– Твоя правда, – согласились другие грибы. – Эй, путница. Мы можем решить твою проблему одиночества. Спускайся с лошади, выпей водички студеной… С нами останешься, сестрицей нам будешь. У нас все грибы равны! Нет страшных и червивых.

Меня аж передернуло от такого предложения.

Будь возможность, стоило бы ответить, но я держалась. Еще крепче сцепив зубы.

Тогда грибы переключились на новую жертву.

– А этот хиленький какой-то. На царя не похож, морда тощая и кошель худой.

Я вначале решила, что грибы избрали жертвой Вихря, но ошиблась.

Следующий чуть впереди Елисей как-то неуверенно заерзал в седле.

Заметили это и грибы.

– Обман, мы чуем обман. Камзол-то не золотом расшит и камни поддельные. Ох, обманщик! Притворяется не тем, за кого себя выдает!

Елисей уже набирал воздух, когда на помощь ему едва подоспел Иван. Дернул за рукав, заставляя друга одуматься.

Туман сгущался.

Грибы становились все назойливее, а методы уговоров все противнее.

– А этого мы узнали! – неожиданно воскликнули боровики под березкой. – Это же Финист. Братец наш! Аль забыл ты про нас, Ясный Сокол!

От неожиданности воин вздрогнул, принимаясь всматриваться в туман поляны.

– Это же мы, друзья твои полковые. Воробей Семь Полей, Камыш да Иртыш. Сколько каши с тобой из одного котла съели да подвигов ратных сотворили.

Финист побледнел. Похоже, он и в самом деле узнавал людей, о которых говорили боровики.

Я замахала руками в воздухе, всячески отвлекая Сокола от этих разговоров.

Не хватало еще его потерять.

Боровики же, нащупав истинную слабину, продолжали.

– А как там Марьюшка? Уже нашла тебя? Похоже, нет, раз ты на полянке этой.

– Нигде тебе спасения не будет от нее, – вторил другой гриб.

– Как же нигде. Здесь его спасение. Оставайся с нами, Финист. Ни опасностей, ни забот, ни Марьюшки…

Ясный Сокол вцепился в поводья да стеганул своего коня, чтобы ехал быстрее.

Поляна грибов казалась бесконечной.

Нам сулили богатства, проклинали, запугивали, пытались смешить, страшить – но мы держались.

У меня уже начинали болеть челюсть и губы от напряжения, когда впереди поляны вновь замаячила тьма леса.

Никогда бы не подумала, что могу так сильно радоваться тьме, которая сейчас казалось спасительной.

К моему огромному удивлению, не приставали грибы только к Вихрю и Гельмуту.

Про себя я решила, что, возможно, это из-за того, что немецкого грибы не знали, а вот к Вихрю уже привыкли. Он наверняка часто ходил по полянке, и местная хтонь настолько привыкла к нему, что даже не пыталась заманить в свои сети.

Мы б и вышли спокойно с поляны, если бы не два самых крайних гриба, росших в сторонке так неприметно, что я даже не сразу их увидела. Лишь только миновав, расслабилась и вышла во тьму леса одной из первых.

В этот момент позади раздалось:

– Не жрать! Выплевывать! Русский конь – фу! фу! Нихт!

Сердце рухнуло в пятки, я обернулась и с ужасом увидела, как конь Гельмута пьет из ручья на полянке да закусывает мхом.

Словно в ответ на слова немца, вся поляна пришла в движение, будто болото оказалось перед ним.

Ноги коня увязли в земле, поглощаемые поляной. Словно муха в паутине, он застрял, беспомощно всхрапывая и пытаясь выбраться.

Я спрыгнула со своей лошади и бросилась на помощь к Гельмуту.

Нужно было ему помочь, пока его вместе с конем не затянуло в трясину проклятого места.

Со мной на помощь ломанулся и Финист.

– Стоять! – Путь нам перерезал Вихрь. – Вы ему уже не поможете. Он заговорил на поляне грибов! Проклятье уже начало действовать, сунетесь – и сами сгинете!

– Но он же не виноват! – я рвалась туда, пока меня крепко держал Вихрь. – Он же не говорил с грибами. Не ел, не пил. Он же коню!

– У поляны свое понимание, кому он что сказал. Может, коню, а может, и грибам. Полезешь к нему, он и тебя утянет на дно.

