Проходя мимо маминой комнаты в коридор, одетая в красное платье и черный свободный пиджак, я невольно остановилась. Дверь была только прикрыта, и в щель я увидела, как передача про чужие свадьбы поглотила маму. Она наверняка представляла меня на месте одной из героинь передач. Какой была бы моя свадьба, что за платье было бы на мне надето. И, конечно, не обошлось бы без венчания. Мамины мечты были мне чужды. С детства я грезила не о свадьбе и белом платье, а о прекрасной и чистой любви. О спасителе, который бы меня ей и научил. Любви. Мой рыцарь задерживался, а я продолжала сражаться с драконом. У меня был припасен козырь в рукаве, скидывать который я пока не торопилась. Должно было случиться действительно нечто серьезное, чтобы я смогла задать матери один-единственный вопрос, и он непременно разбил бы ей сердце вдребезги.

Я тихонько прошла в прихожую. Когда оделась и в последний раз взглянула на себя в зеркало, отворив входную дверь, ощутила острый укол вины. Приказав себе быть сильной, я наконец-то вышла из дома.

На улице царил холод, с неба обрушился ливень. Мне пришлось ускориться, почти бежать до метро, стараясь при этом держать зонтик ровно над головой – ветер стремился вырвать его у меня из рук. В метро было не так уж много народу, хоть какие-то плюсы от работы по выходным. Постукивание колес и мерное покачивание вагона, словно морок, навевали сон. После дневного кошмара закрывать глаза было страшно.

Уже стоя у дверей «Регикана», я занервничала. Может, стоило надеть другое платье? Поборов сомнения, я вошла в фойе. Кивнула скучающему Роману за стойкой портье. Он дежурно растянул губы в бесцветной улыбке. Бьюсь об заклад, она померкла, едва я успела отвернуться. «Лунная соната», звучавшая в лифте, меня несколько отвлекла от мысли о предстоящей и такой волнительной встрече. Я перекатывалась с пятки на носок, пока кабина не остановилась на седьмом этаже. В коридоре было тихо и пусто, впрочем, как и всегда. Мое сердце забилось быстрее, а рука дернулась, стоило мне прикоснуться к ручке двери собственного кабинета. Но ни рыка, ни топанья медвежьих лап, которые я почему-то ожидала, не было слышно. Я повернула ручку. Темно, пусто. Щелкнув выключателем, закрыла дверь и прислонилась к ней спиной. Пробежалась рассеянным взглядом по кабинету. Никаких медведей, ваза на подоконнике была целой. Выдохнув, отлипла от двери и села за стол, который уже успела захламить. Стопка документов с гербом, чашка, украшенная рисунком диких роз, тут и там валяются стикеры и записки на маленьких листочках. На углу стола возле телефона стояла вскрытая коробка конфет. Я заглянула в чашку – опять забыла вымыть вчера. На дне засохли круги от чая. Значит, начну рабочий день с мытья посуды. Выпить кофе для бодрости тоже не помешало бы. Захватив чашку, я двинулась в сторону служебного помещения в конце коридора. Собственно, все комнаты на седьмом этаже были служебными. В кухне я обнаружила Луизу. Она сидела на подоконнике, опустив ноги в остроносых туфлях на пол. Ее взгляд был прикован к экрану смартфона – она сосредоточенно печатала. Я тихо ее поприветствовала, подходя к раковине. Луиза лишь коротко кивнула, не отрываясь от своего занятия. Кран я постаралась открыть не сильно, чтобы не отвлекать. С жужжанием кофемашины было сложнее. Я с опаской поглядела на наставницу. К счастью, набирать кому-то сообщение она прекратила.

– Кофе? – со слабой улыбкой предложила я. Луиза покачала головой.

– Уже пила. А то так и сердце… – она запнулась. Мои брови приподнялись в удивлении.

– Остановится? – закончила за нее фразу. Колкий смешок сорвался с губ Луизы.

– Именно, – она помедлила. Наши глаза встретились. Я выдержала взгляд, устав прятать от Луизы свой взор. Дав отпор матери, я не могла спасовать перед наставницей, которая, по факту, скорее была моей начальницей. Помедлив, Луиза поинтересовалась:

– Готова встретиться с синьором Кампанеллой?

