И все же Марк сразу почувствовал куда большую настороженность, чем обычно. Только он подумал о том, что продавец игрушек совершил бессмысленное на вид действие, – и начались проблемы. Удивления не было, напротив, при всем напряжении пришло и чувство завершенности. Значит, это все-таки прямая атака на них, сейчас хотя бы узнают, в чем она заключается!

При таком уровне тревоги студентам было не обязательно участвовать в решении проблемы, с этим должны были разобраться военные. Но их пока согнали к границе – Лендар усилил охрану, так что они доберутся сюда нескоро. Да и потом, они как раз могут быть не готовы к тому, что их ждет.

Марк жил неподалеку, у него была возможность добраться до карантинного корпуса одним из первых. Он выглянул в окно, чуть сдвинув защитный экран, и обнаружил первую странность: в соседнем здании не горел свет. Освещение там работало круглые сутки, пусть и не яркое, это одно из правил безопасности. Но сейчас здание напоминало задутую свечу: было сияние – и нет, остался лишь черный уголек, чуть темнее самой ночи.

При этом никаких повреждений заметно не было: ни проломов, ни дыма от разгорающегося пожара, ни тварей, стремящихся пробраться внутрь. Казалось, что это здание и не было жилым – совсем как раньше. А свет отключить не так-то просто, да еще именно в том доме… Все это намекало на одну из тех аномалий, которые всегда были верным указанием на продавца игрушек.

Возможно, следовало связаться с кем-то, позвать на помощь, хотя бы найти партнера, но Марк не стал. Во-первых, пришлось бы ждать. Во-вторых, ему проще работалось одному. Ну а в-третьих, не каждый партнер одобрил бы то, что Марк сразу же нарушил правила.

Он направился к карантинному корпусу по поверхности. Полагалось по тоннелям, но это сейчас бессмысленно. Тоннели охраняются гораздо лучше, там даже ночью размещаются боевые роботы. Да и потом, если бы беженцы решили удрать, чем бы они воспользовались? Про тоннели они даже не знают, им эти тайные переходы никто не показывал. Они пришли из мира, где входят через дверь и выходят через нее, в крайнем случае – через окно. Они бы поступили так, как привыкли.

Подобравшись к карантинному корпусу, Марк убедился, что его догадка была верной. Ночь выдалась сухой, но дожди отступили совсем недавно, поэтому вместо песка и пыли территорию Объекта покрывала грязь. Она отлично сохранила следы вокруг здания – совсем свежие, с дюжину человек пробежали недавно, меньше часа назад, и это совпадает с тревогой.

Можно было предположить, что диверсию устроили все беженцы, они дождались, когда их оставят без присмотра, вскрыли охранную систему и удрали. Но тогда они действовали бы более организованно, а следы, которые Марк видел в грязи, рассказывали совсем иную историю. Люди были напуганы, до дрожи, до истерики, они метались, выискивая направление, кто-то упал – судя по небольшому пятну, ребенок, и его подняли на руки. Дверь в корпус сейчас была закрыта, но Марк не сомневался: она не заперта.

Ситуация оставалась опасной, и ему пришлось сосредоточиться на ней, однако какая-то часть Марка уже сейчас отметила – происходит нечто странное. И не с беженцами, а с ним. Хотя с беженцами тоже, но это хоть сколько-то объяснимо, к самому себе у Марка возникло куда больше вопросов. С каких пор он так хорошо разбирается в следах? Нет, базовые навыки у него были, он долгое время жил в Объектах, где иначе нельзя. Но чтобы вот так расшифровать все подробности, да еще и без сомнений… Такого он раньше не делал и сейчас не мог, не готовился. Однако получилось у него легко, стоило только увидеть запутанную вязь отпечатков в грязи. Он прочитал их, как письмо!

Ладно, об этом можно будет подумать позже, если оно у него вообще будет, это «позже».

Марк снова продвинулся к двери, он уже готов был войти, когда рядом мелькнул темный силуэт. Секунда на то, чтобы обернуться… и нет времени на то, чтобы что-то изменить: на него уже наставлен пистолет. Инстинкты требовали поднять руки, но Марк лишь досадливо поморщился, он уже разглядел, кто к нему подкрался.

– Убери, а? – тихо попросил он. – Не до того сейчас.

Мало кто сумел бы подобраться к нему вот так – быстро, неслышно, как тень. Легко ли отследить тень в ночи? Однако от Нико следовало ожидать такого уровня мастерства. Лучшая в свите Императрицы, из семьи карьерных военных – вот и все, что Марк о ней знал, больше ему не требовалось.

Ах да, еще стервозный характер, тоже ни для кого не секрет. Нико напомнила об этом, когда не отвела от его лица пистолет.

– Что ты здесь делаешь? – спросила она.

– Реагирую на сигнал тревоги. Ты, думаю, тоже – если ты не пришла перестрелять всех беженцев забавы ради.

– Я только добралась!

– Да и я ночую в другом месте. Мы будем болтать или все-таки разберемся, что случилось?

Нико бросила на него возмущенный взгляд, но пистолет отвела. Убирать не стала, однако и Марк уже достал оружие. Может, следовало сейчас привести с собой роботов, но подходящих по размеру рядом не оказалось, а тащить сюда стандартных «Офицеров» или «Универсалов» слишком хлопотно.

Он двинулся вперед первым, Нико позволила это, пошла следом. Пожалуй, тот, кто оказался бы перед Марком, его спутницу даже не заметил бы. Нет, Нико не была такой же мелкой, как Леони, ростом она лишь немногим уступала Марку, но отличалась поджарым телом. Особенность природы, ничего общего с голоданием: сколько бы времени Нико ни проводила в спортзале, груду мышц она бы не нарастила. Она была из тех женщин, которые выглядят хрупкими, какая бы сила в них ни таилась – длинные ноги, плоская грудь, сухие мышцы. Лицо будто не из этой эпохи, а с какого-нибудь портрета, изображающего аристократку из далекого прошлого. Не похоже, что Нико стремилась сохранить эту красоту, она вообще за внешностью не следила, ходила с обветренной кожей и вечно пересохшими губами. Но пока молодость справлялась, и внешне Нико напоминала скорее нежный цветок пустыни, чем ту гарпию, которой на самом деле являлась.

Впрочем, при всех ее недостатках, Марк признавал, что она хороший воин – и станет отличным Мастером Контроля. Нико могла вести себя как угодно в свободное время, на боевых операциях она тут же подбиралась, настораживалась и делала то, что нужно. Уже то, что она тоже решила проверить дверь, а не шастать по тоннелям, многое ему говорило.

Дверь действительно оказалась открыта, но замок не взламывали ни снаружи, ни изнутри. Похоже, его разблокировала система… Это было бы нормально, если бы в этом корпусе просто жили: когда звучит тревога, замки отпираются автоматически. Но тут выставили настройки карантина, они такое не допускают! Получается, или Аделаида ошиблась, или диверсия масштабней, чем предполагал Марк.

– Где можно отключить охранные программы? – спросил он, не оборачиваясь.

– Много где. В медицинской лаборатории. На каждом из восстановленных этажей есть щиток.

– Так просто?

– Совсем не просто, – возразила Нико. – Нужно не только отыскать панель управления, но и обладать соответствующими знаниями. Я бы не смогла. Ты бы тоже не смог.

– Ты так уверена в этом?

– Да. Иначе я бы уже прострелила тебе ногу – просто на всякий случай.

– Предусмотрительная какая, – усмехнулся Марк. – Кто из наших такое мог?

– Плюс-минус весь преподавательский состав и многие военные, в первую очередь – механики.

– А не из наших?

– Не угадаешь. Беженцы, когда их спрашивают о прошлом, или врут, или молчат – приучены.

Внутри их ожидали следы испуганного бегства, но не нападения неведомого противника и даже не драки между людьми. Беженцы спешили к выходу, похоже, уже в темноте. Они налетали друг на друга, кричали, толкались, и было душно, и пахло кровью…

Марк видел эту кровь: разводы на полу, темные отпечатки ладоней на стенах. Выглядит жутко, а на самом деле – сущая мелочь. Когда испуганная толпа горной рекой проносится через узкий коридор, кто-то неизбежно пострадает. Но такое количество крови указывает на пару-тройку ссадин и разбитых носов, ничего серьезного. Поэтому Марка все еще интересовало, от чего они бежали.

Могло оказаться, что и не было причины для такой реакции. Тоже случается: нервы напряжены до предела, звенят, как натянутые струны. Если в такой ситуации вдруг погаснет свет и кто-то крикнет «Монстр!», проверять, есть монстр или нет, не станут. Да еще и если открыты двери… Так что, если продавец игрушек хотел замаскировать побег кого-то одного, верного ему, этого бы хватило.

Но нет, не обошлось малой кровью… Все-таки не обошлось. Марк понял это, когда, свернув за угол, увидел разводы на полу – в ночном мраке, рассеянном только долетавшим снаружи светом, они казались черными, хотя на самом деле были багровыми. Это уже не кровь из ссадины, для такого количества как минимум одну крупную артерию нужно вскрыть, человек бы не выжил. И запах в воздухе стоит сладковато-тяжелый, пронизанный металлическими нитями… Но не только, есть и что-то еще.

С тех пор, как ему установили нейромодуль, Марк стал замечать перемены, не связанные с управлением машинами. Он лучше видел, слышал, воспринимал запахи… Геката предупреждала его, что так будет, компьютер усиливал разум точно так же, как мозг управлял компьютером. Правда, его внезапно проклюнувшиеся навыки следопыта это не объясняло, но они могли подождать. Что же до органов чувств, то это не чудо, а стандартная практика – вон, Нико в темном доме тоже не потребовала хотя бы фонарик включить, ей, как и Марку, хватало ничтожных лоскутов света, пробивающегося в окна.

С запахами все обстояло точно так же: он различал их лучше, чем раньше. Поэтому теперь к резкому, доминирующему запаху крови прибавлялось и нечто большее, доказывающее, что человека уже не спасти… Не то чтобы Марк в этом сомневался, лужа на полу и брызги крови на стенах намекали, что тут не коленку содрали. И все же сейчас по одним лишь запахам он мог определить, какое убийство здесь произошло. На это намекало и то, что труп не бросили на месте, кровавый след показывал, что тело даже не перенесли, а по-звериному оттащили…

– Похоже, у нас тут прокаженный шастает, – предупредил Марк.

– Что? Нет! – возмутилась Нико. Так возмутилась, будто это он был виноват в случившемся. – Этого не может быть!

Он понимал, почему она не поверила. Всех беженцев проверяли на паразитов, иначе нельзя, подцепить эту дрянь в пустошах проще простого. Но и определяется она, к счастью, легко, достаточно одного сканирования. Даже если паразит еще не захватил носителя, его видно чуть ли не с первого дня после заражения. А раз он проявился этой ночью, там уже была знатно подросшая тварь.

Так как же Аделаида ее упустила? Марк читал ее отчет, она не проявляла халатность, сканирование прошли все! Получается, Аделаида предала их? Этого только не хватало… Она вроде как не могла, но если допустить, что за всем стоит именно медичка, становится понятно, кто сбил систему изоляции в карантинном корпусе!

Но Аделаида им сейчас в любом случае не навредит, ему нужно было убедить свою спутницу в том, насколько реальна угроза:

– Здесь не просто кого-то догнали, жертву сразу же выпотрошили. Этим обычно занимаются прокаженные.

– Разве они не пожирают добычу на месте?

– Не всегда. На начальном этапе – а это именно он – паразит сохраняет схему мышления своего носителя. На уровне простейших навыков и желаний, разумеется.

– И если он использовал кого-то из беженцев, он наследовал от этого человека стремление создавать запасы и сохранять что-то на потом, – догадалась Нико.

– Именно. Мы не знаем, сколько здесь паразитов, но нужно сначала разобраться с тем, что несет угрозу, а потом перейти к тому, что не пытается перегрызть нам горло.

Марк прекрасно помнил свою прошлую встречу с прокаженным. Не тот опыт, который хочется повторять… и все же не тот, который травмирует на веки вечные. Он тогда справился, выжил, поэтому новая встреча с одной из этих тварей оставалась угрозой, но в истерику его точно не вгоняла.