– Эй, опусти меч, – приказал мальчик.

Мужчина в черном замешкался, и мальчик продолжил:

– Она пойдет с нами.

Его спутники зароптали:

– Но, молодой господин, она…

– Я сказал взять ее с собой. – Мальчик прошел мимо приспешника в черном и остановился передо мной.

Некоторое время он пристально смотрел на меня, потом вдруг приблизил лицо к моему и прошептал:

– Сперва я хотел оставить тебя на произвол судьбы, но ты сама угодила мне в руки. Раз уж так вышло, я не упущу шанса этим воспользоваться.

Он ущипнул меня за щеку.

– Скажи, Сяо Сянцзы, как мне с тобой обойтись: жестко, еще жестче или же жесточайшим образом? – Мальчик рассмеялся. – Как бы то ни было, мысли о будущем доставляют мне неописуемую радость!

– Меня зовут не Сяо Сянцзы, а Ян Сяосян, – ответила я, продолжая хлопать глазами. – Старший брат, щеке больно.

Мальчик разжал пальцы и уставился на меня с довольной улыбкой, напоминая нашего повара, который взял разделочный нож и разглядывает жирного поросенка.

– Отныне тебя зовут Сяо Сянцзы. Будешь моей… хм, ученицей.

– Нет, – отказалась я. – Мама готовила курицу, а меня еще не накормила. Поэтому я никуда не пойду.

– Твоя мама отнесла курицу ко мне домой. Так что пойдем вместе с нами.

Я подумала и уточнила:

– Папа с поваром тоже там?

– Да. Все собрались у меня дома.

Я протянула ему руку:

– Тогда отведи меня, старший брат.

Мальчик застыл в нерешительности, но все же осторожно взял меня за руку. Два раза откашлявшись, он сказал:

– Называй меня наставником. Я ведь старше тебя. Ты обязана меня уважать.

– Хорошо, старший брат.

– Наставником называй.

– Поняла, старший брат.

Мальчик больно щелкнул меня пальцами по лбу. Я потерла лоб и обиженно скривила губы:

– Наставник…

Мальчик удовлетворенно кивнул, явно пребывая в хорошем настроении.

С тех пор я больше не видела своих родителей. Наставник сказал, что они поручили ему заботиться обо мне и теперь я должна слушаться только его. Я почесала в затылке, не совсем понимая скрытый смысл его слов, но мальчик не походил на злодея, поэтому я не спорила.

Когда мы пришли в дом наставника, я узнала, что его зовут Чу Кун, ему восемь лет и он – глава секты Священного Холода. Мальчиком все восхищались, называя гением и чудо-ребенком. Только сам наставник, казалось, совсем не обращал внимания на лестные слова. Он был всего на три года старше меня, но держался как взрослый.

Наставник любил мною командовать: то чай велит подать, то одежду принести, то постель застелить. Даже в холодные зимние ночи он заставлял меня махать веером у изголовья его кровати. Сначала я воспринимала его поведение как должное, ведь он хорошо меня кормил – ни одна трапеза не обходилась без мяса. Но со временем я почуяла неладное. Подслушав досужую болтовню учеников, я сообразила, в чем дело.

– Наставник, я должна обращаться к тебе иначе.

Чу Кун полулежал на кровати, читая книгу. Услышав мои слова, он бросил на меня равнодушный взгляд.

– У тебя есть возражения? Забудь. Я их не принимаю.

– Но… – обиженно протянула я. – Они говорят, что ты воспитываешь для себя будущую жену.

Наставник напрягся и замер. Затем он молча перевернул страницу и нарочито равнодушным голосом осведомился:

– Кто это говорит?

– Они.

– Если еще раз услышишь, бей в пах.

– Хорошо, – покорно согласилась я, обмахивая наставника веером.

Конечно же, вскоре кто-то опять сболтнул при мне лишнее. Следуя указанию наставника, я храбро попыталась пнуть сплетника в пах, но безуспешно. Ученики секты Священного Холода были искусными воинами. Мне задали хорошую трепку.

Я ревела так громко, что наставник отложил книгу и вышел во двор. Когда я увидела его хмурое лицо, моя обида выплеснулась наружу. Я бросилась к наставнику и обняла его талию, размазывая по его одежде слезы и сопли.

