– Ступил, да шут с ними! Мороженого нам больше достанется, – огорченно говорю я, приступая сначала всё-таки к курице.

Девушки ушли от нашего столика с концами, сумки свои забрали.

Я все же сделал попытку позвать их обратно за стол. Эгле отмахнулась от меня, не глядя.

– Мы с мальчиками посидим, они нам так помогли!

Рассчитался за всех, у Бейбута денег нет, вернее, рубль с мелочью, которые он к своей чести попытался всучить мне. Идем наверх, покупаем газеты в киоске «Союзпечать» – «Советский спорт», «Комсомолку», «За рубежом». Взял ещё по случаю журнал «Вокруг света», который тут же у меня был отобран Бейбутом.

– Что, будешь думать, куда от женитьбы сбежать? – несколько зло пошутил я.

– Она сама от меня убежит, – обиделся незадачливый жених.

– Толя! – услышали мы крик Дайвы, которая выбежала из кафе и сейчас стояла в дверях.

Недалеко киоск от кафе был – дорогу перейти.

– Опомнилась! – сразу заулыбался мой друг. – Извиняться сейчас будет! Надо нам перейти улицу.

А я понял, что не так всё просто, с таким озабоченным лицом, конечно, извиняются, но вряд ли прошаренные литовки озаботились тем, что кинули нас.

– Стой, никуда не ходи, видишь, машины едут, – торможу я друга.

– Мальчики эти убежали все вчетвером! А нас платить заставляют! – пояснила свою озабоченность Дайва через улицу криком. – Нужно двадцать пять рублей!

– Не слышу! – крикнул я. – Пиши! Высылай фото! Мы на автобус!

И, рванув за рукав Бейбута, побежал на автобус №42, который немного проехал саму остановку, как он часто делал, когда был переполнен, и остановился у наших ног.

– Она же денег просила! – возмущённо говорит мне Бейбут уже в автобусе. – И это не наш автобус! Это сорок второй, он до КГУ едет!

– Можно на сорок втором до универа доехать, а там немного вниз пройдем, и мы в общаге, – лениво напомнил я.

Как в тот день, когда мы с соседом познакомились. Я во второй раз, а он со мной в первый.

– Помочь надо было! Вот гады! – совершенно не понимал меня благородный казах.

– Я заплатил, и за них тоже, то что заказал, а за парней чего я должен платить? Хочешь – возвращайся и плати, – осадил я его.

– У меня денег мало, – честно сказал друг.

– Вот пусть сами и разбираются! – резюмировал я.

– Они нам теперь фотографии не пришлют! – попытался найти минус в моем решении друг.

– У меня фотик есть дома, отдам тебе его и фотай всех подряд, заодно научишься, – хлопнул я по плечу друга.

– Я умею, и хорошо умею, у меня брат в фотоателье работает, – удивил Бейбут меня.

– А что молчал, видел же, без дела валяется? – спросил я. – Будешь школьным фотографом! Пашки нет, а фотографии делать надо, на стенгазету, например.

– Дорогая вещь, да и не люблю я просить, – пожал плечами будущий фотограф.

Вот блин, как эту казахскую душу понять? То в рыло бьёт без размышлений, то к девкам под юбку так же борзо лезет, а фотоаппарат у друга ему неловко попросить! Да и недорогой он, рублей восемьдесят, вроде, стоит, такой видел в магазине, хотя мне там приблуды с ним подарили ещё разные.

Доехали до горы, где стоит госуниверситет, немного прошлись по лесу. Бейбут тоже вспомнил, как мы загасили на этой тропинке хулиганов год назад. Уже в общаге иду к Киму, даже не переодеваясь.

– В общем, есть у меня теперь поручение. Завтра в горкоме ВЛКСМ меня официально представят – буду готовить праздник, – закончил рассказ я.

Директор меня слушал внимательно и главные вещи усёк.

– Тебе разрешили самому набирать орггруппу, … а это знаешь, немаленький такой ресурс. Кого возьмешь, уже думал?

– Не думал, зачем мне? Может, мы и так справимся, – сначала не понял я.

– А вот бывший наш комсорг Павел взял бы Евгения с первого курса, ты же знаешь, чей он сын? Или ещё кого, кто потом пригодиться может. Не кривись, я знаю, ты о таком и не думал, все твои мысли у тебя на лице написаны, – сразу попытался сгладить негативное впечатление от своих слов Ким. – Но это обычные вещи, и пойдут они на пользу делу. Если ты возьмёшь тех, кому сможешь доверять, тебе же спокойнее будет!

