Свадьба сорвана! Василиса перебьется как-нибудь без жениха либо батюшке все же придется придумать другой выход, чтобы все стороны были довольны.

Со спокойной душой я вернулась в свою опочивальню, рухнула в кровать, где свернулась под одеялом и сладко уснула.

А утром проснулась от тревожных колоколов, которые били тревогу, словно на нас напали! И отовсюду раздавались взволнованные крики:

– Царевну похитили! Змей Горыныч унес Василису!!!!

Глава 3

В зале царила давящая тишина, нарушаемая только громким хрумом тридцати трех жующих ртов. Это богатыри Черномора без особого вникания в ситуацию предпочитали обед разборкам.

Мол, война войной, похитили али сама сбежала, – а пожрать по расписанию.

Сам же Черномор выжидательно смотрел на моего батюшку, который читал то ли письмо, то ли записку, найденную в покоях Василисы.

Чем дольше читал, тем больше гнева проступало на его лице.

– Ну что там? – нетерпеливо выпалила я, потому что мне даже за спину батюшки заглянуть не получалось.

– Беда, Змеинушка… беда, – выдохнул отец, комкая в гневе письмо и резко вставая. – БЕДА!!!!

Его возглас подхватило эхо и разнесло под сводами зала.

Богатыри перестали жевать, заморские да окольные принцы нервно осушили залпом халявное вино из батюшкиных запасов.

– Похитил Змей Горыныч дочь мою Василису свет ее Прекрасную! Украл, ирод двухголовый, змей проклятый, солнышко наше ненаглядное! Вызволять ее надобно! Поход собирать! Какой-то нерешительный шепоток прошелся по рядам собравшихся, немного вяло забряцало железо в ножнах.

– Батюшка, а батюшка? – тихо поинтересовалась я. – А зачем Горынычу Василиса? Я все понимаю, но он же старый как… хм… Кощей. Его тоже триста лет никто не видел.

– Так это прежнего триста лет никто не видел, – раздраженно ответил мне Черномор. – А новому лет сто пятьдесят. Молод по меркам змеевым. Похитить решил красавицу, замуж насильно взять и полцарства оттяпать.

Я мысленно прикидывала варианты. Не сходилось. С географией у меня все отлично было – как-никак высшее болотное образование.

– Царство Горынычево это то, которое за лесами непроходимыми, реками непроплываемыми и горами непролазными, где копи золотые да брильянтовые? Так у него земель и богатств больше нашего раз в десять. Зачем ему наши полцарства?

– А что, лишние, что ли? – уже сам батюшка огрызнулся на меня. – Ты, Змеина, не лезь в дела мужские, тут тебе делать нечего, когда богатырская помощь нужна.

Я примолкла: и в самом деле. Может, промолчать?

Прикинула расклады – для меня ведь этот вариант развития событий был не так уж и плох, если Василису похитил Горыныч. Замуж ее возьмет, царство у него свое, на мое претендовать не будет…

– Черномор, сыновья твои нужны! Дочь мою вызволять! – провозгласил Гвидон, оглядывая переставших вкушать еду богатырей. Кажется, им перестал кусок в горло лезть. – Кто жаждет прославить себя в веках? Дочь мою спасти! Голову чудищу срубить!

– Головы, – поправил кто-то из зала. – У него их две…

– Головы, – охотно согласился отец. – Кто чудовище погубит, тому Василису в жены! Полцарства…

– А чем это отличается от прежнего предложения? – опять возник голос из зала.

Зыркнув по рядам, я неожиданно увидела Финиста Ясного Сокола, который ни с того ни с сего принялся выказывать интерес к ситуации. Это еще что за новости?

Батюшка мой сделал вид, что ничего не услышал. Он выжидательно смотрел на Черномора. Мол, поднимай сыновей – иди руби головы Горынычу.

– Кхе… кхе… Извини, конечно, – откашлявшись, начал Черномор. – Но мы никак твоей беде не поможем. Аль забыл ты, что мы только раз в год можем на берег сухой выходить всего на один денечек? Так вот, он прошел. Через часик-другой нам бы на берегу морском быть, сейчас откушаем и в путь!

У кого-то в зале началась нервная икота после такого поворота событий. Кажется, у Иванушки-царевича, он еще активнее принялся запивать икоту вином.