Чу Кун словно окаменел, а потом холодно поинтересовался:

– В чем дело?

Всхлипывая, я сбивчиво рассказала, что произошло, но наставник, похоже, не разобрал ни слова. Он присел на корточки, я тут же обхватила его за шею и уткнулась носом в ямку между ключицами. Я хныкала и бормотала что-то невнятное, пока не начала повторять одно и то же:

– Попа болит… Попа болит…

Наставник выглядел очень недовольным. Он подхватил меня и поднял на руки. Мои ноги непроизвольно обвили его талию, и я прильнула к нему, продолжая всхлипывать. Наставник был пока не очень высоким, но достаточно сильным, чтобы держать меня на руках. Я услышала, как он строго спросил:

– Ты ее поколотил?

Тот, кто бил меня по заднице, долго колебался, но в итоге промычал что-то утвердительное.

– Почему?

Мой обидчик снова замялся, а затем неохотно выдавил:

– Она хотела пнуть меня…

Наставник кивнул, как будто все сразу понял, сделал два шага вперед и сказал:

– Раздвинь ноги.

Все вокруг потрясенно вздохнули. Не зная причины, я на время притихла. Поерзав на руках у наставника, я повернулась, чтобы видеть того, кто меня отлупил. Мужчина позеленел, но, стиснув зубы, послушно встал в стойку всадника ^[41]. Наставник высоко подпрыгнул и ногой нанес моему обидчику удар в пах. Тот пошатнулся, но на ногах устоял.

– В этот раз виновный легко отделался, – сказал Чу Кун. – Если я снова услышу, что вы распускаете сплетни у меня за спиной… – Он резко топнул по беломраморной плитке, и та разлетелась на куски. – Я ударю виновного в пах с такой силой.

Вокруг снова послышались потрясенные вздохи. Наставник величаво развернулся и со мной на руках пошел прочь. Пройдя пару шагов, он остановился и бросил через плечо:

– И еще. Не смейте обижать тех, кого нельзя обижать.

Я не поняла, что наставник имел в виду, но заметила, что после этого случая всеобщее отношение ко мне переменилось. По крайней мере, в моей плошке теперь водилось больше мяса. А еще у наставника появились ко мне новые требования.

Он ущипнул меня за щеку и сказал:

– Ну почему ты уродилась такой бестолковой?..

Я грызла куриную ножку, перемазавшись жиром, и с недоумением смотрела на него. Наставник нахмурился с явным отвращением, отпустил мою щеку и вытер пальцы:

– Ладно, ты еще слишком мала. Но раз уж ты – враг божественного владыки Чу Куна, то не должна быть слабой. Если каждый встречный сможет тебя обидеть, твой позор бросит тень на мою репутацию.

– Наставник, говори так, чтобы мне было понятно, хорошо? – попросила я, но тот, похоже, меня не слушал. Он посмотрел в небо, а потом вдруг сказал:

– Хм, решено. С сегодняшнего дня будешь изучать боевые искусства. Я, божественный владыка Чу Кун, буду лично тебя тренировать

– Что такое боевые искусства?

– Набор чудодейственных навыков. Если ты их освоишь и захочешь ударить кого-то в пах, никто больше не сможет тебя отлупить.

Я поразмыслила и решила, что это полезно, поэтому послушно кивнула.

Позади логова секты Священного Холода возвышалась гора, вершину которой круглый год покрывал белый снег. На горе находилась обитель Снежного ветра, где медитировали и совершенствовались сильнейшие воины. Наставник объяснил, что вершина полна духовной энергии, полезной для тренировок, и потащил меня на гору.

Однако подъем стал для меня настоящим испытанием на выносливость. За пару недель я так и не смогла добраться до вершины. Обычно я доходила до середины склона и садилась на снег, не в силах подняться. Как бы сильно наставник ни щипал мои щеки, я только тупо таращилась на него. В итоге он неизменно сдавался и нес меня вниз на спине.

Однажды его терпение лопнуло, он не на шутку разозлился и больно меня ущипнул.

