привлеченные его величием и великодушием, способны придумывать всевозможные оригинальные приспособления. Если бы было установлено законом, что сделанные ими работы и приспособления, не могут быть скопированы и изготовлены другими, что лишило бы их чести, то люди такого рода напрягали бы свои умы, изобретали и изготавливали вещи, которые бы принесли немалую пользу и выгоду для нашего Государства. Посему было принято решение, что… любой человек в этом городе, который придумает какие-либо новые и оригинальные приспособления, не сделанные до сих пор в нашем Доминионе, должен… уведомить об этом Provveditori di Comun, поскольку на срок десяти лет другим людям на любой территории запрещено делать приспособление в форме и подобии этого без согласия и лицензии автора. И если… кто-то все же сделает такое приспособление, вышеупомянутый автор и изобретатель будет иметь возможность… заставить вышеупомянутого нарушителя заплатить ему сумму в сто дукатов и немедленно уничтожить приспособление. Но наше Правительство будет свободно… брать и использовать для своих нужд любое из вышеупомянутых приспособлений и инструментов…»^[54]

Венецианский статут выглядит даже слишком похоже на современные иммиграционные законы, призванные привлекать в страну самые квалифицированные кадры. Знакомы нам и другие формулировки: поощрять acutissimi ingegni, apti ad excogitar et trouar varii ingegnosi artifice – «самых проницательных и изобретательных [из людей], способных придумывать и находить различные изобретательные приспособления – напрягать свой ум, изобретать и создавать вещи, которые принесли бы немалую пользу и выгоду для нашего Государства». Статут также предусматривает знакомое нам принудительное отчуждение собственности в форме принудительного выкупа: «Наше Правительство будет свободно… брать и использовать для своих нужд любое из вышеупомянутых приспособлений и инструментов». Сегодня, в случае войны или других чрезвычайных ситуаций (например, пандемии), правительства также могут изымать патенты и предоставлять их для общественного пользования.

Этот статут вступил в силу всего через несколько лет после того, как была предоставлена привилегия для новой удивительной технологии, пришедшей на этот раз не с Востока, а с Севера. В 1458 году Иоганн Гутенберг изобрел способ печатания книг подвижными свинцовыми литерами. Десять лет спустя один из его бывших учеников, Иоганн фон Шпейер, уже ставший мастером этого ремесла, перебрался через Альпы и поселился в Венеции – тогда уже знаменитой своими диковинными товарами. Его встретили с распростертыми объятиями.

«18 сентября 1469 г.

С тех пор, как искусство книгопечатания было введено в наше славное государство, оно становилось с каждым днем все более популярным и распространенным благодаря усилиям, исследованиям и изобретательности мастера Иоганна фон Шпейера, выбравшего наш город среди всех прочих… [Наше государство] обогатится… трудолюбием и силой духа этого человека. Поскольку такое нововведение… должно поддерживаться и лелеяться всеми нашими силами и благоволением и [поскольку] вышеназванный мастер Иоганн, страдающий от больших расходов на свое хозяйство и заработную плату своих мастеров, должен быть обеспечен средствами, чтобы он мог продолжать в лучшем духе и считал свое искусство печатания чем-то, что следует расширить, а не чем-то, что следует забросить… лорды настоящего Совета… постановили, что в течение следующих пяти лет никто не должен иметь желания, возможности, силы или дерзости практиковать указанное искусство»^[55].

Город вскоре стал одним из главных центров производства книг и домом лучших типографов, литейщиков, печатников и книжных специалистов – Венеция навсегда вошла в историю печати. Многие шрифты, используемые сегодня, включая курсив и формат энхиридиона, предшественника сегодняшнего справочника, были разработаны учениками Иоганна фон Шпейера и их преемниками.

Слава и репутация Светлейшей Республики, безусловно, возросли благодаря ее роли в развитии искусства печати, но привилегия, предоставленная ею Иоганну фон Шпейеру, не помешала распространению печатного станка в других городах. Он появился в Париже в 1470 году, в Валенсии в 1473-м, в Барселоне в 1475-м и в Лондоне в 1476-м, а вскоре и в каждом европейском городе, большом и маленьком. Вместе со станком распространились и меры, принятые в Венеции для защиты и поощрения «светлых умов», знавших, как с ним работать. Пришедшие позже идеи о защите книготорговли напрямую вытекают из изобретенной в Венеции в XV веке схемы, столь великодушно настроенной по отношению к приезжающим в город светлым умам.

Созданные по образцу венецианского права привилегии предоставлялись книгопечатникам в Германии с 1479 года, в Португалии с 1502-го, в Испании с 1506-го, во Франции с 1515-го и в Англии с 1518-го. Чем больше такие гранты временных монополий распространялись по Европе, тем более конкретными они становились. Если Шпейер получил исключительное право на эксплуатацию печатного станка в принципе, то более поздние гранты в других городах давали право печатать не любую книгу, а определенные виды книг – например, по праву, медицине или теологии. Вскоре привилегии стали предоставляться не для категорий, а для отдельных произведений – и они предоставлялись не авторам, а печатникам, которые могли превратить рукопись в книгу^[56]. Современное авторское право, пусть и до его появления еще было несколько веков, уходит корнями в эти привилегии печати раннего Нового времени.

С середины XVI века было почти невозможно опубликовать что-либо длиннее песенного листа, не получив предварительно привилегию от герцога, епископа или другой гражданской или церковной власти. Система, созданная в целях щедрого поощрения развития искусства печати, превратилась в эффективное средство контроля за тем, как оно использовалось.