На этом он смахнул невидимую слезинку, и пока царевичи вскакивали на коней и нетерпеливо поглядывали, когда я к ним присоединюсь, я не теряла возможности узнать, почему мой отряд лишился бойца еще до отправления в поход.

– Я, конечно, не настаивала, чтобы с нами этот заморский шел. Но хотелось бы знать причины, – начала я.

Батюшка недовольно поморщился.

– Да сказал он про бабку Вихря. Мол, слышал, страшная она была, Яга эта, детей в печи жарила. А там слово за слово…

– И?

– У целителя он теперь. Варвар, что с него взять. Не обучен культуре общения!

Хмыкнула. Понимающие взглянула на Вихря.

Все правильно сделал.

Нечего нам тут свои заморские понятия красоты и поведения навязывать, особенно если речь про Бабу Ягу. Говорят, мудрейшая женщина.

Лично не знакома, но слышала: ей Кощей много денег был должен, даже смерть свою в игле заложил. Под много процентов. До сих пор не расплатился – а ключевая ставка в лесу каждый год растет!

До сих пор игла в залоге у Яги.

Собственно говоря, потому он и бессмертный, что пока Кощей Яге деньги не отдаст, она его в Навь не отпустит.

Вот это я понимаю – взаимовыгодная сделка!

– Пора тебе, доченька, в путь, – молвил батюшка. – Покажи там этому Горынычу!

– Постараюсь, – неохотно ответила я, все еще размышляя, зачем вообще ввязываюсь.

– И без Василисы или без царства не возвращайся! – напутствовал Гвидон. – А лучше и с одним, и другим. Если повезет, то и сама… ну ты поняла. Это самое. Внуков хочется…

Я закатила глаза к небу. Там как раз собирались тучи, предвещая снежную пургу.

– Не будем о плохом. То бишь о замужестве. Пора мне, батюшка, а то так вовек и не уеду я.

И чтобы не рассусоливать больше, двинулась к коню.

Впереди уже нетерпеливо прыгал клубочек, то и дело приговаривая почему-то томным женским голосом:

– Введите новый маршрут…

– К Горынычу веди! – прикрикнула я, чтобы колобковая душа точно меня расслышала.

Колобок подпрыгнул особенно высоко, завис в воздухе, покрутился по сторонам, словно осматривал местность, после чего выдал:

– Маршрут построен. Предполагаемое время пути пять дней, пять ночей. Пристегните ваши посадочные ремни, мы взлетаем.

Я недоуменно повернулась к батюшке, мол, что это?

Но тот только плечами пожал.

А клубочек уже покатился вперед. Стукнулся о стенку ворот, отскочил. Помотал своей клубковой головой и со второго раза вписался в одиннадцатиметровые ворота.

– Вылитая наша сборная по футболу, – пробормотала я и тут же вспомнила, что футбол еще тоже не изобрели. И откуда я про него знала, тоже непонятно. Просто иногда накатывало.

Впрочем, не все свои тайны я сама осознавала, и не факт, что вообще когда-нибудь узнаю.

Глава 4

Клубочек уверенно вел нас по дороге, ведущей в непролазный лес. Даже будучи заснеженным по самые верхушки вековых елей, он внушал страх чего-то темного и первозданного.

Словно заедешь на сотню локтей вглубь и пропадет даже намек на дневной свет.

Я покосилась на лучину не гаснущую, пожертвованную батюшкой. Хотелось верить, что тепла и света от нее будет достаточно для продвижения.

– Эй, Вихрь! Или как тебя там, – донесся до меня голос Ивана-царевича. – Так ты, получается, в этом лесу живешь?

Двигающийся первым после “колобка” Вихрь даже не обернулся, но начинающий подниматься ветер донес его слова:

– Когда как, жизнь егеря не подразумевает наличие постоянного дома на одном месте.

– Но дорогу ты знаешь хорошо? – не успокаивался царевич.

– Боишься, что клубочек не туда заведет? – усмехнулся внук Яги.

– Я ничего не боюсь, но хочу быть уверенным в попутчиках. Вот на Елисея я могу положиться.

От Вихря донесся смешок.

– Так положись. Кто же тебе запрещает, аль тебе мое благословение нужно?