Очевидно, он думал, что я с гневом воспротивлюсь таким некрасивым вещам, недостойным комсомольца.

Хрен-то там! Я себя уже ругаю за то, что сразу этого сам не понял. Тут в школе больше половины ребят хотят комсомольскую карьеру сделать, а я им – раз и хорошую строчку в резюме. Мол, занимался серьёзным делом – готовил городской праздник ко дню рождения ВЛКСМ! Плохо, что ли? У меня два места свободных есть, да и Капелько говорил, что я могу хоть всех выгнать и набрать своих.

Сдержанно благодарю и иду к себе. Евгения этого брать нет смысла, у меня общение идёт с первым секретарём, а папа Жени второй секретарь. Бейбут? А что он умеет? Баб тискать. Хотя, сказал же, фотографирует хорошо. Баб, наверное, снимает лучше, чем мужиков, в этом я уверен. Блин! А я ведь не думал о праздниках и конкурсах всяких, все эти «А ну-ка, девушки» уже приелись. А что, если сделать конкурс красоты? И фотограф пригодится, хоть в жюри конкурса его сажай! Хотя у этого фотографа такие вкусы на женщин… невеста его не устроила – а там такая лялька! Нет, конкурс красоты «Комсомольская красавица» – это отличная идея, аргументы для него я подберу, как и идеи для конкурса. Бейбута в жюри точно не возьму. Блин, это ещё один ресурс! Жюри конкурса красоты – лестное местечко! А мне так неплохо помог первый секретарь с будущими связями!

– Метнулся, и час тебе времени! – услышал я вдруг нетрезвый мужской голос.

– А деньги! – слышу заискивающий голосок, по-видимому, ещё подростка.

– Деньги найдешь, – опять тот же бухой голос.

Оглядываюсь, где разборки-то? А в нашем закутке! Стоит афганец, не сильно и пьяный, а рядом с ним конопатый длинноволосый парень с сеткой в руках. В сетке трехлитровая пустая банка.

«Опять бухают дембеля! А пацана за пивом посылают», – огорченно думаю я, ведь бить афганцев совершенно неохота, но есть такое слово «надо».

Глава 6

– Стоять – бояться! Упасть – отжаться! – громко говорю, заходя в наш отсек коридора.

– Что-о-о? – взревел бухарик.

– Что-о? – послышался голос и сзади.

Оборачиваюсь и вижу десантника Илью, направляющегося, очевидно, как и я, на шум конфликта в нашу сторону.

Это плохо, такого лося надо бить первым, а бить первым я не хотел, был план спровоцировать нападение на себя, а там уже с чистой совестью ответить. Делаю шаг в сторону, не выпуская из вида выпившего дембеля, с двух сторон не получается контролировать ситуацию, ещё и у стены, где особо не увернёшься. Но напасть на Илью я не успел – выяснилось, что шёл он не ко мне, а к своему соседу. Мощный удар кулачищем по корпусу ещё раз подтвердил – ни нырок под руку, ни отклонение головы мне бы не помогло, как ничего не помогло сейчас бухарику, на коленях пытающегося удержать хрипы в легких после мощного удара. Удар по корпусу чем хорош? Если он сильный, то можно и не целиться, а «так, мелом посыпать».

– Толяныч, отсели ты этого от нас! И сам бухает и нам предлагает, – неожиданно просит Илья, трезвый, как выяснилось.

– Он ещё и деньги у молодёжи вымогает, – радостно говорю я.

А это хороший вариант – выгнать одного! Хотя, про деньги я зря сболтнул. Илья к сантиментам не склонен, и на расправу скор – пинает ногой пытающего встать соседа.

– Я тебе говорил никого за бухлом не посылать?

– Отвали! – пытается грубить побитый и получает ещё один пинок.

– Ты как со старшим по званию разговариваешь? Ефрейтор Головня, встать! – на полном серьёзе вспоминает армию Илюха.

– А, это вы тут, – услышали мы слегка разочарованный голос Бейбута, тоже выглянувший на шум. – Помочь надо?

– Сами, друг, разобрались! – неожиданно мирно говорит Илья и добавляет: – Удар у этого малого как у гаубицы откат! Он меня с одного раза вырубил, чего про остальных говорить?

