– Я – могила, – Бенджамин повторил слова ночного кэбмена.

– А как же я? – встрепенулась Дженни.

В огороженную часть комнаты можно было проскользнуть и выскользнуть через вторую неприметную дверь, ведущую во дворик. Чем во время спиритических сеансов секретарша и пользовалась, чтобы пошуршать бумагой – на рояле стояли ноты, или подвигать стулом, а иногда и завыть, но вовремя убраться, чтобы клиенты убедились, что за ширмой никого нет.

– Приглашай первого клиента, – распорядилась я, не собираясь прогибаться еще и под секретаршу. Я не глупая, чтобы не понять, что Дженни захотелось потереться рядом с Бенджи.

Удивительно, как с такой прытью Дженни еще не была замужем. Впервые у меня появились подозрения, что она называет себя старой девой только из–за форса, чтобы выглядеть для окружающих интересной. Старая дева – ненавистница мужчин, суфражистка и социалистка – что еще из этого набора ложь?

В комнату вошла заплаканная девушка. Нервно мяла платочек и подносила его к лицу. Не знала, куда поставить сумочку, пока не разместила ее у себя на коленях. Села на краешек стула, поэтому сумка тут же скатилась на пол.

– Простите, у меня сегодня все валится из рук, – произнесла она и тут же горько разрыдалась.

Я потаенно вздохнула, но не кинулась утешать. И даже не протянула салфетку, что всегда были припасены на случай слез. Медиум должен походить на невозмутимого египетского Сфинкса. Мало движений, мало слов, чтобы они казались вескими.

– Меня зовут Элизабет. Я пришла к вам по совету подруги. Вы предрекли ей скорую встречу с любовью, и вот уже через месяц у нее будет свадьба.

Я постаралась удержать лицо, чтобы не улыбнуться. Не буду спрашивать имя счастливой подруги. Я всем хорошеньким девушкам предрекаю скорую свадьбу. В мире еще достаточно мужчин, способных оценить женскую красоту.

– Но я пришла к вам с иной проблемой, – она вздохнула и подняла на меня заплаканные глаза. – У меня уже есть муж. И я хотела бы знать, что нас ждет. Понимаете… Он меня бьет. За каждую незначительную провинность. А на следующий день клянется, что подобное не повторится.

За ширмой раздался явственный вздох. Я только крепче сжала зубы, намереваясь потом, как уйдет эта милая девушка, дать взбучку Бенджамину.

Элизабет, занятая горестными мыслями, не услышала этого вздоха.

– Муж говорит, что сильно любит и ему без меня не жить. Но потом… потом все повторяется.

Тут и без гаданий было ясно, что однажды он просто убьет несчастную Лиз. Ей нужно бежать от него и как можно быстрее.

Я пододвинула к себе хрустальный шар и, сняв с него бархатную ткань, поставила вокруг него еще несколько свечей. Запалив их от горящей, положила на шар руки. Только приготовилась говорить, настроившись «вещать» низким голосом, как опять услышала вздох. Но на этот раз он раздавался не из–за ширмы. И явно вздыхала не клиентка. Она, замерев, следила за моими действиями.

Подняв на нее глаза, я увидела, что за ее стулом клубится туман. Я несколько раз моргнула, считая, что мне он видится только от того, что я долго смотрела на свечной свет. Но туман не рассеялся, а опять… вздохнул.

– Что? Что такое? – испугалась Элизабет и оглянулась, поняв, что я смотрю на что–то за ее спиной.

Из тумана медленно выплыла бесцветная рука, в которой был зажат такой же бесцветный нож. Он резко взлетел вверх и опустился прямиком в шею моей клиентки.

Я соскочила с места, закрыв ладонями рот, чтобы не закричать. Туман тут же рассеялся.

– Что вы видели?! – срывающимся голосом спросила Элизабет, когда я обессиленная рухнула на стул.

Я потянулась к графину и налила себе воды. Осушив стакан, прямо посмотрела в глаза Элизабет. Мне был знак, и я решила не шутить с тем, что пришло из мира мертвых.

– Не возвращайтесь домой, – произнесла я как можно тверже, желая вбить слова в голову клиентки. – Ваш супруг готов вас убить. Я видела руку с ножом, который был нацелен вам в шею.