На мои глаза невольно навернулись слезы.

Почему-то я ощущала себя виноватой в том, что Гельмут, которого я толком даже не знала, сейчас абсолютно молча уходил в землю.

Он уже понял, какую совершил ошибку, и что кричать бесполезно.

Его конь уже исчез под землей, и на месте, где мелькнула макушка, уже прорезалась грибная шляпка.

Гельмут же еще сопротивлялся.

– А если бросить веревку? – взмолилась я. – Почему не пытаться его вытащить? Финист, Иван, Елисей… ну сделайте же что-нибудь.

Но эти трое стояли. Солидарно соглашаясь с Вихрем в его правоте.

От бешенства змеи на моей голове зашевелились.

Я встретила полный мольбы взгляд Гельмута.

– Я не хотеть стать грибом. Лучше статуй, – услышала я его просьбу.

И от бессилия мне хотелось кричать.

Здесь, во тьме безопасного леса, я могла кричать, отчего магия, о которой просил зарубежный принц, прорвалась наружу.

Мрамор тронул кожу Гельмута и навсегда сковал, превратив в каменную статую. Послышался раздосадованный грибной вой. Полянка, еще секунду назад бывшая живой, замерла. Новый рельеф сформировался на ней, с новыми кочками и поворотами ручейка.

Гельмут так и остался статуей, наполовину поглощенный поляной.

А меня трясло.

Просто трясло, так сильно, что я могла бы разрыдаться, но вместо этого я сжала зубы. Чтобы я, Змеина, рыдала, да еще и на людях. Никогда!

Повернулась к Вихрю и принялась бить его кулаками в грудь.

– Это все из-за тебя! – шипела я. – Мне пришлось убить его из-за тебя! Если бы ты сказал раньше, что поляна настолько коварна. А кони? Если бы грибы начал есть чей-то еще конь?

Вихрь только головой покачал.

– Вообще-то я предупреждал, что это опасная прогулка. И не надо относиться к ней легкомысленно. Легко до Горыныча дойти не получится.

Я бессильно зарычала в пустоту леса.

Он был прав.

И почему мы расслабились?

Может, потому что нас в заблуждение ввело легкомысленное название полянки? Ну подумаешь, говорящие грибы. Это не казалось смертельной опасностью.

– Но, я думаю, ты можешь собой гордиться, царевна, – обнадеживающе похлопал меня по плечу Вихрь.

– Чем? – рявкнула я. – Чем тут можно гордиться?

– Хладнокровием, недаром в тебе змеиная кровь, – похвалил внук Яги. – Редкое умение – собраться и принять важное, но тяжелое решение. Заодно потренировалась перед убийством Горыныча. Видишь, ничего сложного!

Я в ужасе уставилась на него.

Он так легко об этом рассуждал.

– Я же его убила, – прошептала я. – Убила.

– Или спасла, – совершенно равнодушно пожал плечами Вихрь, вскакивая на своего коня. – Из грибов назад в человека еще никто не возвращался. А вот из статуй я знаю пару случаев. Возможно, на обратном пути стоит попробовать откопать Гельмута и перетащить подальше от полянки. Глядишь, и заклинание обратное найдется, как из камня обратно людей делать.

– А если сейчас выкопать? – подал голос Финист. – И, может, грибы тоже можно выкопать? Вдруг есть заклинания и для них. Там мои друзья. Воробей, Камыш, Иртыш.

Вихрь недоуменно заломил бровь.

– Дело ваше, конечно. Копайте, коль хотите. Но мне казалось, мы спешим, и так тут подзадержались. Эй, клубочек, сколько там времени пути осталось до царства Горыныча?

Я заозиралась по сторонам в поисках путеводительной колобковой души, но не нашла.

Клубочек куда-то запропастился.

– Эй, клубочек! – закричала я, и мне тут же в поисках завторили мужские голоса.

Ответом послышался вялый стон из оврага, что в пяти метрах.

– Мы сбились с маршрута, попробуйте повторить запрос позже.

Иван-царевич вытащил из оврага заснеженный и слегка примятый клубок. Из его плотных ниток, моргая бодрыми глазами, торчала озорная грибная шляпка с длинными ресницами.

У всех как-то сразу пропало желание даже дышать.

И пока клубок продолжал бормотать про неизвестную ошибку и сбитие с маршрута, гриб окончательно ожил.