– А с чего вдруг вообще решили, что это Горыныч? – неожиданно раздался голос из дальнего, плохо освещенного свечами угла зала.

Пришлось даже присмотреться.

Говорившего я не знала, высокий, темноволосый, ладно сложенный, но и не огромный, как богатыри. Одежда на нем была не то чтобы простецкая, но и не царская. Ни вышивки золотом, ни каменьев вместо пуговиц.

Незнакомец стоял, оперевшись плечом о стену и скрестив руки на груди, казалось, он вообще случайно оказался в зале – так сильно контрастировал с могучими богатырями и их косой саженью в плечах да и с принцами заморскими холеными.

– Так видели его! – ответил Гвидон. – Полцарства крестьян видели, как он Василису через лес уносил.

– И записку оставил? – опять спросил незнакомец. – Что там? Требование выкупа?

– Никакого выкупа, – заскрежетал Гвидон. – Был бы выкуп, мы бы выкупили, а так просто глумится. На свадьбу зазывает! Через неделю – в новогоднюю ночь! Теперь понимаете, что спешить надо! Вызволять кровиночку мою!

В зале прошелся возмущенный шепоток. Заморские принцы в сомнениях перетаптывались с ноги на ногу.

– Батюшка, а батюшка, – робко начала я. – Надо ли так суетиться? Украли – и хорошо! Горыныч при своем царстве, брак выгодный, Василиса, поди, и не против даже. Ей-то уж замуж невтерпеж было! Ну, подумаешь, двухголовый… Одна голова хорошо, а две лучше…

Ляпнула я, и тут по лицу моего батюшки пробежала какая-то слишком заметная волна радости. Я аж осеклась.

– Она – да, замуж! А ты – нет! Нам такого нельзя. Но ты права, это же идеальный вариант. Две головы. Да еще он и змей…

– Что-о? – медленно протянула я, начиная подниматься с места.

– Да ты только послушай, – неожиданно принялся уговаривать меня отец. – Вы оба змеи, язык общий найдете. Приданое я отдам большое…

Я слушала и не верила.

Прислушивался и зал.

– Нет, – отрезала я. – Только через мой труп! Или его! Горыныча или кто он там!

– Тогда другой договор! – тут же согласился батюшка. – Отправляйся и вызволяй Василису. Ну сама подумай. Ты его точно одним взглядом приложишь и статуей сделаешь. В саду поставим! И даже голову рубить не придется!

– И какой мне резон? – с сомнением произнесла я.

– Отменю уговор насчет двойной свадьбы, – громко, так, чтобы весь зал слышал. – Высвободишь сестру, убьешь Горыныча, царство у него отнимешь – оно твое. И тогда сестрице твоей, Василисе, собственные полцарства останутся.

Я призадумалась. Гвидон с козырей зашел.

Предложение было выгодным. Забрать сестрицу, сделать статуей Горыныча, расширить государство.

Я уже почти размечталась, но здравый смысл заставил потрясти головой, вытряхивая оттуда мечтательное наваждение.

– Стоп! А если Василисе Горыныч реально понравился? Может, у них там любовь? Как я могу его в камень после такого?

Свою сестру я знала слишком хорошо. Она на долгом безрыбье могла и брачной ночи не дождаться.

Из опасений, что ей брак сорвут, Василиса могла Горыныча в оборот взять. Велик шанс, что пока я до этой принцессы-лягушки через непролазные леса доберусь, она уже икру наметает и головастиков выведет.

– Тогда сундук с приданым бери! – от отчаяния махнул рукой отец. – Если что, от нашей семьи подарком будет тому, за кого Василиса замуж пойдет! – судя по тому, как засияло лицо батюшки, ему такой вариант очень нравился. – А может, и сама найдешь кого. В походе этом.

Я заломила бровь.

– Кого это?

– А ты думала, я тебя одну отпущу, что ли? В леса, болота и горы?

– Да что с ней станет, – хохотнул едва слышно Черномор. – Таких земля не берет! Волосы на моей голове гневно зашевелились.

– Не нужен мне никто! – воспротивилась я. – Скакуна мне получше…

– Да ты и костра сама не разведешь, – оборвал отец. – За честь твою я не боюсь…

– Вот сейчас обидно стало, – буркнула я, понимая, что он все же прав. С костром я не совладаю.

