– Ким, ну сколько можно быть таким тюфяком?! – по-дружески обхватив меня за шею и слегка придушив, заявил Севка. – Для гения, который полностью перебрал всю автоматику в моей Синеглазке (так нежно Севка называл свой спортивный купе BMW), ты на редкость мягок и стеснителен. Так что не тушуйся и садись за руль, – с этими словами Севка помахал у меня перед носом брелоком с ключом от тачки.

Скосив глаза на приманку, точно голодный бродячий пес на подвешенный перед его мордой кусок докторской колбасы, я натужно вздохнул, в глубине души осознавая, что совершаю непростительную глупость…

Вот только не нужно нас с Севкой сейчас осуждать! Мы были пьяные и счастливые, и в той поездке никто не пострадал, ну, может быть, только мое уязвлённое самолюбие и кредитка Горыныча.

Выруливая с тесной парковки, я умудрился не вписаться в поворот. Меня и распластавшегося на соседнем пассажирском сидении в обнимку с полупустой бутылкой шампанского Севку немного тряхнуло. Раздался характерный треск вминаемого металла, и мы остановились. Скуластое лицо Горыныча сначала недоуменно вытянулось, а затем он громко заржал, откинув голову на высокую спинку спортивного сидения.

– М-да… Вот мы и полетали по набережной! – подавился смехом Севка. Приложившись к горлышку бутылки, он сделал внушительный глоток. – С днем рождения, Ким! – отсалютовал он мне прежде, чем вылезти из салона спорткара.

После мы с ребятами продолжили праздновать в каком-то баре и нестройно горланили в караоке, куда нас затащил все тот же Горыныч. Здорово мы тогда почудили! Нужно же было так надраться…

Но, как известно, у всякого физического действия обязательно возникают разнонаправленные последствия. Поэтому на следующее утро я в дурном настроении и с головой, раскалывающейся от похмелья, горделиво шагнул в московскую подземку в робкой попытке добраться до работы, пускай и с опозданием, но не доводя ситуацию до катастрофы.

Судя по реакции окружающих пассажиров, видок у меня был тот еще, да и дышать стоило бы пореже и куда-нибудь в себя. Ни засунутая за щеку мятная жвачка, ни чашка забористого черного кофе без сахара, почти залпом выпитая перед выходом из дома, не смогли перебить стойкий запах вчерашнего перегара. Зашедшая в вагон следом за мной симпатичная блондинка предпочла резко сменить курс, протиснувшись подальше и выразительно наморщив свой веснушчатый носик. Сидящая прямо передо мной бабка в спортивном костюме и в обнимку с авоськой, которую она держала у себя на коленях, осуждающе покачала седой, с намечающейся проплешиной головой и демонстративно отвернулась. И лишь прислонившийся к боковому поручню здоровенный бугай в расстегнутой олимпийке, поймав мой исполненный скрытой муки взгляд, сочувственно подмигнул.

Сделав пересадку на Кольцевую линию, я поплелся в самый конец перрона и привалился к монументальной поверхности высящейся надо мной арки в терпеливом ожидании поезда. На часы я решил не смотреть принципиально, дабы не расстраиваться больше, чем того требовала обстановка.

Примерно через минуту из тоннеля вырвался поток прохладного воздуха, опередившего с шумом вылетевший на станцию поезд. Скрежет тормозов болезненно царапнул мой воспаленный от недосыпа и бурно проведенной вечеринки мозг, заставив скривиться. Неохотно отстранившись от поддерживающей мое вялое худощавое тело мраморной конструкции, я двинулся навстречу толпе, бодро хлынувшей в раскрывшиеся двери вагона.

Тогда-то я и увидел ЕГО.

Лишний раз убеждаюсь, что вся наша жизнь соткана из множества незначительных, странных и порою необъяснимых случайностей, каждая из которых меняет вектор судьбы, зачастую на все сто восемьдесят градусов. Ведь я мог бы ЕГО и не заметить, а пройти мимо, или отвернуться, когда он вышел из вагона, или не выбирать подземку, а поехать на работу на такси.