Я неопределенно пожала плечами. Конечно, нет. Но вслух сказала другое:

– Скорее да, чем нет. Он говорит по-английски?

Луиза отрывисто рассмеялась.

– Он говорит по-русски. Должна тебя предупредить, его чарам легко поддаться, но лучше не надо. Он того не стоит, – холодно выделила она слово «он».

От смущения мои щеки зарделись.

– Меня такое не интересует. Можешь на меня положиться, буду соблюдать с Фабио дистанцию, – заверила я Луизу. Она усмехнулась.

– Ты уже его по имени зовешь. Посмо-отрим, – недоверчиво протянула она, вставая. Мои чуть дрожащие пальцы коснулись выступившей испарины на лбу.

– Мне нужно в уборную, – невнятно пробормотала я и вышла из кухни, забыв про кофе.

В прохладном туалете сполоснула руки и промокнула лицо бумажным полотенцем. Посмотрелась в зеркало, страшась увидеть подтеки туши под глазами. С косметикой все в порядке, но вид у меня был такой, словно я совершила минуту назад нечто ужасное. Дверь резко распахнулась, и в дамскую комнату вихрем влетела Луиза.

– Кампанелла прибыл. Я иду его встречать, жди у себя в кабинете, – велела она, не тратя времени на мою реакцию. Наставница покинула уборную так же быстро, как и ворвалась в нее. Мне ничего не оставалось, кроме как вернуться к себе.

Дожидаясь гостя в сопровождении Луизы, я нервно постукивала ручкой по столешнице. Слух ловил каждый звук, что мог раздаться за дверью. И, несмотря на мою внимательность, вторжение Фабио и Луизы стало для меня неожиданностью. Когда они появились на пороге, я поднялась с кресла чересчур быстро.

– Синьор Кампанелла, это Сара, наш распорядитель. Вверяю вас в ее надежные руки, – представила меня Луиза с загадочной улыбкой на алых губах.

– Buona serata¹, – поприветствовала я Фабио. Он вежливо улыбнулся, демонстрируя ровные зубы. Тихо посмеиваясь, Луиза удалилась, прикрыв за собой дверь.

– Добрый вечер, обворожительная Сара, – слегка склонил голову Фабио. Его русский был безупречен, как и он сам. Лишь раскатистое «Р» выдавало в нем иностранца. Фабио был примерно одного роста с Луизой, русые волосы с медовым отливом мягкими локонами ложились ему на плечи. Острые скулы и красиво очерченные губы наверняка вскружили голову не одной девушке. Я почувствовала, как густо покраснела, точно наивная школьница. Фабио сделал шаг ко мне, а я же, напротив, отступила, задев стол.

– Я вас напугал? – растерянно спросил меня гость. Облаченный в дорогой бежевый костюм, подчеркивающий смуглую кожу, этот мужчина не мог себе позволить выглядеть растерянным. Я была обезоружена.

– Простите, очень хотела произвести хорошее впечатление, – прошептала я, ощутив внезапную головную боль. К верхней губе потянулось что-то горячее. Поднеся пальцы к лицу, я посмотрела на окрасившиеся красным подушечки.

– У вас кровь… – негромко произнес Фабио с хрипотцой. Он выудил из кармана белоснежный платок с вышитой на нем монограммой, букв которой я не разглядела, сконцентрировавшись на том, чтобы не рухнуть на ковер без чувств. Потянувшись за платком, я случайно соприкоснулась с Фабио пальцами. Разряд тока прошел по телу, и я упала, думая, как бы не испачкать пол кровью, что хлынула из носа сильней. Последним, что ухватил затуманенный взгляд, были словно бы обожженные руки Фабио, – а после кабинет утонул в золотом ослепительном свете.

