Линия сопротивления (страница 6)
Притихшая досада разгорается вновь. Умею себя накрутить, ничего не скажешь. Сроки поджимают, нервозность усиливается, а отсутствие подвижек даже в элементарной разработке портфеля вгоняет в уныние.
Как я буду отчитываться перед Торнтоном с такими скудными наработками? Одна лишь мысль о том, что придется взаимодействовать со своим невыносимым руководителем из-за Харпера, медленно убивает меня, как невидимый яд, распыленный в воздухе.
Тяжело вздохнув, пролистываю список акций, предлагаемых нашими аналитиками для вложения на средний срок, когда в нижней панели загорается кнопка корпоративного чата. Ох, Латиша, сейчас не до тебя и обеда… Сначала я должна закончить…
Желудок предательски урчит, когда я все-таки отвлекаюсь и открываю сообщение:
«Чэндлер, зайди ко мне. Обсудим Харпера».
Интересно, в арсенале Мистера-Идеальное-Резюме когда-нибудь появится слово «пожалуйста»? Или каждое утро, когда он смотрит в зеркало, представляет себя Богом?
Моментально рассердившись, как это теперь бывает постоянно с появления Торнтона в нашем офисе, я поправляю рубашку и беру с собой необходимые документы. Через две дюжины шагов гул опенспейса остается за спиной, и после демонстративного стука – пусть и не по этикету – я оказываюсь в кабинете, который так и не стал моим.
– Вы… – сначала хочется выцедить «вызывали?», но я осекаю себя. Вызывают шлюх, так что: – Вы приказали подойти, сэр.
Стеклянная дверь по инерции захлопывается, и Торнтон, сидящий за столом, поворачивается на звук. Медленно отложив серебристую ручку, откидывается на спинку кресла и складывает длинные пальцы в замок.
– Попросил.
– У нас разные представления о том, как выглядит просьба, сэр, – нагло вылетает у меня прежде, чем успеваю обдумать реплику.
– Надеюсь, Харперу ты звонила с таким же резвым настроем? – мрачно усмехается Торнтон, пока его голубые глаза обещают мне ад.
– Нет, сэр, с обычным, – почувствовав, что краснею, я пристыженно опускаю взгляд.
Да, нарвалась. Но если он ждет, что я как Сунг Ли стану заглядывать в рот и с трепетом ловить каждое слово, у меня для него плохие новости.
– Ладно, сядь, – почти сразу отмахивается Торнтон и, придвинувшись к экрану, начинает щелкать мышкой. – И рассказывай. В деталях.
Ловлю себя на мысли, как меняется его голос: от уничижительно-дробящего, втаптывающего оппонента в пол, до обволакивающе-сосредоточенного. Почему-то теряюсь и не знаю, с чего начать. Мысли путаются.
– Он согласился на встречу, хоть и не сразу. Но, увы, через неделю… – заправляю прядь волос за ухо.
Взгляд Торнтона молниеносно цепляется за мой жест, но затем плавно возвращается обратно к монитору.
– Дальше, – мягко добавляет он.
Снова эти нотки. Он собирается меня загипнотизировать?
– Я проанализировала инсайдерскую информацию, которую смогла о нем получить и пытаюсь составить подходящий портфель…
– Почему «пытаешься», а не составляешь?
Ох уж эта нью-йоркская манера торопиться и перебивать.
– Трудности с продуктовой линейкой?
И делать идиотские выводы, не дослушав.
– Я работаю в компании вот уже четыре года, сэр. Два из которых в активных продажах. И уж в чем-чем, но в продуктовой линейке у меня никогда не было проблем.
Гордо вскинутая голова остается без внимания – Торнтон продолжает что-то созерцать на экране. Наверное, с таким вальяжным видом можно только раскладывать пасьянс.
– И? – он вскидывает тонкую бровь. – В чем тогда дело?
– Мы уже обсуждали, что это очень непростой клиент, – еле сдерживаясь, чтобы не закатить глаза, снова принимаюсь объяснять я. – К нему тяжело пробиться, он тщательно подбирает себе банки и менеджеров и крайне редко соглашается на что-то новое.
Торнтон, наконец, отстраняется от компьютера. С неторопливо-раздражающей элегантностью встает и застегивает пуговицы на пиджаке. Явно дорогущем пиджаке.