Изучая опыт, полученный отцом на природе, я получил представление о мыслительных процессах, которые легли в основу его творчества. «Ловец душ», великий роман об индейце, который не смог принять обычаи белых людей, становился понятным. Отец написал еще одну книгу об индейцах, которая так и не увидела свет: «Кольцо времен»^[8], вымышленный, но исторически достоверный рассказ о войнах на побережье, где жили салиши. Он восхищался связью между коренными американцами и окружающей средой, тем, как они веками жили в гармонии с природой, не нанося ей ущерба, в отличие от белых. Фрэнк Герберт питал глубокое уважение к естественным ритмам природы. Экологический посыл, столь широко представленный в его писательском наследии, является одним из наиболее важных.

В его произведениях также присутствует интересная повторяющаяся тема воды и океана, начиная с романа о подводной лодке «Дракон в море»^[9] (1956) и заканчивая песками «Дюны» (1965), которые напоминают медленно движущиеся волны в огромном океане. Он был моряком, рыбаком и пловцом, служил в Военно-морском флоте США во время Второй мировой войны. Отец понимал критическую важность питьевой воды для жителя лесной глуши, туриста и моряка. Крошечная капля воды – сущность всей жизни.

Один из самых ранних рассказов отца, «Иона и япошка»^[10] (1946), рассказывает о гидросамолете, который совершает вынужденную посадку в Китайском море. В «Попробуй вспомнить!»^[11] (1961) инопланетяне угрожают Земле, прилетев на огромном космическом корабле, напоминающем пресноводный микроорганизм с ресничками. «Феномен “Марии Целесты”»^[12] (1964) описывает явление, при котором люди внезапно покидают свои дома и уезжают далеко, часто оставляя свои вещи, – идея основана на истории о загадочном корабле «Мария Целеста», обнаруженном в тысяча восемьсот семьдесят втором году в открытом море без пассажиров и команды. «Дикари»^[13] (1966) описывает человека по прозвищу Пловец, который является экспертом по криминальной деятельности под водой. В «Машине бытия»^[14] (1969) действие происходит в городке на берегу океана. «Посевной материал»^[15] (1970) рассказывает о мире с фиолетовым океаном, где основным источником пищи является существо, похожее на креветку. «Песни разумной флейты»^[16] (1979) – совместно с Биллом Рэнсомом, как и их совместные романы «Инцидент с Иисусом»^[17] (1979) и «Эффект Лазаря»^[18] (1983), повествуют об океанических мирах, покрытых обширными разумными водорослевыми образованиями.

В молодости Фрэнк Герберт был близок со своей бабушкой Мэри Эллен Герберт. Добрая худощавая женщина с вытянутым лицом в больших круглых очках предпочитала носить длинные платья в цветочек и не снимала фартук, даже находясь вдали от дома. Мэри завязывала седые волосы в пучок, и они приобретали красивый блеск благодаря шампуню с секретными ингредиентами. Некоторые жители Берли думали, что это смесь пива и яиц, в то время как другие говорили, что это виски и оливковое масло. Мэри только посмеивалась над догадками.

Хоть она и была неграмотной деревенской женщиной, никто не мог сравниться с ней в области счета. Какие бы большие числа она ни складывала, вычитала, умножала или делила – она всегда получала правильные ответы. Мэри привила своему любимому внуку любовь к математике, которую он использовал в своих научно-фантастических произведениях. Также она обладала невероятной памятью и в точности помнила детали десятилетней давности. Бабушка Герберт являлась, по сути, человеком-компьютером и стала прообразом для ментатов Дюны.

Известная мастерица по пошиву лоскутных одеял, бабушка Герберт получила столько наград на большой окружной ярмарке в Берли, что ярмарочный комитет в конце концов запретил ей участвовать. Тем не менее она продолжила шить и из года в год занимала почетное место на ярмарке. Каждое одеяло имело собственную увлекательную легенду, связанную с семьей Герберт. Мэри рассказывала о них Фрэнку. Однажды она отправила красивое одеяло «Голубой орел» президенту Франклину Делано Рузвельту и его жене Элеоноре в честь годовщины их свадьбы.