– Ну и? Чего воды в рот набрали? – деловито начала он/она, и я узнала голос одного из разводящихся грибов. – За пределами полянки можно болтать сколько влезет. Не работает тут проклятье!

Гриб победоносно вдохнула воздух полной грудью и мстительно глянула в сторону полянки, плюнув наземь.

– Я же сказала ему, что ухожу! Значит, ухожу! С грибницей или без!

Мы недоуменно переглянулись.

Даже Вихрь казался озадаченным и все же именно он осмелился заговорить с испортившей клубок Грибой первым.

– Вы нам клубочек сломали. Не желаете ли покинуть транспортное средство? – обманчиво ласково спросил он, явно намереваясь выкрутить Грибу из клубка.

– Не желаю, – упрямо выдала она. – И не советую ничего со мной делать. А вообще, я вам пригожусь. Я уже послушала, куда вы идете, и знаю, как вам помочь. В обмен на услугу.

Видя, что Вихрь грибом не собирается становиться, теперь уже я заинтересовалась:

– И что ты можешь предложить? И в обмен на что?

– Отнесите меня за горы в царство Горыныча и высадите в деревне, что под его замком. Родная земля моя. И тогда я подскажу, как спасти от грибного проклятия других людей. Есть способ!

– А не обманешь? – уточнила я. – Какие твои доказательства?

– Будут вам доказательства, сами увидите, – всплеснула Гриба тонкими ручонками. – Только унесите меня отсюда.

Глава 5

Клубочек с проросшей на нем Грибой прокладывать путь отказался окончательно.

Пришлось доставать карту, припрятанную за пазуху, и пытаться выстроить маршрут самой.

– Мы здесь, – ткнула пальцем я в место, обозначенное как гриб и внизу перекрещенные кости. – А значит, если пойти по вот этой дороге, то мы придем…

Я провела тонким пальцем по бересте, прослеживая извилистую тропку, пока не уткнулась в схематично нарисованную куриную голову.

– В курятник? – озадаченно спросил Елисей. – Откуда в лесу курятник?

– Куры, – совершенно неожиданно заговорил клубок, – от латинского Gallus gallus, самец – пету́х, птенцы – цыпля́та, – самая многочисленная и распространенная домашняя птица, а в XXI веке – самый многочисленный на Земле вид птиц. Разводят их ради мяса и яиц, кроме того, от них получают перо и пух.

Все удивленно вытаращились на отечественную разработку, Вихрь даже в руках потряс, отчего Гриба еще крепче вцепилась в нити и завопила:

– Не трепыхать меня! Не трогать! Иначе не буду помогать!

– Ишь, ты, – почесал затылок Финист. – Вот же глюкануло душу колобковую от грибов. Двадцать первый век, чего придумал. Таких и чисел-то нет.

– Числа есть, – мрачно выдала я. – Просто ты им не обучен.

Но на клубок покосилась с подозрениями. Что-то смутно знакомое затронули во мне его неуместные реплики. Впрочем, не до этого мне было сейчас.

– Вихрь, ты эти места знаешь. Что еще за куриная голова впереди?

Тот едва заметно улыбнулся, так что только кончики губ приподнялись. Что-то светлое проступило в его загадочных чертах лица.

– Избушка моей прабабки, – ответил он. – Старая, на курьих ножках. Как царь Додон, дед твой, программу реновации запустил, она ж в новый терем поближе к заповедным лесам переехала. А прежняя изба, поди, гнить осталась, там, где и стояла. У тебя карта каких годов?

Я пожала плечами.

Когда бересту рисовали, художник даже грамоте был не обучен, не то что цифрам и летоисчислению. Нарисовал грибы и курицу – и то славно. А клубки навигации уже позже изобрели.

– Тогда нечего рассиживаться. По коням и в путь! – бодро воскликнула я.

– А обед? – непонимающе поднял на меня голову Финист. – После поляны обещали привал.

– Без обеда, – оборвала я. – И так времени достаточно потеряли. Как кони устанут, так и остановимся. Просто плотнее поужинаем.

Лица моих спутников омрачились, Финист явно приготовился возражать, а вот Вихрь просто пожал плечами:

– Царевна права. Чем дальше продвинемся, тем лучше. Кто знает, что нас ждет впереди, и где еще мы задержимся.

С мужчиной никто спорить не стал.