– Ты нарочно так делаешь, да? Кто из нас тренируется: ты или я? Сегодня я точно не понесу тебя вниз. Сможешь спуститься – спускайся, не сможешь – сиди здесь!

Наставник и правда ушел. А я, как мне было велено, смирно сидела на месте с полудня до самого вечера, наблюдая, как луна поднимается над горой. Я проголодалась. Ноги так затекли, что я их почти не чувствовала. Луна начала двоиться, потом троиться, а затем превратилась в сплошное сияние. Я зажмурилась и собиралась лечь в снег, чтобы поспать, как вдруг кто-то обнял меня и поднял на руки.

– Тупица! – выругался спаситель, проворно отряхивая с моей спины снег.

Я принюхалась и узнала запах наставника – теплый и чистый, как первый луч солнца в новом году. Я инстинктивно обвила его плечи руками и прильнула к нему, уткнувшись носом в ямку между ключицами.

– Наставник, мне очень холодно… – прошептала я.

– Холодно? Так почему ты не встала и не спустилась с горы?!

– Сначала я не могла идти, потому что устала, потом – потому что проголодалась. К тому же наставник велел мне сидеть… – пробормотала я.

Наставник долго молчал и наконец усмехнулся:

– До чего же ты стала послушной.

– Я знала, что ты вернешься за мной, – сонно проговорила я. – Давай… не будем так больше тренироваться.

Ответил наставник мне или нет, я не услышала. А позже у меня в ушах зазвучало множество голосов.

– Молодой господин, вы… вы перегнули палку, – произнес старческий голос. – Малышке всего-то лет пять или шесть, а вы бросили ее одну на горе. Простуда – это еще полбеды. А если б ее утащил дикий зверь…

– Она же в порядке, верно? Хватит ворчать. Просто лечи ее.

– Я к тому, молодой господин, что, если она тяжело заболеет или пострадает, вы ведь будете переживать…

– С чего бы мне переживать? Убирайся! Не нужно ее лечить. Слишком много болтаешь.

Когда я снова очнулась, то обнаружила, что лежу на кровати наставника. Он сидел рядом, хмурый, с каменным выражением лица. Увидев, что я проснулась, он положил мне руку на лоб, молча подержал, затем отвернулся и пробормотал:

– Ни на что не годишься. Из-за легкой простуды провалялась три дня. Хм…

Я ничего не понимала, но раз наставник выражал недовольство, значит, я провинилась. Я схватила его за руку, боясь, что он снова уйдет, как тогда на горе.

– Наставник, прости меня.

– Что?.. – Он запнулся, скрипнул зубами и опять отвернулся. – Ты слишком слаба. Как только поправишься, начнешь вместе с другими учениками осваивать базовые упражнения. Когда сможешь сама подняться на гору, мы снова пойдем туда для тренировок.

Наставник попытался выдернуть руку, но я не отпустила.

– Чего тебе? – спросил он сердито.

– Наставник, не оставляй меня. Мне холодно и хочется есть.

На лице Чу Куна застыло странное выражение. Его губы дернулись, но он долго молчал, прежде чем сказать:

– Понял. Больше не брошу тебя.

Он замолчал, а потом с крайне недовольным видом ущипнул меня за щеку.

– Попробуй только снова принять жалобный вид. Только попытайся опять надавить на жалость!

Наставник стиснул пальцы с такой силой, что у меня от боли потекли слезы. Я была очень обижена. Я не понимала, что сделала не так и чем разозлила наставника.

– Наставник…

Он отпустил мою щеку и, словно обессиленный, понурил голову.

– Если бы в Небесном царстве и Загробном мире ты вела себя так же… я бы не смог поднять на тебя руку, – пробормотал он, сердито ударив кулаком по кровати, а затем с горечью добавил, поскрипывая зубами: – Как назло!.. Теперь, когда у меня появился шанс поиздеваться над тобой… Ты притворяешься, да? Притворяешься!

После этого случая, опасаясь, что наставник снова бросит меня одну на горе, я старательно тренировалась с учениками секты Священного Холода, осваивая обычные упражнения, которые Чу Кун презирал. Когда мне исполнилось восемь, я наконец-то смогла подняться на вершину горы.