Но Мишаня скрыл самое важное: связь была двусторонней. Вот почему никогда нельзя использовать магию Тьмы. Хоть она и самая мощная, но все её заклинания лживы. И как Семён получил знания об уязвимости монстра, так и Тень оставила для себя дорожку, чтобы в случае чего добраться до Семена.

К сожалению, Семен это понял слишком поздно – только сегодня.

Поначалу даже не осознавая, что делает, он как сомнамбула прошел в кабинет Мишани и остановился перед большим зеркалом. Заглянув туда, почувствовал, как в отражении что-то меняется. Его собственное лицо поплыло, превращаясь во что-то неопределенное. Чужой взгляд, чужая ухмылка… Дядя Миша?

– Привет, Семён, – прошептал голос Мишани из зеркала. – Спасибо, что пришёл. Прости, но другого выхода у меня не было…

Отражение пошевелилось, словно собираясь шагнуть наружу. В ужасе Семён хотел отстраниться, но не мог – неведомая сила сковала его на месте. Нет, все-таки это был не Мишаня, а темное существо, которое лишь прикидывается им.

В следующее мгновение отражение вытянуло руку – и попыталось коснуться лица Семена прямо сквозь стекло. В левом глазу царапнуло, словно туда попала крохотная соринка.

Семён почувствовал холод внутри. Маленькая, но плотная сущность проникла в его сознание. Он отшатнулся, охваченный паникой.

– Семён? – раздался сзади голос старшего брата Макса.

Семён вздрогнул и ударил рукоятью кинжала по стеклу. Зеркало рассыпалось на тысячи осколков, не позволив Максу увидеть чужое отражение.

Возвращались в город уже практически вечером. Разговаривали мало. Все были изрядно уставшими после зачистки усадьбы.

Мне хотелось побыть одному, чтоб не видеть ни Обличеву, ни кого другого. Потому велел Грише отвезти меня в отель, а остальным возвращаться на «Аврору».

Прибыв в «Империал», закрылся в номере. Вначале думал вызвать Ларису, но, узнав, что сегодня не её смена, решил, что так будет даже лучше. Потому принял ванну в одиночестве, выпил легкий коктейль, поужинал.

Когда раздумывал, пойти спать или посидеть в Лунасети, в номере раздался телефонный звонок. Странно, обслуга не должна беспокоить клиентов в столь позднее время. Я подошел к аппарату и снял трубку.

– Слушаю!

– Виктор? Ты почему не приехал? – возмущенно загомонила Обличева слегка заплетающимся языком. Видимо, снимала недавний стресс с помощью алкоголя. – Предпочел мне гостиничных шлюх? Вот уж я отомщу тебе, негодяй!

Понимая, что ее угрозы лишь шутка – графиня и без того спит с кем хочет и когда хочет – я все-таки не мог сообразить, зачем она позвонила.

– Викуся, какие шлюхи! Я уже спать ложусь. Что-то случилось?

– Еще как случилось! Курьер передал для тебя приглашение!

– Какое еще приглашение? – нехотя спросил я, полагая, что речь пойдет об очередной домашней вечеринке. Хотя нет, какие вечеринки, после такой трагедии. В городе ведь траур, все флаги приспущены. Наверняка что-то похоронное – панихида или типа того.

– Герцог Химерин хочет срочно с тобой встретиться! – заговорщицким тоном произнесла Обличева. – Приглашает к себе завтра же, с утра. К сожалению, без меня. Встреча тет-а-тет. Впрочем, не очень-то мне и хотелось… Думаю, атмосферка у него в доме сейчас не самая приятная и позитивная.

Графиня еще что-то бормотала, но я уже не слушал этот пьяный треп.

– Спасибо, Викуся! Раз герцог хочет, надо уважить его желание. Пока, целую! – и не дожидаясь ответа, положил трубку.

Закончив разговор, я несколько секунд задумчиво смотрел на телефонный аппарат. Голова вдруг наполнилась самыми разными мыслями, от которых было уже не избавиться.

Зачем герцог Химерин позвал меня?

Ответ лежал на поверхности. Конечно же, это из-за смерти Феликса. Я был там, видел, как это случилось, и, вероятно, герцог рассчитывает услышать от меня подробности, которых нет в официальных сводках.

