Не знаю почему, но сегодня мне особенно не хватает теплых, солнечных дней в моем родном городе Клируотере в восточной Флориде. Я так любила проводить время на пляже со своими друзьями и кататься на серфе. Я просто обожаю океан. Он всегда был моим местом силы. И я очень сильно скучаю по нему. Мне пришлось сделать тяжелый выбор, когда я согласилась переехать с твоим отцом. Но я ни о чем не жалею, милая. Твой отец – лучшее, что случилось со мной. Я очень надеюсь, что в твоей жизни тоже появится такой же любящий человек.» 

***

К середине недели мне так и не удается успокоиться и смириться с предстоящей участью. По мере приближения дня помолвки во мне все больше зарождается паника.

В среду весь день провожу в городе, уехав из дома с самого утра. Гуляю в полном одиночестве, дыша теплым летним воздухом. Параллельно фотографирую городские пейзажи и здания с необычной архитектурой на профессиональный фотоаппарат, который когда-то попросила отца купить мне для любимого хобби. И я мечтаю, что однажды оно перерастет в профессию фотожурналиста.

В воздухе слышится приятное чириканье птиц, разбавляемый шумом веток деревьев, колышущихся из-за легкого ветерка. Но я бы многое отдала, чтобы оказаться сейчас на каком-нибудь диком пляже, наслаждаясь шумом прибоя и вглядываясь в синюю морскую даль. Такие места всегда ассоциируются у меня с мамой.

Гуляя по парку, наблюдаю за матерями с детьми, и взгляд падает на молодую светловолосую женщину, держащую за руку маленькую девочку с милыми кудряшками такого же цвета, как и у ее мамы, заплетенными в два хвостика. Девочка смеется, подняв взгляд на свою маму, и та улыбается ей, не отпуская маленькой ручки, пока та перебирает ножками.

Сглатываю ставший в горле ком, стараясь прогнать резко накатившую тоску.

Я никогда не видела свою маму. Она умерла во время родов. С самого рождения я была лишена материнской любви и ласки. И по сей день я ощущаю, как сильно мне ее не хватает. Когда мне исполнилось три года, отец отдал мне ее дневник и сказал, что через него я смогу познакомиться с женщиной, родившей меня на этот свет. Этот день отложился в моей памяти, ведь я так хотела знать, что там написано, но не могла позволить кому-то читать это для меня, уже тогда, считая это нашим с ней личным и сокровенным. Я помню, как попросила няню научить меня читать и уже через год впервые «познакомилась» со своей мамой. Я не расставалась с дневником. Укладываясь спать, я не брала с собой игрушки, я клала под подушку дневник и засыпала, мечтая увидеть ее во сне. И иногда она даже снилась мне в образе ангела. По мере взросления я наблюдала за своими подругами и завидовала, что у них были мамы. Я чувствовала себя неполноценной и иногда срывалась на няню, понимая, что она ни в чем не виновата.

Сев на ближайшую скамейку, с видом на реку, направляю взгляд впереди себя, на плавающих в воде уток.

Рядом ужасно не хватает Хизер, но ей не до меня. А я не хочу портить ей отдых, рассказывая о своих проблемах.

Мобильный начинает издавать звук пришедшего сообщения, и я достаю его, читая текст от подруги. Она будто почувствовала, что я думала о ней.

– Привет, подружка. Я все-таки переспала с Крисом! Вчера родители ушли на пляжную вечеринку в бар, и их не было до самого утра. Я сама ему предложила. 

– Привет. И как оно было? 

– Если честно, я думала будет гораздо больней. Скорее я даже почти не почувствовала боли. Только в какой-то короткий момент. Крис был очень аккуратен и старался не спешить. Он просто лучший, Айрис. Я без ума от него, – читаю ответ, и меня передергивает от мысли, что мне придется ложиться в постель с малознакомым мужчиной, которого я даже не люблю.

– Я очень рада за тебя, подружка. Надеюсь, вы предохранялись? 

– Конечно, мы подошли со всей ответственностью. Он признался, что не хотел давить на меня, но мечтал сделать это со мной еще до выпускного. 

– Он давно был помешан на тебе, Хизер. Я же тебе говорила, а ты мне не верила.