Вообще-то этот человек абсолютно ничем не выделялся среди прочих спешащих по своим делам суетливых и по большей части угрюмых пассажиров. Среднего роста, неопределенного возраста и невзрачной наружности, одет также, как каждый третий мужик в метро – темные джинсы, поношенные кроссовки, немаркая клетчатая рубашка с закатанными до локтя рукавами. Выйдя из вагона, он не последовал за остальными, а остановился, спокойно осматриваясь, будто что-то искал.

Запоздало сообразив, что я тупо завис вместо того, чтобы протискиваться сквозь встречную волну пассажиров, и двери поезда скоро закроются, я ломанулся вперед, случайно задев незнакомца плечом. В тот же миг внутри меня возникла странная и ни на что не похожая вибрация, сродни камертону, отозвавшемуся на высокий, невероятно чистый звук.

Машинально пробормотав извинения, я зачем-то обернулся, уставившись на стремительно удаляющегося незнакомца. Тот уверенной походкой направился к краю платформы и, не раздумывая, спрыгнул вниз. От неожиданности я вскрикнул. Услышав мой выкрик, странный человек замер на месте. Медленно развернувшись, он уставился на меня изучающим проницательным взглядом. В считанные мгновения в нем что-то неуловимо изменилось. Теперь я смотрел на существо с глазами хищного животного. Его лицо, шея и голые руки внезапно приобрели серый цвет, кожа истончилась, и под этой оболочкой проглядывало нечто, не присущее обычному человеку.

Я застыл, словно истукан, не в силах отвести взгляда от незнакомца. По причине, совершенно необъяснимой с точки зрения банальной логики, я был точно уверен, что уже встречал ЕГО раньше. Безусловно, даже предполагать, что по метро преспокойно разгуливают серокожие мутанты, являлось абсурдом. Но непреложный факт заключался в том, что один из них стоял, таращась на меня своими неправдоподобно круглыми, пугающе-черными зрачками. Кажется, он понял, что я ЕГО вижу. В том смысле, что я вижу его сущность, спрятанную под человеческой оболочкой, надетой им, как защитный костюм или латексная маска киноактера.

Наш зрительный контакт длился каких-то несколько секунд, но мне показалось, что прошло, как минимум, полчаса. Незнакомец первым отвел взгляд. Из тоннеля вновь повеяло холодом, приближался очередной скоростной поезд. Прищелкнув языком, серый человек нырнул в глубину тоннеля и исчез, словно подземный призрак.

– Вы это видели? – задал я бездумный вопрос крепко скроенной коренастой бабенке в синей спецовке с большой надписью: «Мосгаз», вставшей рядом со мной и приготовившейся штурмовать битком набитый людьми вагон.

– А чо случилось?

– Человек только что спрыгнул на рельсы и пошел вон туда, – махнул я рукой в направлении темнеющего зева тоннеля.

Бабенка подозрительно покосилась на меня и покрутила пальцем у виска.

– Пить надо меньше, тогда и мерещиться ничо не будет, – припечатала она, а затем, ловко орудуя локтями, ввинтилась в раскрывшиеся перед нами двери подземного поезда.

***

Приложив пластиковую карту к считывателю, я прошмыгнул через турникет в робкой надежде добраться до своего рабочего стола не замеченным. И конечно же по давно ставшему аксиомой закону подлости я незамедлительно столкнулся со своим непосредственным шефом. Тот стоял, скрестив руки на своей худосочной груди и едва заметно притоптывал ногой, обутой в остроносый лакированный ботинок. На его лице отобразилась плохо скрываемая ядовитая радость.

– Итак, Пригожин, – шеф намеренно назвал меня по фамилии, тем самым подчеркнув, что отлично помнит, с чьим отпрыском он имеет дело, но не собирается делать мне никаких поблажек. – Сегодня Вы превзошли самого себя.

С этими словами шеф выразительно вскинул перед собой левую руку и покосился на циферблат наручных часов.

Промямлив вялые извинения, я бочком протиснулся к своему рабочему столу и буквально рухнул в кресло. Слушая вполуха монотонные разглагольствования о том, что я «занимаю чужое место» и «совершенно бесполезен, как банковский служащий», я быстро включил свой моноблок и принялся за работу. Шеф еще некоторое время побрюзжал в свое удовольствие, а затем ретировался в застекленный закуток в дальнем конце нашего операционного зала, гордо именуемый кабинетом. Заметив это, я облегченно вздохнул и расслабленно вытянул ноги под столом.