Глава 6. Мой друг – мой враг

В Хладном стоял жаркий летний день. Раскаленный воздух было тяжело вдыхать, казалось, что он оседал пылью насыпной дороги прямо в легких. Поля́ по обе стороны извитой просеки белели ядовитым цветом борщевика с редкой россыпью пятен иван-чая. Я поглядела на шедшую рядом подругу. Сегодня она надела ярко-розовое платье чуть выше колен, мочки оттягивали огромные золотые кольца. «А цыганкой дразнили меня», – беззлобно подумала я, наблюдая, как к нашей красавице подскочил Лешка и приобнял за плечи. Он не был особо примечателен, разве что вышел ростом, да глаза у него зеленые. Но Поле этого мало. Ни Лешке, ни Вадику, ни уж тем более Диме ничего с ней не светило. Можно было только восхищаться и всячески ей угождать.

– За мороженым зайдем? – предложил Вадик, запуская пятерню в свои густые, успевшие отрасти темные волосы. Замыкающий нашу процессию Дима поднял голову, отвлекшись от экрана телефона.

– А? – не понял он. Непослушная светлая челка упала ему на глаза, и парень убрал ее нервным движением тонких пальцев. Ответом на повторенный вопрос стал короткий кивок.

– Возьмем мороженое, а потом свернем в лес, дойдем до железной дороги. Охладимся на перроне. Скоро «Ласточка» пролететь должна, – весело объявил Лешка. Расписание электричек он знал почти наизусть. Поля залилась громким некрасивым смехом. Она никогда не стеснялась проявлять бурные эмоции в нашей скромной компании. Мы выросли, но стоило вернуться в Хладное, как все снова становились детьми. Поля достала из сумочки маленькое зеркальце со сколами на пластиковой крышке и придирчиво рассмотрела отражение. Удовлетворенно улыбнулась.

– Если мы за мороженым, то нам уже надо бы свернуть, – важно заметил Дима, наконец-то оторвав от телефона взгляд серо-голубых, точно июньское небо, глаз. Вадик махнул бутылкой с водой вправо.

– Пойдемте быстрей, не успеем, и магазин закроется на обед. – Вадик, разбежавшись, подтолкнул нас с Лешкой в спины, и я не сдержала смеха. В Хладном заботы повседневной жизни оставались где-то за границами.

Пока мы брели к вожделенному мороженому, небо заволокло тучами, поднялся ветерок.

– Хоть жара спадет немного, – проворчала я, одергивая липшее к телу длинное платье. Поля протянула руку к бутылке Вадика.

– Дай попить, пожалуйста, – вежливо попросила она, но в глазах ее горел насмешливый огонек. Поля прекрасно знала: попроси она почку, Вадик лишь уточнил бы, какую именно. Я покосилась на Диму. Сердце пропустило удар, уколовшись о болезненное воспоминание. Отвергнутая любовь заживает долго. Моя даже зарубцеваться не успела. Набравшись смелости, я замедлила шаг и взяла Диму под руку, преодолевая волнение, вспорхнувшее бабочками внизу живота. Он рассеянно повернул ко мне голову.

– Чем так увлечен? – полюбопытствовала я, заглядывая в его телефон. Дима пожал узкими плечами.

– Новости читаю. Фондовый рынок, между прочим…

Сознание оградило меня от ненужной информации, и мое внимание переключилось на тропу. Тени вокруг нас сгущались – резко похолодало, да так, что я поежилась. Волоски на теле поднялись. Успев пройти совсем немного, я вздрогнула от внезапного раската грома. Вспышка озарила небо, молния разрезала облака.

– Ай! – Дима хотел расцепить наши руки, но я от испуга сильнее впилась пальцами в его кожу. Гром был лишь удачным аккомпанементом увиденного мною. Не обращая внимания на реакцию друга, я всецело сконцентрировалась на старом заброшенном особняке, который мы десять лет назад нарекли замком. Он находился от нас метрах в пятидесяти и теперь казался куда больше и мрачнее, чем прошлым летом. Величавые колонны, покрытые сеткой трещин, грозились рухнуть и навеки остаться погребенными под обломками чьего-то бывшего дома. Тучи, наполненные дождем, послали на разгоряченную землю тяжелые капли. Они легко ударялись о мою спину, оставляя влажный след. Я уловила запах грозы – тонкий аромат озона и мокрой травы.