Мозг жертвы. Как нами манипулируют мошенники и лжецы (страница 9)
Первого сентября в Бордо и Мартеле состоялась свадьба Гийеметты, дочери Гислен и Жана Маршана. Это была прекрасная церемония: друзья жениха – молодого пианиста из Ниццы – приехали, чтобы поучаствовать в праздничном концерте. При виде того, как невеста под руку с отцом шествует по пышно украшенному нефу церкви Монфланкена, где собрались все наши близкие, кто бы мог подумать, что мы погибающая семья? От церкви до Мартеля молодожены следуют через деревню в карете. Аперитив, коктейль, ужин – торжество продолжается до поздней ночи. Молодежь танцует фарандолу в парке. Бабушка восседает в качестве матриарха, окруженная своими домочадцами. Прекрасный момент! Но это лишь видимость. Список гостей контролировался Тьерри Тилли и Гислен. Некоторым она дала понять, что им не будут рады. В их число попали родители Жана Маршана, с которыми нас просили не общаться, и это еще мягко сказано… Из вежливости я все же стараюсь быть любезной, а вот бабушка с ними даже не здоровается – на следующий день, когда за обедом собирается вся семья и близкие друзья, она вообще предпочитает остаться в маленькой гостиной.
Никаких праздников семьи Ведрин отныне Мартель не увидит. Когда Гислен отбывает в Париж, мы с Шарлем-Анри, прежде чем вернуться в Бордо, остаемся на два дня, чтобы устроить уборку. Бабушка решает побыть здесь еще немного, чтобы насладиться осенью, а Жан уезжает в Борденев.
Однако неделю спустя, 7 сентября, происходит очередная странная вещь, весьма напоминающая события ноября 2000 года. Мы с Филиппом и Шарлем-Анри еще в Мартеле, и тут к нам буквально врывается Гислен, призывая братьев сопроводить ее в Бордо к Жану. Те следуют за ней. На золовке коктейльное платье – странный наряд при данных обстоятельствах. На руках – садовые перчатки. Она сжимает букет засушенных цветов, который, едва переступив порог, бросает в лицо остолбеневшему Жану. Затем Гислен истерически заявляет мужу:
– Вот свидетельство твоей сети зла. Я нашла это в нашем саду в Фонтене. У тебя сорок любовниц. Ты чудовище!
Ошеломленный, мой зять более трех часов спорит с женой, не в силах заставить ее выслушать хоть какие-то доводы. Филипп и Шарль-Анри ждут снаружи. По телефону Тилли следит за ходом операции. Внезапно он приказывает обоим братьям прервать беседу и объявляет, как поступить дальше: Жану следует покинуть дом; он успокоится и согласится уехать в Париж. И действительно, в точности, как и предсказывал Тилли, Жан собирает чемодан и садится в машину вместе с шуринами и женой, которые сопровождают его до железнодорожного вокзала в Ажене. Итак, Жан повинуется. Вернувшись в семейный дом в Фонтене, он обнаруживает, что все замки заменены. Копаясь всю ночь в компьютере Гислен, Жан находит электронные письма Тилли, в одном из которых почти дословно описана недавно пережитая ими мизансцена. Он пытается связаться с женой, но та вешает трубку и не желает разговаривать. Обнаружив, что их совместный счет опустошен, не на шутку напуганный Жан решает полностью дистанцироваться от семьи Ведрин и попытаться спасти своих детей, Франсуа и Гийеметту. Ему это не удастся.
Тилли убедил Гислен, что удалить Жана – это единственный способ спасти ее семейную жизнь.
Почему Жан не пришел и не рассказал мне об этом? Что именно произошло в тот день? Отчего он не помог мне вывести на чистую воду манипулятора Тилли, с которым они долгое время тесно общались? Очередной упущенный шанс…
Почему Жан не пришел и не рассказал мне об этом? Что именно произошло в тот день? Отчего он не помог мне вывести на чистую воду манипулятора Тилли, с которым они долгое время тесно общались? Очередной упущенный шанс…
Вместо этого Жан связывается с моей подругой Мари-Элен, которую хорошо знает, и рассказывает ей все с самого начала. Встревоженная, она просит меня о встрече, надеясь выяснить, что происходит. Однако несколько последних месяцев Гислен и ее дети демонизируют Жана, который уже заикался о разводе. Несмотря на мою дружбу с Мари-Элен, это сразу же делает диалог невозможным. Она пытается меня разговорить. Я вешаю трубку с отвратительным ощущением, что сжигаю мосты. Тем же вечером делюсь произошедшим с Шарлем-Анри. Муж хранит невозмутимость, но говорит чрезвычайно серьезно, что необычно для него. Оказывается, ему стали известны ужасные вещи о Жане, он не хочет вдаваться в подробности, чтобы не шокировать меня, но я должна поверить ему на слово. Этот человек – подлец. Он недостоин быть мужем Гислен. Шарль-Анри весьма убедителен, и я начинаю колебаться. Тем более что о планах Жана ему рассказали сама Гислен и ее дети. Оказывается, мой зять собирался уехать и начать новую жизнь в США с другой женщиной. Счета всех троих опустошены. Отныне Жан исключен из семьи Ведрин.