Но почему именно я? Почему не Батальнов или кто-то из придворных, кто тоже был на месте событий? Наверняка не только из-за моего близкого присутствия рядом с императрицей Светланой.

Скорее всего, герцога тревожит кое-что другое. Семён Чаровский, который убил чудовище и спас государыню, теперь стал героем газетных заголовков. Он единственный из нашего рода, кто действует открыто, не скрываясь под чужими именами и масками. Но даже он ведёт себя крайне осторожно. Как по моему приказу, так и в силу собственного характера. Семён избегает любых встреч, отказывается от интервью и демонстративно молчит о прошлом.

При этом Семен на данный момент – это приманка для врагов и индикатор отношения к нам всех прочих аристо. По их реакции на возвращение Семена Чаровского мы сможем понимать, кто как теперь относится к нашему роду.

Пока что, к счастью, никто не высказывается в негативном ключе. Герой, спасший императрицу, – кто рискнет критиковать такого человека открыто? Однако Химерин – это совсем другая история. Он видит дальше и думает глубже, чем прочие придворные. Несмотря на внешнюю молчаливость Семёна, герцог наверняка уже подозревает, что возвращение одного Чаровского не случайно и не может быть единственным. А значит, где-то рядом могут скрываться и остальные братья.

Но стоит ли ему сейчас настолько серьёзно воспринимать Чаровских как угрозу? Ведь после смерти Феликса у герцога наверняка достаточно проблем, куда более острых, чем старые враги его семьи. Скорее всего, наше возвращение для него лишь побочная неприятность, фон, который он оставит на потом.

Даже быстрое возвышение французского барона де Шарвиля может беспокоить герцога куда сильнее. Наверняка, уже наводит справки, откуда взялся этот выскочка? Недавно вылез из азиатских джунглей, а уже покорил высший свет Петербурга, выиграл покерный турнир у самого Химерина, опасно приблизился к императрице…

Я ведь буквально ворвался в жизнь императорского двора, завоевал расположение Светланы и получил доступ к самым высоким политическим кругам. Герцог не может не видеть в этом опасность и угрозу собственному влиянию.

Думаю, именно поэтому он и вызывает меня к себе. Хочет еще раз присмотреться. Прощупать и проверить, каков на самом деле этот дерзкий француз.

Значит, завтра предстоит игра, в которой нужно быть особенно внимательным и осторожным. Герцог не тот противник, которого можно недооценивать. Один неверный шаг, одно неосторожное слово – и он раскроет мою личину раньше времени.

«Что ж, Виктор де Шарвиль, – мысленно усмехнулся я, – завтра тебе предстоит продолжить свой спектакль. К счастью, я уже научился играть эту роль без особого труда».

И с этими мыслями я наконец отправился спать.

Ночь выдалась беспокойной. Сперва долго не мог заснуть, а когда наконец удалось, сон оказался куда хуже бессонницы.

Мне снился особняк Мишани, окутанный густым туманом. Я шёл по коридорам, и каждый шаг эхом разносился в звенящей тишине пустых комнат. Дом казался бесконечно большим и мало знакомым. Скорее напоминая лабиринт, стены которого были перепачканы вязкой, чёрной слизью.

Я двигался медленно, с трудом переставляя ноги. Где-то в глубине дома звучал едва различимый шепот, и чем дальше я шел, тем яснее понимал: это голос Семёна.

Наконец, я вошёл в кабинет кузена и увидел там не одного, а сразу двоих одинаковых Семёнов. Они держались за руки и улыбались мне. Злобно и победоносно, совершенно по-чужому.

– Теперь моя очередь, Макс… – сказали хором оба Семена.

Я резко проснулся, сев в кровати, хватая ртом воздух. Спина была мокрой от пота, сердце бешено колотилось. Несколько мгновений я пытался убедить себя, что это всего лишь сон, он ничего не значит. Но тревога ещё долго не отпускала меня. Сны у нас, аристократов, редко не несут никакого смысла. Важно уметь правильно их интерпретировать, но этим должны заниматься профессионалы. У Чаровских же другие таланты.

Утром я заказал завтрак на террасу номера, надеясь, что утренний воздух поможет избавиться от остатков ночного кошмара.