Начиная с того времени, когда отцу было около десяти лет, он часто приходил к Мэри домой и читал ей старые семейные письма, хранившиеся в ее сундуке. Некоторые письма представляли ценность, поскольку на них стояли штемпели Новой Англии восемнадцатого века и были даже редкие бостонские марки, поэтому мальчик обращался с ними осторожно. В моменты волнения бабушка Герберт переходила на староанглийский диалект, на котором веками говорили в ее семье. В начале семнадцатого века ее предки иммигрировали в холмы Кентукки и Теннесси, в некоторых общинах сохранились старые диалекты, на которых говорили местные жители. Услышав эти странные слова, молодой Фрэнк Герберт был очарован. В конечном счете он провел обширные исследования языков и диалектов и с большим успехом использовал результаты в «Дюне» и других произведениях.

Отец помнил, как Мэри обычно доставала афиши с изображением его двоюродного деда, Фрэнка Герберта, младшего брата Отто, который стал звездой цирка и водевилей «Профессором Гербертом». Она осторожно разворачивала каждую, говоря: «Это твой двоюродный дедушка, Фрэнк. Вас с отцом назвали в его честь».

Также Мэри Герберт принадлежала книга с генеалогическим древом, в красном кожаном переплете, из которой следовало, что наша семья происходит прямиком от Генриха Восьмого, короля Англии, только от его потомков вне брака. Генрих часто посещал публичный дом, которым управляла женщина по имени Молл Голден, где пил и пел. У Молл было шестеро внебрачных детей, предположительно все они родились от Генриха. Она обладала исключительным голосом, ходили слухи, что Голден (от golden – «золотая») – не фамилия, а прозвище, которое она получила благодаря своему умению петь. В свою очередь, Генрих, тоже не лишенный музыкальных талантов, пел вместе с ней и играл на лютне. Вероятно, он даже написал для нее мелодию «Зеленые рукава».

До двенадцати лет Фрэнк, как всегда любознательный, прочел полное собрание сочинений Шекспира и открыл для себя поэзию Эзры Паунда. Благодаря этому он начал осознавать потенциал английского языка. Влюбился в звучание слов. Позже открыл для себя Ги де Мопассана и Марселя Пруста и завел с ними то, что называл любовными романами. Отец восхищался стилями обоих, его интриговали сюжетные приемы Мопассана и сильные характеры персонажей Пруста.

Слова, сказанные Эзрой Паундом, остались с отцом на всю жизнь, он часто цитировал их: «Сделай это по-новому». Отец считал Паунда не просто поэтом. Скорее, неподражаемой творческой личностью и постоянным источником вдохновения.

В раннем подростковом возрасте Фрэнк какое-то время увлекался произведениями Эрнеста Хемингуэя. В конце концов, однако, пришел к выводу, что его работы – неестественны и переполнены ненужной жестокостью. Из всех писателей, которых отец читал в юности, на него, пожалуй, сильнее всего повлиял Шекспир. Дворцы в «Дюне», с их огромными банкетными залами и темными коридорами, очень похожи на замки, в которых герои Шекспира размышляли, плели интриги и совершали убийства. Предательство и коварство пронизывают произведения Шекспира.

В «Дюне» Фрэнк Герберт писал о «хитростях внутри хитростей внутри хитростей», «предательстве внутри предательства внутри предательства» и «планах внутри планов внутри планов внутри планов», его формулировки напоминали «Ричарда Второго»: «Ты должен знать, что дядя тут не дядя, // И милость тут, как милость, ни при чем»^[19]. Позже режиссер Дэвид Линч подхватил шекспировский настрой в экранизации «Дюны» 1984 года.

В юности Фрэнк Герберт жадно хватался за книги на любую тематику. В возрасте одиннадцати лет он навещал доктора Джимми Игана в Такоме, семейного врача. Фрэнка заинтриговали книги по анатомии, которые доктор разрешил ему изучить. Впоследствии Фрэнк рассказал одноклассникам, каким образом делаются и рождаются дети.

