– И что это нам дает, поясни? Ребятня во все времена из таких заведений сбегает. Кто-то родителей, алкашей да наркоманов, отправляется искать, а кто-то приключения на одно место. Не от хорошей жизни бегут-то. Хотя, чего кривить душой, наш детдом не самый плохой, в чем-то даже образцовый.

– Так вот, если мы докажем, что в этом образцовом с виду детдоме нет нормального контроля за детьми, что они сбегают по вине или недосмотру воспитателей и заведующей, а может, персонал сам причастен к их исчезновению… Это уже не просто повод для закрытия. Тут уголовным делом попахивает.

– Ты что, хочешь сказать, что они не просто сбегают, а их на органы продают? – недоверчиво спросил мэр. – Нам такой скандал в городе не нужен.

– Почему обязательно на органы, Ярослав Ильич? Может, просто на усыновление в обход закона, иностранцам, например.

– Скандал-то будет в любом случае, – вдруг поддержал Михаила Григорий Борисович. – Но если мы его в правильную сторону повернем, то и ротацию в полиции проведем, мол, плохо расследовали случаи пропажи, и от неблагонадежного детского дома избавимся, и средства на реконструкцию получим. Так что плюсов больше, чем минусов. Молодец, Мишка, есть у тебя чутье. Давай, ищи дальше.

– Ну что ж. – Мэр задумчиво потер подбородок. – Будем и такой вариант иметь в виду. Тем более что все это в основном было при предыдущей администрации, с них и спрос. А если ты, Миша, что-то стоящее найдешь, мы все будем в дамках, как говорится. Оставь мне эти свои вырезки, я посмотрю на досуге. Все, товарищи, за работу! У нас с вами еще бал-маскарад через три недели, дел невпроворот.

* * *

Он уже долго не выходил на охоту. И новых игрушек у него тоже давно не было. Вообще последнее время все чаще ему приходилось их искать самому. Старуха – именно так он звал ее про себя – сильно изменилась и почти перестала помогать в этом. Иногда ему хотелось жить по-другому, как обычные люди, с семейными праздниками, дружескими застольями, походами в кино и рестораны. Но такой жизни у него, по сути, никогда и не было. Он лишь украдкой видел ее со стороны и в кино, благо обладал неплохим ноутбуком для игр и просмотра всяких видосиков. Смотрел и понимал, что той, нормальной, жизни у него никогда не будет. Да и надо ли? Ведь он не такой, как все, он особенный. И у него есть сила, есть власть – пусть пока только над его игрушками…

Кира

2 декабря 2018 года

Рыбнинск^[4]

Начавшись под утро, снегопад и не думал прекращаться. Совсем легкий морозец, около пяти градусов ниже нуля, не давал установиться нормальному снежному покрову, который должен бы радовать глаз в начале декабря. Но под ногами была противная, вязкая слякоть, и, пока я добиралась до дома, вся промокла и дважды чуть не упала – ноги разъезжались на скользких, мощенных камнем улочках старого города.

В квартире, расположенной в старинном особняке, который когда-то принадлежал моему прадеду, купцу Попову, было непривычно тихо. Почти три месяца я делила ее с Игорем Савельевым, которого все друзья уже называли моим женихом, и одноглазым котом Нельсоном, гордым и независимым, как его хозяин. То ли Игорь устал от неопределенности наших отношений и моего стремления к независимости, то ли и вправду приезд его матери, с которой он долго не виделся и не общался, послужил причиной, но пару недель назад он неожиданно собрал вещи и вместе с питомцем съехал к себе.

– Мне кажется, малыш, ты от нас устала, – спокойно сказал он, пытаясь посадить сопротивляющегося Нельсона в переноску. Коту явно больше нравилась моя просторная и наполненная массой интересных вещиц квартира, чем скромная однушка вечно пропадающего на работе Савельева. – А я устал ждать ответа на предложение создать семью. Может быть, тебе будет проще вернуться к этому вопросу, если ты отдохнешь от присутствия мужчины, вечно голодного после работы. Да еще наглого кота, который объедает цветы и ворует из мастерской кисточки. И я пойму, если ты решишь, что тебе нужен не следователь с ненормированным графиком, любящий проводить вечера на диване перед телевизором, а кто-то более креативный и готовый к тусовочной движухе. Ты же у нас теперь знаменитость. – В последних словах Игоря слышался явный сарказм.