Принесли завтрак быстро: свежие круассаны, омлет с сыром и зеленью, ягоды, сок и крепкий ароматный кофе. Я сел на террасе, развернул стопку утренних газет и, неспешно потягивая кофе, принялся изучать последние новости.

На первых полосах по-прежнему активно обсуждалась трагедия на императорской охоте. В «Имперских Ведомостях» и других газетах, подконтрольных Светлане, заметки были выдержаны в осторожном и сочувственном тоне. О Семене Чаровском писали как о герое, спасшем императрицу. Подчеркивалось его благородство, отвага и сдержанность. Особенно отмечали его отказ от публичности и нежелание давать интервью. Подразумевалось, что Семён пережил ужасную трагедию, и общественность должна уважать его выбор и личное пространство.

Другие издания были не столь благосклонны. Я скривился, прочитав несколько заголовков:

«Из князи – в грязи. Деградация Чаровских».«Князь-одиночка или аристократ-недоучка? Кто такой Семен Чаровский?»«Нелюдимый герой или просто трусливый изгой?»

В статьях, не обладая никакой реальной информацией из первых рук, журналюги вовсю упражнялись в фантазиях и домыслах. Из-за того, что Семён не давал интервью, газетчики придумали сами себе героя, наделив его самыми нелепыми качествами и мотивами.

Допив кофе, я оделся в строгий темный костюм, проверил зарядку Маски и Перчаток. Ну что ж, кажется, все в порядке. Я готов отправиться на встречу с Владимиром Химериным.

Глава 5

С домом герцога Химерина я уже был хорошо знаком. Он находился в самом элитном районе Петербурга, в окружении строгих особняков с тяжёлыми лепными фасадами и чередой мраморных ступеней у входа. Прислуга, не задавая лишних вопросов, молча провела меня в просторный кабинет хозяина.

Герцог Владимир Химерин сидел за массивным письменным столом из красного дерева, на котором аккуратно были разложены бумаги и какие-то отчёты. Он, будучи уже пожилым человеком, теперь выглядел даже старше, чем обычно. Лицо исхудало, взгляд казался усталым и тяжёлым. Серебристые волосы были тщательно причесаны. Но горечь утраты сына явно отражалась на его обычно строгих чертах.

– Барон де Шарвиль, – негромко сказал герцог, жестом приглашая меня сесть в кресло напротив. – Благодарю, что нашли время прийти.

– Ваше Сиятельство, это честь для меня, – учтиво произнёс я, слегка наклонив голову. – И примите мои искренние соболезнования по поводу Феликса…

Герцог коротко кивнул, принимая соболезнования скорее по обязанности, чем от души.

– Спасибо, барон. А Феликс… Он был непростым молодым человеком, но всё-таки моим сыном, – герцог тяжело вздохнул и поднял на меня проницательный взгляд серых глаз. – Вы ведь были там, когда это случилось?

– Да, Ваше Сиятельство. К сожалению, я был настолько близко и видел многое, что теперь уже никогда не смогу забыть тот кошмар. Он будет возвращаться во снах.

– Понимаю. Хотя против кошмаров можно поставить отличную блокировку. Я порекомендую вам одного специалиста.

Химерин поджал губы и замолчал на пару секунд, явно подбирая слова.

– Видите ли, барон, официальные отчёты написаны весьма гладко, но меня это не устраивает. У меня есть основания полагать, что некоторые следы на месте покушения были скрыты намеренно. Что вы думаете по этому поводу?

Ничего себе заявление! Вот так прямо так в лоб? Старик решил сходу взять быка за рога?

– Смею напомнить, Ваше Сиятельство, что я все время находился там. Получается, что вы обвиняете и меня тоже?

– Разве я кого-то обвинил? Я лишь предполагаю, а также спрашиваю ваше мнение.

– Простите, герцог. Неправильно понял… Нервы ни к черту, спал плохо… Нет, я не заметил, чтобы кто-то намеренно уничтожал какие-то улики или следы.

Химерин молчал, внимательно наблюдая за мной.

Я постарался сохранять спокойствие и выдержку.

– Так вы думаете, кто-то стоит за этим нападением? Не случайное чудовище, а спланированное покушение?