Оскорбившись, царевич схватился за ножны.

Понимая, что ситуация накаляется, а мы еще даже до леса не доехали, я решила вмешаться.

– Если сейчас же не прекратите, то можете все возвращаться обратно ко двору Гвидона. Мне такие попутчики не нужны. Тоже мне защитники, мы еще и часа не едем, а вы уже передраться готовы! Поберегите силы для Горыныча!

Иван-царевич пусть с недовольством, но руку с меча убрал.

– Я, может, сказать глупасть, – ожил Гельмут. – Но кто есть такой Горыныч? Я много слышаль о нем, но хотелось бы подробность.

Я округлила глаза от удивления, немного поразившись беспечности заграничного царевича. Пошел в поход, даже не зная противника.

Одновременно достойно уважения за храбрость и желания побиться головой о дверной косяк – от такой беспечности.

– Змей это двуглавый, – начал Финист. – За лесами, за горами простерлось царство огромное. И царствуют там уже тысячу лет Змеевы Отродья. Вылез много поколений назад из жерла огненного змей девятиглавый да похитил девиц красных себе в жены. Да родил детей кучу, так и пошел род Горынычей. Правда, поговаривают, голов с каждым поколением у них все меньше и меньше, вот уже до двуглавых дошло. Вырождается змеюка подлая!

– Поэтому, наверное, и похитил он Василису, – кивнул Елисей. – Пытается компенсировать свою ущербность ее красотой. Ишь, самую красивую выбрал! Может, думает, что если с ней да деток заделать, то сразу у тех голов да поприбавится!

– Было б чего компенсировать, – поддакнул Иван, не без гордости добавляя: – А то головы на шее не самое главное, даже если две или три! Женщины, они не туда смотрят!

Я аж закашлялась, напоминая о своем присутствии.

– Они аршином проверяют? – ехидно уточнила я. – В килограммах золота да двадцати четырех сантиметрах?

Раздался ржач Гельмута да ехидное от Елисея, тот не преминул толкнуть Ивана в бок:

– Линейка, что ли, коротковата была?

Ответить Иван не успел.

Лошадь его неожиданно всхрапнула и встала на дыбы, так что царевич едва удержался.

Остальные переполошились, мой конь дернулся в сторону, так что пришлось натянуть узду, усмиряя скакуна.

Неизвестно, что напугало животных, но веселую атмосферу как ветром сдуло.

– Нечисть чуют, – мрачно заметил Финист, вглядываясь в темный и такой близкий лес. – Не к добру это. Эй, Вихрь! Если места эти знаешь, то какие впереди опасности?

Вихрь молчал, так же напряженно всматриваясь в пустоту.

Я видела по его ровной как скала спине, что егерю явно что-то не нравится.

Пришлось ткнуть шпорами своего коня, чтобы заставить его подъехать поближе к Вихрю.

Я заглянула в напряженное лицо мужчины: скулы как сталь, желваки играли, глаза прищурены и вглядывались в лес.

Словно впереди было что-тоь ужасное.

– Что там? – тихо спросила я, и Вихря будто от наваждения отпустило.

На одно мгновение мне показалось, что он вздрогнул, а после посмотрел мне в глаза.

Радужка его сверкнула бирюзой, а губы вытянулись в тонкую полоску. Но теперь Вихрь уже не казался таким напряженным.

– Показалось, будто леший бродит, – обронил он. – Но это все шум бури. Так что можно ехать, впереди чисто.

Я недоверчиво вгляделась в тьму.

– Уверен?

– Вполне, до поляны говорящих грибов полдня пути. Если поспешить, доедем ко времени ужина. А там и привал устроим.

– Что за полян грибов? – заинтересовался Гельмут. – Зимой гриб не растет.

– Эти всегда растут, – скупо, но собранно обронил Вихрь, направляя своего коня в сторону леса. – Главное правило – не пить воду, которая возле них протекает. Не есть грибы. И самое важное: не разговаривать с ними!

Позади раздались бахвалистые смешки.

– Это мы запросто, – расслабленно ответил Иван.

– Не болтать с грибами, что может быть легче, – согласился Финист.

– Зачем пить воду, если есть вино и скатерть-самобранка, – заметил князь Елисей.