– Но я не могу не пойти домой. Там мои вещи. И вообще… – она не верила мне.

– Если хотите жить, уезжайте немедленно. Скройтесь и не говорите мужу, где находитесь.

Элизабет поднялась. Щелкнула замочком ридикюля, спрятав туда измятый носовой платок.

– Я не смогу. Я люблю его. И верю, что он исправится. У него разногласия с хозяином табачной фабрики, куда он поставлял сырье. Как только Пит выиграет судебное дело, все наладится. Он мечтает о ребенке.

Я покачала головой. Такую не переубедить.

– Будьте хотя бы осторожны. Бегите, если почувствуете опасность.

Как только за клиенткой закрылась дверь, из–за ширмы вышел Бенджамин. Он хлопал в ладоши.

– Я не знал, что ты такая талантливая актриса. Так натурально изобразить испуг и разыграть сцену, что тебе открылось видение! Мои комплименты, дорогая. Если бы ты не была леди, я посоветовал бы тебе идти в театр.

– Но я на самом деле видела занесенный над клиенткой нож. Сначала послышались вздохи, потом образовался за спинкой ее стула туман, а потом…

– Воображение нарисовало тебе руку и нож. Тебя впечатлил рассказ девушки, а головная травма и бессонная ночь дорисовали остальное.

Я, оторопев, посмотрела на вампира. Неужели он прав? Игры разума могут и не такое. Я была в сумасшедшем доме, когда навещала свою мать. Давно, еще девочкой. И сама была свидетелем, как ее мучили галлюцинации.

До сих пор ночами меня посещают кошмары, как мама шепчет, озирается и разговаривает с несуществующими людьми. Ее до самой смерти так и не выпустили из Бедлама, а вскоре ушел и отец. Как сплетничали воспитатели в пансионе, он умер, не перенеся гибель моей матери. Зачах. А я знала, что его здоровье подкосила чахотка – он был владельцем текстильной фабрики, где все валом болели этой страшной болезнью. Но лучше думать, что смерть наступила от любви, чем от витающего в воздухе хлопкового пуха.

– Бенджи, а вдруг я такая же, как моя мама? Она тоже не сразу сошла с ума. Начала слышать голоса, потом появились галлюцинации, и присоединился бред.

– У меня всякие были любовницы, но ты будешь первая, кто не дружит с головой.

Бенджамин умеет поддержать.

– Впускать следующего клиента? – в дверь заглянула секретарша.

– Да, впускай, – я одернула платье и села за стол.

Вампир шмыгнул за ширму. А я даже не успела его поругать, ведь первый вздох слышался именно из–за ширмы. Видно, его тоже впечатлила история несчастной Лиз и ее изверга–мужа. Таких исправить может только смерть.

Следующей была дама средних лет. Большие формы, корсет, что поднял и без того пышную грудь к самому подбородку, много оборок, выдающийся турнюр. Секретарша поняла, что клиентке будет трудно уместиться на стуле и быстро пододвинула к столу крепкий табурет.

Дама проводила скрывшуюся за дверью Дженни недовольным взглядом и вернула стул к столу. Каким–то чудом разместилась на нем. Сумочку так и оставила висящей на локте.

– Я хочу знать, когда выйду замуж, – хорошо поставленным голосом сообщила она.

Представляться явно не собиралась. Многие клиенты предпочитали не называть своих имен. А я и не требовала. Мало кто из них возвращался. Я верила, что они не приходили не из–за того, что гадалка плоха, а потому, что их жизнь налаживалась.

Я сразу поняла, что с дородной дамой угадать будет непросто. Возраст, бородавка над верхней губой, сожженные перманентом кудри – все это плохо привлекало мужчин. Платье вычурное, но ткань дешевая. Мадам была еще и небогата, чтобы заинтересовать собой альфонса.

С ней я решила раскинуть кости. Если выпадет двенадцать, смело пообещаю скорую свадьбу. Две шестерки – это такая редкость. Я как следует потрясла кости в стаканчике, протянула его, чтобы туда дунула клиентка.

Выпало два. М–да…

Я вздохнула и подняла на нее глаза, чтобы сообщить прискорбную весть. Я собралась подсластить «правду» чем–нибудь другим. Например, нечаянным наследством от неизвестного заокеанского родственника. Богатство можно ждать всю жизнь.