– Он очень нравится моим родителям. 

– Крис – отличный парень. Я уверена, что у вас все будет хорошо.

– Спасибо, дорогая. А как ты? Небось не вылазишь из бассейна? Я слышала, в Филадельфии сейчас знойная жара.

– Да, жарковато. Но я сейчас не дома. Решила немного прогуляться. 

– Только не говори, что «милашка» Барб снова вынесла тебе мозги, пока твой отец на работе?

– Я не видела ее сегодня. Жизнь в большом доме имеет свои плюсы :) – Вот только скоро я покину этот дом, и кто знает, что ждет меня за его пределами.

– А как твое общение с тем красавчиком? Ты согласилась пойти с ним на свидание? – Сразу понимаю, что Хизер спрашивает о парне, с которым я познакомилась на выпускном. Он оказался старшим братом нашей одноклассницы, пришедшим, чтобы поддержать сестру. Он пригласил меня на медленный танец, и между нами завязался приятный разговор.

Майку двадцать два, и он перешел на последний курс колледжа. После выпускного мы начали созваниваться и переписываться. Но я не планировала начинать с кем-то отношения, чтобы сосредоточиться на учебе. Ведь все университеты, куда я подала документы находятся в других городах, и мне придется уехать.

Пришлось бы, если бы не изменившиеся обстоятельства…

– Он предлагал, но я сказала, что у меня не получается в тот день. Не думаю, что вообще стоит продолжать.

– Уверена? А вдруг он тот самый?

– Он все равно не заменит Марти. Никто не заменит…

– Айрис, мне очень жаль, но вы ведь были тогда еще совсем детьми. 

– Это неважно. Он всегда будет в моем сердце. 

– Вот увидишь когда-нибудь в твоей жизни появится тот, кто затмит его.  

– Отдохни там за меня, подруга. Я люблю тебя. – Не хочется больше продолжать разговор, причиняющий слишком много боли.

– И я тебя люблю, дорогая. Не грусти. Я скоро вернусь.

Прячу телефон в сумку, и перевожу взгляд на пару мужчины и женщины, держащихся за руки и целующихся. Они выгуливают собаку, которая бегает по берегу, лая на плавающих уток. Грусть накрывает с головой и на душе становится паршивей некуда.

В памяти всплывают картинки красивых серо-голубых глаз Марти. Того, как он смотрел на меня своими ясными омутами. В них можно было утонуть и потеряться.

Возвращаюсь домой ближе к вечеру и вхожу в дом, ощущая себя полностью разбитой. Прогулка не помогла отвлечься и привести мысли в порядок. Наоборот, из-за всех переживаний голова начала раскалываться, норовя разлететься на мелкие осколки как стеклянный шар.

Направляюсь к лестнице и, услышав звук за спиной, поворачиваюсь, увидев Барбару, входящую в дом с террасы. На ней надет черный слитный купальник и свободная летящая туника с широкими рукавами бирюзового цвета. На голове белая шляпа с широкими полями и огромные темные очки на глазах. Длинные золотисто-рыжеватые волосы заплетены в косу, перекинутую через плечо. Смело можно назвать Барбару красивой женщиной, если не считать того, что губы и грудь у нее ненатуральные. Но я всегда считала и буду считать самой красивой свою маму. К сожалению, сохранилось не очень много фото с ней. Всего пару, там, где она семнадцатилетняя на пляже с доской для серфинга и моим умершим дедушкой, который и научил ее кататься на доске. И одно из последних, сделанных отцом, когда она была беременна мной на пятом месяце. Я храню их оба, как самое дорогое. Они стоят в моей комнате в рамке, сделанной в виде открытой книги.

– Хм…уже вернулась, Риси? – заметив меня, констатирует Барбара, с ехидной ухмылкой.

– А ты так ждала, что не вернусь?

– Знаешь, в доме даже стало дышаться лучше, – противный голос так и брызжет ядом.

– Смотри не задохнись от избытка кислорода.

– Не переживая за меня, детка. Уильям сказал, что в пятницу состоится твоя помолвка. Поздравляю. Это замечательная новость.

– Не нужно пустого притворства, Барб. Ты ведь так давно мечтаешь избавиться от меня.