«Какая глупость, – подумала я тогда. – Никогда не любила бессмысленные тусовки». Просто я действительно мало похожа на домохозяйку, проводящую все дни у плиты за осваиванием новых рецептов. Тем более сейчас столько возможностей не обременять себя постоянной готовкой. А моя работа часто требует полного погружения в творческий процесс, я забываю о времени и пустом холодильнике. Как назло, вся осень и правда прошла в разъездах – поступили предложения участвовать в нескольких выставках в нашей области, приглашения выступить на конференции по реставрации предметов старины в Вологде, небольшие, но интересные заказы от частных клиентов. А один писатель, прослышав о моих способностях влезать в криминальные истории^[5], даже решил написать обо мне книгу и приехал из Москвы, чтобы пообщаться лично. Но книга пока не написана, а во всех историях я в прямом смысле получаю по голове и рискую жизнью из-за своей самонадеянности, что вряд ли можно назвать везением. И я ведь понимаю, что Савельев постоянно сталкивается с убийцами и всякими злодеями, и ему хочется не ждать меня из очередной поездки, питаясь фастфудом, а приходить в уютную квартиру, где аппетитно пахнет вкусным ужином, жена с восторгом внимает рассказам об очередном успешно раскрытом преступлении, кот, мурлыча, трется у колен, а на ковре играет парочка румяных детишек. Он никогда не говорит об этом напрямую, но я же замечаю, как он смотрит на другие пары, живущие по такому принципу. Взять хотя бы наших друзей, Нину и Аркадия Мельниковых, которые поженились в прошлом году. Нинуля даже с любимой работы в Красном Кресте ушла, сменив горячие точки на тихий городок и спокойную семейную жизнь. Детьми они, правда, пока не обзавелись, но, думаю, дело не за горами. Так Савельев у них в гостях просто млеет и тает, уплетая фирменные кулебяки и вареники с вишней и с завистью поглядывая на довольного Аркашу. Может, путь к сердцу мужчины действительно лежит через желудок? Если так, то куковать мне одной до конца жизни…

В сумочке завибрировал телефон, и я только сейчас поняла, что задумалась и сижу на банкетке в прихожей, не сняв промокшие сапожки. Звонила Нина, словно почувствовав, что я ее вспоминаю.

– Демина, ты дома? – Голос у подруги был взволнованный. – Тогда я сейчас приеду, никуда не уходи, есть важный разговор.

Не успела я ответить, как в трубке раздались короткие гудки. Значит, случилось что-то серьезное, так как по фамилии она называла меня очень редко. Надо хотя бы чайник поставить и посмотреть, есть ли у меня что-то перекусить: Нина любит заедать стресс чем-то вкусненьким. К счастью, на днях я заказывала доставку продуктов, и на кухне нашлись ветчина, сыр, оливки, разные печенюшки с орешками и даже мандарины, явный признак приближающегося Нового года. «Подножный корм», как сказал бы Савельев, увидев этот ассортимент. На всякий случай я достала и бутылку мартини – кто знает, о чем пойдет разговор.

Сменив уличную одежду на домашний костюм из велюра серо-голубого цвета, всунув замерзшие ноги в мягкие пушистые тапочки в виде котиков (подарок Савельева), я успела высушить короткие волосы феном и накрыть на стол.

Минут через двадцать мы уже сидели в гостиной, и я с нетерпением ждала рассказа о том важном, что привело Нину ко мне. Смахнув капли от растаявших снежинок со своих светлых локонов, от влажности завивающихся упругими кольцами, подруга перевела дух и выпалила:

– У нас будет ребенок!

Поймав мой удивленный взгляд, которым я сопроводила ополовиненный ею только что бокал с итальянским вермутом, Ниночка рассмеялась.