Всякий раз, когда у его одноклассников возникали вопросы о сексе, кто-то всегда говорил: «Давайте спросим Герберта. Он точно знает».

Одна маленькая девочка рассказала об этом своей матери. Возмущенная женщина ворвалась в дом Фрэнка и столкнулась с Крохой. Сидя на кухне, отец подслушивал разговор. Женщина была так расстроена, что едва произносила слова. Уловив суть того, о чем она говорит, Кроха спокойно спросила: «И что, он ее обманул?» Запинаясь, женщина ответила: «Нет, но…»

«Тогда чем ты недовольна?» – вопросила Кроха.

Разговор продолжался еще некоторое время, Кроха защищала своего сына с таким рвением, что женщина едва могла вставить хоть слово. Раздраженная, она, наконец, сдалась и ушла.

В это время Фрэнк готовил сэндвич, сидя на кухне. Он едва поднял глаза, когда вошла мать. Внезапно она схватила его за ухо и развернула к себе. «Объясни свое поведение!» – потребовала она.

В четырнадцать лет Фрэнк научился печатать и скопил достаточно денег, чтобы купить собственную печатную машинку, большой, тяжелый старый «Ремингтон». На ней он «настучал» свои рассказы и длинное юмористическое стихотворение, описывающее Рождество, а также одну из работ отца. В поисках собственного комфортного стиля Фрэнк пробовал подражать писателям, которые ему нравились, таким как Ги де Мопассан или Герман Мелвилл.

Однажды отец обратился за советом к писателю, живущему в Такоме, который продал пару романов и несколько коротких рассказов. Получил ответ: «Работай как проклятый, малыш».

Глава 3
Юный репортер

Ф.Г. и Кроха не отличались постоянством в воспитании своего чрезвычайно активного сына. Временами они обрушивали на него тяжелый молот авторитета, но в других случаях, особенно когда находились под воздействием алкоголя, все происходило с точностью до наоборот – ему предоставляли полную свободу. Большую часть времени он ходил, куда и когда хотел.

С годами Ф. Г. и Кроха пили все больше и больше в попытке забыть о своих неудачах в бизнесе. После работы продавцом Ф. Г. устроился охранником на Северной Тихоокеанской железной дороге, затем, в тысяча девятьсот тридцать пятом году стал помощником шерифа округа Пирс, штат Вашингтон. Многие из его ближайших друзей служили в различных органах охраны правопорядка, включая дорожную полицию штата, где он когда-то работал. Это никак не повлияло на его пристрастие к выпивке.

Вспоминая о свободном образе жизни в детстве, отец описывал себя как хулигана. Возможно, так оно и было, но при этом в нем сохранялось много положительного, и проказы стали лишь одним из аспектов сложной развивающейся личности.

В ряде случаев такая свобода подвергала его жизнь опасности, например, длительные рискованные плавания на лодке и поездки на охоту, которые он совершал без присмотра взрослых. Однажды отец чуть не утонул в коварном течении, когда купался у отмели при впадении реки Хайлбос в залив.

Учеба в школе всегда давалась ему легко, отец часто скучал на уроках. В начальных классах он плевал бумажными шариками в насекомых на стенах, в одноклассников и в учительницу, миссис Пастор. Как-то раз, стоя у доски спиной к классу, она почувствовала, как что-то мокрое попало ей на шею.

Никто не признался миссис Пастор, кто это сделал, по крайней мере прямо. Когда она сняла с шеи крошечный комок влажной бумаги и обернулась, все взгляды устремились на светловолосого Фрэнка, который сидел на среднем ряду за одной из ближайших парт. Подойдя к нему, она бросила на парту бумажный комок. Высокая женщина в очках с толстыми стеклами и с волосами, собранными в пучок, возвышалась над ним.

– Так значит, это ты! – рявкнула она, ее лицо побагровело от гнева. – Останешься после уроков, я с тобой разберусь!

«Я попал», – подумал отец, когда она вернулась к доске.

Его разум застилал страх, и остаток дня он не мог думать ни о чем другом.