– Ты уже не маленькая девочка, Риси. И должна понимать, что скоро ты станешь лишняя в этом доме, – кладет руку на живот, демонстративно поглаживая его.

– Единственное, на что я надеюсь, что мои брат и сестра не будут такими лицемерными дрянями, как ты, – разворачиваюсь и ухожу, не желая больше продолжать бессмысленную перепалку со стервой.

– Они уж точно не будут нуждаться в такой сестре, как ты, – выплевывает мне в спину, но я ничего не отвечаю.

Пусть захлебнется в своей желчи.

Глава 3

Когда наступает вечер пятницы, я уже не знаю, куда себя деть.

Весь день я старалась сосредоточиться на обработке в фотошопе сделанных за неделю фотографий, но взгляд все время отвлекался на часы.

В комнату раздается стук, и вся сжимаюсь, но не поворачиваюсь.

– Мисс Айрис, отец просит вас спуститься и встретит гостей с ним, – голос Мэнди отдает волнением всегда, когда в дом приезжает Пенхази.

– Хорошо, – обреченно выдыхаю и захлопываю ноутбук.

Едва передвигая ногами, иду к выходу из комнаты, кинув взгляд на свое отражение в зеркале.

Щеки покрылись темно-красными пятнами, как это всегда бывает, когда я волнуюсь и даже загар не смог этого скрыть. В больших голубых глазах настоящая паника. Дрожащими руками поправляю распущенные волосы, пытаясь скрыть красноту на лице. Непроизвольно оттягиваю юбку персикового платья, длина которого доходит почти до колен, и, сделав судорожный вдох полной грудью, выхожу из комнаты.

Спустившись на первый этаж, замечаю отца вместе с Барбарой, стоящих в гостиной. Услышав меня, отец поворачивается и проходится по мне взглядом, одобрительно улыбнувшись.

Барбара же расплывается в победной ухмылке.

– Мистер Мэрион, они приехали, – в гостиную входит дворецкий.

– Пойдемте, девочки мои, – отец подзывает меня рукой, параллельно подставляя локоть для своей жены.

Подходим к входу, и дворецкий открывает дверь, пропуская в дом гостей. Первым входит Пенхази старший, упираясь правой рукой на деревянную трость, инкрустированную золотом и драгоценными камнями. Он переступает порог, хромая на одну ногу, колено которой было повреждено во время аварии, когда на него впервые покушались. И как только его высокая широкоплечая фигура оказывается в доме, становится меньше света, словно солнце заволокло тучами. Он, как всегда, выглядит с иголочки, в костюме тройке графитового цвета и белоснежной сорочкой под жилетом. Под расстегнутым воротом сорочки завязан шелковый платок с золотисто-серым рисунком. Седые волосы зачесаны наверх, и на пожилом лице с резкими чертами царит улыбка, от которой кровь стынет в жилах.

– Уильям, – жмет руку отцу.

– Добро пожаловать, Леонард.

– Спасибо, – хлопает его по плечу. – Барбара, ты само очарование, – обращается к его жене, погладив ее живот.

– Благодарю, Леонард. Мы рады видеть вас.

– Взаимно-взаимно…

Взгляд темно-серых глаз переключается на меня, и я готова провалиться сквозь землю.

– Айрис, – подходит ко мне и, протянув руку, проводит пальцем по моей пылающей щеке.

Едва сдерживаюсь, чтобы не отстраниться, стиснув зубы.

– Ты стала настоящей красавицей, – окидывает меня оценивающим взглядом.

– Здравствуйте, дядя Леонард, – стараюсь говорить без дрожи в голосе, хоть меня саму трясет.

– Просто Леонард, милая, – мягко улыбается. – Мы так давно с тобой не виделись. Как ты поживаешь?

Хочется прокричать, что УЖАСНО, но я проглатываю слова.

– Х-хорошо. Спасибо. Как вы? – лишь из вежливости спрашиваю, не желая ничего о нем знать.

– Просто замечательно.

– Джулиан, рад видеть. Давно ты к нам не заглядывал, – слышу голос отца за широкой спиной Пенхази старшего.

– Добрый вечер, Уильям, – звучит безразличный ответ хриплым низким голосом.