И тут я снова увидела туман за ее спиной. Вышедшая из него рука держала факел. Огонь тоже был призрачным, но стоило факелу ткнуться во взбитую прическу женщины, как пламя обхватило ее всю.

– Э–э–э… – произнесла я, когда видение исчезло.

– Что? Сказать больше нечего? – женщина вскинула нос. Ее бородавка недовольно топорщилась тремя волосками. – Все вы такие! Лгуньи и мошенницы!

Она решительно поднялась.

– Вам следует держаться подальше от огня, – пролепетала я. – Он грозится спалить вас.

– Да я сама огонь, – фыркнула клиентка и более примирительно добавила: – Только этого почему–то никто не видит.

Стоило двери за ней закрыться, как из–за ширмы высунул нос Бенджамин.

– Что на этот раз?

– Я видела, как у нее загорелись волосы, а потом вспыхнула она вся, – у меня еще была надежда, что я не схожу с ума. – Бенджи, скажи, испуг на кладбище и ранение могли повредить мой мозг? У меня ведь до удара молнией ни разу не посещали галлюцинации.

– Давай прервем прием. Тебе надо выспаться. Но сначала заедем в госпиталь. Пусть доктор проверит твою рану. Вдруг загноилась?

Я кивнула. Еще одно видение я просто не выдержу.

Дженни скорчила недовольное лицо.

– Нам скоро нечем будет оплачивать аренду, – прошипела она.

– Ничего, как–нибудь выкрутимся. Перепиши всех на завтра. Мне на самом деле нужно выспаться, – я потрогала то место, где по черепу чиркнула пуля, чтобы секретарша поверила, что все мои капризы от недуга, а не от лени.

О наших с Бенджи открытиях я решила умолчать. Как рассказать нормальному человеку, что ночью я на пару с вампиром шастала по кладбищу и рассматривала уши ангела?

Я слышала, как за дверью роптали клиенты, поэтому покинула помещение через вторую дверь. Шмыгнула в машину. Дождалась, когда Бенджи заведет ее, и, откинувшись на спинку сиденья, закрыла глаза. В памяти тут же ожил жуткий белесый туман, отчего на руках дыбом встали волоски.

В госпитале нас уверили, что воспаления нет. Доктор даже разрешил помыть голову. Выслушав жалобы на жуткие видения, выписал рецепт успокоительной настойки.

Бенджамин сам пошел в аптеку. Вынеся пузырек, вслух прочитал содержимое, указанное на этикете. Его почему–то смутил рисунок мака, хотя я знала, что этим средством отпаивают даже детей, что уже говорило о его безвредности. Подобной настойкой в больших дозах лечили нервную болезнь мамы. Ее же принимал отец, когда у него случалась диарея. Универсальное средство от всего.

– Лаунум? – Бенджамин с сомнением покачал головой. – Ты не будешь пить эту гадость. У меня есть другие способы унять твои страхи.

С этими словами он швырнул бутылочку о булыжную мостовую. Стекло разлетелось на мелкие брызги. Я безучастно посмотрела на осколки. Я доверяла своему вампиру. Нельзя, значит, нельзя.

Я впервые принимала ванну вместе с Бенджи. Обычно мы встречались ночью, когда я пахла духами и чистотой, а из одежды на мне оставалась одна ночная сорочка. И мне было очень необычно, что он снимает с меня чулки, распутывает корсет, выдергивает из волос шпильки. Мне было так приятно и волнительно, что я моментально забыла о кошмаре, случившемся в салоне. Вампир не обманул меня.

Глава 4

Мы занимались любовью прямо в воде. Она была теплой, поэтому и Бенджи, на котором я сидела, точно амазонка, казался живым. Пена выплескивалась из ванны при каждом нашем движении. Я выгибалась навстречу его губам. Бесстыдно подставляла грудь, прижимала его голову к себе, чтобы он не прерывал череду поцелуев. Мне нравилось носить на теле их следы. Порочная связь доставляла мне удовольствие.

Когда мы оба были удовлетворены, Бенджамин вынес меня из ванной комнаты закутанной в простыню и уложил в постель.

– Я лягу рядом? Не загоняй меня в гроб, мне так не хватает человеческого тепла.