– За отсутствие жениха для Василисы боязно, когда ты Горыныча это самое. – Батенька провел пальцем по шее и зычно крикнул в зал: – Кто согласен пойти со Змеиной вызволять Василису?!

Тишина.

– Убивать Горыныча не придется, – уточнил царь.

– А зачем тогда топн-топн в холодн лесн?.. – уточнил немецкий принц Гельмут.

– Затем, что если свадьбы с Горынычем не будет, я разрешу Василисе выбрать мужа из числа тех, кто поможет в пути Змеине! И полцарства! – и уже гораздо тише, что даже я едва расслышала, добавил: – А там, может, и со Змеиной в пути слюбится. Любовь зла, полюбишь и…

Батюшка, видимо, имел в виду “полюбишь и меня”, но не договорил.

Один за другим в центр зала принялись выступать королевичи да царевичи – жаждущие подвигов по освобождению принцессы.

Вперед даже дернулось несколько черноморовских богатырей, но на них тут же цыкнул дядька, и те вернулись за стол.

Оглядывая эту разномастную компанию мужчин из человек двадцати (и даже Финист там затесался), я энергично замотала головой.

– Я никуда с этой толпой не пойду. Батюшка, ты серьезно? Ты взгляни на них, они же тяжелее золотой ложки ничего в руках не держали. Ну ладно, может, еще мечом махать умеют. – Ради доказательства своей гипотезы я ехидно поинтересовалась: – Кто умеет разводить зимой костер?

На лицах половины царевичей отразилось недоумение.

– Я умею, – неожиданно вызвался Иванушка. – И друг мой Елисей тоже!

Я хмыкнула. Эти двое были из условно соседних государств, местную фауну наверняка знали, может, даже охоте обучены. Одна беда – Иван-царевич уж как-то сильно подозрительно налегал на вино, а Елисей…

На Елисея смотреть жалко было: худой, щуплый, какой-то полуобморочный. По слухам, в детстве он частенько болел, хотя с возрастом здоровье и стало лучше. Не помер бы в походе.

– А Елисей еще и травы знахарские знает, – добавил Иван, явно видя сомнения на моем и батюшкином лицах.

– Ладно, этих берем, – согласилась я.

– И Финиста – он неплохой воин, – добавил батюшка и, погрозив в воздухе пальчиком, громко объявил, зная удалецкую натуру Сокола: – Но без права на руку Василисы! Только как телохранитель! На лице Финиста тут же мелькнуло разочарование, он явно на что-то надеялся. Но кивнул, соглашаясь, а куда иначе деваться. Либо слушаться Гвидона, либо за тридевять земель его ждала Марьюшка… А выбирая из двух зол, он всегда выбирал не самое страшное.

– И нас!!! – Неожиданно из толпы выступили трое и хором выдали: – Трое из ларца одинаковых с лица! Мы телохранители! Будем делать за вас ВСЁ!

Я с ужасом взглянула на троих дуболомов, о которых в царстве ходили легенды. Однажды еще царевна Лебедь призвала их из ларца, чтобы они помогали ей в бытовых делах.

По ее задумке, всё должно было пройти гладко. Мол, одним рукавом махнула, стол накрыли молодцы из ларца. Другим рукавом махнула – терем после пиршества прибрала.

На деле все вышло наоборот: она махала рукавами, и эти трое тоже! Пока рукава не порвались!

Вдобавок в ларец обратно они тоже не вернулись. Так и остались при дворе бродить неприкаянными.

– Нет, – я замотала головой. – Только не они! Батюшка согласно кивнул.

– Еще троих максимум, – громко провозгласил он, фокусируя взгляд на самых ладных из толпы. – Вот этих еще, наверное, возьми! Вроде здоровые! Принц прусский Гельмут. Англичанина можно. Француза брать не стоит – говорят, они лягушек едят. Не уживется он с Василисой…

– Я пойду! – раздался неожиданно уже знакомый голос.

Из тени зала вышел тот самый темноволосый парень в обычной одежде.

Мой отец поморщился в сомнениях, словно пытался вспомнить, кто это вообще.

– А напомните, кто вы…

– Егерь, – по-простому ответил парень. – Следопыт. Внук Бабы Яги.

По лицу отца прошла тень сомнения.

Я тоже растерялась, как он тут вообще оказался. В царских палатах да среди принцев.

Словно читая в наших глазах немой вопрос, мужчина напомнил: