Когда уже свернули с шоссе и ехали по проселку, я отметил, что предутренний туман здесь гуще. Белёсый, плотный, он стелился по земле, обволакивая деревья. Надеюсь, на рассвете он начнет рассеиваться. Хочется верить, что это обычное природное явление, а не побочный эффект разлома, как случилось на приветинских лесных болотах.

Миновали фанерного лося со стрелкой и надписью «Лосиный лог». Свернули по стрелке и остановились. Иван вытащил из сумки свой дрон – громоздкий и уродливый, со следами свежей пайки и торчащими наружу проводами. Да, аккуратность – не твой конек, Ванюша. Ладно, главное, чтоб этот летун работал исправно. Как раз уже рассвело, можно будет обойтись без приборов ночного видения. Вот только туман…

Брат вышел из авто, опустил дрона на землю, а сам взял в руки массивный пульт управления со встроенным экраном. Переключил рычажок. Дрон немедленно отозвался – зажужжал и поднялся в воздух.

– Молодец, малыш, – пробормотал Иван нежно, словно общаясь с живым питомцем. – А теперь лети, осмотрись вокруг!

Дрон, подчиняясь командам ловких пальцев Ивана, взлетел и вскоре исчез в тумане. Брат несколько минут щелкал рычажками и кнопками. Хмурясь. вглядывался в маленький экран.

– Ни хрена не видно, – спустя пять минут недовольно буркнул он. – Туман мешает, да ещё и инфракрасник слабый. Камера показывает грязное месиво из пятен.

– Вообще ничего? – разочарованно уточнил я.

– Вижу только, что ворота сорваны. – Иван вывел на экран более крупное изображение, но и оно было размытым, едва читаемым. – Больше ничего не разобрать. Чёртова техника. В прошлом моем мире аппараты такого уровня даже бомжам не продавали бы.

Я молча кивнул. Хоть и не нравилось, что Иван постоянно расхваливал мир, в котором отбывал заключение, но в техническом плане там действительно было покруче, чем у нас.

Если дрон ничего не показывает, значит, нам придется пойти самим и увидеть всё собственными глазами. Тут нет другого выбора. Просто следует быть предельно осторожными.

Я дал сигнал Ивану вернуться в машину. Проехали оставшийся километр пути до усадьбы. Остановились перед воротами во двор, которые действительно оказались сорваны и валялись на земле в нескольких метрах сбоку.

– Дальше пешком. Оружие держать наготове! – скомандовал я.

Каждый из нас держал в руках огнестрел, заряженный магическими патронами. Разумеется, у меня оставались в резерве Перчатки, у Ивана были какие-то хитрые гранаты. Но оружие первого контакта – наши ружья и пистолеты у близнецов.

Подойдя ближе, мы остановились в проеме ворот перед входом во двор.

Обычно здесь слышался лай собак, шум ветра в деревьях, утренние звуки хозяйственного двора. Но сейчас – ничего. Только где-то впереди разносился противный скрип, будто на ржавых петлях раскачивалась дверь.

Близнецы выдвинулись чуть вперёд, мы с братьями шли следом.

Хоть солнце уже поднялось над горизонтом и небо посветлело, туман пока не рассеялся. Потому мы передвигались почти вслепую. Магическое зрение я пока не хотел включать, чтоб раньше времени не привлечь внимание потусторонних сил, если таковые здесь обнаружатся.

Когда мы пересекли двор и приблизились к крыльцу дома, стало ясно, что здесь произошло что-то ужасное.

Первое тело лежало у ступеней.

Я сразу не заметил его – только когда подошел ближе. Шея разорвана, кожа на животе вспорота, часть внутренностей вывалилась наружу.

Приблизившись еще на пару шагов, я заметил неподалеку второе тело. Лица человека не было видно – он лежал кверху затылком. Вместо обеих рук из разорванных рукавов куртки торчали лишь обглоданные кости.

– Это слуги дяди Миши… – с болью в голосе проговорил Семен. – Тимофей и Назар, хорошие мужики. Были…

Внезапное громкое «Кхааррр!» разорвало тишину, заставив вздрогнуть от неожиданности. Захлопали крылья. Сквозь постепенно рассеивающийся туман я разглядел черного ворона с толстым брюхом, раздутым от обжорства. Птица с большим трудом перелетела с одной крыши на другую. Усевшись там, принялась невозмутимо чистить перья.

– Вот сволочь, – процедил Гриша. – Я уж хотел пальнуть…

– Успеешь еще. Что-то мне подсказывает, что мы тут не одни, – ответил брату Миша.

Да уж, сообразительный парень. Интересно, и что же ему подсказывает?

Ладно, сейчас не время для иронии и сарказма. Пора входить внутрь дома.

И только я об этом подумал, как из-за слегка приоткрытых дверей усадьбы раздался шум. Словно скрип половиц, прогнувшихся под тяжестью массивного тела.

Кто-то толкнул дверь изнутри. Она распахнулась – и на пороге возник темный силуэт.

Существо медленно вышло на крыльцо, а следом за ним из дома появилось еще одно.

Щетина топорщится на мощных спинах, пасти полуоткрыты, обнажая клыки. Глаза – тусклые, мутные, почти белые, как у вареной рыбы.

Огромные мастифы.

Плюмбум и Купрум.

Я узнал их сразу, даже несмотря на то, какими монстрами они стали. Собаки выросли до невозможных размеров. Каждая из них вымахала так, что не уступала весом полугодовалому теленку. То есть под 200 килограмм – втрое больше, чем положено такому псу.

Их некогда густая шерсть теперь была покрыта темной чужеродной субстанцией, не из нашего мира. Магическая энергия обволакивала псов, клубилась над ними плотной пеленой. Словно черный дым испарялся вверх, а часть его наоборот стекала вниз, капая, но не долетая до земли. Я знал, что это субстанция, отравляющая наш мир. Тень, пришедшая с противоположной стороны разлома.

– Макс… – громким шепотом произнес Иван. – Это что за хрень такая? Те самые Церберы?

К счастью, Ваня ошибался. До настоящего цербера, в которого превращался Мишаня, этим мастифам было еще очень далеко. Так, щенки… Но этот факт, разумеется, не делал их для нас безопасными.

Я медленно поднял ладонь, жестом приказывая всем оставаться на месте.

Плюмбум и Купрум разошлись по разным сторонам крыльца, преграждая нам путь внутрь дома.

– Может, ну их? – засомневался Иван. – Не пускают, так мы и не пойдем?

– Надо, Ваня, надо… – не спуская глаз с монстров, твердо ответил я.

Из зубастых пастей капала тягучая и маслянистая, как нефть, слюна. Мертвые глаза мастифов не могли отразить их намерений. Они просто сторожат вход или все-таки собираются наброситься?

Без резких движений, я начал медленно поднимать ствол, надеясь, что остальные догадаются последовать моему примеру.

Не успел.

Купрум прыгнул так быстро, словно выстрелила выпущенная из лука стрела. Вот тебе и два центнера веса…

Целилась тварь в Ивана. Хоть брат и стоял дальше меня или Гриши, но монстр, видимо, почуял его страх и сомнения.

Иван хоть и не какой-то там боевик спецназа, но и далеко не тюфяк. В юности все мы получили базовую боевую подготовку и постоять за себя умели. Потому брат среагировал молниеносно, попытавшись увернуться и отскочить в сторону с линии атаки Купрума.

Почти получилось. Но зверь оказался все-таки чуть ловчее. Когтистая лапа разорвала рукав куртки Ивана. Брат вскрикнул – не знаю, от боли или просто от неожиданности.

В следующий миг из раны брызнула кровь. Значит, отделаться только испугом и разорванной одеждой не получилось.

Я выстрелил.

Пуля с магическим зарядом ударила в грудь зверю. Но он лишь дернулся, словно тьма внутри него приняла на себя и поглотила большую часть удара.

В ту секунду я не видел, что второй мастиф – Плюмбум – тем временем атаковал Семёна.

Гриша успел выстрелить, но промахнулся – пёс растворился в тени, а через мгновение появился снова, но уже в другом месте.

Черт, твари разрывают пространство микропорталами! Это магия не базового уровня, для таких умений им надо было прокачаться. Видимо, это они сделали за счет жизней несчастных слуг, чьи останки валялись неподалеку.

Плюмбум достал Семена. Клыки зверя сомкнулись на руке брата. Послышался хруст костей. Но Семён не закричал – только стиснул сильнее зубы, превозмогая боль. Глаза его остались злыми и холодными, но пальцы разжались – и винтовка выпала из рук. В следующее мгновение массивная туша накрыла его сверху. Никто не устоит на ногах, когда в тебя врезается 200-килограммовый зверь.