– Ким, ну зачем ты его постоянно провоцируешь? – шикнула сидящая напротив специалист отдела кредитования Оленька – приятная фигуристая блондинка в круглых очках. – Ты же знаешь, как он бесится из-за опозданий.

– Я же не нарочно. Между прочим, у меня вчера день рождения был, – пробубнил я в свое оправдание.

– Кофе хочешь? – сердобольно предложила Оленька, одновременно протянув мне через низкую перегородку стаканчик с горячей бурдой из офисной кофемашины.

Перехватив мой исполненный искренней благодарности взгляд, Оленька довольно зарделась, а я в очередной раз поймал себя на тревожной мысли, что ее забота обо мне в последнее время становится навязчивой.

Спрятавшись за монитором, я пресек неуклюжие попытки милой Оленьки продолжить со мной кокетничать. Не то чтобы она мне не нравилась. Возможно, при других обстоятельствах…

Однако случилось так, что пару месяцев тому назад я встретил девушку своей мечты. Вот только я до сих пор хожу вокруг да около, не решаясь пригласить ее на свидание. Мое тайное увлечение зовут Майка, и она работает бариста в кафе, куда я практически каждый день наведываюсь в обеденный перерыв.

Сделав вид, что страшно занят просмотром бесконечных колонок цифр и диаграмм, я вперился в монитор своего компьютера. При этом в голове неотступно вертелось воспоминание об утренней встрече со странным незнакомцем. И чем больше я анализировал то, с чем столкнулся в метро, тем сильнее убеждался, что мне не привиделось.

ОН был более чем реален.

Плюнув на корпоративные запреты, я зашел в интернет и начал шарить в поисковике, задав описание серого человека. Естественно, сеть выдала огромное количество шлака, по большей части содержащего экзальтированные описания очевидцев НЛО и пространные домыслы любителей теорий заговора. Ничего похожего на существо, исчезнувшее в подземном тоннеле метрополитена.

Бесполезно потратив время и ощущая подспудное раздражение, я крутанулся в кресле и огляделся. Мои коллеги потянулись из офиса; как-то незаметно наступило время законного обеденного перерыва.

Ноги сами понесли меня вниз и дальше – на улицу. Толкнув стеклянную дверь, я зашел внутрь уютного городского кафе. Отыскав глазами свободный столик в глубине зала рядом со входом на кухню, я двинул прямиком в его направлении. Специально затормозив у витрины с пирожными и готовыми сэндвичами, я покосился поверх ее стеклянного купола туда, где обычно колдовала над напитками Майка. Она перехватила мой взгляд и приветливо кивнула. Мои губы немедленно растянулись в дурашливой улыбке. Все-таки приятно думать, что Майка воспринимает меня не только, как постоянного клиента, но и просто, как симпатичного парня.

– Вам все, как обычно? – деловито уточнила Майка, ответив на мою стеснительную улыбку и параллельно протянув подошедшей официантке заказ – большую кружку с вкусным горячим капучино.

– Сэндвич с курицей и беконом, и двойной эспрессо, – произнес я на полнейшем автомате.

– Я и говорю: как обычно.

Бариста лукаво улыбнулась, отчего в груди у меня разлилось приятное тепло.

– Что-нибудь еще? – уточнила Майка, заметив, что я молча завис, не сводя с нее преданного взгляда.

Выйдя из состояния прострации, я отрицательно покачал головой.

Вот и в этот раз я не нашелся, что сказать, проглотив слова о том, какая Майка красивая, и как мне безумно хочется её поцеловать. И хотя мы официально не знакомы, мне кажется, что я знаю Майку всю жизнь. Наверное, так говорят, когда находят ту самую идеальную пару. И пусть на первый взгляд мы абсолютно не подходим друг другу, меня влечет к Майке, как к включенной на полную мощность силовой установке.

Чуть выше среднего роста, с мальчишеской стрижкой, которая ей на удивление очень идет, Майка обладает своеобразной притягательной харизмой. Я знаю, что она увлекается скалолазанием и регулярно занимается на скалодроме.