– Не бойся, мне можно. Я не беременна, хотя очень бы этого хотела. Правда, я сразу стала бы похожа на слоника со своими-то объемами. Но я не могу иметь детей. – Лицо ее вмиг стало серьезным и немного грустным. – Это давняя история, результат тропической инфекции, подхваченной в Африке. Никто не знал, что будут такие последствия. Но вердикт врачей однозначен – бесплодие. После целого года обследований звучало как приговор, но мы это пережили.

То, как она произнесла «мы», говоря о себе и муже, заставило меня смахнуть невольно подступившие слезы. Дорогого стоит такое единство чувств и помыслов. Вообще они как-то подходили друг другу с первого дня знакомства. И даже внешне были чем-то похожи: такие крепенькие, пухленькие, курносые. Несмотря на небольшую полноту, Нина была подвижна и ловка в движениях, любила спорт, а за год совместной жизни, несмотря на кулинарные способности жены, Аркадий заметно похудел и перестал страдать одышкой.

– Кирюша, ты что, не рада? – Нина подняла бокал и звонко постучала по нему вилкой. – Ну-ка, давай выпьем за грядущее пополнение в семействе Мельниковых. И не смотри так удивленно, сейчас все объясню, ведь мне потребуется твоя помощь.

– Надеюсь, ты не попросишь меня стать суррогатной матерью, – глупо пошутила я. – Не томи, рассказывай.

– Когда мы с Аркашей поняли, что родить я не смогу, то перебрали все варианты, в том числе и суррогатное материнство. Но пришли к общему мнению, что этот путь не наш. Не хочу сейчас обсуждать его этическую сторону, для кого-то он действительно решает проблему. Дай Бог! Но я за время своей работы видела столько сирот, столько брошенных детей, лишенных семьи и любви. И всегда мечтала, что когда-то смогу подарить их какому-то ребенку.

Зная характер подруги с первого класса, то есть всю сознательную жизнь, я была не удивлена такому решению. Даже, наверное, всегда ждала от нее чего-то подобного.

– А как Аркадий к этому отнесся? Все же такой ответственный шаг.

– Да он так обрадовался, кажется, больше меня. Ты же знаешь, какой он добряк. И, что скрывать, никогда со мной не спорит, хотя иногда не мешало бы. Сложнее с моими родителями, они пока настроены скептически. Ну, ты знаешь: гены, чужая кровь, плохая наследственность, «в пубертат горя хлебнете» и прочие предрассудки. Поэтому поддержки с их стороны не предвидится. Но нас в Школе приемных родителей к этому готовили.

– Погоди, в какой школе?

– Так чтобы получить разрешение на усыновление ребенка, надо и пакет документов собрать, и медицинское обследование пройти, и посетить курс специальных занятий, где тебя психологи и педагоги учат справляться с возможными трудностями. Но это оказалось очень полезно, мы перечитали гору литературы и узнали много нового, о чем раньше не задумывались. А кто-то в результате решает повременить, чувствует себя не готовым к переменам. Тоже лучше, чем совершать ошибки.

– Ну вы тихушники, однако, ото всех скрывали. – К горлу опять подступил комок. Тема детей была для меня болезненной, но, видя радость подруги, я не хотела ее омрачать. Ведь, что скрывать, я сама была с ней не до конца откровенна. – И что теперь?

– Ой, прости, боялись сглазить, вдруг что-то бы пошло не так. Я все время хотела с тобой поделиться, но мой муженек оказался такой суеверный! Велел ждать разрешения органов опеки. Откладывать надолго тоже смысла не было, все-таки мне скоро тридцать, а Аркаше уже тридцать пять. Но сейчас документы готовы, и мы можем ехать в детский дом знакомиться с будущей дочкой.

– Дочкой? Ну конечно же, как иначе! Ты сделаешь из нее настоящую принцессу. А заодно передашь свои кулинарные секреты.

– А ты научишь ее рисовать! Мы пока только по скайпу с ней общались, так как в детском доме был карантин. Но сейчас надо ехать оформлять бумаги, и к Новому году мы можем уже быть втроем! – Нина вскочила из-за стола, возбужденно размахивая руками. – Представляешь, первая елка дома, с подарками, Дедом Морозом, всякими представлениями. Я уже и билеты в театр купила на первые числа января!

Я тоже поднялась и обняла подругу.