Под эти расслабленные разговоры мы въехали в чащу.

Тут же стих ветер с метелью, затерявшись в густых стволах.

Пропал и свет.

Негаснущая лучина, предусмотрительно закрепленная в узде коня Финиста, тут же засветилась ярче.

Теперь ему приходилось ехать первым, напряженно смотреть в темноту, чтобы не потерять из вида волшебный клубочек.

Тот же задорно скакал по сугробам, без особого разбора, есть под ними дорога или нет.

То и дело лошади вязли, проваливались в снег. И я уже начала опасаться, не сбились ли мы с пути, ведь если лошади повредят ноги, выбраться отсюда будет очень непросто.

Но Вихрь как егерь утверждал, что леса эти знает хорошо, и без страха следовал за клубком.

И все бы ничего, если бы в какой-то момент впереди не раздались голоса.

– Ты мне всю жизнь испортил! Ненавижу тебя!

– Я? Да я когда тебя замуж взял, у тебя ничего не было! Пришла ко мне голая, с одной спорой! А сейчас! Смотри какие пятна, а юбку какую отрастила!

– Развод! Я требую раздел имущества! – истерил второй голос. – Грибницу пополам!

Я недоуменно переглянулась с обернувшимся ко мне Финистом. После мы посмотрели на Вихря.

– Поляна говорящих грибов, – напомнил он. – Помните про правила. Не есть, не пить, не разговаривать! Как проедем, устроим привал.

– А если нарушить? – решил уточнить условия полной оферты Гельмут.

Самое время, к слову. И почему раньше никто не додумался узнать?

Вихрь обернулся, и глаза его очень недобро сверкнули в полутьме леса и отблесках света лучины.

– Эти грибы не просто говорящие. Все они были людьми, но забыли об этом. Выпили воды, уснули на этой поляне, а после никто из них уже никогда не смог проснуться человеком. Думаю, не стоит уточнять, насколько высоки ставки у этого похода. Поэтому не советую экспериментировать, эта поляна не знает пощады. Полное молчание!

Я нервно сглотнула.

– А если я эти грибы в камень превращу? – зачем-то спросила я, ведь за годы я привыкла, что моей магии боялись, и она всегда давала мне ощущение полной уверенности и безопасности.

Вихрь обернулся и спросил, немного удивленно, словно услышал от меня то, чего не ожидал:

– Вот так просто? Превратишь в камень людей? Просто потому, что они стали жертвами проклятья?

Я осеклась. Ведь он был прав.

Замотала головой.

– То-то же, – поучительно произнес Вихрь. – Да и не поможет это, у этой поляны нет обратной силы. Кто нарушит правило – станет грибочком. Так же как и Горыныч, когда ты его в статую превратишь.

Мне показалось, или в его голове прозвучала какая-то укоризненная нота?

Впрочем, подумать об этом я решила позже, потому что конь Финиста уже ступил на проклятую полянку.

По непонятной причине здесь было светлее, чем в остальном лесу, и намного теплее.

Полянка, поросшая зеленоватым мхом, светилась сама по себе голубоватым маревом.

Зеленый туман плыл между кочек, стелился над журчащим ручьем и огибал кривые шляпки сотен, а может, и тысяч грибов.

Клубочек радостно гарцевал между ними, спеша вперед, а я в ужасе осматривалась вокруг.

Будто исследовала жуткий склеп.

Грибы шевелились, потягивались, будто от долгого сна. Приподнимали шляпки, оттуда выглядывали любопытные глаза.

– Куда путь держите? – спросил один из мухоморов.

И мы сцепили как можно крепче зубы.

– Надо же какие несговорчивые, – пробурчал гриб. – Эй, братцы. Вы только посмотрите на этих наряженных снобов. В золоте, серебре! Даже разговаривать не хотят.

– Поди, царских кровей, – подхватил другой гриб.

– Ну вот еще. Разве будут цари без свиты путешествовать? Да и гляди, девчонка с ними. Одна. Раньше в наши времена так не ездили.

– А что ж ей еще делать-то. Ты посмотри, страхолюдина какая. Поди, прибилась к добрым молодцам, а то часики, небось, тикают. Что ей еще делать?