Одиннадцатого сентября два самолета, управляемые террористами, врезались в башни Всемирного торгового центра в Нью-Йорке. Гийом, работавший в Штатах, купил билет на 12 сентября, но вынужденно отложил отъезд. Разумеется, мы обсуждаем это событие. Нет, он ни в коем случае не мог бы оказаться в одном из тех самолетов, поскольку бронь его билета… но Тьерри знал, что назревают серьезные события. Поэтому все убеждены: именно он порекомендовал Гийому уехать двенадцатого числа!
Потянулись осенние дни. Диана вернулась к учебе, Амори уехал в Оксфорд, Гийом – в Соединенные Штаты. Теперь днем в доме пусто. По совету Гислен моя свекровь решила в этом году подольше остаться в Мартеле, который просто обожает. Она любит сезон сбора винограда, от октябрьской прохлады в сельской местности ей становится лучше. В конце ноября она все еще там.
Шарль-Анри предлагает мне присоединиться к ней. Я не вижу для этого причин, у меня нет никакого желания оставлять его и бросать Диану, которая каждый день ходит в среднюю школу. Не могу себе представить, как они будут без меня. Но муж настаивает. Я отказываюсь тем более решительно, что чувствую влияние Тилли. Тогда мне исполняют старую песню об опасности, нависшей над семьей, об угрозе Мартелю. И тогда Диана, которая в свои шестнадцать лет, похоже, начинает обретать некоторую независимость, живя в уютной домашней обстановке, встает на сторону отца. Она вполне справится сама, в то время как бабушка в свои восемьдесят восемь не должна оставаться одна. С другой стороны: почему же бабушка не хочет возвращаться в Бордо, где она будет окружена заботой? Секрет. Ей хочется пожить в Мартеле, где, по ее словам, она чувствует себя в безопасности. Как обычно, я пытаюсь сражаться, но затем сдаюсь и 2 декабря прибываю в Монфланкен. На мой взгляд, все просто: я составлю компанию свекрови до Рождества, а после праздников мы вернемся в Бордо.
На следующий день я звоню сестре поздравить ее с днем рождения, и та сообщает, что продает свой дом в Ло-и-Гаронне. Зачем?
– Знаешь, мы будем видеться с Ведринами все реже и реже. Так какой смысл держать дом так близко к Мартелю?
Я потрясена новостью и печалью, которую слышу в ее голосе. Франсуаза убеждена, что нас втянули в ссору наших мужей во время музыкального фестиваля. Но она не лишает меня своей привязанности. Я не пытаюсь ее разубедить и ничего не рассказываю о своих проблемах. Постепенно яд, введенный Тилли под кожу семьи Ведрин, заражает и меня. А вдруг сестра входит в число моих врагов?
Быстро летят недели, отделяющие нас от Рождества. Свекровь, обрадованная тем, что ей больше не придется сидеть одной, мечтает устроить великолепное торжество. Она находит во мне прилежную помощницу: мы обе любим праздники. Внушительные размеры дома в Мартеле с его просторной гостиной – там достаточно места для большой ели, – с его монументальным камином и огромным дубовым столом в столовой, за которым прошло столько веселых семейных посиделок, прекрасно отвечают этой цели. Дни мелькают в приятных хлопотах: выбрать и доставить подарки, купить рождественские украшения, установить и украсить елку, заказать блюда, проверить, есть ли в погребе подходящее вино, пополнить его запасы. Я часами брожу по лесу, собираю омелу и хворост. Регулярно звоню Диане и Шарлю-Анри, чтобы убедиться, что с ними все в порядке. Когда жизнь внезапно возвращается в нормальное русло, минувшие события стираются из памяти; кажется, что я выбираюсь из кошмара и теперь все снова пойдет своим чередом. Мне удается убедить себя: даже если мы потеряли деньги (я беспокоюсь из-за непонятных финансовых операций Тилли), то мы остаемся едиными, и это гораздо важнее. По этой причине я с головой ухожу в подготовку к Рождеству, что бесконечно радует свекровь. Наши с ней отношения окончательно налаживаются, у нас все чудесно. По вечерам она вспоминает прошлое, рассказывает мне истории о том времени, когда ее дети были маленькими, о возвращении мужа с войны, о летних каникулах в Мартеле… в этот сочельник между нами двумя царит идиллия.