Я развернулся и, не целясь, в упор выстрелил в мастифа, повалившего Семена. Да, рисковал задеть брата, но что мне оставалось делать?

Плюмбум, получив пулю, рванулся назад, захрипел. Его лапы дернулись, когти скребанули по камню садовой дорожки. Главное, что он отпустил Семена, не успев ему навредить сильнее.

Моя вторая пуля отличалась от первой. Помимо обычной разрушительной магии в ней имелось хронозаклинание прорыва пространства-времени. Пока разломные твари не окрепли, им непросто удерживать форму в новом мире. А такое заклинание делало их еще более нестабильными.

Из отверстия, которое пуля пробила в холке зверя, дымным потоком выходила тьма. Словно испарялся и шипел грязный, извивающийся ручеек.

Пес сделал шаг в мою сторону. Но уже неуверенный – его мощные ноги дрожали и подкашивались.

Завидное упорство! Темная магия в нём сидела глубоко, давая силу там, где обычное существо давно бы умерло.

Я выстрелил снова.

Пуля вошла прямо в глаз чудовища.

Мгновение – и собака, наконец, рухнула.

Но оставался еще Купрум, который устоял, получив от меня первую пулю несколько секунд назад.

Снова обернувшись в ту сторону, я с удивлением и радостью понял, что Гриша и Миша справились без меня.

Видимо, мое первое попадание позволило близнецам выиграть пару секунд. И тогда они, не мешкая, высадили в тварь по целой обойме из своих револьверов. Калибр мелкий, но это неважно, если пули магические. А все наше оружие было заряжено именно такими – знали ведь, куда едем.

Продырявленное дюжину раз тело Купрума растянулось на земле. Тонкие струйки тьмы выползали из него, корчась, извиваясь, пытаясь снова собраться в единое целое.

Но поднявшееся солнце уже пробивалось сквозь туман, понемногу заливая светом мрачное подворье усадьбы.

Яркий рассветный луч, соприкоснувшись с темной сущностью, разорвал извивающийся магический сгусток в клочья.

– Иван! Семён! – пришло время осмотреть раны братьев. С этим медлить нельзя, ведь твари непростые. После их клыков и когтей могут возникнуть самые непредсказуемые осложнения.

Иван сидел на земле и стонал, зажимая плечо. Семён держался тише, хотя его рука выглядела сильнее поврежденной.

Я вытянул вперед левую руку и прошептал формулу активации. Перчатка Созидания вспыхнула светом. Поток мягкого золотого свечения отделился от моих пальцев и втянулся в раны братьев. Вначале Семена, потом Ивана.

Прямо на глазах поврежденные ткани начали срастаться. Кровь свернулась, кожа затянулась, восстановившись.

Уже через минуту лечение было завершено. Я опустил руку, устало выдохнул. Уф, было непросто, но все обошлось без страшных последствий.

Тишина вернулась. Словно и не было только что смертельной схватки.

Лишь трупы мастифов напоминали о случившемся.

– Когда-то они были хорошими псами, – сказал я. Но никто не поддержал мои слова. Братья не хотели видеть в безобразных мутировавших трупах тех самых забавных щенков, с которыми мы когда-то играли.

– К сожалению, это еще не конец… – я тяжело вздохнул и с неохотой шагнул к ближайшему трупу. Вытянул из ножен большой охотничий нож. Провел по клинку пальцем, прошептав заклинание Ливерщика. Лезвие потеплело и завибрировало.

Близнецы смотрели на меня с изумлением. Братья с пониманием и сочувствием: ковыряние в трупах – занятие не из приятных.

Я осторожно надрезал череп Купрума.

Заколдованное лезвие прошло сквозь плоть, словно через мягкий воск. Иван, стиснув зубы, помог мне раздвинуть разрез, и я, засунув пальцы внутрь, нащупал её.

Гладкая, холодная, черная жемчужина.

Она пульсировала в моей ладони как живая, обещая безграничную силу и власть, заманивая в пропасть…

– Вонючая дрянь, – пробормотал Иван. – Как же мерзко.

Я молча сжал пальцы, подавляя дрожь живого камня.