– Дык, боксер! Сегодня вот в четвертьфинал чемпионата города вышел! – с трудом нашёл что сказать я.

Про то, что чемпионат юношеский, и про то, что Бейбут сегодня не дрался вообще, предпочёл умолчать, так как меня удивила новость, что мой сосед – невеликой комплекции паренёк – вырубить уже успел этого Илью, и ещё там кого-то. Хотя, о чем я? Бейбут тут уже пару дней, а у него ни дня не проходит, чтобы он кому-нибудь не врезал…

– А что он сделал? Опять деньги сшибал? Илюха, пусть он потом полы тут помоет, кровищи… И сам пусть моет, а то дедушке не положено. «Дедушке не положено», – передразнил мой друг неизвестно кого.

– Бейбутина, собака злая! Тебя ко мне во взвод бы на неделю! – показал уже близкое знакомство с моим соседом десантник. – Хотя, словил бы пулю в спину при случае, – мрачно сказал Илья и указал мне на уже почти трезвого дембеля: – Что с ним делать, я не представляю.

– Слышь! Варианты такие. Сейчас, прямо сегодня, выгоняем тебя из комсомола, и из школы – будешь на вокзале ночевать. Либо сдаём тебя в «трезвяк», а поскольку у меня там связи, быстро оттуда ты не выйдешь, либо берись за ум. Ну вот, последнее тебе китайское предупреждение, – сказал я, понимая, что третий вариант – не вариант для него.

– Сам уйду, завтра с утра и заберу документы, – предложил свой вариант парень.

– Илья, ты там как старший по званию уж проследи до утра, – попросил я.

– Замётано! – пробасил десантник.

– А мне идти за пивом? – спросил паренёк с банкой в сетке, стоявший все разборки рядом, оказывается.

– Я тебе папа или мама? Хочешь – иди, только сильно не нажираться, поймаю – выгоню, – сказал я, удивляясь незаметности жертвы.

Полное впечатление, что не было его тут, хотя, может глаз выключил его из обзора как не представлявшего угрозу.

Слово за слово, пока побитый замывал следы крови на полу, мы пригласили Илью к нам в гости, и тот пропал за игровой приставкой! Есть такие люди, которые всю жизнь играют во что-то. Даже от чая отказался, вернее, мы ему его поставили, а он проигнорировал. Сначала я с ним соревновался, потом Бейбут – тоже тот ещё игроман. Еле выгнал их на ужин, пришлось напомнить Илье о его обещании последить за залётчиком.

После обеда меня вылавливает первокурсница.

– Анатолий, у меня вопрос имеется, есть немного свободного времени у вас? – спрашивает невысокая, изящная девушка.

А она готовилась к беседе! Блузка, явно на размер меньше, чем надо, плотно облегает её девичью грудь, ещё и пуговичка сверху расстегнута, к блузке прилагаются джинсы, сидящие так же плотно. Довершает всё макияж в виде подведённых глаз и помады. А, ещё и парфюм… весьма неплохой.

– Конечно! Можем вернуться в столовую, а можно ко мне зайти, – радушно предлагаю я.

– Давай к тебе, – якобы подумав, соглашается девушка. – Меня Инна зовут.

В комнате сидит Бейбут и ковыряется в фотике.

– О, а давайте я вас сфотографирую! – радостно предлагает он.

Инна, с готовностью прильнув ко мне, берет меня за руку, а сосед тут же и щелкнул!

Что за хрень, так и женят, а я и сообразить не успею. Выдергиваю руку из захвата гостьи.

– Пойду, еще кого поснимаю, – с этими словами мой друг испарился в одну секунду, и мы остались вдвоём с хищницей.

Она уже и губы покусывает, а теперь облизывает! Отрываюсь от зрелища и задаю вопрос.

– Итак, Инна, что у тебя случилось?

– Толь, у меня отношения с соседкой не сложились, можно мне переехать в другую комнату? – удивляет меня девушка. – В соседней комнате девушка одна живет, у неё и телевизор с холодильником есть. А я в трехместке, у нас даже кровати шатаются.

Блин, а я уже думал, ей моё комсоргское тело глянулось, а она материальных благ захотела!

– И кто эта счастливица? Ну, кто одна живет.

– Ира, она в президиуме вчера была. Третьекурсница. Ирина Моклик.